Загрузили корзинами с антрацитом двенадцать телег и тронулись обратно к Днепру. Сергей хотел привезти максимально возможное количество угля, но в окрестных хуторах и селах удалось купить только дюжину пароконных телег.
Сергей начал планировать организацию нового промышленного центра. Оценил дорогу между шахтами и рудником. По его прикидкам обоз с углем будет в пути примерно десять дней, включая переправу через Днепр. Придется строить через Днепр мост. Даже два моста, один обычный, другой – железнодорожный. Очень трудно, почти бесполезно, объяснять людям, почему нельзя ехать по железнодорожному мосту. Для строительства железной дороги возьмет за основу проложенную обозниками дорогу. Какова ширина колеи, он не помнил, но меньше двух метров.
Загрузили и отправили по Днепру чайки с углем, начали собираться сами. Сергей решил возвращаться верхом. Но тут прискакал казак из Александровска. Атаманы кличут на помощь. Сергея удивила такая просьба: чем он мог помочь атаманам? Но сборы закончены, и можно посмотреть, как выглядит знаменитая столица казаков. После взятия Крыма казаки с этих мест уйдут, Хортица постепенно опустеет.
…Хортица впечатления не произвела. Маленькая рыбачья деревня. Вся жизнь переместилась в крепость Александровск. Общий вид пограничной крепости портили толпы пьяных казаков. Много шума и бестолковщины, казаки беспричинно размахивают саблями. Дисциплина отсутствует в принципе, возможно, отсутствует даже само понятие дисциплины. По приезде Сергея провели в "зал заседаний", где через пару часов собрались опухшие атаманы. Пришел комендант крепости генерал Нащокин и два петербургских сановника.
Вопрос оказался прост: казаки за лето не получили добычи. Они не смогли пограбить татар, выпустивших свои стада на летние пастбища. Особенно огорчался атаман Дзюба:
– Татары этим летом сотнями на наши земли заходят. За Хортицу уходят и кацапов пугают, а нам к Крыму близко не подойти. За пятьдесят километров до Перекопа турецкие лагеря стоят.
Сергей хотел посоветовать побить татарские сотни да попугать турок в лагерях. Да не его это дело, без него советники есть.
– Если лето будет без добычи, наши казаки на Волгу уйдут или на Урал. И кто тогда Россию от татар защищать будет? – чуть не пуская слезу, жаловался атаман Закаряка.
Наконец суть прояснил атаман Байбака:
– Узнали казаки, что ты, барин, в морских делах силен, и решили тебя просить набег на Крым возглавить. За участие твоя доля будет вдесятеро больше атаманской, но и атамана с тобой не будет.
– Что я в Крыму делать буду?
– Татары в Крыму казаков не ждут. Захватишь город с богатой добычей.
– Кто из вас в Крыму был?
Казаки посмотрели на одного из петербуржцев.
– Андрей Гаврилович бывал.
– Ты, Андрей Гаврилович, в Бахчисарае был?
– Да, к хану Гирею каждый год езжу.
– Значит, кроме Джанкоя и Бахчисарая, ничего не видел. Крым, господа атаманы, – пустая безводная земля. С этой стороны один ковыль растет и два маленьких городка, Евпатория и Саки, где живут рыбаки и пастухи.
– Так ты в Крыму был?
– Крым я знаю, во всех крымских городках бывал. С одной стороны безводная степь, с другой – непролазные горы. На берегу две крепости – Керчь и Херсонес.
Сергей обвел взглядом присутствующих:
– Еще рыбацкие поселки Феодосия, Судак и Ялта. Сейчас рабов у татар нет. И денег нет.
– Мы каждый год татар грабим и добычей довольны. Нам до лета добычи хватит, если один городок на саблю возьмем.
– Готовьте двадцать чаек и сотню казаков, я хлопцев подготовлю, и в путь отправимся за добычей.
Сергей проинструктировал атаманов о необходимых мерах подготовки. Сам стоял над гончарами при изготовлении первой гранаты, ребристого керамического подобия лимонки на килограмм пороха. Главным условием изготовления была прочность, граната должна выдержать падение на камень. Последовали тренировки и занятия с казаками. Выпивох гнал без разговоров, с утра пахнет перегаром – до свидания. Договорился с атаманами о подстраховке, если из Крыма придется убегать. После первого разговора с атаманами генерал Нащокин позвал Сергея в свой дом:
– Ты сказал, что весь Крым знаешь. Как Перекоп взять, не посоветуешь?
– Не надо Перекоп брать, поставь десять осадных пушек стену бить и иди в обход.
– Какой обход? Нету другой дороги.
…Каждый день Сергей приходил к генералу Нащокину и рассказывал все, что помнил про Крым. Нащокин и сановники тщательно записывали. Свои рассказы Сергей дополнял рукописными схемами и картами. На прощание, когда были готовы чайки и казаки, напомнил еще раз:
– Не сбивайте турок и татар с Перекопа, держите в напряжении. Сами идите сразу на Бахчисарай и Керчь. Когда турки поймут, им останется только в плен сдаться.
В свою очередь Сергей узнал много неожиданных вещей. Малороссию с юга защищали не казаки, а регулярная армия. Стояла цепь крепостей – Херсон, Ислам-Кермен, Александровск и Ростов-на-Дону. Столица южного казачества уже двести лет был в Черкасске. Осенью очередные отряды донских казаков приходили в крепости на годовое патрулирование. И ежегодно жаловались на отсутствие добычи. Для Сергея это было сюрпризом.
– Почему казаки перешли с Днепра на Дон?
– А что им делать в этих безлюдных и безводных степях?
– Как что? Раньше они делали набеги и захватывали богатую добычу – и сейчас могут это делать.
– Раньше крымские татары делали набеги на Россию, а казаки эти отряды перехватывали. Со времен Ивана III крымчаки за Татарский вал носа не высовывают.
Все оказалось просто – вопрос денег. С Дона казаки совершали набеги на окрестности Азова или богатые села Кубани.
К Евпатории подошли ночью, по три десятка казаков высадились на пляж с востока и запада от города. Сергей осторожно подгребал к крошечному порту. У причала стояли два кораблика тонн на триста-четыреста. Но один был военным, на тридцать пушек, сколько моряков на борту, Сергей не имел понятия. Если тридцать пушек, то прислуги не менее ста двадцати человек, да экипаж не менее сорока. Абордажной команды не должно быть, Черное море – внутреннее море Турции. Высадились на берег под прикрытием причала. Осмотрелись и тихо двинулись на свои позиции. Под борт военного корабля подобрались незаметно.
Сергей спокойно начал подниматься по трапу. Вахтенный проснулся и стал всматриваться в визитера, затем что-то сказал. Однако Сергей неторопливо подошел к вахтенному и бросил:
– Привет.
Вахтенный снова что-то заговорил.
– Доброе утро, говорю.
– Доброе утро, – неожиданно ответил вахтенный.
– Ты русский язык знаешь?
– Нет, я болгарин, я по-болгарски говорю.
– Это хорошо. Сколько человек на борту?
– Двести двадцать.
– Все внизу спят?
– Кроме капитана и офицеров. Капитан в своей каюте, – он указал на корму, – офицеры на носу.
Сергей Николаевич посмотрел на своих ребят, которые уже заняли позиции.
– Жить хочешь?
Риторический вопрос, не требующий ответа. Сергей взял у Михаила две гранаты, из одной выковырнул фитиль и протянул вахтенному:
– Держи. Внутри заполнена порохом. Сейчас я фитиль на своей гранате подожгу и брошу на купеческое судно.
– От взрыва весь город проснется!
– Проснется, ты после взрыва иди вниз и объясни народу: или они выходят на причал без оружия, или мы их забрасываем этими гранатами.
– Пороховой погреб взорвется!
– Ты правильно понял.
Вахтенный торопливо закивал головой. Сергей поджег фитиль и, немного подождав, бросил гранату на торговый корабль. Укрылся сам и дернул за собой вахтенного. Грохнул взрыв, Сергей толкнул болгарина к палубному люку:
– Иди, матрос, успокой народ.
Болгарин побежал по трапу вниз, капитан в подштанниках и чалме выскочил на палубу. Удар прикладом между ног лишил его чалмы и способности членораздельно говорить. Офицеры оказались умнее. Они увидели участь своего капитана и без разговоров выкинули через дверь свое оружие. Показывая пустые руки, спустились на причал. Сергей посмотрел на торговое судно. Там порядок, пожара нет. Экипаж уже на причале. С артиллерийской палубы на берег потянулись военные моряки.
Казаки уводили пленных на пляж, скоро там появились костры, запахло кофе и едой. Сергей пошел изучать трофейные корабли. Оба показались примитивными, а купеческий корабль по составу груза напоминал лавку Райпотребсоюза. Приказал выбрать из пленных моряков двадцать добровольцев для перегона кораблей и пошел смотреть город.
…В Евпатории он отдыхал со своей семьей всего три раза. Когда не было возможности получить путевку в Ялту, Гурзуф, Сочи или Пицунду. Но сейчас что-либо узнать не смог, город выглядел совершенно иначе. Только на песок пляжа так же, как и в его "прошлой жизни", набегали мелкие волны. Над улицами города уже стояли крики женщин. Казаки переходили от дома к дому и повторяли: "С вещами на выход, сбор на берегу у рыбачьих лодок". Сергей спросил у встречного казака:
– Конюшни нашли?
– Нашли, нашли. Три десятка верхом на Саки ушли.
Пошел дальше, но был перехвачен гонцом:
– Барин, хан со слугами и солдатами в своем доме закрылся, стены высокие, штурмовать трудно. Много казаков погибнет.
– Где конюшни?
– Если городские конюшни, то недалеко, за теми домами, там еще сотня лошадей стоит.
– Другие конюшни есть?
– На окраине города. Сколько там лошадей, не знаю; знаю, что много. Так как с ханом быть?
Сергей объяснил казакам, что им делать, и пошел в конюшню.
Когда еще до рассвета в дом Гузлак-хана постучали стражники и закричали, что в городе казаки, он вышел разъяренный и рявкнул:
– Идите и убейте.
Через двадцать минут над городом уже слышался многоголосый плачь женщин и детей. Все сорок два стражника во главе с начальником стражи и в окружении своих семей и слуг стояли около его ворот. Они молили открыть ворота и впустить их во двор. Гузлак-хан долго не мог принять решения. С одной стороны, все они его родственники и преданные ему люди. С другой – они должны изгнать из города казаков. Откуда сюда, в Евпаторию, шайтан занес казаков? Решение подсказал добропочтенный Шаун Бибхаш, чей корабль стоял в порту. Хозяин корабля жил у Гузлак-хана на правах уважаемого и желанного гостя.
– Впусти их во двор. Если казаки подойдут к дому, они будут сражаться за тебя. Когда отважные моряки с военного корабля погонят разбойников, они наловят тебе рабов.
– Входите во двор, вы же мои родственники, как я могу вас бросить в тяжелое время?
Но шло время, а шума сражения не было. Даже стенания несчастных женщин стали затихать. Вдруг в его ворота стали грубо стучать:
– Открывай ворота и выходи с имуществом, – закричали с улицы.
– Я тебе сейчас открою ворота и пулю подарю, – гордо ответил начальник городской стражи.
За воротами поговорили и ушли. Гузлак-хан успокоился, стены вокруг его дома высокие, разбойники побоятся через них лезть. Снова постучали в ворота и попросили выпустить на улицу доверенного человека. Они хотят договориться! Сильный договариваться не будет. У Гузлак-хана был доверенный человек, его слуга Остап, который прислуживал ему многие годы.
Остапа привели в дом, когда Гузлак-хан был еще просто Гузлак. Новый слуга служил верой и правдой. Потом Остап принял ислам – Гузлак-хан помнит, как Остап страдал после обряда обрезания. Одно дело пройти обряд в младенчестве, другое дело – в двадцать шесть лет. Тогда Гузлак очень сочувствовал Остапу, хотя и не понимал, зачем тот сменил веру. Никто Остапа не принуждал и не запрещал молиться по христианскому обычаю. Вера разная, а Бог один.
Остап подошел к воротам и оглянулся, стражники стояли во дворе с готовыми к стрельбе мушкетами. Гузлак-хан утвердительно кивнул головой – Остап приоткрыл ворота. Минуту поговорил и показал рукой на сад. Через стену пролетело что-то шипящее, в саду грохнул взрыв, вырвав с корнем несколько деревьев. От испуга Гузлак-хан присел.
– Они говорят, это дружеский привет. Чтоб нам не скучно было, – прокричал от ворот Остап.
Ничего себе дружеский привет! После этого привета придется четыре дерева сажать. Остап, не закрыв ворота, пошел к Гузлак-хану.
– Закрой ворота, сын ишака, – крикнул начальник стражи.
– Казак сказал, что они во двор не пойдут, мы сами все вынесем. Господин, – Остап поклонился Гузлак-хану, – казак велел сидеть тихо и не шуметь. Иначе они нас, как уток на болоте, перестреляют, – и показал на крышу соседнего дома.
Гузлак-хан вцепился в свою бороду двумя руками. На крышах соседних домов стояли татары с черными ружьями. Один из татар, заметив взгляд Гузлак-хана, сделал неприличный жест. Как он не догадался! Это татары привели сюда казаков! Самим казакам так далеко не зайти. Они за это поплатятся! Гузлак-хан напишет письмо прямо в Стамбул своему троюродному брату.
– Господин, – снова поклонился Остап, – они хотят мне показать еще один сюрприз.
– Иди, только не долго, скоро время пить кофе. Подашь мне пахлаву с абрикосами.
Только ни кофе, ни пахлавы с абрикосами ему не дали. Через пятнадцать минут прибежал Остап и упал на колени.
– Что увидел? Говори!
– Милостивый господин! Казаки показали мне пушки и сказали, что если они их притащат к твоему дому, то дальше будут говорить пушки. Казаки будут слушать, как мы умираем.
Шаун Бибхаш подвесил на пояс кошельки, обнял свою шкатулку и пошел к воротам. Стражники немного потоптались и, бросив на землю оружие, последовали за Шаун Бибхашем. Но в воротах стражников остановил казак:
– Почему руки пустые? Кто больше вынесет из дома, тот получит приз.
Сергей выбрал себе лошадь и поехал на пляж. Проезжая мимо пленных, увидел искомое:
– Подойди сюда, – позвал унылого мужчину, сидящего с женой и пятью маленькими детишками.
Мужчина подбежал и встал на колени.
– Встань. Как зовут?
– Моисей Мертель, – ответил мужчина.
– На арабском и турецком языках писать умеешь?
– Да, господин.
– Будешь моим счетоводом, садись с семьей на первую чайку. Сейчас напиши этот текст на двух языках и отдай моему татарину у дома хана.
Сергей подробно проинструктировал Моисея и на прощанье сказал:
– Не увлекайся, казаки без штанов оказаться могут.
С пляжа поехал осматривать город, оказавшийся совсем маленьким. Улицы протянулись не больше двух километров вдоль берега. Сергей выехал на окраину города и достал бинокль. Рассмотрел первые телеги со стороны Саки. Большая часть дела сделана, осталось завершить задуманное.
Через пять дней город опустел, даже имама из мечети увезли. К дому Гузлак-хана подъехал татарин, прошел по пустым комнатам и кладовкам. Оделся в хозяйские одежды, бросив хану свои обноски, и положил перед ханом письмо:
– Передашь наместнику султана, – сказал татарин.
После чего сел на лошадь и поскакал в степь догонять казаков. Еще через десять дней в город въехал турецкий отряд. Стая голодных собак грамотно окружала резвящихся на пустынных улицах крыс. Гузлак-хан ел дыню. Разбив ее о колено, он выковыривал сочную и сладкую мякоть руками и довольно жмурился. Солдаты въехали во двор:
– Что случилось? – спросил старший.
Гузлак-хан положил на землю кусок дыни и принес из дома письмо: "Свободу и независимость крымским татарам! Долой угнетателей! Не хотим пить крымские вина! Наливайте нам только калифорнийские!" Это было написано на арабском и турецком языках. Старшина отряда все понял. Здесь не только заговор и измена, но и желание сменить ислам на христианство.
– Они ушли в степь? – уже догадываясь, каким будет ответ, спросил паша.
– Все пошли на Перекоп.
Гузлак-хана посадили на лошадь и повезли в Бахчисарай к наместнику султана. Наместник прижмет хана Гирея, как вошь на бороде.
Сергей вывел свой корабль из порта и на всех парусах помчался на западный берег Крыма. Там была назначена точка сбора табунов. Корабль был загружен по самое не могу. В трюм сложили все собранное оружие. Плюс порох, городская казна и деньги местных купцов и торговцев. Оба городка вымели до пылинки. Местным жителям сказали: "Все, что вы не возьмете с собой, мы заберем себе". Поверили, наивные, постарались утащить все свое имущество.
Весь отряд Сергея ушел с казаками, на корабле остались Михаил и Николай. Казаки погнали табун более чем в тысячу лошадей. Количество лошадей планировалось еще увеличить – за счет пасущихся в степи. Здесь, в степи, была опасность нарваться на сопротивление и преследование. Поэтому Сергей и решил стоять на захваченном корабле у места сбора лошадей. Если казаков прижмут, лошадей можно бросить и уйти на корабле. Сотню человек корабль легко возьмет.
Сделал замеры скорости. Всего три узла – смешно для XX века. Главное – оценить возможности боевого корабля XVIII столетия. По скорости они не шли ни в какое сравнение с его баркентинами. Те при подобном ветре дадут скорость в четыре раза больше. Управление тяжелое, и реакция на руль запоздалая, работа с парусами требует физического напряжения. Такелаж не назовешь бегучим – шкоты и фалы ходили с тяжелым скрипом.
Турецкие корабли не предназначены для океанского плавания. Открытие Индии, затем Америки, дало мощный толчок для развития европейского кораблестроения. Голландские корабли уже вывозили специи из Индийского океана. Они построили фактории даже в Японии, но Индию не заметили. Португальцы для своей экспедиции в Индийский океан наймут арабских капитанов. Через полгода португальцы увидят Индию. Шелк, бархат и специи потекут в Европу. И в XXI веке Индия будет занимать первое место по добыче золота и драгоценных камней.
Огорченные голландцы издали указ: "Любой корабль, вышедший за пределы Атлантического океана, будет утоплен". Сегодня над этим можно посмеяться, тогда это была реальная угроза. Не просто так Петр I выбрал для учения Голландию. Огорченные португальцы начали посылать экспедиции на запад. Самая удачная фактически дошла до Бермудских островов. Но удача улыбнулась Колумбу, что, впрочем, не изменило указа Голландии.
Этот указ был аннулирован, когда Голландию оккупировали испанские войска. В Индию рванулись французы. Затем англичане заключили с португальцами колониальный союз, это позволило британским купцам отправиться в океанское плавание на португальских кораблях. Освоившись, англичане отказались от покупок заморских земель и строительства факторий. Они перешли к вооруженному захвату земель и междоусобным сражениям. Ведущие европейские страны бились за чужое золото. Англии был необходим надежный союзник в Европе, и выбор пал на Россию. Но это другая история.
На следующий день увидели место погрузки лошадей. От Крымского берега до Тендеровской косы белыми бусами протянулись паруса чаек. Одни везли лошадей, другие спешили за лошадьми. Встали на якорь в ожидании развития событий. Счастливые лица казаков на чайках, приветливые крики и взмахи рук. Добыча! Они все с хорошей добычей, табун лошадей на берегу быстро увеличивается.