Он начал подносить различные дамские штучки, и голова у девушки совсем пошла кругом. Там были связанные из золотых нитей сетки для волос; платки - настолько тонкие, что они казались совсем прозрачными; горжетки ярко-синего цвета; плотные куски вышитого турецкого бархата, которые прикрепляли поверх сорочек; чулки бирюзового, серо-жемчужного и ярко-желтого цветов.
Дамы уже не могли сдерживать свой интерес, когда дело дошло до обуви. Валери обомлела, когда Кер принес пару туфелек из зеленой кордовской кожи с загнутыми кверху носками, украшенными золотыми кисточками. Башмачки были маленькими и настолько изящными, что напоминали первые весенние бутоны. Девушка воскликнула от восхищения, когда Кер снял с нее башмаки и надел новые. Они идеально подошли ей.
- Я никогда не видела ничего более восхитительного! - радостно выдохнула девушка.
Валери была очень счастлива, когда купец принес вторую пару башмаков, также изготовленных из тонкой кожи, у них была бархатная подкладка кораллового цвета. Туфельки были отделаны жемчугом, сверкавшим, словно капельки росы. Застежки были золотого цвета.
- Эти башмачки с секретом, - объяснил Кер. - Если вы опускаете отвороты, значит, вы дали клятву. Любовную клятву, мадемуазель.
Кер кое-что оставил напоследок. То, что ему больше всего нравилось. У купца дрожали пальцы, когда он расстелил перед гостьями отрез вишневого цвета.
- У этой материи есть своя история. Она изготовлена в монастыре на юге Китая. Священники обладают некоторой магической властью, и у них есть множество разных секретов. Только они умеют изготавливать подобную ткань. - Он осторожно разгладил ее. - Ткань очень тонкая, но крепкая. Они изготавливают ее из шерсти новорожденных ягнят. На ощупь она мягка, как шелк, но очень теплая и прочная. Монахи говорят, что она может менять цвет, чтобы быть больше к лицу тому, кто ее носит. Но так случается, если ее носит человек, в чьем сердце нет зависти и злобы. Ткань предназначена для нашей маленькой мадемуазель. Она будет выглядеть в таком платье как дух осени или принцесса с высоких дальних гор, где была соткана эта материя. - Кер повернулся к графине и радостно улыбнулся. - Когда наша Галатея наденет наряд из этой материи, она станет прекраснее Елены и Клеопатры, вместе взятых!
Когда настало время покидать лавку, дамы почувствовали усталость.
- Вы подсчитали стоимость? - слабым голосом спросила Изабо.
- Стоимость? Это не имеет никакого значения. Дорогая графиня, за наряды отвечаю я. Если мы побьем англичан, то будем ходить по дорогам славы, и такой пустяк забудется. Если мы проиграем? В таком случае победителям достанется меньше добычи!
Глава 12
1
Герольд вытер руки о расшитую ливрею и подмигнул Гийометт:
- Клянусь святыми, они сегодня все такие мрачные! Гийометт взглянула на три молчаливые фигуры, сидевшие на возвышении. Они почти не разговаривали во время еды.
- Мадам сегодня грустна, а когда она несчастлива, всем остальным тоже приходится нелегко. Все очень просто.
Герольд потребовал разъяснений:
- Почему мадам в дурном настроении?
- Ты - просто дурак, если тебе нужно все объяснять, - насмешливо фыркнула служанка. - Сир д’Арлей не был здесь… уже месяц и три дня, - подсчитала Гийометт. - Разве этого не достаточно, чтобы у мадам было паршивое настроение? Она раздает колотушки направо и налево. Тем, кто находится с ней рядом, приходится нелегко.
Герольд внимательно посмотрел на госпожу. Она сидела очень прямо и смотрела перед собой.
- А почему господин д’Арлей не заходит? - спросил он.
- Возможно, он болен. А может, другая женщина очаровала его. Может быть, граф просил не посещать его дом. Откуда мне знать? У тебя мало мозгов, мальчишка, и я поражаюсь, как ты ухитряешься дуть в свой рог. - Служанка вдруг захихикала. - Ты бы видел, как она тебя изображает!
- Мадемуазель?
- А кто же еще? Конечно, мадемуазель. У нее это хорошо получается. Она изображает твое тупое выражение лица и повторяет твои глупые вопросы. Я ей сказала, что ей удается подражать тебе лучше всех остальных…
Герольд медленно повернулся к Валери. Ему была видна только ее голова и плечи, потому что стол на помосте был намного выше стола, за которым сидели слуги. Герольд обратил внимание на то, что девушка была нарядно одета. Чепец был из красивого синего бархата с отделкой из горностая, на ней был синий бархатный плащ. Девушка осторожно подносила ко рту консервированный имбирь. Движения ее были такими изящными, что она могла бы соперничать в этом с любой придворной дамой.
- Мадемуазель меня изображает? - Казалось, что эта мысль была ему приятна. Глаза герольда заискрились. - Гийометт, мне бы так хотелось это увидеть. Как это можно сделать, Гийометт?
- Она - умная девица, - гордо заявила служанка. - Какая хорошая актриса! Ты бы слышал, как она изображает господина Алана, когда он начинает злиться. Ты был бы вне себя от смеха! Она изображает старика Грасьена, у которого постоянно течет из носа, копирует и то, как он спотыкается и прихрамывает на одну ногу. Но я должна признать, что лучше всех она изображает тебя.
- А она изображает госпожу? Или господина графа? Гийометт резко оборвала герольда:
- Ты, бестолочь! Конечно, она не делает этого!
Графу де Бюрею было не по себе. Он ерзал в кресле и что-то бурчал про себя. Одна нога у него распухла и сильно болела. Граф поинтересовался:
- Ты что, Изабо, поругалась с моим братом? Графиня закатила карие глаза.
- Поссорилась ли я с Робином? Конечно нет. Почему ты так решил?
- Моя дражайшая супруга, - тихо заметил граф, - я могу подумать только так. Я давно уже не видел серьезного лица моего братца. Единственно, почему он тут долго не появляется, это ссора с тобой. Поэтому, если только эта страшная боль не лишила меня сообразительности… между вами была размолвка.
Граф откусил небольшой кусочек пирожного. Он поморщился, когда обнаружил, что начинка приготовлена из фиников. Графа так сильно мучила боль, что он не радовался даже своим новым нарядам. Сегодня на нем был разноцветный бархатный камзол. Правая сторона была коричневого цвета, левая - желтого. Камзол был абсолютно новым. Обычно новые вещи настраивали Рено на игривый лад.
Валери исподтишка наблюдала за супругами. Она понимала, что длительное отсутствие д'Арлея служило причиной многих неприятных семейных сцен, которые устраивала графиня. До сих пор от этого страдали только слуги, но Валери понимала, что вскоре очередь дойдет и до нее.
Девушка наклонилась вперед, чтобы посмотреть на графиню, и сказала про себя: "Внешне она выглядит спокойной, но внутри вся кипит от бешенства".
Изабо выглядела великолепно. На ней было платье, сшитое из материала, который они получили от Кера. Платье теплого коричневого цвета с золотыми бантами. Только женщина с безукоризненными плечами и грудью могла позволить себе сделать такой глубокий вырез!
- Я был при дворе сегодня, - сказал граф, пытаясь нарушить воцарившуюся тишину, - и принес новости, которые вам так же мало понравятся, как и мне.
- Неужели? - быстро спросила Изабо.
- Утром король прогуливался в саду с… Сердце мое, как вы думаете, кто же была эта счастливица?
- Антуанетта де Менелэ. Я в этом уверена.
- Правильно, с ним была хитрушка де Менелэ. Она семенила с ним рядом, заглядывая ему в лицо, и, как только он что-то изрекал, начинала радостно хихикать! - Граф недовольно взглянул на Валери, а потом добавил шепотом: - Ты не опоздаешь?
Изабо вспыхнула:
- Что ты имеешь в виду?
- Тебе не нужно ничего объяснять. Мы прекрасно понимаем друг друга, радость моя. Когда я увидел Менелэ, шагавшую рядом с монархом, я начал волноваться и даже подумал, что "юное пополнение" может опоздать!
Изабо холодно ответила:
- Нет, я так не думаю.
- Почему вы так уверены? Я решил, что хитрая мерзавка попыталась сегодня утром полностью воспользоваться своим преимуществом.
- Она старается слишком сильно нажимать на короля и очень торопится.
Граф покачал головой:
- Не думаю, чтобы ты была права.
- Агнес Сорель еще жива. - Изабо говорила так тихо, что ее мог слышать только муж. - Ей все известно о поведении кузины, и она, безусловно, предпримет нужные шаги. Она вскоре появится рядом с королем. Она может быть бледной и усталой, но она все равно останется прелестной. Король будет снова покорен госпожой Агнес. Он ее никогда не сможет забыть. А вульгарную малышку Антуанетту отставит раз и навсегда.
Граф почесал нос и прищурился, глядя на решительное лицо жены.
- Мне сказали, что леди Агнес чувствует себя очень плохо и не может появляться на людях.
- Она не настолько больна, чтобы не проявить свою силу и не усмирить чересчур прыткую кузину. Она никогда не будет настолько больна, чтобы у нее не осталось сил очаровать короля Франции Карла.
Граф колебался. Было ясно, что его волнуют новости, которые он только что сообщил жене. Рено наклонился к Изабо и спросил:
- Тебе известно, что Жак де Лалэн снова в Париже? Изабо покачала головой:
- Меня никогда не волновали подвиги этого тупого быка.
- Тогда мне ясно: мой братец не сказал тебе, что у них должна состояться дуэль.
Изабо испытала шок и не заметила, что Валери была точно в таком же состоянии.
- Этого не может быть! Робин не мог быть настолько глуп… - Графиня не владела собой - у нее раскраснелись щеки. - Рено, неужели это правда?
- К сожалению, да. Оказывается, они встретились в тот же вечер, когда возвратился Робин, и поссорились. Насколько мне известно, бургундец настоял на отсрочке дуэли, чтобы овладеть новым видом сабли. Это немного обнадеживает. Робин хорошо владеет этим оружием. - Граф изменил позу. - Я начал расспрашивать о нем в надежде, что ты мне сможешь сказать что-нибудь обнадеживающее.
- Ты разве забыл, - в голосе Изабо прозвучала отчаянная надежда, - что король запретил дуэли?
- Этот закон ничего не меняет. Весь Париж сходит с ума при мысли, что можно увидеть бургундца в таком необычном бое. Даже воля короля не сможет остановить дуэль. - Граф помолчал. Казалось, им овладели неприятные мысли. Он поморгал и мрачно взглянул на жену. - Вот что я слышал. Дуэль состоится за городом. Они не станут объявлять, где именно, но в последний момент сообщат об этом избранным людям. Тогда офицеры короля не смогут их заранее обнаружить. В этом случае у них, по крайней мере, имеется надежда. Я не думаю, что король попытается их остановить. Его подданным подобный шаг не понравится, а его королевское величество не желает оскорблять чувства своих подданных.
Изабо не отрывала взгляда от собственной тарелки. Она долго молчала, а затем спросила напряженным голосом:
- У него есть шанс остаться живым?
- Весьма малый… Бургундец - великий противник.
- Эта дуэль не должна состояться! - В голосе графини прозвучали истерические нотки. - Я отправлюсь к королю и потребую, чтобы его приказ был выполнен!
Граф продолжал мрачно рассуждать:
- Сердце мое, это не приведет ни к чему хорошему. Он медленно покачал головой. - Всем хочется, чтобы дуэль состоялась. Если даже наш король потребует отменить ее, найдется способ, чтобы избежать этого.
- Где Робин? - Изабо была в панике. - Почему его нельзя уже сейчас взять под арест? Так часто предотвращали дуэли! Почему не могут приказать Жаку де Лалэну, чтобы он срочно покинул Париж? Неужели король не обладает никакой властью?
- Никто не может найти Робина и Жака де Лалэна. - Граф грустно вздохнул. - Они, видимо, постарались спрятаться, чтобы им не смогли помешать. Они появятся только завтра в условленном месте.
- Почему Робин никому об этом не сказал? Может, он действительно боялся, что его могут арестовать?
Граф утвердительно кивнул:
- Видимо, это так. Даже Керу ничего об этом не было известно до сегодняшнего дня. Он был при дворе и узнал обо всем вместе со мной. Я с ним разговаривал, и он, казалось, был вне себя. Он хотел просить короля предпринять что-либо, но ему ничего не удалось сделать.
Изабо начала возмущаться:
- Он что, сошел с ума? Ему так не терпится расстаться с жизнью? Рено, мы должны что-нибудь сделать!
- Женушка моя, тебе известно о Кодексе рыцарства? Мы ничего не сможем сделать.
Глава 13
1
Жак Кер скакал через мост Пти-Пон. Под копытами его коня бревна скрипели и раскачивались. Он подумал о том, что этот старый мост, который постоянно смывался поднимавшейся водой, мог обвалиться под толпой собравшихся людей. Всадники старались побыстрее миновать мост. Пешеходы тоже спешили и шипели, как разъяренные кошки, когда приходилось уступать дорогу всадникам. Иногда по мосту проезжали кареты.
Кер понимал, куда направляются все эти люди.
- "Страшный секрет", видимо, известен всему Парижу, - сказал он Никола.
- Господин, иначе и не могло быть.
Миновав мост, они поскакали быстрее. Проезжая мимо старой тюрьмы, Кер взглянул на ее стены.
- Наш правитель мог бы бросить в тюрьму всех, кто пожелал присутствовать на этой дуэли, - продолжал Кер. - Но тут, похоже, соберется весь Париж, никто не желает отказываться от этого удовольствия. Многие будут делать ставки на участников поединка. Мне кажется, что только у нас так мало чтут законы.
Они остановились у дома с единственным окном на оштукатуренном фасаде. Окно напоминало глаз Циклопа. Кер тихонько запел песню "Старик с гор". Через мгновение из дома вышел д'Арлей. Он надвинул на глаза шляпу, чтобы его не могли узнать, сел на лошадь, привязанную к тумбе, и отправился вместе с Кером и Никола. Кер внимательно оглядел молодого человека. Он понял, что д’Арлей старается собраться и успокоиться перед решающим испытанием.
- Вам все равно не следовало этого делать, - заметил Кер. - Вы могли бы остаться дома, и никто не заставил бы вас драться с де Лалэном. Вчера вечером я положил перед королем приказ арестовать вас и молил, чтобы он его подписал. Его величество покачал головой и заявил, что вы являетесь плохим подданным… Тот, кто ему в данный момент не нравится, всегда бывает плохим подданным. Он не пожелал предпринимать никаких шагов.
Я хотел сообщить ему место дуэли, он на это лишь усмехнулся и спросил, почему я считаю, будто он информирован хуже бедняков Парижа? Я также сказал ему, что, поскольку мы находимся в состоянии войны, Жак де Лалэн не является гражданином Франции и его необходимо немедленно выслать обратно в Бургундию. Ничего не удалось сделать. Кажется, нашему правителю приятно, что нарушается его же закон. Д'Арлей мрачно улыбнулся:
- Вполне возможно, Жак, король не прочь избавиться от дурного подданного.
- Если он станет избавляться от всех "дурных подданных", ему некем будет управлять, - возразил Кер.
Казалось, д'Арлей не понимал причину огромных толп.
- Что происходит? - спросил он. - Мне кажется, что начался очередной исход. Неужели неподалеку оказались английские армии?
- Вам не известно, что эти толпы собрались, чтобы посмотреть ваш поединок с бургундцем?
Д'Арлей изумленно взглянул на Кера:
- Всем сообщали, будто мы встречаемся в совершенно другом месте. Говорили, что никому не будет известно, где на самом деле состоится поединок.
- Вы будете биться на небольшом клочке земли справа от монастыря Шартрез, и сейчас туда двинулся весь парижский люд. Те два десятка людей, которым был известен секрет, поделились им с двадцатью тысячами остальных парижан. Вы не могли рассчитывать на что-либо иное. Это Париж!
- Я составил новое завещание, - сказал д'Арлей. Толпа была настолько плотной, что Кер и д’Арлей ехали, почти прижавшись друг к другу, поэтому Робин говорил очень тихо. - Все мои деньги, кроме одного условия, должны пойти на выплату долгов нашего семейства. Я назначил вас исполнителем моего завещания.
- Вы не хотели бы мне сказать что-то по поводу этого условия?
- Нет, нет, не сейчас, Жак. Это касается кое-кого… кому я сильно симпатизирую.
Кер мрачно промолвил:
- Может, Бог окажется милостивым и нам не понадобится заниматься завещанием?
Когда они прибыли на место, не могли поверить собственным глазам. Перед ними расстилалась плоская долина, поднимавшаяся с одной стороны. Склон был покрыт лесом. Арену ограждал с одной стороны склон, с остальных - павильоны и палатки. Площадка составляла двести ярдов в длину и примерно семьдесят ярдов в ширину. Вокруг толпился народ, но склон оставался свободным. Там были места для господ. Люди пытались встать повыше, для этого использовались повозки, пни, любые бугорки. Вокруг суетились фокусники, жонглеры, танцоры. Один сообразительный мясник вырыл длинную яму и развел в ней огонь - на вертелах жарились три бычьи туши. Когда дуэль закончится, у него не будет отбоя от желающих подкрепиться. Все будут до предела возбуждены кровавым зрелищем. Так уж повелось: из всего стремятся сделать праздник.
Всадники остановились на холме. Д’Арлей некоторое время смотрел на пурпурно-ржавую палатку в дальнем конце долины. Она была огромной. На длинном шесте развевался флаг Бургундии. Вокруг суетились люди, и ему стало ясно, что Жак де Лалэн со своим окружением уже прибыл. Палатка д'Арлея была гораздо меньше. Серого цвета с лазурной полосой и серебряными звездами фамилии де Бюрей на щите у входа. У палатки его ждал оруженосец и Хелион. Д'Арлей невольно сравнил скромность собственного окружения с помпой и роскошью вокруг противника.
Казалось, его уверенность впервые поколебалась. Взволнованный д’Арлей обратился к Керу:
- Я думал, что мы будем сражаться без такого количества любопытных. Жак, я не ожидал встретить здесь такие толпы. Должен признаться, что мне это не нравится.
Кер опустил руку на плечо д’Арлея.
- В присутствии зрителей вы станете сражаться еще лучше.
Проезжавший мимо них рыцарь крикнул своему знакомому:
- Пять монет ставлю на бургундца! ; Последовал насмешливый ответ:
- Могу предложить тебе то же самое. Бургундец победит одним взмахом сабли.
Кер тоже начал волноваться.
- В каком вы находитесь состоянии? Д’Арлей немного собрался.
- Я никогда прежде не был в такой хорошей физической форме. Много времени я посвятил тренировкам. Мышцы у меня теперь как из железа, и я могу долго сражаться, не чувствуя усталости. Бургундцу не удастся выиграть сражение одним взмахом сабли. Жак, я могу вам пообещать это.