- Ну, раз он тебе подходит… Не забывай, как ты дорога нам с Каином.
- Он не такой, как все, Бен. Он вырос на ферме в штате Нью-Йорк, потом учился медицине, потом работал в маленьком городке - в Нью-Хемпшире, а теперь хочет отправиться на Запад.
- Куда? В смысле - в какое место?
- Ну, он еще точно не знает. Кажется, в Калифорнию. Он хочет быть там, где что-нибудь происходит. И еще ему предлагают практику в Колорадо.
- Я поговорю с ним. А пока…
- Тебе пора к Нинон.
Комнаты Нинон и ее тети располагались этажом выше. Я поднялся по лестнице, потом постоял у окна, глядя на город. Как мало я знаю о городах вообще, в том числе и об этом городе, в котором можно многому научиться! Тут я встречался с разными людьми, с Горацием Грили, который метит в президенты, с писателями, натуралистами и финансистами, которые собирались вкладывать деньги в западные земли. Ответы на их вопросы сами собой срывались у меня с языка, особенно когда речь шла о жизни на Западе. Эта быстрота удивляла меня самого. Но на вопрос об индейцах ответить мне было нечего, решения задачи я не знал.
С индейцами я дрался, мы вместе выезжали на охоту, я подолгу беседовал с ними. Мы проехали вместе долгие мили, и многие люди из этого народа мне нравились. Нам было чему поучиться друг у друга, а индейцы, как я понял, легко приспосабливаются к разным условиям жизни. Но большая часть наших обычаев казалась им совершенно бесполезной.
Однако же вопрос, заданный мне мистером Грили и его другом, заставил меня крепко задуматься. Никогда не поймешь, мало ты знаешь или много, пока не втянешься в разговор. Вернусь домой и постараюсь получше разобраться в этом.
В гостиной меня встретила миссис Боссан.
- Нинон сейчас выйдет, мистер Шафтер. Вы, кажется, едете домой?
- Да.
Вошла Нинон и, протянув руки, стремительно направилась ко мне.
- Бен! Ты уезжаешь!
- Я должен. Там случилась беда.
- И, как всегда, ты первый спешишь на помощь! Ведь правда?
- Ну, я не знаю. Я просто делаю то, что нужно.
- Зато я знаю все. Ты пошел спасать Мэй с детьми, когда их похитили индейцы, ты поехал вытаскивать мормонов из снегов, ты сражался с бандитами. И ты с Этаном Сэкеттом кормил мясом весь город в первую зиму. Я все это слышала, а кое-что видела и сама.
- Человек должен делать то, что нужно. К тому же я не один, рядом со мной всегда крепкие люди - Каин, Этан, Уэбб, Джон Сэмпсон.
- Но ведь делал-то все ты, Бен! Ты отвечал за весь город. Ты прокладывал дорогу.
- Нет, Нинон. Первыми были Каин и Рут. И только они.
- Ну да, конечно, - улыбнулась она. - Но твой вклад больше других.
- Мы все делали вместе: менялись, взрослели и открывали для себя, как трудно людям сблизиться и создать что-то новое. Пока мы еще недоучки, но после той школы, где бы мы ни оказались, мы уже не повторим многих ошибок.
Миссис Боссан оставила нас вдвоем.
- Твой спектакль ведь скоро сходит со сцены?
- Нам добавили еще неделю. А потом я вернусь в Новый Орлеан.
- А новые роли, предложения? Тебе ничего не подходит?
- Пока нет, Бен. - Она улыбнулась. - Но кто знает… Если у кого-то вдруг появится хорошее предложение, возможно, я и соглашусь…
- Я тут как раз подумал… Это уже мое предложение - обдумай его… Я пока не знаю, где в этой пьесе будет происходить действие, в каком краю и в каком городе, я только знаю, что она будет длинной…
- Ты мне даешь ведущую роль?
- Конечно. А декорации, реквизит и костюмы обеспечиваю я - и все по высшему разряду.
- Бен, я принимаю твое предложение. Я только об этом всегда и мечтала!
И тут мое красноречие иссякло. Я все смотрел на нее, а она на меня. Но говорить было не обязательно - каждый понимал, что чувствует другой без слов.
Мы стояли у окна, держались за руки и глядели на Нью-Йорк.
Потом мы стали говорить… Говорили и говорили… Было сказано много глупостей, а также и кое-что умное. И тут я рассказал ей о Лорне и ее приятеле.
- Бен! Пойдем познакомимся с ним! Они сейчас внизу?
Когда мы подошли к столику, он встал. Очень красивый человек с хорошим, сильным лицом, ростом с меня, только легче фунтов на двадцать.
- Я доктор Джексон Фэрчайлд, - сказал он. - Лорна мне рассказывала о вас.
Мы сели за стол и проговорили целый час. Через некоторое время я перестал их слышать и увидел катящиеся колеса фургонов, волнующуюся коричневую траву прерий, тяжелую речную воду на переправе, а еще - наш городок над ручьем, под белыми скалами, поросшими строевым лесом. Я тосковал по запаху кедрового дыма и мерной качке в седле. Здесь о Западе мне напоминал только револьвер за поясом. Даже девушки стали другими. Нинон из ребенка превратилась в красивую женщину, которую я едва узнавал. Лорна перестала быть сестрой деревенского кузнеца с Запада, а сделалась элегантной молодой леди.
До меня долетал их смех, обрывки разговоров, и я вспоминал поскрипывание седла и морщинистое лицо Урувиши, вспоминал прохладу, которой тянет в лицо со дна каньона Попо-Аджи, запах пороха и удар ружейной отдачи в плечо, вспомнил замешанный на дыме и поте запах бизоньих шкур и далекие огоньки на пути к дому.
- Я хочу прогуляться, - сказал я и встал. - Мне нужно подумать.
На улице уже темнело. Я закутался в плащ и пошел, не совсем понимая, куда иду. Пахло городом и углем. Вдруг я обнаружил себя в Бауэри. Зачуханные ломбарды, гостиницы третьего класса, ночлежки, пыльные театрики, экипажи, тарахтящие по осклизлой мостовой, тускло освещенные окна, мертвенные газовые фонари.
Завтра я отправляюсь домой… завтра.
Никак не дождусь.
Глава 40
За окном неторопливо проплывало бесконечное белое пространство. Заснеженная земля прерий сливалась с горизонтом в одно молочное марево. Там, за окном, - холод… жуткий холод. Печка в дальнем конце вагона раскалилась, докрасна, но ее тепла едва хватало. Вокруг печки сбились в кучку пассажиры. Лорна и доктор Фэрчайлд тоже сидели там.
Поезд медленно полз по обледенелому пути. Ничего не могло быть хуже, если бы он сейчас вдруг сковырнулся с рельсов - мы пересекали пустынную равнину, где никакого жилья на десятки миль вокруг. И топлива вдоль трассы нет, придется обходиться тем, что взяли с собой.
Ко мне подошел кондуктор.
- Вы ведь с Запада, мистер Шафтер?
- Да. Я живу возле Южного ущелья.
- Тогда вам знакомо все это? - Он показал на снег за окном.
- Конечно.
- Люди напуганы… В соседнем вагоне женщины с детьми, переселенцы. Мужчины хорохорятся, но на самом деле боятся не меньше.
- Их можно понять. Если мы вдруг застрянем… Придется разбирать пути и пилить шпалы на дрова.
- Да вы что! А что скажет управление? - перепугался кондуктор.
Я только улыбнулся.
- Железнодорожные боссы далеко, а мороз вот он, здесь, - улыбнулся я. - Поверьте мне на слово, если понадобится, вытащим шпалы и раздраконим.
- Я к вам с просьбой, мистер Шафтер. Если бы вы зашли в тот вагон, поговорить с людьми? Их нужно ободрить, что ли.
- Почему бы нет?
Я встал и проверил револьвер под пальто. До Шайенна далеко, впереди долгие мили снежной пустыни. Когда-нибудь здесь появятся фермы и ранчо, вырастут города. А пока ничего нет.
На площадке между вагонами меня обжег ледяной ветер. Не меньше десяти градусов.
В вагоне оказалось несколько женщин, дюжина детей да несколько мужчин. В конце вагона спал потрепанный, грубого вида мужчина с огромными усами. Холод ему был нипочем.
- Как поживете? - обратился я к мужчине, который оказался поближе. - Здесь холодно. Вы едете на поселение?
- Да. В Вайоминг.
- Собираетесь заняться земледелием?
- Попробуем искать золото. Я слыхал, оно там есть.
- Есть - если повезет.
Мне повезло. Двадцать одна тысяча семьсот долларов в нескольких банках на Востоке - тому подтверждение. Но везло не всем. И потом я этим не занимался специально и не тратил время на поиски.
- Может быть, земледелие надежнее? - спросил я. - Еще можно охотиться на бизонов. Их шкуры пользуются большим спросом.
- Я не умею стрелять.
Вот это да! Я уставился на него. Он тоже глядел на меня, почувствовав мое удивление.
- А зачем мне стрелять? Я думаю, индейцы хороший народ. Если к ним по-человечески, то и они ответят тем же. Я не хочу в них стрелять.
- Иногда, конечно, среди них встречаются неплохие парни. Надеюсь, что вам именно такие и попадутся. Я же натыкался на разных. Мне кажется, вы должны приготовиться, на всякий случай, даже если вы надеетесь встретить только ангелов. У вас ведь семья.
Он кивнул.
- Тут волноваться нечего. У меня хорошая семья. Мы будем работать сколько нужно и все перенесем.
- Поезд еле тащится - рельсы заметает снегом, - сказал я. - Если он остановится, не выходите без команды. Бывали случаи, когда людей забывали… Случайно, конечно.
Я видел, как внимательно они меня слушают. Один тихий человек сказал:
- Спасибо, сэр. Боюсь, нам придется еще многое узнать о Западе. Вы говорите, вам доводилось встречаться с индейцами?
- Да… И не раз. Весной племя сиу выйдет на тропу войны. Пока они ждут травы, чтоб был корм для лошадей. И тогда молодые индейцы начнут охоту за своими первыми скальпами. Я бы советовал вам обосноваться вблизи поселений, или хотя бы рядом с другими семьями, пока как следует не узнаете здешнюю жизнь.
- Вы золотоискатель?
- Нет. У меня есть небольшое стадо, и я собираюсь его увеличить. Мы построили городок возле Южного ущелья, но, похоже, наше время на исходе. Там не с чего жить.
- В Южном ущелье? - поднял голову другой. - Так ведь там золото! Почему же вы говорите - не с чего жить?
- Всего несколько приисков, и они уже иссякают. Многие старатели едва сводят концы с концами.
Он мне не поверил.
- Хотите нас испугать? - сказал он. - Не выйдет, мистер. Мы все знаем.
- Буду рад, если вы найдете то, что хотите. А пока - постарайтесь, чтобы вам хватило топлива для печки.
Я повернулся было уходить, но тот, который решил, что я их нарочно запугиваю, спросил:
- Вы и в самом деле с Запада?
- Я строил первые дома. Я был там с самого начала.
- Я слышал, что там дикие места. Много женщин, много стрельбы и бандитов. Говорили про одного мексиканца бандита, как он навел там шороху. Этот, как его, - Эррара…
- Ну да, был такой, Эррара, - сказал я. - Но его поймали.
Пассажир недоверчиво смотрел на меня.
- Как это поймали? Он же там всех терроризировал. Я читал.
- Город, в котором каждый мужчина носит оружие с детства, запугать невозможно. Этот тип покрутился вокруг, но потом терпение жителей лопнуло, и его выгнали. Так же, как его народ когда-то выгнал его из Мексики.
- Неправда!
Я молча посмотрел на него.
- Друг мой, - сказал я, помолчав. - Там, куда вы едете, за ваши слова вас уже убили бы. Если вы там решите кого-нибудь обвинить во лжи, то готовьте пушку. Язык без костей у нас не в почете. Зарубите это себе на носу, пока не поздно.
- Ха! - выдохнул он с презрением. - Если мне придется стрелять, так уж будьте покойны - выстрелю, не постесняюсь! Я стреляю не хуже других. Можно подумать, что вы из другого теста сделаны!
- Не забудьте, что я говорил о топливе. Держитесь поближе к печке и топите экономно. - Я направился к выходу.
Меня догнал тот вежливый человек.
- Я могу задать вам пару вопросов? - Он указал на привлекательную бледную женщину с мальчиком. - Это моя семья.
- Да.
- Мы слышали о городке Южного ущелья. Я хочу заняться золотодобычей. Это подходящее место?
Я пожал плечами.
- Друг мой, все места - хороши, если у вас есть правильный подход. Люди там приличные, хоть попадается и всякая дрянь. Это небольшое поселение, а золото там моют на десятке ручьев. Мы живем всего в нескольких милях от ущелья и охотно приняли бы вас. Но некоторые, как мне кажется, вскоре уедут. Доходные делянки уже застолблены, а движение обозов по тропе Оверленд скоро прекратится. Как только заработает железная дорога. А может быть, она уже заработала. Я не узнавал, потому что меня это не касается. Мы будем вам рады, но искать свое дело вам придется самому.
- Вы заняты скотоводством?
- Ну, скажем так. Еще у нас с братом есть лесопилка. Мы заготовляли шпалы для железной дороги и снабжали крепежным лесом некоторые прииски. Но крепеж нужен не всем.
- Там опасно? Вот Алек Уильямс, - он показал на мужчину, который говорил об Эрраре, - рассказывал нам об убийствах. Он говорит, тамошний шериф, некто Бен Шафтер - настоящий убийца.
- Ни его, ни той общины опасаться не стоит. Стреляют там не каждый день.
Уильямс прислушивался к нашему разговору.
- Много вы знаете! Этот Шафтер в прошлом году прикончил двоих. Прямо посреди улицы.
- Возможно. Его дело - поддерживать порядок. Те двое - заезжие негодяи, они сами напросились.
- А вы что - там были? - воинственно спросил Уильямс. - Откуда вы все знаете?
- Да, я там был. Я это видел.
Мне захотелось уйти. Поезд тащился еле-еле, снова пошел снег, еще гуще, чем прежде. Ветер усилился.
- Берегите дрова. Жмитесь друг к другу и к печке, - предупредил я и вышел в тамбур.
Похоже, этот Уильямс был падок на сенсации. Блюстители закона, случалось, убивали людей и на Востоке, но никто и не думал называть их убийцами - этот почетный титул приберегался исключительно для Запада.
Я вернулся в наш вагон и подошел к Лорне с доктором Фэрчайлдом.
- Нас ожидают неприятности, - тихо сказал я. - Надвигается снежная буря. Ветер усиливается.
- Но ведь мы в поезде, - сказал Фэрчайлд. - Здесь нам ничего не грозит.
- У нас мало дров, доктор. И мы можем застрять в снегу.
- Разве поезд может остановиться?
- Да. И нас заметет снегом. Такое уже случалось.
Удары снежных зарядов сотрясали тонкие стенки вагона, окна залепило белым.
Я остановил кондуктора.
- Лучше собрать всех людей в один вагон. Вместе теплее, да и топлива уйдет меньше.
- Хорошая мысль.
Он поспешил к пассажирам. А я не мог усидеть на месте. Что за места мы проезжаем? Есть ли тут овраги, деревья? Потом я вспомнил, что большую часть пути я проспал. Где-то тут есть станция, или поселок. Когда кондуктор перевел людей из вагона в вагон, я спросил его об этом.
- Ничего здесь нет, - сказал он. - Станция - да, но сейчас она прикрыта. А все, кто там жил, собрали вещички и укатили.
- А дома?
- Лачуги. Там жили какие-то придурки. У них ничего не могло получиться, никакого города - не на чем держаться. Кто-то вдолбил им в головы, что тут будет построен центр всего округа. И они покупали землю - по сто долларов за участок, на котором ничего нет, кроме койотов и степных собак.
- Далеко это место?
- Не знаю. Трудно сказать, когда ничего не видно. Десять, пятнадцать миль.
- Нам нужно будет там остановиться.
- Да как же можно? Колеса примерзнут к рельсам. Там все равно ничего нет!
- Вы остановите поезд! Там должны быть дрова.
Он ушел, а поезд все полз потихоньку вперед. Хныкали дети. Лорна помогала укачивать какого-то малыша. Мужчины отправились в соседний вагон за остатками топлива.
Ко мне подошел Уильямс.
- Жуть, как холодно. Поезд, случайно, не может застрять?
- Может.
Его лицо стало серым.
- Я виноват сам. Так хотел оттуда уехать: отец говорил, что я дурак, Лил - тоже. Она осталась. Там я только вкалывал на ферме от зари до зари и ничего не зарабатывал.
- Здесь будет то же самое, - сказал я ему. - Там, где человек, там и работа. К счастью.
- К счастью?
- К великому счастью. Еще ведь бывает ад. Это когда здоров как бык, вокруг семья, а работы нет. Дети голодные, руки пустые, жене не из чего приготовить обед. Даст Бог, вы избежите подобной судьбы.
Вагон дрожал под порывами ветра. Льдинки, летящие вместе со снегом, барабанили в стекла. Пришел кондуктор.
- Нужно открывать двери, а то они примерзнут.
- Далеко ли станция?
- Кажется, нет. Остановимся там, вы меня убедили.
Он прошел дальше по вагону. Я смотрел ему вслед. Галоши его были в снегу, а снежные следы, что он оставил в прошлый раз, так и не растаяли.
Ко мне подошел тот, вежливый. Его звали Миллером.
- А что там на этой станции? Там поселок? Люди?
- Не думаю. Поселок умер, ему незачем было жить, - сказал я, и меня пронзила боль, потому что я вспомнил наш город. - Его покинули. Может быть, мы сможем набрать там дров.
Поезд стал тормозить, замедляя ход, в ночи раздался полный тоски гудок паровоза.
В дверь просунулась голова кондуктора.
- Вот ваша станция. И там виден свет.
Поезд остановился. Мужчины закутались, подняли воротники и спустились по обледенелым ступенькам. У заколоченного станционного здания высились поленницы дров. Мы бросились к ним.
- Можно сломать дом, - предложил Уильямс. - Хорошие будут дрова, сухие.
Но только мы принялись разбирать ближайшее строение, как вдруг из вьюги возник человек с фонарем в руке и винтовкой.
- Эй, вы что тут делаете? - крикнул он.
- Запасаемся дровами, - ответил кондуктор. - У нас топливо кончилось.
Подошел еще один, тоже с винтовкой.
- А ну, валите отсюда! - рявкнул он. - Вы там, в поезде. Вы куда-то едете. А мы тут, и впереди долгая зима. Полезайте в вагон и дуйте отсюда!
- Дрова, что лежат на станции, принадлежат железной дороге, - заспорил кондуктор. - Мы возьмем только их!
- Ни хрена вы не возьмете! - На нас смотрели дула двух ружей. - Нам эти дрова самим нужны. Проваливайте. Не согласны - оставайтесь, только мы будем стрелять.
- Черт с ними, - сказал я тихо кондуктору. - Он вообще-то прав. Им тут еще целую зиму тянуть. А мы уже немного нагрузили.
- Может, взять их с собой? - сказал кондуктор. - Увезти отсюда?
- Зачем это? - крикнул один из них. - Мы купили тут участки! Другие уезжали, а мы купили! Весной тут все расцветет! Мы здесь разбогатеем!
- Поедем, пока колеса не примерзли, - предложил я. - Где-нибудь дальше найдем дрова.
Мы вернулись в вагон. Машинист дал пар, колеса крутанулись на месте, а потом поезд тронулся и поехал в ночь и в метель.
- Бедняги! - вздохнул кондуктор. - У меня язык не повернулся сказать им.
- Что сказать?
- Об этом местечке. Остальные-то отсюда уехали потому, что узнали правду. Весной начнут спрямлять полотно, и этот место окажется милях в трех-четырех от железной дороги. Эти участки не стоят ни гроша. Здесь снова будут жить одни только койоты.