Стивенс. Тогда как вы смогли позволить себе назначить вознаграждение в сто тысяч долларов за поимку и обличение Гатса Ригана?
Флинт. Я протестую! Какое это имеет отношение к делу?
Уитфилд. Ваша честь, я прошу позволить мне это объяснить.
Судья Хиф. Пожалуйста.
Уитфилд. Да, я назначал такое вознаграждение. Мной движило чувство гражданского долга. Джентльмен, известный под именем Гатс Риган, - печально известный преступник. Я счел, что можно заплатить за то, чтобы его арестовали и судили. Но я согласен с мистером Флинтом, что это не имеет отношения к делу.
Стивенс. Мистер Уитфилд, скажите, пожалуйста, почему вы так поспешно уехали в Калифорнию перед первым заседанием?
Уитфилд. По-моему, это очевидно. Моя дочь была сломлена неожиданно постигшим ее несчастьем. Я поспешил увести ее отсюда, чтобы спасти ей здоровье, а может быть и жизнь.
Стивенс. Вы очень любите свою дочь?
Уитфилд. Да.
Стивенс. Вы стараетесь по возможности исполнять все ее желания?
Уитфилд. С гордостью могу сказать, что да.
Стивенс. Если она или вы чего-то хотите, за ценой вы не постоите, верно?
Уитфилд. Мы можем себе позволить не думать о цене.
Стивенс. Так что вы бы не отказались купить ей того мужчину, которого она хочет?
Флинт. Ваша честь! Мы…
Уитфилд. Мистер Стивенс!
Стивенс. Вы не остановитесь перед тем, чтобы заплатить целое состояние за то, чтобы сломить первого несгибаемого человека, которого вы встретили за свою жизнь?
Флинт. Ваша честь! Мы протестуем!
Судья Хиф. Протест принимается.
Стивенс. А теперь, мистер Уитфилд, неужели вы станете утверждать, что ваши деньги не имели никакого отношения к увольнению мистером Фолкнером мисс Эндр? Что это не было вашим условием?
Уитфилд (его голос становится несколько менее дружелюбным и спокойным). Вы полностью ошибаетесь в своих подозрениях. Моя дочь ревновала мистера Фолкнера к мисс Эндр не больше, чем к его грязному белью. У всех мужчин иногда такое бывает!
Стивенс. Я бы не торопился с такими заявлениями, мистер Уитфилд. Не забывайте, что ваша дочь заплатила за то, что Карен Эндр имела бесплатно!
Флинт. Ваша честь! Мы…
Нэнси Ли. Папа! Папа!
Уитфилд. Да вы… ничтожный хам… Вы хоть знаете, кто я? Что я могу раздавить вас, как таракана, как я давил и более…
Стивенс (с вызывающим спокойствием). Это все, что я хотел доказать. У меня все. Спасибо, мистер Уитфилд.
Флинт. Ваша честь! Мы настаиваем, чтобы оскорбительное замечание адвоката защиты, приведшее к этому инциденту, было вычеркнуто из протокола!
Судья Хиф. То замечание можно вычеркнуть.
Флинт (громко и торжественно). У меня больше нет свидетелей.
Стивенс. Настаиваем, чтобы дело было прекращено из-за недостаточности доказательств.
Судья Хиф. Отклоняется.
Стивенс. Протестую… Леди и джентльмены присяжные! Мы не можем выносить решение касательно Карен Эндр, прежде чем вынесем его касательно Бьорна Фолкнера. Он нарушил все существующие нормы - был ли он выше или ниже их, это вопрос, который каждый из вас решит для себя сам. Но я прошу вас помнить, что этот человек говорил, что его поступкам не нужно оправдание - он сам оправдывает себя; он говорил, что законы сделаны для того, чтобы получать удовольствие, нарушая их. Если вы будете об этом помнить, вы поймете, что жизнь, которую он вел последние месяцы, была для него так же невозможна, как невозможно тигру сесть на вегетарианскую диету. И попытка спастись от такой жизни могла привести его к самым отчаянным мерам, вплоть до самоубийства! (Стивенс замолкает, затем вызывает): Наш первый свидетель Джеймс Чендлер.
Секретарь. Джеймс Чендлер!
Клянетесь ли вы говорить правду, только правду и ничего, кроме правды, да поможет вам Бог?
Чендлер. Клянусь.
Стивенс. Ваше имя?
Чендлер. Джеймс Чендлер.
Стивенс. Род занятий?
Чендлер. Эксперт по почерку полиции Нью-Йорка.
Стивенс (берет письмо, которое читал инспектор Суини, и протягивает его Чендлеру). Вы узнаете это письмо?
Чендлер. Да. Это письмо было найдено в пентхаусе мистера Фолкнера в ночь его гибели. Меня вызвали, чтобы подвергнуть его экспертизе.
Стивенс. Что вас просили установить?
Чендлер. Меня просили установить, написал ли это письмо Бьорн Фолкнер.
Стивенс. К какому выводу вы пришли?
Чендлер. Это письмо написал Бьорн Фолкнер.
Стивенс. У меня все.
Флинт. Мистер Чендлер, во время экспертизы вас просили обратить внимание на то, что мисс Эндр имела обыкновение сама подписывать за мистера Фолкнера незначительные по важности документы, когда работала у него секретаршей. Вы сравнивали эти подписи с настоящими подписями Фолкнера?
Чендлер. Да.
Флинт. Что вы думаете по поводу них?
Чендлер. Я восхищен виртуозностью мисс Эндр. Разница очень мало заметна.
Флинт. Учитывая, как хорошо знала мисс Эндр мистера Фолкнера, существует ли вероятность, что она могла подделать это письмо так искусно, что это не было обнаружено?
Чендлер. Это маловероятно, но не невозможно.
Флинт. У меня все.
Стивенс. Сигард Джанквист!
Секретарь. Сигард Джанквист!
Клянетесь ли вы говорит правду, только правду и ничего, кроме правды, да поможет вам Бог?
Джанквист. Клянусь.
Стивенс. Как вас зовут?
Джанквист. Сигард Джанквист.
Стивенс. Каков ваш род занятий?
Джанквист. Моим последним местом работы была должность секретаря у герра Бьорна Фолкнера.
Стивенс. Сколько времени вы проработали на этой должности?
Джанквист. С начала ноября. С того времени как он уволил мисс Эндр.
Стивенс. Где вы работали раньше?
Джанквист. Бухгалтером у герра Фолкнера.
Стивенс. Сколько времени вы работали у него бухгалтером?
Джанквист. Восемь лет.
Стивенс. Мистер Фолкнер отдал вам должность мисс Эндр, когда уволил ее?
Джанквист. Да.
Стивенс. Мисс Эндр давала вам указания относительно новой должности?
Джанквист. Да, давала.
Стивенс. Как она при этом себя вела? Она выглядела рассерженной, расстроенной или обиженной?
Джанквист. Нет. Она была очень спокойна, как всегда, и просто мне все объяснила.
Стивенс. Вы замечали какие-то недомолвки между мисс Эндр и мистером Фолкнером в это время?
Джанквист (позабавленный, добродушно, но снисходительно). Герр адвокат, между герром Фолкнером и мисс Эндр не может быть никаких недомолвок так же, как между вами и вашем отражением в зеркале!
Стивенс. Вы бывали свидетелем каких-нибудь деловых переговорах, которые вели мистер Фолкнер и мистер Уитфилд?
Джанквист. Я никогда не присутствовал при их деловых переговорах, но я видел, что герр Уитфилд много раз приезжал в офис. Герр Уитфилд, он не любит герра Фолкнера.
Стивенс. Почему вы так думаете?
Джанквист. Я слышал, что он однажды сказал. Герр Фолкнер очень нуждался в деньгах и герр Уитфилд спросил его с сарказмом, что он будет делать, если его бизнес рухнет. Герр Фолкнер пожал плечами и сказал легкомысленно: "А, покончу с собой". Герр Уитфилд так странно и холодно на него посмотрел и сказал очень тихо: "Если это сделаешь, не сомневайся, что поступаешь правильно".
Стивенс. Если позволите. Ваша честь, хочу рассказать об инциденте, который кажется глупым розыгрышем и смысл которого мне совершенно не ясен. Только что по телефону позвонил какой-то человек и требовал, чтобы ему дали немедленно поговорить со мной. Когда же ему объяснили, что это невозможно, он оставил мне вот это сообщение, которое сейчас принесли. (Читает записку.) "Не допрашивайте Карен Эндр, пока я не приду". Без подписи.
Карен. Я хочу, чтобы меня допросили прямо сейчас!
Флинт. Могу я спросить почему, мисс Эндр?
Карен(не обращая на него внимания). Допросите меня сейчас, Стивенс!
Стивенс (совершенно сбитый с толку). Боюсь, это невозможно, мисс Эндр. Мы должны сначала закончить допрос мистера Джанквиста.
Карен. Так заканчивайте. Поскорее. (Она садится, впервые обнаруживая признаки волнения.)
Судья Хиф (стуча молоточком). Я попрошу обвиняемую не мешать допросу.
Стивенс. Итак, мистер Джанквист, где вы были ночью шестнадцатого января?
Джанквист. В нашем офисе в Деловом Центре Фолкнера. Работал. Я часто работал допоздна.
Стивенс. Что вы делали, когда узнали о гибели мистера Фолкнера?
Джанквист. Я хотел вызвать герра Уитфилда. Позвонил ему домой в Лонг-Айленд, но дворецкий сказал, что его нет дома. Я звонил ему в офис в городе, но там никто не подошел. Я много куда звонил, но не нашел герра Уитфилда. Потом я опять позвонил домой, и мне пришлось сказать миссис Фолкнер, что герр Фолкнер покончил с собой.
Стивенс. И когда вы сказали, какими были первые слова миссис Фолкнер?
Джанквист. Она сказала - "Ради Бога, не сообщай в газеты!"
Стивенс. У меня всё.
Флинт. Одну минутку, пожалуйста, мисс Эндр. Куда вы так спешите? Кого вы ждете?
Мистер Джанквист, Бьор Фолкнер принят вас на работу восемь лет назад?
Джанквист. Да.
Флинт. Вы всегда знали, что махинации, которые проворачивает ваш босс, незаконны?
Джанквист. Нет, не знал.
Флинт. А теперь вы знаете, что он был преступником и мошенником?
Джанквист (с тихим достоинством твердой убежденности). Нет, этого я и теперь не знаю.
Флинт. Ах, не знаете? И вы не знали, чем на самом деле были его блестящие финансовые операции?
Джанквист. Я знал, что герр Фолкнер делает то, что не дано другим людям. Но я никогда не спрашивал и не сомневался. Я знал, что это не неправильно.
Флинт. Откуда же вы это знали?
Джанквист. Потому что он был герром Бьорном Фолкнером.
Флинт. И он не мог поступать неправильно?
Джанквист. Герр адвокат, когда маленькие люди, такие как мы с вами, встречают такого человека, как Бьорн Фолкнер, мы снимаем шляпу и кланяемся и иногда выполняем приказы, но мы не задаем вопросов.
Флинт. Великолепно, мой дорогой мистер Джанквист. Ваша преданность своему господину достойна восхищения. Вы ведь сделали бы для него все, что угодно?
Джанквист. Да.
Флинт. Вы также преданы мисс Эндр?
Джанквист(многозначительно). Герр Фолкнер любил мисс Эндр.
Флинт. Так что такая мелочь, как небольшая ложь ради вашего господина, это для вас пустяки?
Стивенс. Мы протестуем, Ваша честь!
Судья Хиф. Протест принят.
Джанквист (с тихим негодованием). Я не лгу, герр адвокат. Герр Фолкнер мертв и не может приказать мне солгать. Но если бы мне пришлось выбирать, я лучше солгал бы ради Бьорна Фолкнера, чем сказал бы правду ради вас.
Флинт. Я больше благодарен вам за эти слова, чем вы можете думать, герр Джанквист. У меня все.
Стивенс (торжественно). Карен Эндр!
Секретарь. Клянетесь ли вы говорить правду, только правду и ничего, кроме правды, да поможет вам Бог?
Карен (спокойно). Это бесполезно. Я атеистка.
Судья Хиф. Свидетели должны согласиться независимо от этого.
Карен (равнодушно). Я соглашаюсь.
Стивенс. Как вас зовут?
Карен. Карен Эндр.
Стивенс. Ваше последнее место работы?
Карен. Секретарша Бьорна Фолкнера.
Стивенс. Сколько времени вы занимали эту должность?
Карен. Десять лет.
Стивенс. Расскажите, как вы познакомились с Бьорном Фолкнером.
Карен. Я пришла по данному им объявлению наниматься стенографисткой. Мы познакомились в его офисе в переулке в Стокгольме. Он был там один. Для меня это была первая работа. Для него первый офис.
Стивенс. Как Фолкнер вас встретил?
Карен. Он встал, не произнеся ни слова. Просто стоял и смотрел на меня. Его губы оскорбляли меня, хотя он и молчал; его пристальный взгляд невозможно было вынести; я не знала, чего хочу, - встать на колени или дать ему пощечину. Я не сделала ни того, ни другого. Я сказала, зачем пришла.
Стивенс. И он вас нанял?
Карен. Он сказал, что я слишком молода и ему не нравлюсь. Но он бросил мне блокнот и велел приступить к работе, потому что он спешит. Так я и сделала.
Стивенс. И проработали целый день?
Карен. Целый день. Он так быстро диктовал - так быстро, как только мог говорить. Не давал мне возможности и слова вставить. Ни разу не улыбнулся и не поднял на меня глаза.
Стивенс. Когда он впервые… (Запинается.)
Карен. Впервые взял меня? В первый день знакомства.
Стивенс. Как это произошло?
Карен. Ему как будто нравилось мне приказывать. Он вел себя как дрессировщик с хлыстом в руках. И я испугалась.
Стивенс. Потому что вам это не понравилось?
Карен. Потому что мне это понравилось… Так что, когда мой восьмичасовой рабочий день закончился, я сказала ему, что ухожу. Он посмотрел на меня и ничего не ответил. А потом вдруг спросил, спала ли я когда-нибудь с мужчиной. Я сказала, что нет. Он сказал, что даст мне тысячу крон, если я зайду в его кабинет и сниму платье. Я сказала, что не пойду. Он сказал, что если я этого не сделаю, он возьмет меня силой. Я сказала, пусть попробует. Он попробовал… Потом я собрала свою одежду; но я не ушла. Я осталась. Продолжала работать.
Стивенс. И с тех пор вы работали, жили и шли к успеху вместе?
Карен. Десять лет. Когда мы заработали первый миллион крон, он отвез меня в Вену. Мы сидели в ресторане, и оркестр играл "Пой, цыганка". Когда мы заработали десять миллионов, он повез меня в Дели. Мы остановились на берегу Ганга, в двух шагах от старинного храма, в котором людей приносили в жертву богам… Когда мы заработали двадцать пять миллионов, он повез меня в Нью-Йорк. Мы наняли пилота, чтобы облететь город на самолете, и ветер трепал волосы Бьорна, как знамя над миром, лежащим у его ног.
Стивенс. Вы можете назвать сумму, которой он владел на пике своего богатства?
Карен. Нет, и он сам не смог бы; у него не было личного состояния. Он брал, сколько хотел. Когда он был должен одной из своих компаний, долг списывался со счетов и дебитов на счет других концернов. Очень просто. Мы сами проводили всю бухгалтерию.
Стивенс. Зачем такой гениальный человек, как мистер Фолкнер, прибегал к таким методам?
Карен. Он хотел создать гигантскую сеть, и быстро создать; сеть над миром, которой бы он управлял. Ему приходилось распоряжаться бесчисленными суммами денег; ему приходилось завоевывать доверие. Так что он платил дивиденды со своего капитала, платил много больше, чем мы реально зарабатывали.
Стивенс. Когда в бизнесе мистера Фолкнера начались первые затруднения?
Карен. Примерно год назад.
Стивенс. Что на этот раз привело мистера Фолкнера в Америку?
Карен. Мы взяли краткосрочный заем в десять миллионов долларов у банка "Уитдилд Нэйшнл Банк" и не могли отдать его. Нам нужна была отсрочка. Уитфилд отказывал нам. Пока в дело не вмешалась его дочь.
Стивенс. Как это случилось?