Глава VI
Капитан Чарлз Вейн и его команда
Чарлз Вейн был одним из тех, кто завладел серебром, поднятым испанцами с затонувших во Флоридском заливе галеонов. Речь идет об испанском Серебряном флоте, вышедшем из Порто-Белло с грузом серебра и затонувшем во время урагана у юго-восточного побережья Флориды в июле 1715 года. Поскольку галеоны затонули на мелководье, спасательная экспедиция, снаряженная губернатором Гаваны, сумела поднять на поверхность бóльшую часть груза. Английский пират Генри Дженнингс, собрав флотилию из трех кораблей, в 1716 году напал на караван со спасенным серебром и захватил сокровища на сумму около трехсот пятидесяти тысяч песо. В каком качестве Вейн принимал участие в этом рейде – капитана или рядового пирата, – не установлено. Однако упоминание об этом "джентльмене удачи" следует вести именно отсюда.
Вейн появился на Провиденсе, когда губернатор Роджерс прибыл туда с двумя военными кораблями.
Все пираты, которых он застал в этом гнезде негодяев, покорились и получили свидетельства о помиловании – кроме капитана Вейна с его шайкой, которые, завидев входящие военные корабли, обрубили якоря, предали огню приз, бывший у них в гавани, и отплыли с поднятыми пиратскими флагами, обстреляв при отходе один из военных кораблей.
Через два дня они встретили шлюп, принадлежавший Барбадосу, который захватили и оставили для себя, направив на борт команду в двадцать пять человек под началом Йитса. День-два спустя они натолкнулись на контрабандистское суденышко под названием "Джон и Элизабет", направлявшееся на Провиденс с большим количеством испанских песо на борту, которое тоже захватили. С этими двумя шлюпами Вейн направился к маленькому островку, и там, поделив добычу, пираты какое-то время развлекались.
В самом конце мая 1718 года они пустились в плавание и, поскольку нуждались в провизии, пошли, лавируя, к Наветренным островам, где повстречались с испанским шлюпом, направлявшимся из Порто-Рико в Гавану, который они подожгли, а испанцев погрузили в шлюпку и предоставили им добираться до острова при свете их собственного горящего судна. Когда они легли на курс между Сент-Кристофером и Ангуильей, то наткнулись на бригантину и шлюп. Они забрали провизию, годную для похода, а суда милостиво отпустили.
Какое-то время спустя, взяв к северу, на пути, каким следуют корабли Старой Англии, идущие к американским колониям, они захватили несколько кораблей и судов, с которых унесли все, что сочли подходящим, и отпустили их.
В конце августа Вейн со своим напарником Йитсом, будучи мористее Южной Каролины, захватили корабль, приписанный к Ипсвичу, под командованием мистера Коггерсхолла, груженный кампешевым деревом, который, как им показалось, может пригодиться. Очистив корабль более чем наполовину, пираты вдруг передумали – Коггерсхолл получил его обратно, и ему позволили продолжить путь домой. В том плавании разбойники захватили еще несколько кораблей и судов, среди которых были шлюп с Барбадоса шкипера Дилла, суденышко с Антигуа шкипера Кока, шлюп, принадлежавший Кюрасао, шкипера Ричардса и большая бригантина капитана Томпсона, шедшая из Гвинеи. Пираты ограбили их все.
Капитан Вейн вел себя весьма неуважительно, демонстрируя свое превосходство над Йитсом и его маленькой командой, рассматривая его судно как своего посыльного, и это было сообщникам крайне неприятно, ведь они полагали себя столь же хорошими пиратами и столь же великими негодяями. Поэтому они сговорились и решили при первой же возможности покинуть эту компанию и принять помилование Его Величества или действовать самостоятельно, полагая, что и то и другое более почетно, чем быть в услужении у Вейна.
День-два спустя, когда пираты стояли на якоре, Йитс в сумерках вытравил якорный канат и, подняв паруса на своем судне, взял курс на берег. Капитана Вейна это вывело из себя, и он поднял паруса на своем шлюпе, преследуя напарника, который, как стало ясно, более не хотел иметь с ним дел. Бригантина Вейна имела лучший ход, он пытался заставить Йитса выброситься на берег, и, безусловно, нагнал бы его, будь расстояние немного больше. Но Йитс успел обогнуть отмель, когда Вейн подошел к нему на пушечный выстрел, и дал бортовой залп по своему старому приятелю (залп, правда, не нанес тому ущерба), и таким образом они распрощались.
Йитс вошел в реку Норт-Эдисто лигах в десяти южнее Чарлзтауна и послал гонца к губернатору, чтобы узнать, смогут ли он и его товарищи воспользоваться помилованием Его Величества, если сдадутся на его милость со шлюпом и грузом. Всем им были выданы свидетельства.
Вейн какое-то время курсировал в море вдоль отмели в надежде изловить Йитса. Однако, к несчастью, он захватил два корабля из Чарлзтауна, направлявшихся домой в Англию. Именно тогда были снаряжены два хорошо укомплектованных и вооруженных шлюпа для погони за одним пиратским судном, которое, как известил губернатор Южной Каролины, стало на чистку в реке у мыса Фиар (мы уже знаем, что это было судно капитана Боннета). Полковник Рет, который командовал шлюпами, встретился с одним из ограбленных Вейном кораблей, который возвращался за отмель возобновить припасы. С того корабля полковнику сообщили, что они были захвачены пиратом Вейном, а также то, что пираты намеревались сделать привал в одной из лежащих на юге рек. Рет повернул к югу за Вейном, но тот, как оказалось, приказал распустить подобные слухи, чтобы направить погоню по ложному следу. В действительности же он взял курс на север, так что преследователи поплыли в противоположную сторону.
Решение Рета было самым неудачным из всего, что могло случиться: правильный путь, по всей вероятности, привел бы его к Вейну, а также к пиратскому кораблю, за которым тот направился, – и полковник мог бы уничтожить обоих. После нескольких дней безуспешных поисков по рекам и бухтам Рет вернулся к своему первоначальному плану и все-таки встретил пиратский корабль, который разбил и захватил, как уже упоминалось в истории майора Боннета.
Капитан Вейн пошел к северу, в бухту, где встретился с капитаном Тичем, которого приветствовал залпом заряженных ядрами больших пушек (это в обычае у пиратов, когда они встречаются), которые палили вдаль или в воздух. Черная Борода ответил на салют, и взаимный обмен любезностями продолжался несколько дней. Когда же начался октябрь, Вейн распрощался и отплыл дальше на север.
Двадцать третьего октября мористее острова Лонг-Айленд он захватил бригантину, шедшую с Ямайки в Салем (Новая Англия), шкипера Джона Шеттока, и маленький шлюп. Обчистив бригантину, они ее отпустили. Они курсировали между мысами Майси и Николас в Наветренном проливе между Кубой и Гаити, не встречаясь ни с одним судном до конца ноября. Затем они напали на корабль, ожидая, что тот сдастся, как только они поднимут черный флаг. Но корабль дал по пиратам бортовой залп и поднял флаг, по которому стало ясно, что это французский военный корабль. Вейн предпочел не иметь с ним дела, привел паруса к ветру и направился прочь, но "француз", желая с ним познакомиться поближе, поднял все паруса и погнался следом. Пока продолжалась погоня, пираты спорили, как поступить. Вейн, капитан, считал, что надо убираться как можно скорее, утверждая, что этот военный корабль слишком силен и справиться с ним не удастся. Но некий Джон Рэкхэм, офицер, имевший нечто вроде права контроля над капитаном, убеждал, что, хотя у "француза" больше пушек, они могли бы взять его на абордаж, и пусть победит сильнейший. Рэкхэма поддерживало большинство команды, однако Вейн настаивал, что это необдуманное и даже отчаянное предприятие: военный корабль вдвое превосходит их по силе. Помощник капитана, некто Роберт Дил, и с ним еще около пятнадцати человек были солидарны с Вейном, все же прочие присоединились к старшине-рулевому Рэкхэму. В конце концов, чтобы разрешить спор, капитан применил свою власть, и бригантина убралась от греха подальше.
Уже на следующий день капитан Вейн подвергся испытанию голосованием, и решение было вынесено против его чести и достоинства: он был заклеймен как трус, отстранен от командования и исключен из команды. С ним ушли все те, кто не голосовал за абордаж французского военного корабля. Пираты отдали изгнанникам шлюп, захваченный незадолго до голосования, а чтобы они были в состоянии обеспечить себя, позволили взять достаточное количество провизии и оружия. Джон Рэкхэм был избран капитаном бригантины и направился к Карибским островам.
Шлюп поплыл к Гондурасскому заливу, и по пути Вейн с командой привели его в наилучшее состояние, какое только было возможно, чтобы продолжить старое ремесло. Они плыли от северо-западного берега Ямайки дня два-три, захватили шлюп и два питиагра, и все люди с тех судов перешли к ним. Шлюп они сохранили, и Роберт Дил стал на нем капитаном.
Шестнадцатого декабря эти два шлюпа пришли в залив, где нашли лишь одно стоявшее на якоре судно – "Жемчужину" с Ямайки шкипера Чарлза Роулинга, которое при виде их подняло паруса. Пиратские шлюпы близко подошли к Роулингу, но флагов не поднимали. Когда же он дал по ним два залпа, они подняли черный флаг и сделали по "Жемчужине" по три залпа каждый. Судно сдалось, и пираты отбуксировали его к островку Барнако, где остановились для чистки и ремонта. По пути они встретили шлюп с Ямайки под командованием капитана Уоллдена, шедший в залив, который тоже захватили.
В феврале Вейн отчалил с Барнако, намереваясь совершить поход; но не прошло и нескольких дней, как он завершился: флотилию настиг мощный тайфун, который разлучил Вейна с напарником и после двух дней мучений выбросил шлюп на маленький необитаемый остров невдалеке от Гондурасского залива, где тот разбился вдребезги и большинство людей утонуло. Вейн спасся, но нуждался в припасах, не имея возможности выловить хоть что-то среди обломков, и силы его поддерживали главным образом рыбаки и охотники на черепах, которые приходили сюда на крошечных суденышках.
Вейн прожил так несколько недель, когда к острову пристал за водой корабль с Ямайки, капитан которого, некий Холфорд, старый буканьер, оказался знакомым Вейна. Тот подумал, что это хороший случай выбраться отсюда, и обратился к старому приятелю с просьбой. Но тот решительным образом ему отказал.
Вейн убеждал его, как мог, но, должно быть, капитан Холфорд был слишком хорошо с ним знаком, чтобы хоть сколько-нибудь полагаться на эти слова и клятвы, и сказал Вейну, что тот мог бы легко найти способ выбраться, если бы захотел.
После того как капитан Холфорд отчалил, еще один корабль пристал к острову за водой. Никто из команды не знал Вейна, и он, выдав себя за другого, нанялся на этот корабль. Казалось, теперь он был в полной безопасности и, похоже, избежал судьбы, какой заслуживал за свои преступления. Но тут произошла случайность, которая все испортила. Холфорд, возвращаясь из залива, встретился с тем кораблем, и, поскольку капитаны оказались знакомы, был приглашен отобедать на его борту. Когда он проходил в каюту, ему случилось бросить взгляд в трюм и там он увидел Чарлза Вейна.
Капитан согласился передать Вейна в руки правосудия, и Холфорд, вернувшись к себе на корабль, послал за ним своего помощника при оружии. Вейн безропотно позволил доставить себя на борт и заковать. На Ямайке он был судим, признан виновным и казнен – как незадолго до того сообщник Вейна Роберт Дил, доставленный туда одним из военных кораблей.
Глава VII
Капитан Джон Рэкхэм и его команда
Джон Рэкхэм был старшиной-рулевым в команде Вейна, пока она не разделилась и Вейн не был низложен. Тогда-то Рэкхэма и избрали капитаном той части команды, что осталась на бригантине. Первым днем его капитанства стало 24 ноября 1718 года, и в первом же походе (между Карибскими островами) он захватил и разграбил несколько судов.
Когда капитан Вудс Роджерс прибыл к острову Провиденс, привезя королевское прощение тем из пиратов, кто сдастся добровольно, бригантина, которой ныне командовал Рэкхэм, пренебрегая этой милостью, ускользнула через другой пролив.
С наветренной стороны от Ямайки пиратам подвернулся корабль с Мадейры, который они удерживали три дня, вымогая выкуп, а после вернули шкиперу, и даже позволили некоему Осии Тисделлу, содержателю таверны на Ямайке, плененному ими на одном из захваченных призов, отбыть на том корабле.
После этого похода они пристали к маленькому островку, чтобы почистить корабль, и провели Рождество на берегу, пируя и пьянствуя, пока оставалось спиртное. Затем они вновь вышли в море, чтобы добыть еще, в чем преуспели сверх меры, хотя и не захватывали сколько-нибудь выдающегося приза два с лишком месяца, если не принимать во внимание корабля, нагруженного ворами из Ньюгейта, направлявшегося на плантации, который через несколько дней со всем своим грузом был взят обратно английским военным кораблем.
Рэкхэм вышел в открытое море, направляясь к Бермудским островам, и захватил корабль, следовавший из Каролины в Англию, а также маленький пинк из Новой Англии, и доставил оба эти приза на Багамские острова. Здесь пираты почистили, отремонтировали и снарядили свое судно. Но поскольку они слишком долго пробыли в тех краях, капитан Роджерс, губернатор Провиденса, прослышав о захвате судов, выслал хорошо вооруженный шлюп, который отбил оба приза. Пиратам же опять посчастливилось ускользнуть.
С островов этих они отправились в глухую местность на Кубе, где у Рэкхэма было некое подобие семьи, и прозябали на берегу со своими Далилами достаточно долго, пока не закончились деньги и провизия, а после рассудили, что настала пора действовать. Они вернулись на судно и начали готовить его к выходу в море, когда явилась Гуарда-дель-Коста, сиречь береговая охрана, ведя небольшой английский шлюп, который захватила близ побережья как контрабандное судно. Рэкхэм укрылся между берегом и маленьким островком. Патрульный корабль атаковал пиратов, но мог выполнять лишь ограниченные маневры, поэтому вечером испанцы взялись верповать свой корабль в канал, чтобы наутро действовать наверняка. Рэкхэм, находя свое положение безнадежным и не видя возможности убежать, решился на хитрость. Английский приз в целях безопасности стоял близко к суше, между островком и побережьем Кубы. Рэкхэм посадил в шлюпку свою шайку, снаряженную пистолями и абордажными саблями, обогнул островок и глухой ночью напал на него. Береговая охрана ничего не заметила: Рэкхэм приказал всем, бывшим на борту приза, молчать под угрозой смерти, и завладел кораблем. Далее он обрезал якорь и вышел в море. На испанском военном корабле были так заняты предвкушением добычи, что не думали больше ни о чем. Как только занялся день, они обрушили огонь на пустой шлюп, но быстро поняли, что их обвели вокруг пальца: вырвали лакомую добычу, не оставив взамен ничего, кроме старой, пробитой ядрами развалюхи.
Рэкхэм с командой, напротив, был доволен обменом, который позволил продлить на какое-то время образ жизни, к которому они привыкли. В августе 1720 года они снова рыскали по гаваням и бухтам севера и запада Ямайки, захватывая мелкие суденышки, – пусть и невелика добыча, но в шайке тогда было всего несколько человек.
В начале сентября они захватили у острова Харбор семь или восемь рыбачьих лодок и отняли у них сети, а оттуда отправились к французской части Эспаньолы, высадились там и угнали скотину, а заодно прихватили двух французов, которых встретили на берегу, куда те отправились поохотиться на диких свиней. После того они разграбили два шлюпа и вернулись на Ямайку.
Далее пираты двинулись вдоль береговой линии к западу, чтобы не приближаться к столицам острова – Кингстону и Порт-Роялу, расположенным на юго-восточном берегу, и захватили шхуну, шкипером которой был Томас Спенлоу. 20 октября Рэкхэм увидел в заливе Сухая Гавань шлюп и произвел залп. Все бывшие на шлюпе бежали на берег, и он захватил шлюп вместе с грузом. Когда на берегу поняли, что это пираты, то дали понять, что желают подняться к ним на борт.
Это плавание вдоль побережья острова оказалось для Рэкхэма роковым: о его походе уведомили губернатора, который отдал приказ снарядить шлюп под командой капитана Барнета и отправить вокруг острова навстречу пирату. Рэкхэм, огибая остров и приблизившись к западной его оконечности, мысу Негрил, заприметил питиагр, команда которого при виде шлюпа изменила курс и высадилась на берег. Один из них окликнул пиратов. Те ответили, что они англичане и приглашают людей с питиагра к себе на борт распить чашу пунша. Приглашение было принято, и все девять человек в недобрый для себя час взошли на борт пиратского судна. Не успели они сложить оружие и взяться за трубки, как показался шлюп Барнета, который охотился за Рэкхэмом.
Пираты, обнаружив, что он направляется прямиком к ним, снялись с якоря, который только бросили, и отплыли. Капитан Барнет погнался за ними, после короткой стычки захватил их и доставил в Порт-Роял на Ямайке.
Недели через две после того, как пленные были доставлены на берег, 16 ноября 1720 года, в Сантъяго-де-ла-Вега был созван суд Адмиралтейства, и его председатель сэр Николас Лоус вынес смертный приговор следующим "джентльменам удачи": Джон Рэкхэм, капитан; Джон Фезерстон, штурман; Ричард Корнер, старшина-рулевой; Джон Дэвис, Джон Хауэлл, Патрик Кэрти, Томас Эрл, Джемс Доббин и Ной Харвуд. Первые пятеро были казнены на следующий день на мысе Гэллоуз у города Порт-Роял, остальные – днем позже в Кингстоне; тела Рэкхэма, Фезерстона и Корнера были сняты и вновь подвешены на цепях: один на Свинцовом мысе, другой на Кустарниковом рифе, третий на Пушечном рифе.
Но что удивительно, так это осуждение девяти человек, которые взошли на борт шлюпа в тот день, когда он был захвачен. Их судили после отсрочки заседания суда, 24 января, – все это время, как можно предположить, велся поиск доказательств того, что они поднялись на борт с пиратскими намерениями. В итоге суду хватило собственного мнения и бедных малых, ни в чем, по сути, не виноватых, также назвали отъявленными пиратами. Всем им вынесли смертный приговор.
Семнадцатого февраля Джон Итон, Томас Квик и Томас Бейкер были казнены на мысе Гэллоуз у Порт-Рояла, а на следующий день Джон Коул, Джон Говард и Бенджамен Палмер были казнены в Кингстоне. Судьба оставшихся трех изестна только Провидению.
Суд рассматривал также виновность двух женщин-пиратов, принадлежавших к шайке Рэкхэма. Сейчас подошло время рассказать и о них.