Как там говорится, чтобы поймать вора, нужно привлечь другого вора. Похоже так же обстоит дело и с пинками. Нужно все же будет решать вопрос с Высокой Горой. Насчет набора отряда наемников из куроки, придется позабыть, ввиду все возрастающих трат и ограниченности в средствах. Да и дисциплина и пинк, понятия слегка несовместимые. Но о десятке разведчиков все же придется позаботиться. Ну и попросить помощи у верховного вождя. Все же он заинтересован в Донбасе и не должен отказать.
Вторая волна достигла позиций взвода, и ночь вновь разорвали резкие всполохи взрывов. Сергей опять предпочел укрыться на дне окопчика. Все время посматривая вверх. Осколкам его не достать, но всегда есть шанс досадной случайности, гранаты летят по крутой траектории, а значит всегда есть шанс заполучить гостинец прямо на голову. Подумалось о касках, которые как раз в этом случае и могут оказать помощь - прикрыть голову от падающего куска металла или от летящего осколка.
Вообще‑то предполагалось, что пинки предпримут атаку по воде, от того и такие меры по оброне. Но вышло иначе. Радовало хотя бы то, что позиции взвода прикрывали поселок, не позволяя арачам к нему приблизиться. Прежде чем напасть на Донбас, им придется сначала пройти через его взвод, а это не так чтобы и просто. В конце концов, они могли рассчитывать на прикрытие со стороны причала. Да и арачам предстоит форсировать реку. На что они рассчитывают?
Наконец раздались выстрелы. Мазилы. Господи, какие же они мазилы. Пули проходят слишком высоко над головой. Варакин отчетливо слышит как солидные куски свинца вжикают высоко над головой, по определению не способные попасть ни в кого из его взвода. Но в следующее мгновение приходит осознание того, что он сильно ошибается по отношении арачей. Не мазилы и не дураки! Это он идиот!
Арачи вовсе и не собираются стрелять по наемникам. Их цель поселок. Застройка довольно плотная, стрелков у них хватает с избытком, так что эффект от такого обстрела будет. Конечно радует, что всем жителям предписывается в ночное время закрывать окна массивными ставнями. Однако ночи теплые, может кто предпочтет открытые окна. Да и свинцовая дробь по стенам и ставням никому не добавит оптимизма и заставит призадуматься, а не послать ли все к лукавому.
К тому же есть ведь мужчины, которым в случае нападения необходимо срочно выдвигаться на позиции, согласно боевого расчета. И пусть с началом атаки, поселок погрузился в темноту, существует возможность схлопотать шальную пулю.
Ни раненные, ни тем более убитые в планы Варакина сейчас никак не вписываются. Отыграть бы еще хотя бы год, и тогда уже все будет не так страшно. Сейчас же все слишком шатко и зыбко, народ может в испуге начать его осаждать, с требованиями немедленно отправить их на обжитые территории. Крайне нежелательный сценарий.
- Взво - од! Первому десятку следить за рекой! Второй и третий, огонь по вспышкам!
Все мысли на потом. Сейчас нужно думать только о бое. Главное отогнать арачей, остальное на потом. Сергей схватил "мосинку" и приник к окуляру. Проклятье, небо затянуто тучами, освещения никакого. Можно конечно стрелять ориентируясь по вспышкам, но это явно напрасный расход боеприпасов, а их у него не так чтобы и много. Варакин отложил в строну "мосинку" и вооружился "дятличем" уж к нему‑то у него боеприпасов в достатке. Опять же, скорострельность и изрядная емкость магазина, что сейчас немаловажно, так как необходимо прижать стрелков. Дистанция для прицельной стрельбы почти на пределе, но это и не важно, о точности можно просто позабыть. Не та ситуация.
Арачи словно не обращают внимания на обстрел со стороны берега. По позициям взвода не произведено ни одного выстрела. Может по кому другому и стреляют, но Сергей продолжает слышать как пули пролетают высоко над головой. Остаются гранаты, но и тут не должно быть все настолько плохо. Не может быть их у арачей слишком много.
После первых двух волн, из порядка двух десятков гранат каждая, снаряды прилетают уже не так массово. Пращники мечут их хотя и регулярно, но по одной. Скорее всего в деле остался только один метатель с помощником, подающим снаряды и поджигающим фитили. Или двое, уже без помощников. Остальные ведут обстрел, причем патронов не жалеют. Чертов Мойсес. Это имя буквально въелось в память.
После очередного взрыва раздался душераздирающий крик. Как не редок был обстрел гранатами, но похоже одна из них нашла таки свою жертву. Скорее всего имело место прямое попадание в ячейку и граната рванула прямо под ногами несчастного, не убив сразу. Самое лучшее что сейчас можно сделать для него это добить, но и этим заняться некому.
Со стороны причала взмыла осветительная ракета. Толку от нее немного. Если пинки способны укрыться на практически голой местности днем, то о том, чтобы остаться незамеченными в неровном свете падающей ракеты и говорить нечего. Но зато это позволит обнаружить возможную атаку со стороны арачей. Вообще‑то защитники с этим припозднились. Нужно было озаботиться куда раньше. Ну да, лучше поздно, чем никогда.
Ракета прогорела быстро, еще не успев достигнуть земли. Но главная цель достигнута. Никакой атаки со стороны противника заметно не было. Впрочем, чему удивляться. Похоже, арачи избрали тактику, коротких жалящих ударов, больше рассчитанных на психику. Это то же проделки валийского дружка, не иначе.
Но нужно как‑то переламывать ситуацию в свою пользу. Вот такая позиционная перестрелка на руку только арачам. А они могут забавляться долго, пока патронов достанет. Для перехода в атаку у Сергея попросту нет сил, а потому даже с наступлением утра ничего не изменится.
Хотя… Тут можно поспорить. Как только установится ясная видимость, арачи сразу же начнут нести реальные потери. Тут и Сергей с "мосинкой" постарается, и его снайперы с "баличами", внесут свой вклад. Но проблема в том, что до рассвета еще не меньше часа. И все это время, арачи будут хозяйничать, вселяя в сердца переселенцев страх и неуверенность в своих защитниках. А это никак не могло устроить Сергея.
- Второй десяток, приготовить пращи!
Отстреляв магазин, Сергей отложил "дятлич" в сторону и сам же выполнил свою команду. Для того чтобы метнуть гранату, понадобится покинуть укрытие. Воспользоваться в должной мере этим приспособлением из тесного окопа, нечего было и мечтать. Опасно, не без того. Тут ночь не очень и поможет. Уже знакомые с тем, предвестником чего может оказаться слабый огонек в ночи, арачи вполне себе могут сосредоточить огонь на пращниках. Именно поэтому Сергей не мог себе позволить остаться в стороне.
Быстро раздуть фитиль, приладить его в специальной петле на бронежилете. Прикрепить к запястью нехитрое метательное приспособление. Второй конец в руку. Вложить гранату с запальным шнуром, таких у каждого по паре и все они литые из чугуна, с ребристым корпусом. Все. Готов.
- Второй десяток! Слушать внимательно! Забрасываем на гребень по одной гранате и в укрытие, готовиться ко второму броску! Огонь!
Подчиняясь своей же команде, Сергей легко выскочил из окопа. Теперь нужно действовать быстро и без суеты. Принять удобную стойку. Поджечь запал. Вывесить пращу. Несколько вращательных движений и смертоносный снаряд уносится вдаль. Варакин конечно не местный, и в детстве подобными забавами не пробавлялся, но за прошедшее время успел поднатореть в этом деле. Разумеется охотиться на ворон и сорок ему еще рановато, но направить гостинец в нужную сторону, и на примерную дистанцию, он вполне способен.
Так и есть. Арачи легко распознали, что это за такие светлячки появились на позиции рустинцев. Вокруг Варакина с омерзительным вжиканьем пронеслось сразу несколько пуль. Задерживаться на открытом месте и дальше не только глупо, но и опасно. Словно в подтверждение этого раздается болезненный стон, подкрепленные парой выражений вполне соответствующих ситуации. Похоже, еще одному из парней не повезло. Не теряя ни мгновения и не глядя на результат броска, Сергей солдатиком спрыгнул в черный провал своей ячейки.
Едва только ноги коснулись дна окопа, как раздался первый далекий взрыв. Затем еще и еще. Сергей насчитал одиннадцать. Выходит, подорванный в окопе не из второго десятка, а раненный все же успел отправить свой гостинец адресату.
- Второй десяток! Приготовиться! Огонь!
Вновь противная свинцовая песнь смерти. Струйка мерзкого холодного пота, пробежавшая между лопаток. Унесшийся в ночь снаряд. Вроде бы повтор в чистом виде, и все же… Уже спрыгивая в окоп, Сергей поймал себя на мысли, что что‑то не так. Что‑то, выбивающееся из общей картины, привлекло его внимание. Но что?
Проклятье! Командир, в гробину душу, йок макарек. Конечно необычное, первый десяток вступил в бой. Нет, парни не ослушались и не нарушили приказа. В том‑то и дело, что они стреляли в сторону реки. А еще, в ночное небо устремилась красная ракета. Это Милош, командовавший обороной на причале, подавал сигнал Хору о том, что пришла пора старому речнику показать арачам где именно зимуют раки.
Сергей вновь выглянул из окопа. На воде видны несколько едва различимых бесформенных теней. Не иначе как арачи опять защитили свои экипажи неплохо зарекомендовавшими себя щитами. Вот только на этот раз гранат им опасаться не приходится.
С позиций взвода их можно достать только пращей. Но в этом случае нечего и мечтать о достойном результате. Все же граната не шрапнельный снаряд и рассчитать все с математической точностью не получится. Не достать их и с причала, по той же причине, а еще потому что большинству защитников они попросту не видны, так как нападающих прикрывает высокий берег. Стрелковое оружие бесполезно.
Остается только Хор. Его пароход был укрыт выше по течению в заводи поросшей камышом. Конечно наличие парохода у поселка пресекло бы на корню любое желание атаковать со стороны реки, но именно это‑то и не входило в планы Сергея. Арачи должны были понести значительные потери, чтобы впредь и мысли не допускали о нападении на поселок. А для этого им нужно было дать слегка увязнуть и уж потом ударить пароходом на котором находился взвод наемников.
Но пока он дойдет, арачи уже успеют сделать свое черное дело и бросив пироги уйдут сушей. Какое дело? А простое и коварное. Расположившись в относительной безопасности, напротив обрывистого участка, арачи начали метать гранаты пращами. Позиция в легкой лодочке неустойчивая, но пинки всегда отличались ловкостью, а потому с ее помощью вполне компенсируют возникающие неудобства. Несколько секунд, и первые разрывы раздаются на окраине Донбаса.
Для того, чтобы метнуть гранату пращнику приходится подниматься над щитами, а еще он демаскирует себя огоньком на запальном шнуре. По ним разумеется стреляют, вот только не понять с каким результатом. Во всяком случае, криков раненых не слышно, а до арачей метров сто, не больше. Проклятая ночь, словно по заказу, хоть глаз выколи…
* * *
- Брыль, ты куда?
Мила ухватила мужа за руку и глядя так, словно тот собрался на плаху. Вот же, вроде и ночь и ставни плотно закрыты, но шахтер видел все это словно и не темень, а легкие сумерки. Сердце невольно затрепетало от этой картины. А он‑то думал, что такого уж никогда и не будет.
За годы супружеской жизни, Мила сильно переменилась, превратившись из бойкой и разбитной девахи, в вечно недовольную, ворчащую и клюющую в темя стерву. Но сегодня она была иной. Та девушка, казалось бы навеки потерянная, вовсе никуда и не думала исчезать, прячась глубоко внутри, сильно располневшей женщины.
Только здесь и лишь сегодня, впервые за многие годы, она вновь явилась на свет божий. Что тому причиной, фильм о любви, который они смотрели вечером или радужные перспективы на будущее житье, Брыль не знал. Но сегодня, жена вдруг сама подкатилась под его бок и… Он не помнил такого даже в годы их молодости, когда оба были полны сил и надежд на будущее. Надо будет почаще водить супругу на эти фильмы. Вон какая она. Нуда, вовремя, ничего не скажешь…
Еще с вечера Михал обошел дворы бойцов своего десятка и предупредил, что возможно арачи захотят напасть на Донбас. Причин для беспокойства нет, им уж давали от ворот поворот, дадут опять. Но все мужчины должны помнить, что в случае тревоги, или начала боя им надлежит действовать согласно боевого расчета. Для Брыля это означало, что он должен облачиться и выдвигаться к берегу реки, где на обрывистом берегу были оборудованы окопы. Направление считалось одним из наименее опасных, так как чтобы атаковать эти позиции противнику придется сначала прорваться у причалов. Зато они вполне смогут препятствовать этому, ведя фланговый огонь.
Однако, несмотря на предупреждение, не такие уж и далекие разрывы и начавшаяся перестрелка, заставили Брыля растеряться. Он как раз вскочил, силясь понять что происходит, когда супруга ухватила мужа. В этот момент им овладели спокойствие и решительность. Было дело, во время последней войны он рисковал жизнью за непонятные ему интересы. Сейчас вновь раздаются выстрелы и взрывы, он обременен семьей, но зато сейчас он знает, за что будет рисковать. За ту жизнь, кусочек которой успел ухватить за прошедшую неделю. За вот такую, полную страсти и нежности жену, за детей. Которых он любит больше жизни.
- Тятька, слышишь!? - Словно ураган влетел в родительскую спальню четырнадцати летний сын, Вашек.
Вот именно, спальню. У них теперь такой большой дом, что имеются отдельные спальни. Их всего три, родительская, сына и дочерей. И это его дом. На то есть соответствующая бумага с подписью бывшего владельца, господина Варакина, где четко прописано, что дом, подворье и небольшой участок, абсолютно безвозмездно переходит в дар Былю.
- Чего скачешь как рыба на сковороде, - от первоначальной растерянности ни следа. - Тебе что велено делать по сигналу тревоги?
- Снаряжаться и к месту сбора, на площади.
Никто и не думал отправлять подростков в бой, это родителям сразу объяснили. Ребята начавшие постигать воинское дело, считались резервом последней очереди. Иными словами, если их и введут в бой, то только если положение станет совсем уж отчаянным. Там же на площади должен был сосредоточиться еще один резерв, из взрослых. Так что, вряд ли очередь дойдет до малолетних защитников.
- Вот и делай как велено. И гляди там, командира как меня слушай. Понял?
- Ага. Понял, тятька.
- Брыль, может зря мы сюда приехали? - Неуверенно произнесла жена. Когда дверь за сыном захлопнулась.
- Нет, Мила, не зря. Тут теперь наш дом. И если нужно кому дать укорот, это мы мигом, - облачаясь, уверено произнес муж. - Сидите дома, никуда не высовывайтесь. Карабин при себе держи. Оно, конечно мы им покажем, но мало ли, береженого и Бог бережет.
- Нечего нам дома делать, - так же начав одеваться, возразила женщина, - Мне в школу надо. Там госпиталь разворачивается. Бабам туда надо. Я в сестрах милосердия значусь. Ну и девчат с собой заберу нечего им дома одним, а то страху натерпятся.
Ждать, пока соберется все семейство Брыль не стал. Застегнул бронежилет, проверил наличие боеприпасов, и выскочил в ночь, в стремлении как можно быстрее добраться до своей позиции. Бежать вроде и недалеко, но чует сердце, придется нелегко. Этот клятый бронежилет… Михал посмеивается, говорит, мол не беда, все поначалу мучаются, но потом привыкаешь. Зато, вещица знатная и многим уж жизни спасла. Да чего там, Брыль и сам видел как наемнику прилетело в спину и тот отделался лишь синяком. А ведь могло и в Милу попасть, тот парень тогда ее своим телом прикрыл. Понятно, что скорее всего к тому не стремился, но вышло именно так. Поэтому, лучше уж потерпеть, и знать, что не каждой пуле ты по зубам.
Несмотря на то, что действовал он без проволочек, все же на месте оказался далеко не первым. Практически весь десяток уже был здесь, по хозяйски расположившись в ломаной траншее. Подобные Брыль только здесь и увидел. В войну, когда сидели в обороне, ему приходилось закапываться в землю. Правда и не так глубоко, и офицеры требовали, чтобы все чуть не по линейке было. Оказывается, ошибались. Потому как если в такой окоп попадет бомба или вот граната, то бед может наделать немало. Здесь же, как объяснял Михал, волна от взрыва будет гаситься и осколки далеко не полетят.
Конечно у арачей пушек отродясь не водилось, но вот бомбы похоже завелись. Его как раз и разбудили множественные взрывы. Гранаты и сейчас продолжали время от времени рваться на правом берегу. Как оказалось, там находился целый взвод наемников и вот именно он‑то и подвергался этой своеобразной бомбардировке. Так что, мера очень даже не бесполезная, осколки от гранат разлетаются далеко и бед наделать могут много.
- Наконец‑то, - встретил Брыля десятник, явно недовольный проволочкой.
А чего быть недовольным‑то? Он ведь и без того бежал со всех ног, себя не жалеючи. Опять же, пока бежал пару раз рядом пули пролетали, повергая в страх. Бронежилет‑то оно конечно хорошо, да только не привык он еще к нему. С другой стороны, прилететь вполне себе может и в голову, да и в руку или ногу, то же приятного ой как мало.
- Видишь всполохи, - указал Михал на противоположный берег.
Отчего же не видеть. Брыль чай не слепой. Правда далековато. Пусть у него и "балич" который вполне себе управится с такой дистанцией (его как хорошего стрелка определили в снайперы), но ведь кроме вспышек от выстрелов, больше ничего и не видно.
- Вижу, - все же коротко ответил Брыль.
- Бей по ним.
- Так ведь я снайпер, в цель должен бить, а тут ничего не видно.
- Муштры мало показалось? Так ты еще малость пооговаривайся, получишь лишнюю пайку. Приказ ясен?
- Ясен, господин десятник.
- Вот и действуй.
- Слушаюсь.
Двое других снайперов уже были здесь. Басовитые голоса их винтовок слышались с завидной частотой. Молотят так, что никаких сомнений, особо врага не выцеливают. Да и куда тут целиться? Если только просто в сторону противника палить. Ну и ладно. Его дело маленькое. Сказано стрелять, будет стрелять.
Пять выстрелов ушли в белый свет или точнее в темноту, как в гнедочек. Брыль хотя и старался целиться по всполохам, ничуть не сомневался, что все уходит мимо. Не молокосос какой, в войне участвовал, понимает что к чему. Тут ведь бывало строй по открытому месту идет, рота палит, а в наступающей колонне хорошо как один два падает. Ему не раз приходилось видеть как падали выцеливаемые им, но гораздо больше наблюдал тех кто продолжал идти после его выстрелов. И это днем, пусть и в пороховом дыму, но ведь видно же, а тут одни только всполохи.
Когда он затолкал в ствол шестой патрон, наемники на противоположном берегу, вдруг начали палить куда‑то в сторону реки. Они и до этого не отмалчивались, но как и он стреляли по арачам, засевшим на возвышенности. Брыль хотел было рассмотреть, что именно их привлекло в той стороне, но ничего рассмотреть ему так и не удалось. Темнота тут была вовсе ни при чем, даже белым днем отсюда можно было рассмотреть только кромку противоположного берега.