- Это вранье, - возразил он и тут же поправился. - В виду имелось вовсе не то, что я небезразличен тебе именно в том смысле, в каком ты интересуешь меня. Ты ещё слишком мала для того, чтобы задумываться о подобных вещах. Но ведь если бы тебе было действительно на меня наплевать, ты не стала бы заступаться за меня прошлой ночью. Видишь ли, Бобби, я хоть парень и простой, но далеко не дурак. И вообще, кто тебе нужен? Гориллоподобный урод, который для начала свернет тебе челюсть, а потом за волосы утащит в свою пещеру?
- Хотелось бы мне взглянуть на такого красавца, - спокойно заметила девушка.
- У тебя довольно скоро появится такая возможность, - пообещал он, - если я решу, что это и есть твой долгожданный идеал.
- Послушайте, мистер Чужак, идите к черту, - сказала девушка.
Пенстивен тяжко вздохнул и с явным сожалением посмотрел на нее.
- А теперь, Бобби, послушай, что я тебе скажу. Человек я решительный и слов на ветер не бросаю. И если я решил жениться на тебе, значит, так тому и быть. Я бы мог загипнотизировать тебя прямо сейчас, не сходя с этого самого места, и отвести к алтарю, если бы только знал наверняка, что у меня есть хотя бы один шанс из десяти протянуть до конца следующего месяца. Не хотелось бы оставлять тебя вдовой сразу после свадьбы; я не так богат. Но все равно, рано или поздно я женюсь на тебе - если, конечно, доживу до этого светлого дня. Пойми это, Бобби, и перестань упрямиться.
Она во все глаза глядела на него.
- Такое впечатление, что ты говоришь это на полном серьезе, - сказала она. - А с чего ты взял, что долго не протянешь?
- Я имел неосторожность ввязаться в одну заведомо проигрышную игру, в которой от меня уже ничего не зависит, - ответил он. - И я это понимаю. Так что остается лишь стоять в сторонке и наблюдать за происходящим. Ты считаешь меня бандитом, но это не так. Я лишь играю свою роль, потому что так надо. Просто немного подыграй мне, и я в лепешку расшибусь, чтобы только ты была счастлива.
- А ты расскажешь мне, что это за игра такая? - спросила она.
- Ни за что, сказал он. - Я, конечно, молод, но не настолько же, чтобы раскрывать карты перед женщиной.
- Тогда помоги мне собрать гвозди, - велела Барбара. - Минуту назад мне показалось, что ты мне действительно небезразличен. Но теперь я вижу, что ошибалась.
Глава 24
Проснувшись на следующее утро, Пенстивен умылся, побрился, оделся и едва успел сунуть израненные ноги в шлепанцы, когда в дверь его постучали.
- Кто там? - окликнул он.
- Привет, это я, - ответила из-за двери Барбара Стилл. - Там, внизу, дожидается этот бездельник, Док Шор. Говорит, что ему срочно надо увидеться с тобой. Если хочешь, я могу спуститься и сказать ему, что ты завтракаешь и вообще очень занят.
Он открыл дверь и остановился на пороге.
- Очень любезно с твоей стороны, Бобби, - поблагодарил Пенстивен. - Но только почему бы мне и не поговорить с Доком Шором?
Девушка смерила его пристальным взглядом.
- Отчасти, - сказала она, - потому что он мошенник, негодяй и вообще скотина, а также из-за того, что ноги у тебя ещё не зажили, чтобы натягивать на них высокие сапоги. - И немного помолчав, спросила: - А правда, что ты тут как-то в бурю перешел через перевал?
Пенстивен недовольно взглянул на распахнутое окно, а затем снова перевел взгляд на нее.
- Этот ручей под окнами так гремит, - сказал он в конце концов, - что я тебя совсем не слышу. Иди и скажи Доку, что я спущусь к нему через минуту.
Барбара сделала шаг вперед, и приблизившись к нему вплотную, угрожающе проговорила:
- Если ты выйдешь к нему, то я не желаю тебя больше видеть.
Он же, презрительно взглянув на нее, что, впрочем, не имело ничего общего с настоящим презрением, ответила:
- А твое мнение никого здесь не интересует. Я люблю тебя, Бобби, но только работу свою я люблю даже сильнее, чем тебя.
Гневно сверкнув глазами, она порывисто развернулась и выскочила за порог. Но затем также быстро вернулась обратно и схватив его ладонь двумя руками, заглянула ему в глаза.
- Не ходи туда, Джон. Не надо, - взмолилась девушка. - Я не хочу, чтобы ты встречался с ним. Он что-то задумал. Пожалуйста, не ходи.
- Ты ещё слишком молода, - сказал Пенстивен. - Но сейчас речь не о тебе. Возвращайся и скажи ему, что я уже иду.
Позднее ему пришлось сильно пожалеть о сказанном тем утром. Он понимал, что если накануне ему м удалось добиться от неё хотя бы некоего подобия взаимности, то теперь он одним махом перечеркивал все свои прежние достижения. Но тогда он не придал этом значения. Ибо Док Шор был частью другого замысла, всецело занимавшего его воображение; частью того пути, по которому он был намерен пройти, чтобы отомстить убийце за смерть отца.
Пенстивен был так поглощен мыслями об отце, который, предвидя свою скорую кончину, старался изо всех сил обеспечить своей семье достойное будущее, что он даже не обратил внимания на то, как побледнела девушка, выходя от него.
После ухода Барбары он скинул шлепанцы, прошел в угол комнаты и вытащил новые сапоги, которые тут же натянул на перевязанные ноги, что оказалось довольно болезненной процедурой. Зато, когда с этим делом было покончено, он почувствовал себя гораздо лучше.
Пройдясь взад и вперед по комнате, снова нацепил обе плечевые кобуры, в которые затем сунул револьверы.
И наконец сошел вниз по лестнице, где столкнулся с миссис Стилл, направлявшейся из кухни в столовую с высокой стопкой пустых тарелок в руках.
Увидев его, она задержалась в коридоре, и в глазах у неё показались слезы.
- Там Бобби плачет, - сказала она. - Зачем вы заставляете её страдать, Джон? Хоть она мне и не родная дочь, но только лучше её вам все равно не найти на всем белом свете!
- Черт возьми, миссис Стилл, - раздраженно воскликнул он. - Я вот уже на протяжении нескольких последних дней пытаюсь втолковать ей это, но она считает, что я просто заигрываю с ней, как обыкновенный дурак!
Затем он вышел на переднее крыльцо дома, где его и дожидался Док Шор. Он раскачивался на стуле, откидываясь на задние ножки и пытаясь удержать равновесие.
- Привет, Док, - поздоровался Пенстивен. - Ну что, кого ещё собираешься грохнуть?
- А с чего ты взял, что я собираюсь кого-то грохать? - обиженно отозвался Док Шор. - Чего это ты так взъелся?
- Ну да, ведь ты у нас старый святоша, - заметил юноша.
- Зато ты молодой головорез, - невозмутимо отозвался Шор.
Он был занят тем, что сосредоточенно сворачивал себе цигарку; закончив с этим, он провел языком по краешку бумаги, заклеил сигарету и закурил.
Сделав глубокую затяжку, выпустил дым, после чего спросил:
- Ну, как дела?
Пенстивен спокойно разглядывал лицо собеседника. В характере Дока Шора ему чувствовались незаурядная решимость, целеустремленность и сообразительность; но вместе с тем он производил впечатление человека жестокого, для которого не было и не могло быть мелочей. К тому же у него были сердце и душа убийцы, и у Пенстивена были все основания полагать, что этот человек был одним из приближенных великого Джека Крисмаса.
- Все просто замечательно, - сказал Пенстивен. - Мог бы и сам догадаться.
- Не имею привычки терять время на догадки, - огрызнулся Док Шор, после чего насмешливо добавил: - Ну как тебе здешняя фурия, то бишь хозяйкина падчерица?
Пенстивен сел на перила крыльца и взглянул сверху вниз на незваного визитера.
- Полагаю, у тебя уже есть кое-какие соображения на сей счет, - сказал он.
- Пока ещё нет, - ответил Док Шор, невозмутимо глядя в глаза юноше. - Ее зовут Бобби Ст… - продолжил было он развивать свою мысль и внезапно осекся, глядя в дуло направленного ему в лицо кольта 45-го калибра.
- Наверное, ты собираешься меня убить, - предположил вслух Док Шор.
- Вряд ли можно считать убийством избавление мира от такой гадины, как ты, Док, - ответил Пенстивен.
Док Шор сокрушенно вздохнул, оглядел свою цигарку и глубоко затянулся табачным дымом.
- Ясное дело, - заговорил он, выпуская дым из носа и изо рта. - Этим бабам ничего не стоит вскружить голову молодому парню. Иногда на это клюют и мужики постарше. Это уже сложнее. Каждый ребенок приходит в этот мир со своими собственными представлениями о том, как нужно общаться с себе подобными. Но вырастая, они почему-то очень быстро забывают об этом. Особенно, когда дело касается женщин.
- Но мы говорили не об этом, - напомнил Пенстивен.
- Мы не говорил ни о чем другом, - сказал Док Шор. - Но для меня и это очень важно. Теперь я, по крайней мере, знаю, что ты не слишком-то высокого мнения обо мне!
- Да. Я считаю тебя подлецом, - согласился молодой человек. - И теперь ты об этом знаешь. Если, конечно, это что-то меняет.
- Ужасно охота выхватить пистолет и прострелить тебе башку, - признался Док Шор, - но тут слишком много свидетелей. К тому же я знаю, что ты в этом смысле гораздо ловчее и проворней меня. Поэтому на этот раз я тебя прощаю, но все-таки хочу спросить, почему ты назвал меня подлецом.
- А я с радостью отвечу, - отозвался Пенстивен. - Потому что ты послал меня на верную смерть. Ведь ты был уверен, что мне никогда не одолеть Оньяте, Эла Спикера и тот перевал. Не говоря уже о Кракене и Джеке Крисмасе.
Док Шор как ужаленный вскочил со своего стула и воровато огляделся по сторонам.
- Ты что, ополоумел? Чего разорался? - испуганно пробормотал он.
Затем он снова поспешно уселся на свой стул и продолжал:
- Я отправил тебя туда, чтобы ты смог в некотором смысле прославиться. Подумай хорошенько, и тогда сам поймешь, что я никогда не обратился бы к тебе с подобным предложением, если бы не был уверен, что ты наилучшим образом выполнишь мое поручение. Я отправил тебя туда, потому что знал, что ты парень волевой и с характером, и надеялся, что именно на этой работе ты сможешь в полной мере проявить себя. Именно поэтому мой выбор пал на тебя. И теперь я открыто говорю тебе об этом, потому что подобными вещами не шутят!
Юноша кивнул.
- Ладно, Док, - примирительно сказал он. - Забудем о прошлом, что было, то было. Хочешь обсудить со мной новости о ещё каком-нибудь маленьком дельце?
- Дело большое и вполне серьезное, - ответил Док Шор.
- Тогда меня в него не впутывай.
- Рад бы, да не могу.
- С чего бы это?
- У меня приказ.
- Чей?
- Джека Крисмаса.
Юный Пенстивен слез с перил, а Док Шор тем временем продолжал:
- Тебе нужно проехать вниз по течению реки и встретиться с ним близ утесов. Отправляйся прямо сейчас. Он уже ждет тебя там.
Глава 25
Распрощавшись с Доком Шором, Пенстивен оседлал Красотку и отправился в глубь каньона, туда, где его каменистые склоны становились все выше и круче, постепенно перерастая в огромные скалы. Дорога по большей части пролегала по узкому каменному карнизу, зажатому между отвесной стеной скал с одной стороны и бурлящим водным потоком с другой. Время от времени стены каньона несколько расступались, и тогда на берегах реки появлялись жиденькие рощицы, заросли кустарника и даже небольшие лужайки.
Лошадь неспешно брела вперед, очевидно, всадник никуда не спешил, но сложный рельеф местности здесь был не при чем. Пенстивен был погружен в собственные невеселые раздумья. Конечно, можно было бы попробовать внезапно атаковать неуязвимого Джона Крисмаса и убить его или оказаться убитым самому, а возможно, и то, и другое одновременно. Можно было бы выждать какое-то время, чтобы потом, скажем, в дороге, застать его врасплох. Но это было бы бесчестно. Войти в доверие к Джону Крисмасу, чтобы затем подло напасть из-за угла было против его принципов. Действовать же открыто тоже нельзя, иначе сам он окажется в крайне невыгодном положении.
Так как же быть?
На этот счет у Пенстивена не было никаких соображений. Он опять покорно плыл по течению, полагаясь на волю случая и надеясь, что со временем нужное решение придет как-нибудь само собой.
Он и дальше предавался бы своим мыслям, если бы пронзительный свистящий звук не вывел его из оцепенения. Что-то стремительно пронеслось во воздуху у самой его головы, и он понял, в чем дело, даже прежде, чем до его слуха донесся грохот ружейного выстрела и множественное эхо заметалось среди скал, с обеих сторон подступавших к ущелью. Пенстивен мгновенно выхватил винтовку, находившуюся в седельной кобуре у его правого колена, и хотел было прицелиться, когда вторая пуля угодила в приклад.
Сила толчка была такова, что винтовка подпрыгнула у него в руках, попутно сильно ударяя его по лбу, в результате чего Пенстивен вывалился из седла и растянулся на земле. Со стороны могло показаться, что его поддел на острие копья и сбросил с лошади незримый призрак какого-нибудь средневекового рыцаря.
Упав навзничь, он должен был бы потерять сознание, но страх, завладевший его рассудком, препятствовал этому, а внутренний голос настойчиво твердил, что надо отступать в укрытие.
Но было уже поздно. Он прекрасно понимал, что жить ему осталось недолго, ибо стрелок, засевший где-то на противоположном склоне был меток и опытен; он целился в голову, и лишь по чистой случайности его выстрелы до сих пор не достигли цели. Первая пуля пролетела у него над ухом; лишь приклад винтовки изменил траекторию второго выстрела; и вот уже третья пуля угодила в землю всего в каком-нибудь дюйме от лица Пенстивена, отчего в воздух взметнулся фонтанчик колючего песка и мелких камешков.
Четвертый же, вне всякого сомнения, разнесет ему голову.
Пенстивен с трудом приподнялся и встал на колени, когда прогремел очередной выстрел, однако на этот раз грохот раздался откуда-то со стороны зарослей позади него, и холодея от ужаса, он понял, что окружен, и выхода нет; но тут с дальней стороны ущелья послышался пронзительный вопль.
Было видно, как с вершины противоположного склона, раскинув руки и ноги, сорвался и полетел под откос человек, в руке у которого была зажата винтовка.
Он пролетел сквозь густые заросли колючего кустарника, колючие ветви которого вырвали у него винтовку и изодрали в клочья остатки одежды. Выкатившись из-за кустов, тело медленно заскользило по склону, и взгляду Пенстивена предстало мертвое лицо Дейва Белла.
Быстрое течение подхватило лежавший навзничь труп, увлекая его за собой, туда, где невдалеке бушевал и пенился, грохоча по камням и обнажая свои белые клыки, большой водопад.
Поднявшись с земли и встав на ноги, Пенстивен почувствовал себя гораздо лучше, голова больше не кружилась. В памяти сами собой всплывали сцены их недавнего разговора с Беллом, во время которого тот был так весел и уверен в себе, и на душе у него сразу же сделалось очень холодно и тоскливо.
Обернувшись и посмотрев в сторону зарослей, он увидел, как оттуда появился всадник верхом на большом коне. Прошло ещё совсем немного времени, и он узнал смуглое, улыбчивое лицо Джона Крисмаса. Это ему он был обязан жизнью; если бы не он, то на месте Дейва Белла пришлось бы оказаться самому Пенстивену, который в душе уже был готов предпочесть смерть, чем оставаться в долгу у бандита.
Подъехав поближе, Крисмас помахал ему рукой.
- Привет, Чужак, - крикнул он. - Нелегко тебе пришлось. Этот придурок Белл тебя едва не угробил.
- Еще мгновение, и он наверняка вышиб бы мне мозги, - согласился Пенстивен. - Спасибо тебе, Крисмас.
- Пустяки, - отозвался тот. - Сначала были слышны только выстрелы. Потом я приметил его среди камней. Он неосторожно высунулся из своего укрытия, чтобы получше прицелиться в тебя, после того, как ты упал с лошади.
- Сегодня ты спас мне жизнь, Крисмас, - с неподдельной горечью в голосе проговорил Пенстивен. - И я никогда этого не забуду.
- А вот я не хочу, чтобы ты помнил об этом, - стоял на своем Крисмас.
- Неоплаченные услуги, подобно взятым в долг деньгам, лишь портят дружеские отношения, нежели идут им на пользу. А мне хочется, чтобы мы с тобой оставались друзьями.
- Спасибо на добром слове, - сказал молодой человек.
- И именно поэтому я сегодня и послал за тобой, - продолжал развивать свою мысль главарь банды. - Когда Шор нанимал тебя работать за жалование, то он не предупредил тебя, что на самом деле работать ты будешь на меня. И вот теперь я хочу выяснить, устраивает ли тебя такой расклад.
Пенстивен не сразу нашелся, что ответить. Меньше всего на свете ему хотелось оказаться в услужении у бесчестного хозяина-бандита. У него не было ровным счетом никакого желания вступать в конфликт с законом. Но сейчас, по крайней мере, в данный момент, руки у него были связаны; теперь убийству его отца могла быть противопоставлена его собственная и только что спасенная жизнь. К тому же, давая согласие работать на Джона Крисмаса, он мог хотя бы теоретически рассчитывать на то, что ему все-таки удастся осуществить долгожданную месть.
Он все ещё сосредоточенно хмурился, со всех сторон обдумывая возникшую проблему, когда Крисмас нарушил затянувшееся молчание, вкрадчиво сказав:
- Я знаю, что тебя смущает. Твое первое задание было не из легких. Разумеется, тебе щедро заплатили, но только вряд ли деньгами можно окупить тот риск и опасности, что подстерегали тебя на каждом шагу при переходе через горы. Сам я, в отличие от Дока Шора, никогда не стал бы ставить тебе тех жестких условий. На мой взгляд Шор слишком переигрывает, строя из себя этакого загадочного властителя судеб и стремясь всенепременно поразить воображение окружающих. А Эл Спикер, узнав, какая ответственность на тебя возложена, просто отправил тебя дальше. Хотел, наверное, испытать на деле твой характер. Точнее сказать не могу, не уверен. Хотя все те, кто на меня работают, так или иначе вынуждены выполнять опасную работу. Сам понимаешь.
- Понимаю, - согласился Пенстивен. - Значит, скотом, сеном или зерном ты не торгуешь.
Джек Крисмас улыбнулся.
- Если тебе не по душе такая работа, - продолжал он, - я передам Шору, чтобы он не заставлял тебя дорабатывать до конца месяца. Ты волен поступить, так, как тебе заблагорассудится. Решение за тобой, Чужак; я не хочу насильно сбивать тебя с пути праведного.
От былой нерешительности Пенстивена не осталось и следа.
- Я уже решил, - уверенно сказал он. - Я еду с тобой. И пусть прожить долго мне не удастся, зато хоть будет, чего вспомнить.
- Что ж, рад слышать это от тебя, - отозвался Джек Крисмас. - Ну как, готов начать прямо сейчас?
- Готов, - согласно закивал головой Пенстивен.
- Отлично! - похвалил его Крисмас. - К тому же на сегодняшний вечер у меня уже намечено одно дельце. Это означает, что до заката мы должны добраться до места, затем поужинаем, а потом возьмемся за работу. Сейчас едем вдоль этого ущелья и на развилке сворачиваем налево.
И вот Пенстивен уже выезжал на тропу, становясь попутчиком человека, которого рано или поздно он собирался убить! В реальность происходящего верилось с трудом, и с непривычки даже дух захватывало.
Крисмас не спешил. Он ехал легким, прогулочным шагом, то и дело останавливался, подолгу разглядывая все, что, на его взгляд, было достойно внимания.