CII
ПАРИЖСКИЙ СОН
Конст. Гюису
I
Пейзаж чудовищно-картинный
Мой дух сегодня взволновал;
Клянусь, взор смертный ни единый
Доныне он не чаровал!Мой сон исполнен был видений,
Неописуемых чудес;
В нем мир изменчивых растений
По прихоти мечты исчез;Художник, в гений свой влюбленный,
Я прихотливо сочетал
В одной картине монотонной
Лишь воду, мрамор и металл;Дворцы, ступени и аркады
В нем вознеслись, как Вавилон,
В нем низвергались ниц каскады
На золото со всех сторон;Как тяжкий занавес хрустальный,
Омыв широких стен металл,
В нем ослепительно-кристальный
Строй водопадов ниспадал.Там, как аллеи, колоннады
Тянулись вкруг немых озер,
Куда гигантские наяды
Свой женственный вперяли взор.И берег розово-зеленый,
И голубая скатерть вод
До грани мира отдаленной
Простерлись, уходя вперед!Сковав невиданные скалы,
Там полог мертвых льдов сверкал,
Исполнен силы небывалой,
Как глубь магических зеркал;Там Ганги с высоты надзвездной,
Безмолвно восхищая взор,
Излили над алмазной бездной
Сокровища своих амфор!Я - зодчий сказочного мира -
Тот океан порабощал
И море в арки из сафира
Упорством воли возвращал.Вокруг все искрилось, блистало,
Переливался черный цвет,
И льды оправою кристалла
Удвоили свой пышный свет.В дали небес не загорались
Ни луч светила, ни звезда,
Но странным блеском озарялись
Чудовищные горы льда!А надо всем, огнем экстаза
Сжигая дух смятенный мой,
Витало, внятно лишь для глаза,
Молчанье Вечности самой!II
Когда же вновь я стал собою,
Открыв еще пылавший взор,
Я схвачен был забот гурьбою,
Я видел вкруг один позор.Как звон суровый, погребальный,
Нежданно полдень прозвучал;
Над косным миром свод печальный
Бесцветный сумрак источал.
le français
CIII
СУМЕРКИ УТРА
Уж во дворе казарм труба задребезжала,
Уж пламя фонарей от ветра задрожало.
Вот час, когда ползет больных видений рой
В подушках юношей отравленной мечтой;
Когда, как красный глаз, от лампы свет багровый
Пятно кровавое на день бросает новый,
Когда ослабший дух, с себя свергая плоть,
Как лампы - день, ее не может побороть;
И словно милый лик, где ветер свеял слезы,
В дрожащем воздухе плывут ночные грезы;
Вот час, когда нет сил творить, любить, лобзать.Над крышами домов уж начал дым всползать;
Но проститутки спят, тяжелым сном обвиты,
Их веки сомкнуты, их губы чуть раскрыты;
Уж жены бедняков на пальцы стали дуть,
Влача к огню свою иссохнувшую грудь;
Вот час, когда среди и голода и стужи
Тоска родильницы еще острей и туже;
И если закричит, пронзив туман, петух,
Его напев, как вопль, залитый кровью, глух.
Туманов океан омыл дома столицы,
Наполнив вздохами холодный мрак больницы,
Где внятнее теперь последний горький стон;
Кутила чуть бредет, работой утомлен.В наряде розовом и призрачно-зеленом
Заря над Сеною с ее безлюдным лоном
Скользит медлительно, будя Париж, - и вот
Он инструменты вновь заботливо берет.
le français
ВИНО
CIV
ДУША ВИНА
В бутылках в поздний час душа вина запела:
"В темнице из стекла меня сдавил сургуч,
Но песнь моя звучит и ввысь несется смело;
В ней обездоленным привет и теплый луч!О, мне ль не знать того, как много капель пота
И света жгучего прольется на холмы,
Чтоб мне вдохнула жизнь тяжелая работа,
Чтоб я могла за все воздать из недр тюрьмы!Мне веселей упасть, как в теплую могилу,
В гортань работника, разбитого трудом,
До срока юную растратившего силу,
Чем мерзнуть в погребе, как в склепе ледяном!Чу - раздались опять воскресные припевы,
Надежда резвая щебечет вновь в груди,
Благослови ж и ты, бедняк, свои посевы
И, над столом склонясь, на локти припади;В глазах твоей жены я загорюсь, играя,
У сына бледного зажгу огонь ланит,
И на борьбу с судьбой его струя живая,
Как благовония - атлета, вдохновит.Я упаду в тебя амброзией священной;
Лишь Вечный Сеятель меня посеять мог,
Чтоб пламень творчества зажегся вдохновенный
И лепестки раскрыл божественный цветок!"
le français
CV
ВИНО ТРЯПИЧНИКОВ
При свете красного, слепого фонаря,
Где пламя движется от ветра, чуть горя,
В предместье города, где в лабиринте сложном
Кишат толпы людей в предчувствии тревожном,Тряпичник шествует, качая головой,
На стену, как поэт, путь направляя свой;
Пускай вокруг снуют в ночных тенях шпионы,
Он полон планами; он мудрые законыДиктует царственно, он речи говорит;
Любовь к поверженным, гнев к сильным в нем горит:
Так под шатром небес он, радостный и бравый,
Проходит, упоен своей великой славой.О вы, уставшие от горя и трудов,
Чьи спины сгорблены под бременем годов
И грудою тряпья, чья грудь в изнеможеньи -
О вы, огромного Парижа изверженье!Куда лежит ваш путь? Вокруг - пары вина;
Их побелевшая в сраженьях седина,
Их пышные усы повисли, как знамены;
Им чудятся цветы, и арки, и колонны,И крики радости, покрытые трубой,
И трепет солнечный, и барабанный бой,
Рев оглушительный и блеск слепящий оргий, -
В честь победителей народные восторги.Так катит золото среди толпы людей
Вино, как сладостный Пактол, волной своей;
Вино, уста людей тебе возносят клики,
И ими правишь ты, как щедрые владыки.Чтоб усыпить тоску, чтоб скуку утолить,
Чтоб в грудь отверженца луч радости пролить,
Бог создал сон; Вино ты, человек, прибавил
И сына Солнца в нем священного прославил!
le français
CVI
ВИНО УБИЙЦЫ
Чтоб пить свободно, я убил
Свою жену: она, бывало,
Всю душу криком надрывала,
Коль без гроша я приходил.Как воздух чист, как много света!
Я счастлив счастьем короля…
Когда с тобой сошелся я,
Такое же стояло лето!Мне жажда грудь на части рвет;
Чтоб жажды той уменьшить силу,
Пускай вино ее могилу
До края самого зальет!Я бросил труп на дно колодца
И груду целую камней,
Сломав забор, воздвиг над ней.
О, где же столько сил найдется!Словами ласки и любви,
Во имя клятв неразрешимых
И счастья дней неизгладимых,
Мелькнувших в сладком забытьи,Я сам назначил ей свиданье!
Она же в час вечерней тьмы
Пришла! - Безумное созданье!
Быть может, все безумны мы!Она была еще красива,
Хоть вся давно изнемогла,
И я, любя ее ревниво,
Сказал: "Уйди из мира зла!"Тоска мне сердце вечно гложет,
В толпе ж, что каждый миг пьяна,
Ее никто понять не может
И саван сделать из вина.Она, как мертвые машины,
Без пытки, без огня в крови,
Клянусь - хотя б на миг единый
Не знала истинной любвиС ее очарованьем черным,
С кортежем дьявольским страстей,
С отравой, слез ручьем позорным
И стуком цепи и костей.Вновь одинокий и свободный,
Я буду вновь мертвецки пьян;
Забуду боль сердечных ран,
Улягусь на земле холоднойИ буду спать, как грязный пес.
Быть может, тормозом вагона
Иль острой шиною колес
Мне череп раздробит: без стонаЯ встречу смерть; не все ль равно,
Когда над Богом, Сатаною
И Тайной Вечерей Святою
Я богохульствовал давно!
le français
CVII
ВИНО ОТШЕЛЬНИКА
Ни взгляд прелестницы, изысканный и нежный,
Скользящий вкрадчиво, как белый луч луны,
На лоне озера родивший рябь волны,
Купающей в себе красу луны небрежной,Ни тощий кошелек в кармане игрока,
Ни жадный поцелуй иссохшей Аделины,
Ни отзвук музыки, как дальний стон кручины,
Нас опьяняющий и сладкий, как тоска,Нам не заменят твой пронзающий бальзам,
Бутылка; он, на дне глубоких недр сокрытый,
Льет в душу молодость, и жизнь, и гордость нам,Спешит восстановить поэта дух разбитый…
Вино, хвала тебе! ты - гордость бедняков,
Ты превращаешь их в ликующих богов!
le français
CVIII
ВИНО ЛЮБОВНИКОВ
Как сверкает небесный простор!
Без узды, без кнута и без шпор
Конь-вино мчит нас в царство чудес
В феерическом блеске небес!Мы в кристальной дали голубой,
Как два Ангела, реем с тобой,
От горячки сгорая, летим,
Уловить дальний призрак хотим.Чуть колышимы мягким крылом,
Увлекаемы вихрями грез,
Мы мечтаем, мы бредим вдвоем,Чтобы вихрь нас в безбрежность унес,
Чтоб со мною достигла и ты
Заповедного рая мечты!
le français
ЦВЕТЫ ЗЛА
CIX
РАЗРУШЕНЬЕ
Меня преследует Злой Дух со всех сторон;
Неосязаемо вокруг меня витая,
Нечистым пламенем мне грудь сжигает он;
Я им дышу, его вдыхая и глотая.То, образ женственно-пленительный приняв,
Когда душа полна святого вдохновенья,
Весь - лицемерие средь мерзостных забав,
Мои уста сквернит напитком преступленья;То истомленного от взоров Бога прочь
В пустыни мертвые, где скука, страх и ночь,
Уводит силою таинственной внушенья,То вдруг насмешливо являет предо мной
Одежд нечистых кровь и ран разверстых гной,
И час кровавого готовит Разрушенья.
le français
CX
МУЧЕНИЦА
КАРТИНА НЕИЗВЕСТНОГО ХУДОЖНИКА
Где над флаконами нависли складки тканей,
Где платья пышные влачатся по земле,
Где кресел чувственных и строгих изваяний
Недвижен смутный строй в полупрозрачной мгле;Где в душном воздухе искусственной теплицы
Подстерегает Смерть и дышит верный яд,
Где, заключенные в стеклянные гробницы,
Букеты льют, как вздох предсмертный, аромат -Простерт безглавый труп: кровавою струею
Подушки напитав, как будто берега,
Он вспрыснул простыни багровою росою,
Как свежей влагою иссохшие луга.Как сонмы в сумраке кишащих привидений,
Чья бледность странная приковывает взор,
Сверкая множеством роскошных украшений
На груде черных кос, закрученных в узор,Немая голова, как лютик, возле ложа
Поставлена на стол, бессмысленно-мертва,
И смутно-беглый взгляд, как сумрак, грудь тревожа,
Случайно вырвавшись, горит едва-едва.На ложе брошен труп, бесстыдно и небрежно
Раскрыв сокровища таинственных красот:
Природы пышный дар, чья прелесть неизбежно,
Как роковой закон, к погибели влечет.Как память прошлого, ей ногу облекает
Расшитый золотом, чуть розовый чулок,
И в сумрак комнаты подвязка устремляет
Алмазный, острый взор, как вспыхнувший зрачок.Все говорит: и труп, бесстыдно-одиноко
На ложе брошенный, затопленный в крови,
Портрета мрачного предательское око -
О черном призраке чудовищной любви,О дикой оргии, когда при взрывах смеха
Огонь лобзания воспламеняет ад,
И им в ответ звучит сочувственное эхо
Тех падших ангелов, что в складках штор кружат.Как тонки линии плеча, где дерзновенно
Отпечатлели след кровавые струи!
Как в чуткой талии красив изгиб мгновенно
Развившихся колец встревоженной змеи!Как молода она!.. Душой опустошенной
Вся - скуки тягостным объятьям предана,
Порывам похоти и страсти исступленной,
Быть может, отдалась, безумствуя, она?Иль нечестивец тот, в любви всегда упорной
Не истощив до дна ненасытимый пыл,
Ее холодный труп, недвижный и покорный,
Страстей безмерностью бесстыдно осквернил?Скажи, нечистый труп, ужель своей рукою
Он эту голову за пряди кос поднял,
Ужель лобзания, не дрогнувши душою,
Губами жаркими с холодных губ собрал!Вдали от шуток злых толпы и поруганья,
От любопытного и праздного судьи,
Вкушая вечный мир, спи, странное созданье,
В могиле роковой, в холодном забытьи!Он обойдет весь мир, но всюду к изголовью
Приникнет образ твой, тревожа смутный сон,
И не изменит он тебе, такой любовью
С тобою, верная до гроба, обручен!
le français
CXI
ОСУЖДЕННЫЕ
Как тварь дрожащая, прильнувшая к пескам,
Они вперяют взор туда, в просторы моря;
Неверны их шаги, их руки льнут к рукам
С истомой сладостной и робкой дрожью горя.Одни еще зовут под говор ручейков
Видения, полны признанья слов стыдливых,
Любви ребяческой восторгов боязливых,
И ранят дерево зеленое кустов.Те, как монахини, походкой величавой
Бредут среди холмов, где призрачной гурьбой
Все искушения плывут багровой лавой,
Как ряд нагих грудей, Антоний, пред тобой;А эти, ладонку прижав у страстной груди,
Прикрыв одеждами бичи, среди дубрав,
Стеня, скитаются во мгле ночных безлюдий,
С слюною похоти потоки слез смешав.О девы-демоны, страдалицы святые,
Для бесконечного покинувшие мир,
Вы - стоны горькие, вы - слезы пролитые,
Вы чище Ангела, бесстыдней, чем сатир.О сестры бедные! скорбя в мечтах о каждой,
В ваш ад за каждою я смело снизойду,
Чтоб души, полные неутолимой жаждой,
Как урны, полные любви, любить в аду!
le français
CXII
ДВЕ СЕСТРИЦЫ
Разврат и Смерть, - трудясь, вы на лобзанья щедры;
Пусть ваши рубища труд вечный истерзал,
Но ваши пышные и девственные недры
Деторождения позор не разверзал.Отверженник-поэт, что, обреченный аду,
Давно сменил очаг и ложе на вертеп.
В вас обретет покой и горькую усладу:
От угрызения спасут вертеп и склеп.Альков и черный гроб, как два родные брата,
В душе, что страшными восторгами богата,
Богохуления несчетные родят;Когда ж мой склеп Разврат замкнет рукой тлетворной,
Пусть над семьею мирт, собой чаруя взгляд,
Твой кипарис, о Смерть, вдруг встанет тенью черной!
le français
CXIII
ФОНТАН КРОВИ
Струится кровь моя порою, как в фонтане,
Полна созвучьями ритмических рыданий.
Она медлительно течет, журча, пока
Повсюду ищет ран тревожная рука.Струясь вдоль города, как в замкнутой поляне,
Средь улиц островов обозначая грани,
Поит всех жаждущих кровавая река
И обагряет мир, безбрежно широка.Я заклинал вино - своей струей обманной
Душе грозящий страх хоть на день усыпить;
Но слух утончился, взор обострился странно;Я умолял Любовь забвение пролить;
И вот, как ложем игл, истерзан дух любовью,
Сестер безжалостных поя своею кровью.
le français
CXIV
АЛЛЕГОРИЯ
To - образ женщины с осанкой величавой,
Чья прядь в бокал вина бежит волной курчавой,
С чьей плоти каменной бесчувственно скользят
И когти похоти, и всех вертепов яд.
Она стоит, глумясь над Смертью и Развратом.
А им, желанием все сокрушать объятым,
Перед незыблемой, надменной Красотой
Дано смирить порыв неудержимый свой.
Султанша томностью, походкою - богиня;
Лишь Магометов рай - одна ее святыня;
Раскрыв объятья всем, она к себе зовет
Весь человеческий неисчислимый род.
Ты знаешь, мудрая, чудовищная дева,
Что и бесплодное твое желанно чрево,
Что плоть прекрасная есть высочайший дар,
Что всепрощение - награда дивных чар;
Чистилище и Ад ты презрела упорно;
Когда же час пробьет исчезнуть в ночи черной,
Как вновь рожденная, спокойна и горда,
Ты узришь Смерти лик без гнева, без стыда.
le français
CXV
БЕАТРИЧЕ
В пустыне выжженной, сухой и раскаленной
Природе жалобы слагал я, исступленный,
Точа в душе своей отравленный кинжал,
Как вдруг при свете дня мне сердце ужас сжал:
Большое облако, предвестье страшной бури,
Спускалось на меня из солнечной лазури,
И стадо демонов оно несло с собой,
Как злобных карликов, толпящихся гурьбой.
Но встречен холодно я был их скопом шумным;
Так встречная толпа глумится над безумным.
Они, шушукаясь, смеялись надо мной
И щурились, глаза слегка прикрыв рукой:"Смотрите, как смешна карикатура эта,
Чьи позы - жалкая пародия Гамлета,
Чей взор - смущение, чьи пряди ветер рвет;
Одно презрение у нас в груди найдет
Потешный арлекин, бездельник, шут убогий,
Сумевший мастерски воспеть свои тревоги
И так пленить игрой искусных поз и слов
Цветы, источники, кузнечиков, орлов,
Что даже мы, творцы всех старых рубрик, рады
Выслушивать его публичные тирады!"Гордец, вознесшийся высокою душой
Над грозной тучею, над шумною толпой,
Я отвести хотел главу от жалкой своры;
Но срам чудовищный мои узрели взоры..
(И солнца светлая не дрогнула стезя!)
Мою владычицу меж них увидел я:
Она насмешливо моим слезам внимала
И каждого из них развратно обнимала.
le français