Этим утром примерно в семь часов, когда я лежал и спал, товарищ мой, бывший на руле, неожиданно и громко закричал: "Парус!". Я не знаю, что было первым движением моим, когда я услышал этот нежданный крик: самые ранние воспоминания мои те, что я немедленно поднялся, вперившись в состоянии рассеянном и восторженном в благословенное зрелище судна приблизительно в семи милях от нас. Оно повернуто было так же, как и мы, и в ту минуту я ощущал единственно неистовое и безотчетное побуждение полететь прямо к нему. Я не верю, что возможно выразить точное понимание того чистого, сильного чувства и беспримесных эмоций радости и благодарности, что овладели тогда умом моим: юнга также испытал внезапное и воодушевляющее пробуждение от отчаяния его и встал, чтобы узреть вероятное орудие спасения своего. Нашим страхом было единственно, что оно не заметит нас или что мы не сможем перехватить его курс: мы, однако, немедленно направили лодку нашу, елико были способны, в направлении наперерез и обнаружили, к великой нашей радости, что плывем быстрее него. Заметив нас, оно убавило паруса и дало нам приблизиться. Капитан окликнул нас и спросил, кто мы. Я сказал, что мы потерпевшие кораблекрушение, и он немедленно крикнул, чтобы мы поднимались на борт. Я сделал попытку прибиться к борту, чтобы встать, но силы совершенно меня покинули, и я не мог и шагу ступить без посторонней помощи. Должно быть, в ту минуту в глазах капитана и его экипажа мы представляли картину страданий и невзгод самую печальную и трогательную. Мертвецкие обличья, ввалившиеся глаза и кости наши, просвечивающие сквозь кожу, с изорванными остатками одежды, натянутыми на сожженные солнцем тела наши, должно быть, производили на него впечатление в высшей степени трогательное, но и отталкивающее. Матросы принялись извлекать нас из лодки нашей, нас взяли в каюту и удобно обеспечили во всех отношениях. Через несколько минут нам позволено было попробовать немного жидкой пищи, сделанной из тапиоки, и в несколько дней под разумным уходом мы изрядно окрепли. Это судно оказалось бригом "Индеец", капитан – Вильям Крозьер из Лондона, коему мы обязаны любезным, дружеским и внимательным расположением, которое, возможно, и отличает человека гуманного и тонкого. Нас подобрали на широте 33°73´45´´ ю.ш. и долготе 81°73´03´´ з.д. В двенадцать часов того дня мы увидели остров Массафуэра, а 25 февраля мы прибыли в Вальпараисо в полной нужде и нищете. Нужды наши были там быстро удовлетворены.
Капитан и те, кто выжил в его боте, были подобраны американским китобоем "Дофин" (капитан Зимфри Коффин из Нантакета) и прибыли в Вальпараисо семнадцатого последующего марта: он был подобран на широте 33°73 близ острова св. Марии. Третий бот отделился от него 28 января, и с тех пор о нем не слышали. Имена всех выживших такие – капитан Джордж Поллард мл., Чарльз Рамсдель, Овен Чес, Бенджамин Лоренс и Томас Никольсон, все из Нантакета. В капитанском боте умерли следующие: Бразилла Рэй из Нантакета, Овен Коффин оттуда же, что был застрелен, и Самуэль Рид, черный.
Капитан рассказывает, что, разлучившись, как сказано выше, они, насколько могли, продолжали движение к острову Хуана Фернандеза, как было оговорено, но встречные ветра и крайняя слабость команды преодолели объединенные усилия их. Он был равно с нами удивлен и раздосадован происшедшим с нами разлучением; но продолжал курс свой, почти уверенный в новой встрече с нами. Четырнадцатого весь запас провизии из бота второго помощника был израсходован, и двадцать пятого черный Лосен Томас умер и был съеден выжившими товарищами его. Двадцать первого капитан и его команда оказались в подобном ужасном положении в отношении своей провизии, и двадцать третьего другой цветной, Чарльз Шортер, умер в том же боте, и его тело было разделено на пищу между экипажами обоих ботов. Двадцать седьмого еще один, Исаак Шеферд (черный), умер в третьем боте, а двадцать восьмого еще один черный, по имени Самуэль Рид, умер в боте капитана. Тела этих людей составляли единственную пищу их, пока не закончились, а двадцать девятого боты капитана и второго помощника расстались на широте 35°73´45´´ ю.ш. и долготе 33°73´45´´ ю.ш. и долготе 100°73 з.д. из-за тьмы ночи и недостатка сил управлять ими. 1 февраля, израсходовав последнюю пищу, капитан и трое других оставшихся с ним были доведены до необходимости бросать жребий. Он пал на Овена Коффина, который с великим мужеством и смирением подчинился судьбе своей. Они тянули жребий, кому застрелить его: он же твердо решил принять смерть свою и был немедленно застрелен Чарльзом Рамсделем, чья тяжелая доля была стать его палачом. 11-го умер Бразилла Рэй, и на этих двух телах капитан и Чарльз Рамсдель, единственные двое, кто остался, существовали до утра двадцать третьего, когда наткнулись на корабль "Дофин", как уже сказано, и были вырваны из-под нависшей гибели. Всяческая помощь и внимательная человечность были оказаны им капитаном Коффином, которому капитан Поллард выразил всю благодарную обязанность. Узнав, что трое из товарищей наших остались на острове Дуци, капитан фрегата США "Созвездие", который стоял в Вальпараисо при нашем прибытии, сказал, что немедленно примет меры по их освобождению.
11-го числа последующего июня я прибыл в Нантакет на китобое "Орел", капитан Вильям Х. Коффин. Семейство мое получило рассказ о нашем кораблекрушении самый огорчительный и считало меня пропавшим. Мое неожиданное появление было встречено с признательностями самыми приятными и с благодарностями милосердному Создателю, который провел меня сквозь тьму, горе и смерть обратно в лоно земли и друзей моих.
Добавление
Следующее есть список всего экипажа корабля, с упорядочением по трем отдельным ботам при отплытии с места крушения: имена тех, кто умер, остался на острове или застрелен, а также тех, кто выжил и кто был в боте третьего помощника во время разлучения – и чья судьба все еще точно не известна:
Капитан Джемс Поллард, 17 июня, 1-й бот, выжил
Обед Гендрикс, 1-й бот, помещен в 3-й бот, пропал без вести
Бразилла Рэй, 1-й бот, умер
Овен Коффин, 1-й бот, застрелен
Самуэль Рид (черный), 1-й бот, умер
Чарльз Рамсдель, 1-й бот, выжил
Сет Викс, 1-й бот, остался на острове
Овен Чес, 2-й бот, выжил
Бенджамин Лоренс, 2-й бот, выжил
Томас Никольсон, 2-й бот, выжил
Исаак Коль, 2-й бот, выжил
Ричард Петерсон (черный), 2-й бот, выжил
Вильям Райт, 2-й бот, остался на острове
Мэтью П. Джой, 3-й бот, умер
Томас Чепль, 3-й бот, остался на острове
Джозеф Вест, 3-й бот, пропал без вести
Лосон Томас (черный), 3-й бот, умер
Чарльз Шортер (черный), 3-й бот, умер
Исайя Шеферд (черный), 3-й бот, умер
Вильям Бонд (черный), 3-й бот, пропал без вести
Томас Никерсон
Из записных книжек
…Давайте теперь вернемся к путешествию в Эссексе. После короткого пребывания на острове Лобос мы держались подальше на север, петляли, конечно. Иногда подходили к самому берегу, иногда нас относило в самое сердце моря. Вскоре мы, наконец, пересекли экватор и добрались до лучшей остановки на нашем пути – города Такамес (Эквадор). Этот маленький город практически полностью состоит из бамбука, хижины здесь с соломенными крышами и построены на сваях, на высоте свыше двадцати футов от земли. Мы сошли на берег и вступили в сражение с комарами, которые хотели растерзать нас, подобно тому, как дикие звери плотоядно посматривают на бродяг и прочий сброд, вынужденный ночевать на улице. Именно на широте 00:50 к северу от экватора расположен городок Такамес, в котором проживает не более трехсот жителей, смесь испанцев и индейцев. Люди здесь оказались очень добрыми, трудолюбивыми и ответственными гражданами, хоть в городке все чрезвычайно бедно живут. Мне было сложно поверить, что город способен жить на тысячу долларов. Пищу тут добывали спонтанно. Мясо тут практически не потребляли. Если и удавалось добыть немного мяса, жители старались продать его. Главным образом тут питались бананами и апельсинами, которые, и правда, на вкус совершенно восхитительны. Еще они питаются картофелем и ананасами, но растить их достаточно сложно, поэтому и употребляют их в пищу редко.
Вот сюда-то мы и завернули в ходе нашего длительного путешествия на запад. Здесь можно было купить древесины, пополнить наши запасы еды и, что еще важнее, воды. Здесь мы встретили корабль Джорджа Лондона с капитаном Боннфордом на борту. Здесь они отдыхали после долгого китобойного круиза. Практически все люди капитана тяжелейшим образом страдали от цинги. Боннфорд вынужден был арендовать здесь дом на берегу и на какое-то время превратить его в больницу. Из всей компании только трое людей способны были выполнять свой долг. Впрочем, при хорошей организации и достаточном количестве еды и воды очень скоро Боннфорд смог бы продолжить свое плавание без единой потери.
* * *
Китобойное судно Леди Адамс Нантакет прибыло сюда уже во время нашего здесь пребывания. Они преследовали те же цели, что и мы. Капитаны двух американских кораблей в течение нескольких дней пропадали на охоте на индеек. Они заставляли поваров работать целыми днями, после каждой охоты им надлежало приготовить как можно больше полезной и питательной пищи. Я был самым молодым на борту, поэтому меня капитаны попросили составить компанию, чтобы исполнять роль собаки охотника.
Вскоре мы восполнили свои силы и назначили день выхода в море. Перед стартом мы в течение трех часов бродили по лугам и охотничьим угодьям, после чего мы услышали мрачный нечеловеческий вой, заставивший нас собраться возле корабля. Когда мы подошли к установкам, два капитана пришли первыми, они смотрели друг на друга несколько мгновений, как будто хотели, но не решались что-то сказать. Солнце так сильно пекло, а я был слишком молод, чтобы защитить от хищников, да и для того, чтобы найти дорогу обратно. Они боялись, что хищники съедят их.
С тех пор прошло много времени. Я собрался с силами и вновь посетил тот город. Животное, так напугавшее нас, оказалось обычной хищной птичкой, размером не больше колибри. Ее душераздирающие крики легко можно было принять за вой хищника. Тогда мы действительно испугались этих воплей и отложили охоту на следующий день, но больше никто не отваживался снова предложить пойти на охоту. Мы вынуждены были довольствоваться той провизией, которая осталась у нас, а также несколькими ручными индейками, купленными в городе. Сокровища здешних лесов мы оставили местным жителям.
* * *
После того, как мы пополнили запас питьевой воды и древесины, мы все же отплыли от этого острова. Теперь наш курс лежал на Галлапагосские острова. Там мы надеялись пополнить запас провизии гигантскими черепахами, которыми изобилует тот остров и которые так ярко и живо описывал Коммадор Портер во время нашей последней войны с Англией. Шесть дней мы шли, уже не надеясь увидеть сушу, пока наконец не увидели вдалеке кромку островов. Мы поймали несколько китов. У нас было не больше 700 баррелей нефти.
Мы бросили якорь в пяти морских саженях воды от берега. В северо-западной части острова находилась небольшая бухта Stephens Bay. Здесь ветер ощущался меньше всего, поэтому мы бросили якорь. Пляж здесь, как и все другие на этих островах, был необычайно красивым и чистым, по белизне своей напоминающим снег. Здесь весь песок был столь чистым, что напоминал снег. Тюленей уже известного мне вида мы повстречали много, а вот морских котиков повидать не удалось. Эти острова вулканического происхождения. Скалы выглядят так, будто были сожжены, места, где есть почва, выглядят не лучшим образом. Земля здесь очень сухая. Делая шаг в этих местах, можно услышать звук, подобный скрежещущему металлу. Так и переходите от одного металла к другому. Обломки скал разбросаны столь хаотично, что приходится перепрыгивать, от одного к другому, десятки и сотни раз падая назад, так как куски скал беспрестанно отламываются.
Водяные черепахи чрезвычайно ценны для моряков. Метод их добычи на острове до смешного прост. Сначала моряки отрезают себе кусок холста и подвязывают к каждому его углу веревки, наподобие подтяжек. Так они готовятся к предстоящей охоте. Моряки рассредоточиваются по острову и идут на дело. Расстояние между охотниками от двух до пяти миль. Обычно идут либо в одиночку, либо в компании с напарником. Нужно держать ухо востро и быть предельно осторожным. Тихо и незаметно они проходят между деревьями, в надежде отыскать объект охоты. Если кто-то находит несколько черепах и понимает, что не сможет отнести их к кораблю в одиночку, он кричит во всю глотку. Если кто-то еще не обзавелся добычей, не нагружен до предела, то он, конечно, придет на помощь и по звуку голоса определит местоположение товарища.
После этого начинается собственно охота. Чтобы захватить и нейтрализовать черепаху, ее нужно во что бы то ни стало перевернуть панцирем вниз, на грудь нужно положить увесистый камень и навалиться всем корпусом, для верности. В это время можно будет спокойно связать им ноги веревками. Связывать нужно чуть выше коленного сустава. С помощью холста достаточно просто оттащить черепаху к судну, надев ремни на холсте на плечи. После чего черепахи продолжат свое путешествие в лодке, под палящими лучами жаркого солнца. Поверьте, я понимаю, в сколь незавидном положении оказываются эти несчастные животные.
В среднем черепахи весят около трехсот фунтов, но я часто видел и четырехсотфунтовых особей. Их поведение очень беспокойно. Неизвестно, когда ты встретишь подходящую черепаху и сколько она будет весить. Связывать их ноги невероятно трудно. Я часто думал, что это самый тяжелый труд, который может быть дан человеку. Я часто видел обозленных моряков, которые бросали черепах спинами на скалы, разбивая вдребезги их панцирь, и, сидя внизу скалы, сыпали горькие проклятия на голову бедного и несчастного животного, которое истекало кровью возле их ног. Обычно моряки делали три-четыре поездки в день, каждый раз привозя груз в своей лодке.
Форма этого экзотического животного в какой-то степени напоминает небольшой надел земли, панцирь черепахи и есть возвышенность. У них очень длинная шея, которая в сочетании с головой чем-то напоминает змею, что выглядит весьма неприятно. Я часто встречал особей, чьи шеи достигали двух футов в длину.
Эти несчастные животные не умеют обороняться. Их способ защиты практически безобиден для человека, да и для любого другого хищника. Они подходят друг к другу все ближе и ближе. Затем, вытянув шеи из панциря до предела, с открытым ртом, они принимают вид самой злобной рептилии. Они так и будут стоять в таком положении, не шевеля своими головами и шеями, дрожа от ярости. Побеждает тот, чья голова выше. Проигравший моментально отступает назад. Это решает весь исход поединка. Я часто встречал таких бойцов на палубе, но, что интересно, никогда не видел, чтобы проигравший решался снова вступить в схватку. Уверен, что это единственный их способ сражаться. У них нет зубов, их рты сформированы практически так же, как и у попугаев.
Они могут храниться на борту судна в течение очень длительного времени. Я знаю, что порой их держали так больше семи месяцев без еды, воды и какого-либо ухода. Конечно, это очень жестоко. Многие утверждают, что они не ведают голода, как другие животные, но я вовсе не уверен в этом. Часто я наблюдал, как они сбегаются в ту часть палубы, в которой находится провиант. В обычное время они питаются сочными листьями деревьев, наподобие капусты. Такие растения свойственны тем местам.
Во время одной из таких наших вылазок мы потеряли одного из офицеров, Бенджамина Лоуренса. Он слишком далеко отошел от лодки, удалился вглубь острова и попросту заблудился. Он шел, преследуя черепаху или просто глазея по сторонам, во всяком случае Лоуренс не замечал по дороге ориентиров, способных помочь ему выйти на берег. Мы все уже готовились выйти на его поиски, когда он вернулся к лодке. Его силы были на исходе, весь день он шел по острову, не имея ни еды, ни воды, да еще и под палящим солнцем. Температура воздуха в тот день была не меньше 110 градусов по Фаренгейту.
Он рассказал нам о своем приключении. Он расстался со своей компанией в лесу и пошел в юго-восточном направлении. Несколько часов он брел по непроходимой чаще, обратно ему пришлось бы идти нагруженным, поэтому он влез на дерево, чтобы понять, где он находится и найти выход из джунглей. Увидеть он так ничего и не смог. Только сейчас до него начала доходить вся серьезность его положения, ведь на острове он не смог бы даже найти себе воды, так как до сезона дождей было еще далеко и засуха стояла страшная.
Он продолжил свои скитания в поисках пляжа. Лоуренс твердо решил идти вперед до тех пор, пока вдалеке не покажутся очертания пляжа, пока не увидит спасительный корабль. Палящее солнце усиливало жажду, он нуждался в воде. Вскоре ему встретилась черепаха, которую он быстро и относительно легко поймал и связал. Ему ничего не оставалось, кроме как отрезать голову животному и пить кровь из сочащейся раны. Судьба этого животного была предрешена, ее миссией было укрепить Лоуренса в его путешествии к лодке.
Несколько часов в пути привели его к берегу моря. Он снова влез на дерево, но даже с самой высокой точки острова корабля он так и не увидел. Он продолжил свой путь по горящему от солнца песку, ибо был уверен, что таким образом он обязательно выйдет к кораблю и встретится со своими друзьями. И оказался прав. После долгих скитаний по острову он увидел вдалеке корабль. Ему стало страшно, что товарищи засмеют его, если он вернется с пустыми руками. Ему пришлось вновь метнуться в лес. Довольно быстро он встретил подходящую черепаху и легко связал ее. К лодке он вышел уже после наступления темноты. Товарищи его были вне себя от радости, когда увидели, что Лоуренс жив и здоров.