Делать нужно следующее. Сначала вы оцениваете среднюю амплитуду бортовой или килевой качки своего корабля. (На крупном судне с этим можно изрядно ошибиться.) Потом наводите орудие на цель. Лучше всего целиться в основание мачты вражеского судна, видимое через прицел в наивысшей точке амплитуды бортовой или килевой качки. Затем отпрыгиваете в сторону и хватаете фитиль. Подносите горящий конец фитиля к запальному отверстию, выбрав момент, когда дуло находится на высоте, близкой к нужной вам. Орудие выстрелит примерно через четверть секунды после того, как вы подожжете порох.
Здесь многое зависит от удачи. Но многое зависит от мастерства, особенно от точной оценки амплитуды качки и промежутка времени между запаливанием пороха и непосредственно выстрелом. Даже самый неудачный выстрел порой поражает цель. Такое обязательно случается время от времени. Но в конечном счете хороший выстрел всегда лучше плохого.
Я лично всегда начинал читать "Аве Марию", когда корабль находился в низшей точке амплитуды бортовой или килевой качки, и отмечал, на каком слове он достигает наивысшей точки, а потом подносил фитиль к запальному отверстию за одно слово до нужного момента. Я не знаю, что делала Новия. Знаю только, что у нее все получалось.
Глава 21
ПРОЩАЙ, ДРУЖИЩЕ
В последний раз я видел Тортугу, когда сидел на веслах пироги. Теперь я был капитаном красивейшего на свете пиратского корабля и имел в своем распоряжении еще один, крупнее и тоже красивый, капитан которого подчинялся мне. Мое новое положение многое изменило для меня: капитан "Кастильо бланко" был гораздо больше обеспокоен и имел гораздо больше поводов для беспокойства, чем паренек, в недавнем прошлом сидевший на веслах пироги.
- Это Черепаший остров, - сказал я Новии. - Видишь, какой он формы?
Она кивнула, продолжая разглядывать остров в мою подзорную трубу, а потом посмотрела на бело-золотой французский флаг, под которым мы шли.
- Они не станут стрелять в нас?
- Молодчина, - сказал я, - ты заметила батареи. Я тоже заметил. Мы не подойдем на расстояние дальности огня. Мы с Ромбо поплывем к берегу на шлюпке.
- Ты такой же француз, как я, Крисофоро. Пошли Бутона.
Я сказал, что могу сойти за француза и хочу взглянуть на батареи.
Когда мы с Мелином покидали Тортугу, там не было береговых батарей и город лежал в руинах, разрушенный испанским обстрелом. К настоящему времени город восстановили, он состоял главным образом из лачуг, но теперь имел более широкие и прямые улицы, застроенные не одними только лачугами.
Береговая батарея, к которой подошли мы с Ромбо, состояла из пяти длинноствольных орудий - вероятно, двенадцатифунтовиков - и печи для раскаливания ядер. Каменная стена защищала пушечные расчеты от огня с моря. Мы поприветствовали дежурного офицера и представились законопослушными торговцами, желающими зайти в бухту по своим торговым делам.
Он подмигнул и спросил, уж не пушками ли мы торгуем - он заметил орудийные порты на нашем судне. Я объяснил, что пушки нам нужны, чтобы отстреливаться от проклятых испанцев, и выразил уверенность, что с каждого корабля, заходящего в бухту, взимается небольшая пошлина. Мы охотно заплатим. Сколько? Затем мы с Ромбо принялись торговаться с офицером и в конечном счете сбили первоначально названную цену почти вдвое.
Едва мы успели пришвартоваться к причалу, как явился солдат с письмом, в котором говорилось, что губернатор острова желает побеседовать с обоими капитанами сегодня во второй половине дня.
Месье Бертран д’Ожерон был одним из самых здоровенных мужчин, каких я видел в жизни. Он был толстым, конечно, но и высоким тоже, и под слоем жира скрывались мощные мускулы. Странно, но он - со своим широким толстым лицом и маленькими носом и ртом - производил впечатление глупого человека. Вдобавок он имел обыкновение широко распахивать глаза и в такие моменты становился похож на полного идиота. Когда он сделал это в третий раз, до меня дошло: он надеялся, что мы сболтнем какую-нибудь глупость, на которой он сможет подловить нас, если мы продолжим прикидываться честными торговцами. Сам же д’Ожерон в скорости и точности реакций не уступал барометру.
- У вас ведь на борту есть вино, да? Хорошее вино из Франции? Я бы хотел купить крупную партию.
Нет, сказали мы, у нас нет вина.
- Жаль, мсье. Очень жаль! Здесь невозможно достать хорошее вино. Один ром. Ром - это вам не вино. - Он потряс головой с таким видом, словно вот-вот расплачется.
Мы согласились с ним и сказали, что хотим закупить здесь припасы и, возможно, нанять на судно нескольких моряков, нуждающихся в работе.
- Значит, вина нет?
- Нет. - Мы с Ромбо оба помотали головой.
- Дома моя матушка - ах, моя бедная матушка! - подавала мне лучшую пищу в Провансе и лучшее вино. - Он испустил тяжелый вздох, способный наполнить грот. - Говорят, она умерла. Я не верю. Моя бедная матушка, моя бедная старая матушка. Умерла. Она? Быть такого не может! Вы думаете, она умерла, мсье?
Мы сказали, что это представляется маловероятным, и снова завели речь про моряков.
- Честные моряки, мсье? Вы забыли добавить слово "честные". - Тут он снова уставился на нас своим идиотическим взглядом. - Вы забыли упомянуть про честность, но ведь вам не нужны люди, нечистые на руку. Нет-нет, не нужны!
- Мы столь остро нуждаемся в людях, что возьмем любых, ваше превосходительство, - сказал я.
- А пираты? Вы же не возьмете в команду пиратов, правда?
Возможно, они захотят исправиться, ваше превосходительство. Мы крайне нуждаемся в людях. - Я пожал плечами. - Уверен, вы нас понимаете.
- Французские пираты. - Он кивнул с довольным видом. - Честные французы, как мы с вами.
- Любые, - сказал Ромбо. - Я живо обучу их языку.
- Видите ли, нам позарез нужны люди, - добавил я.
- Еще раз. - Он приставил ладонь к уху. - Повторите еще раз. Я вас не понял.
Я повторил свои слова.
- Ага, ага. Все очень просто, верно? Вам нужны люди. Теперь я понял. Вам нужны люди. И различные припасы. Продукты? Ром? Парусина? Канаты?
Мы кивнули.
- Ясно. - Он взял со стола красивый фарфоровый чернильный прибор и уставился на него так, словно видел впервые. - Вы только посмотрите! Здесь башня с кучей крыш. Каждый раз крыш становится больше!
Писчее перо упало на пол, и он, кряхтя, наклонился за ним. Я решил, что сейчас он прольет чернила, но он не пролил. Выпрямившись, он заложил перо за ухо.
- Мсье, у меня для вас печальная, печальная новость. - Он посмотрел на нас идиотическим взглядом. - Вы держите путь в Китай? На торговле с Китаем ежегодно сколачиваются огромные состояния.
Мы ответили отрицательно.
- Шелк для дам. А чай? Десятки других товаров. Вам надо отправиться в Китай! Но здесь нет честных моряков - ни одного! Я сам никогда не посещал Китая. Ни разу там не был! Я всего лишь бедный человек - изгнанный с родины и разлученный со своей бедной старой матушкой, мсье.
- Мы тоже люди бедные, ваше превосходительство, - сказал я. - Беднее вас, я уверен.
- Английские моряки? Вы же не возьмете английских моряков. Они свиньи, эти англичане.
- Нам все равно, ваше превосходительство Мы быстро научим их французскому, как говорит капитан Ромбо.
Месье д’Ожерон покачал головой.
- Им нельзя доверять. Вы француз, мсье?
Я ответил утвердительно.
- Странно. Странно. Так-так-так! Каждый раз, когда вы говорите… ладно, это не имеет значения, правда? - Он уставился в пустоту, кивая своим мыслям. - Разве все мы не сыны Адамовы, мсье? Я сын Адамов, я знаю. Моя бедная матушка часто объясняла мне это. Я сам, мсье, я сам - деловой партнер английского торговца.
Он снова покивал, вынул перо из-за уха, обвиняюще уставился на него, словно оно его пощекотало, а потом бросил на пол.
- Надеюсь, ваше сотрудничество приносит вам выгоду, ваше превосходительство, - сказал я.
Он вздохнул. Если бы перо лежало на столе, думаю, он бы его сдул прочь.
- Корабль принадлежит не мне, мсье. А моему партнеру, и он меня обманывает. Гнусно обманывает! И все же… И все же время от времени он привозит мне немного золота.
- Это хорошо, - заметил я.
- Да, мсье. Возможно, вы его знаете, поскольку сами англичанин?
- Несомненно, я знал бы его, будь я англичанином, ваше превосходительство.
- Капитан… - Он снова уставился на меня и смотрел так долго, что мне стоило большого труда сохранить молчание. - Берт? Мой деловой партнер и добрый друг капитан Берт?
Я улыбнулся.
- Да, ваше превосходительство. Случилось так, что я имею честь быть знакомым с капитаном Бертом. Честный человек и хороший моряк, прямо как я.
- Ясно. - Д’Ожерон почесал в затылке. - Я вечно все роняю, мсье. Ну там… карандаш. Перо. У вас нет такой проблемы, мсье?
- Есть, - сказал я. - Только сегодня утром я уронил два пистоля.
Пистолем называется испанская золотая монета, и я решил, что д’Ожерон знает это.
- Счастье, что они не были заряжены, - улыбнулся он. - Бог мой! Они же могли вас убить!
- Да, ваше превосходительство, - сказал Ромбо. - Или еще кого-нибудь.
- На вашем корабле есть испанцы, мсье?
Ромбо посмотрел на меня, и я понял, что он думает о доне Хосе и Пилар.
- Всего несколько, ваше превосходительство, - сказал я.
- Это хорошо, но следует иметь больше, чтобы выставлять вперед в качестве заслона от пуль.
- О, я не желаю зла испанцам, ваше превосходительство, - сказал я. - Мы намерены торговать на Испанском материке, к югу от Маракайбо.
Д’Ожерон снова улыбнулся.
- Желаю вам удачи, мсье. Но следует соблюдать осторожность, чтобы они не причинили вам зла, таким безрассудно смелым молодым капитанам. В страхе есть своя польза! Так любила говаривать моя покойная матушка. Чем смелее мыши, тем жирнее коты. Вы не коты? Un chat regarde bien un évêque.
- Лишь изредка, ваше превосходительство, - сказал Ромбо.
По-моему, он не понял, о чем шла речь, и перед самым нашим уходом попытался обратить мое внимание на маленький кожаный мешочек, который я уронил на пол. Мне пришлось схватить Ромбо за руку и силком увести прочь.
* * *
Сегодня вечером состоится бейсбольный матч. Отец Фил не интересуется бейсболом и потому подменил меня в Молодежном центре. Отец Худек будет смотреть матч не в одиночестве. В город приехала питсбургская команда, и я болел за нее, а отец Худек за наших.
Мы заключили пари - выигравший отслужит семичасовую мессу завтра утром. Питсбург победил с перевесом в одно очко за перебежку, как и следовало ожидать.
- Une série vaut bien une messe,- сказал я отцу Худеку.
Вероятно, он решил, что я совсем спятил.
* * *
В Тортуге мы купили порох и снаряды, снова забив пороховую камеру до отказа. Пополнили запасы воды, разумеется, и приобрели много всего другого. С торговцами проблем не возникло, и перед отплытием я выяснил, что человек д’Ожерона обошел всех с наказом не драть с нас втридорога. Д’Ожерон был честным политиком - если ты его подкупал, он блюл твои интересы.
Один приказчик, взяв с меня обещание молчать, рассказал мне, как губернатор угрожал торговцам. Кто пострадал бы, выйди дело наружу, я не представляю. Но я поклялся хранить молчание и держал свое слово до сей минуты.
Когда мы купили все необходимое по списку, я приобрел еще одну вещь: пирогу. На борту у нас имелись баркас (поменьше, чем на "Магдалене") и четырехвесельная шлюпка, но у меня было ощущение, что нам может понадобиться еще что-нибудь. Говорили, капитан Берт иногда брал на борт рыбацкие лодки. Возможно, я тоже мог бы поступить так, но меня бы еще долго грызли сомнения. Пирогу мы засунули под баркас.
На Тортуге я узнал, что испанцев прогнали с острова и восточная часть Испаньолы снова перешла к французам. Мне сказали, что здесь выгодно сбывать рабов, поскольку количество слуг-контрактников неуклонно сокращается. Полагаю, многие из них возвращались во Францию и рассказывали, как несладко здесь живется. Про рабов я запомнил - на случай, если мы снова захватим испанское невольничье судно. Но этого не произошло.
Немного пройдя вдоль северного побережья острова, мы заметили на берегу буканьеров, которые размахивали палками с привязанными к ним лоскутами и хотели продать нам вяленое мясо. Мы, оба корабля, остановились и купили все, что у них было.
Когда я расплатился с ними и между нами установились славные теплые отношения, я сказал:
- В свое время я знавал одного человека, занимавшегося вашим промыслом. Он был метким стрелком, и я бы хотел уговорить его присоединиться к нам. Его звали Валентин. Кто-нибудь из вас знаком с ним?
Все они рассмеялись, а один сказал:
- Вы хотите получить награду, капитан. Кто не хочет? У нас Валентина нет, а если бы был, вы бы не выманили его у нас так просто.
Разумеется, я сказал, что ничего не знаю про награду - и какую сумму она составляет? Не д’Ожерон ли ее назначил?
- Сотня монет, капитан, за живого или мертвого. Награду предложил нам один капитан - неплохое предложение, как вы, думаю, согласитесь.
Он забыл имя капитана, но другой парень вспомнил: капитан Лесаж. Я поинтересовался, не шлюпом ли "Виндворд" командует этот Лесаж. Нет, сказали они, трехмачтовиком "Бретань".
Потом я взял с собой Жалибера и Пата-Крысу и отправился в глубь острова на поиски Валентина. Я знал, где он любил охотиться и где любил проводить время, и мы наведались во все эти места. Валентина там не оказалось, и мы не обнаружили никаких следов того, что он был там недавно. Мы нашли золу в месте, где он обычно коптил мясо, но холодную и размытую дождем - скорее всего, не одним.
Через три дня я решил подняться в горы, к пещере. По крайней мере узнаю, забрал ли он мушкет и прочие вещи, которые там для него оставлял, а потом мы вернемся на корабль.
В пещере-то я и нашел Валентина, и Франсину тоже. Мертвых. Они еще не обратились в скелеты, как все коренные американцы, убитые там, но трупы сильно высохли. Оба они были убиты одним выстрелом, он - выстрелом в голову. Мушкет, принесенный мной для него, находился там, разряженный. Возможно, Валентин убил Франсину и застрелился сам. Возможно. Я не знаю. Не исключено также, что кто-то нашел их там и застрелил обоих. Такое могли сделать два человека или один человек с мушкетом и пистолетом.
Я не стал трогать тела, и мы завалили вход в пещеру камнями. Не знаю, была ли она найдена впоследствии. Надеюсь - нет.
Завтра я отправляюсь в приход Святого Семейства. Отец Уол заедет за мной. Я уже упаковал все вещи. Новые люди и новые обязанности, фермы и домашний скот - я знаю, все они мне понравятся. Однако сегодня я не в состоянии думать ни о чем, кроме Валентина, Франсины и днях, проведенных с ними на Испаньоле.
Валентин и Франсина - мертвые в пещере.
За время нашего отсутствия Бутон нанял на судно трех буканьеров и премного гордился собой. Я поздравил его, как надлежало сделать. Потом я удалился в свою каюту и сидел там, уставившись невидящим взглядом в окно. Когда Новия попыталась заговорить со мной, я велел оставить меня в покое, и в скором времени корабль вышел в море без моих приказов.
Думаю, я сидел там и пил ром почти всю ночь. Не хлебал, а потягивал время от времени. Компанию мне составлял один только длинноствольный девятифунтовик, и никакого другого общества мне не требовалось. Выпив полбутылки, я выбросил оставшийся ром в море и завалился спать. Сегодня ночью я не сделаю ничего подобного, хотя многие священники крепко пьют и отец Худек время от времени прикладывается к бутылке.
Но мне хочется напиться.
Ближе ли от прихода Святого Семейства до моей цели? Надеюсь, да. Я уже составил план. Продумал до последней детали. Скоро - в течение года, думаю, - правительство сменится.
Глава 22
ВИНСЕНТ
Пока нам еще не настало время встречаться с капитаном Бертом, и потому я сказал Ромбо, что сейчас мы разойдемся в разные стороны и встретимся на Иль-а-Ваш (Коровьем острове). Я слышал, там удобно кренговать корабли, а я хотел осмотреть обшивку "Кастильо бланко", поскольку один раз мы слегка проехались днищем по каменистой отмели, когда спасались бегством от "Санта-Люсии". Один торговец в Тортуге сказал мне, что там легко пополнить команду новыми людьми. Там немало буканьеров, а почти всех животных на острове истребили, и потому теперь охотничьим промыслом не прожить.
Мы с Ромбо бросили монету, кто пойдет с попутным ветром, и он выиграл. Он двинется на запад и обойдет занятую испанцами часть острова в поисках добычи. Я направлюсь на восток и проверю восточное побережье Кубы, прежде чем направиться к Иль-а-Ваш. Честно говоря, я обрадовался своему проигрышу, поскольку хотел снова увидеть Кубу. Я бы с удовольствием наведался в Гавану, но она находилась слишком далеко.
Плавание проходило приятно, хотя оказалось не из удачных. Несколько раз мы останавливали рыболовные суда - главным образом с целью выяснить какие-нибудь сведения, но я неизменно покупал у них часть улова, если он имелся на борту, дабы войти в доверие и показать, что мы не собираемся никого грабить. Они продавали нам превосходную рыбу, крабов и черепах. Я в жизни не ел ничего вкуснее зеленой черепахи. Английские моряки вроде Рыжего Джека не ели рыбы, но французы обнаруживали больше здравого смысла в данном отношении, а наша команда состояла в основном из французов. Я назначил Маху коком, и они с Недом взялись за дело с азартом прирожденных кулинаров. Маху сказал, что на свете нет ничего вкуснее мяса гиппопотамов, но я заставил его признать, что мясо зеленой черепахи ничуть не хуже.
Я начал писать про еду по двум причинам. Во-первых, теперь я пастор прихода Святого Семейства, а здесь все поголовно или выращивают пищевые культуры, или разводят мясной скот и птицу, либо первое и второе сразу, и потому все постоянно говорят о еде - поросятах, ветчине, домашнем беконе, цыплятах, помидорах, консервах и тому подобном. Люди приносят в приходской дом пироги и прочую выпечку. Очень мило с их стороны, но нам столько не съесть. Мы с отцом Уолом хотели бы найти способ делиться пищей с бедными семьями.
Во-вторых, именно после одного роскошного обеда мы обнаружили второе тело. Я почти уверен, что это произошло в день, когда мы купили на встретившемся нам рыболовном судне лангустов. Маху сварил их живыми, как положено, и мы сами раскалывали панцири и поливали нежное мясо соленым маслом и лаймовым соком.
Мы уже заканчивали, когда парень, спустившийся в трюм за добавочной порцией масла, бегом вернулся обратно. Мертвый мужчина был французом, больше я ничего о нем не помню. Видимо, он был из числа людей, нанявшихся на судно в Порт-Рояле. Я почти уверен в этом.
Дело было после заката, а потому поднимать тело на палубу не имело смысла. Я велел взять еще несколько фонарей и приказал Питу сойти вниз осмотреть труп. Новия тоже спустилась с нами. Пит сказал, что покойник был задушен, как и предыдущий.
- У него тоже сломана шея. Чистая работа, ничего не скажешь. Надеюсь, мой убийца справится с делом так же мастерски.
- Как он это сделал, Пит? - спросила Новия.