Вскоре место происшествия осталось далеко позади. Глеб ехал, как они заранее договорились, первым, а Юн тянулся за ним на расстоянии в полкилометра - для страховки. Инспекторы лишь беспомощно смотрели им вслед. Они не ожидали, что их спасители так быстро смотают удочки. Как же теперь без них протокол происшествия составлять? Им даже не удалось подсмотреть номера машин Юна и Глеба, потому что Ниндзя предусмотрительно замазал из грязью. Лавры добровольного помощника ГИБДД его почему-то совершенно не прельщали…
Костер время от времени обстреливал искателей приключений мелкими угольками, которые, попадая на обнаженные участки кожи, жалили как москиты, и Глеб, морщась, охлаждал микроскопические ожоги слюной. Что касается Юна, то его кожа, наверное, была дубленой; а может, у него был такой меланхолический темперамент, позволявший не обращать внимания на мелкие неудобства.
Они разожгли огонь на берегу крохотной белорусской речушки, рядом с песчаной отмелью. Стоял удивительно прекрасный вечер, и даже лягушачий "концерт" не мог испортить впечатления от пения пернатых солистов. В речке плескалась рыба, верховой ветер тихо перебирал ветви-струны, и могучий хорал матушки-природы вливался в души, заржавевшие от городского шума и смога, как целебный бальзам.
- Отпад… - восхищенно прокомментировал свое состояние Глеб.
Он лежал на спине, заложив руки за голову, и глядел на небо, где уже начали появляться первые звезды. Юн кашеварил. Видно было, что это ему не впервой. В котелке уже доваривалась уха (они купили свежую рыбу по дороге), а в воде лежала бутылка водки, охлаждалась.
- Надо снять стресс, - посмеиваясь, сказал Юн, доставая бутылку из бардачка своей машины.
- Это точно…
Они решили не торопиться. На первой же остановке (они свернули в лес, чтобы не светиться на трассе) Юн сказал:
- Должен тебе доложить, что в следующий раз на тебя наедут не дилетанты, а профессионалы. Даю рубль за сто, что так оно и будет.
- Я тоже так думаю, - нахмурился Тихомиров-младший.
- Вывод?..
- Будем отмахиваться, - решительно заявил Глеб.
С этими словами он полез в свою машину, открыл тайник, извлек оттуда помповое ружье "моссберг" с укороченным стволом и пистолетной рукоятью (Глеб всегда брал его с собой при выходах в "поле") и начал снаряжать магазин патронами двенадцатого калибра.
- Но они тоже будут не с пустыми руками, - сказал Юн, одобрительно кивнув головой при виде ружья.
- Несомненно.
- А поскольку ни я, ни ты не нажились еще на этом свете, у меня есть предложение сделать обходной маневр.
- Я весь внимание.
- Они ждут нас на трассе. Возможно, у них даже несколько машин. Так что оторваться на ходу мы не сможем. Так же, как и держать оборону. Значит, нужно ввести врагов в замешательство. Пусть суетятся, бегают, как легавые псы с высунутым языком, а мы исполним роль зайцев - переждем этот сабантуй где-нибудь под кочкой или пнем-выворотнем.
- Но тогда мы можем опоздать.
- На собственные похороны? - Юн иронично хмыкнул. - На них всегда успеем. А если пойдем напролом, в капкан, который уже насторожен, то и нам хана, и отец твой останется в подземелье на веки вечные.
Так и решили. Выбрав удобный момент, они на одном из поворотов трассы съехали на проселочную дорогу и вскоре оказались в лесу. Конечно, дороги белорусской глубинки - уж точно не асфальт, но благодаря тому, что было сухо, они все-таки добрались до привала без происшествий.
- Мы должны быть на месте не позже десяти часов утра, - сказал Юн, который вдруг стал командиром, чему, собственно говоря, Глеб и не противился.
У Ниндзя внутри был какой-то стержень, гибкий и прочный; его нельзя увидеть, но ощущался он вполне явственно. Когда они выпили по сто граммов (больше не стали) и принялись за уху, Глеб сказал:
- Ты так и не сказал, чем занимался последние годы.
- Учил бандитов.
У Глеба отвисла челюсть. А затем он осторожно спросил:
- Уж не в Чечне ли?
- До такого грехопадения я еще не дошел. В мире есть много других мест, где нужны спецы определенного профиля.
- И где ты наработал… этот "профиль"?
- Я могу сказать, но потом мне придется тебя убить.
- Все, все, умолкаю! Лишние знания обременяют человека.
- Да ладно, я пошутил… Не скажу, где именно, оно и впрямь тебе не нужно, но повоевать мне пришлось. А что делать? После зоны меня даже грузчиком на самую паршивую базу не брали. Но жить-то надо. Мамка старенькая, осталась без работы… Приглашали в "бригаду" рэкетиров как бывшего зэка, но такие дела не по мне. Вот я и рванул за границу, в наемники… Деньги-то я заработал, и немалые, а мамку потерял. А, будь оно все неладно!
Оба дружно замолчали и уставились в небо. Там разразилась целая феерия. Фантастически щедрый звездопад обрушился на землю с комических глубин, и небо осветилось как от праздничного фейерверка…
Спали по очереди. Так решил Юн. Глеб не возражал - береженого Бог бережет. Вдруг противники каким-то образом напали на их след? Первую вахту стоял Тихомиров-младший. Он привык подолгу засиживаться за компьютером, поэтому ночные бодрствования для него не были проблемой.
Когда пришло время смены, Глеб лег рядом с едва тлевшим костром на свой спальник и блаженно потянулся - хорошо! Он настолько привык к ночевкам под открытым небом, что первое время после возвращения из экспедиции домашняя кровать казалась ему неудобной, чересчур жаркой, и ему очень хотелось уснуть прямо на полу, подложив под голову кулак.
Уже засыпая, он вдруг вспомнил разговор с Арсением Павловичем. И тут его словно что-то укололо - Альфред Хартман, водитель фон Ностица! (Да и водитель ли?) Не имеет ли он какого-нибудь отношения к Максимилиану Хартману, который воссоздал Орден рыцарей святого Копья и о котором отец рассказывал пану доктору? Неужто сын? А что, вполне возможно. Папаша в 1983 году опрокинулся, и сынок взял бразды управления орденом в свои руки. Или входит в синклит этих "святых рыцарей" с наклонностями садистов, которых не добили в сорок пятом. Интересно…
Но если это так, то орден не остановится ни перед чем, чтобы заполучить в свои руки столь драгоценную реликвию. Денег у Хартмана, фон Ностица и иже с ними на это дело вполне хватит, и экономить они не будут, что уже и так понятно. "Батя, куда ты себя и меня втянул?!" - в очередной раз мысленно возопил Глеб, но долго размышлять на эту тему не стал. Молодость взяла свое, и он вскоре уснул крепким здоровым сном…
Проснулся он от ругани. Юн в бешенстве (таким Глеб еще не видел обычно хладнокровного Ниндзя) ломал, крошил на куски, как тонкую тростинку, ветку толщиной с кисть руки, будто она была его кровным врагом, и поливал себя на все заставки разными нехорошими словами:
- Тупица! Сын осла! Профессионал гребаный! Бля!.. - дальше следовало и вовсе непечатное.
- Что случилось?! - сорвался со своего жестковатого ложа испуганный Глеб.
- Нет, но ты видел когда-нибудь самоуверенного идиота?! Вот он, перед тобой! Посмотри!
- Да объясни ты толком, наконец, в чем дело?!
- Пойдем! - И Юн потащил Глеба за собой в лесные заросли. - Сейчас сам все увидишь.
Они остановились под деревом с развилкой - три толстые ветви на высоте примерно четыре метра образовали удобный насест в виде седла.
- Смотри сюда! Видишь, местами кора содрана. Царапины совсем свежие. Кто-то залазил наверх, чтобы следить за нами. С развилки наш бивак виден, как на ладони. Можешь проверить. Но это же мог быть и снайпер… эх, разиня я, голова с мякиной! Перещелкал бы он нас, как глупых куропаток, и привет.
- Нет, ну мало ли кто мог лазать по деревьям? Может, пацаны местные. Купались здесь до нашего появления - тепло ведь еще и пляж тут на загляденье - и по кустам шастали, например, в казаков-разбойников играли.
- Пацаны, говоришь? - Юн криво ухмыльнулся. - Во-первых, их было двое - один внизу, на земле, другой наверху, на дереве. Притом мужчины немалого веса. Вот их лежанка, где они по очереди кемарили. Видишь, местами трава примята. А вон там веточка сломана. Наверное, не заметили, потому что лежанку хорошо замаскировали, забросав прошлогодней листвой. Но дали маху, потому что мысль проверить окрестности пришла мне в голову, когда начало сереть, и они по-быстрому ретировались, едва успев навести хоть какой-то марафет.
- И все равно мне не верится! - упрямо боднул головой Глеб. - Как они могли на нас выйти?! У них что, есть волшебное зеркало?
- Это второй вопрос. А вот ответ на первый.
С этими словами Юн достал нож, нагнулся и, вырезав кусок дерна на небольшой полянке, отбросил его в сторону. Перед ошарашенным Глебом открылась ямка, в которой закопали разный мусор - две банки из-под тушенки, огрызки хлеба и огурцов, мятые салфетки, оболочку колбасы и пустую литровую бутылку из-под какого-то напитка.
- Работают профессионалы, - уверенно сказал Юн. - Это их стиль. Не должно быть никаких улик, все в землю. Да, точно профи, теперь уже на этот счет не может быть никаких сомнений.
Глеб промолчал. Он был в состоянии ступора.
- Пойдем, - сказал Ниндзя. - Надо собираться. Не дрейфь, стрелять не будут. Они сели нам на хвост не для этого. Им нужны координаты конечной точки нашего маршрута. Поэтому мы нужны им живыми и очень даже бодрыми. Однако прежде нужно найти "волшебное зеркало". А оно точно присутствует, нутром чую.
Они вернулись к месту стоянки, и Юн сразу же начал осматривать машину Тихомирова-младшего. Глеб, чтобы чем-нибудь себя занять, разжег костер, чтобы сварить кофе. Состояние у него было - хуже не придумаешь. Ему казалось, что чужие недобрые глаза смотрят на него со всех сторон, и он лишь усилием воли подавил в себе желание вскочить в свой БМВ и ударить по газам, чтобы как можно быстрее выбраться из этой местности.
- Иди сюда! - позвал его Юн.
Глеб подошел к БМВ. Ниндзя стоял возле заднего бампера.
- Глянь вон там, под днищем, - сказал он, указывая место.
Глеб лег на землю ничком поближе к бамперу, поднял глаза, посмотрел… И не увидел ничего подозрительного. Тогда Юн улегся рядом и ткнул пальцем в малозаметный диск размером с пятирублевую монету, только потолще и темно-серого цвета. Диск был практически незаметен на фоне забрызганного грязью днища. Для дилетанта он вполне мог сойти за деталь машины.
- Радиомаяк, - сказал Юн. - У меня есть подозрение, что благодаря этой современной штуковине они вычисляют наше месторасположение из космоса.
- Когда же его успели поставить?!
- Про то тебе лучше знать.
- Нужно выбросить его в воду к чертовой матери!
- Э-э, постой! Не суетись. Пусть стоит. Не трогай его руками! Иначе маяк пошлет сигнал, что он под контролем. И потом, кто может дать гарантию, что подобного "клопа" не поставили еще куда-нибудь, в более недоступное место. Не разбирать же машину по винтику. Короче говоря, есть идея. А пока - подъем! Кишки "зорю" играют…
Они встали на ноги и поторопились к костру. Вода в котелке уже закипела и приятели быстро позавтракали, а затем выпили по солдатской кружке крепкого кофе. Немного успокоенный Глеб согласился с доводами Юна и теперь уже не чувствовал себя под прицелом…
БМВ они определили на постой в лесничестве. Лесник, крепкий добродушный дядька лет пятидесяти, за три сотни долларов готов был приютить хоть танк на своем просторном подворье, огороженном высоким забором (этот момент сильно понравился Юну; даже если кому-то вздумается тайком перелезть через забор, то во дворе его ждали две злобные кавказские овчарки ростом с теленка и чуткая лайка). Правда, документы на машину и права лесник все же проверил.
- Пусть теперь следят, - сказал Юн, и Глеб довольно улыбнулся.
Ему не хотелось так не вовремя терять верного железного коня, но что поделаешь? Юн был прав - пусть те, кто идут по их следам, подежурят немного возле лесничества. Конечно, хитрый трюк вскоре раскроется, но они будут уже в Несвиже, а там… там видно будет.
Им пришлось сделать изрядный крюк, при этом Юн часто проверялся на отсутствие "хвоста", поэтому въехали они в Несвиж в половине двенадцатого. Издали городок выглядел словно картинка, но вблизи выглядел не ахти как, особенно замок Радзивиллов, правое крыло которого горело в 2002 году. Облицовка начала отваливаться, фундамент был испещрен мелкими трещинками, а на фасадах зданий все еще местами чернели следы от пожара.
К замку они направились в первую очередь. Глебу казалось, что вот он сейчас подъедет к мосту, который ведет к воротам замка, а оттуда под ручку выйдут отец и пан доктор - бодрые, веселые и вполне здоровые.
Плакат на главном входе предупреждал: "Опасно! Аварийный мост". Крепостной ров под мостом, вырытый еще в шестнадцатом веке, зарос кувшинками. Похоже, вода в нем была застоявшейся. В замке вовсю шли реставрационные работы, посетителей никуда не пускали, но когда у человека есть деньги, то ему открыты все входы и выходы. Всучив, кому нужно, мзду, Глеб поднялся на одну из башен; ему хотелось забраться повыше.
Из окон он увидел красивый, но неухоженный парк. Когда-то здесь росло более ста видов уникальных растений. Это Глеб прочитал на табличке у входа. Даже при советской власти парк считался заповедным. Теперь под сенью древней лиственницы стояли легковые машины и жарился шашлык, а полянку с отдыхающими густо усеяли пустые бутылки и клочья бумаги. Там же виднелось огромное кострище, скорее всего оставленное после какого-нибудь юбилея.
Внимательно осмотрев местность с высоты, чтобы потом легче было ориентироваться, Глеб направился к прудам. Юн остался в своем джипе. Вернее, возле него, немного в сторонке. Он хотел удостовериться, что никто ими не интересуется. Да и вообще, оставлять без присмотра машину, в которой кроме ценного оружия находилось не менее дорогое оборудование для работы в подземелье, было легкомысленно.
Глеб подивился: странно, такой жаркий день, возле прудов полно отдыхающих, почти все в купальных костюмах, загорают, но почему-то никто не хочет окунуться. Вода была зеленоватой на вид, однако вроде чистой. А зелень, видимо, происходила от травы, которой поросли и берега прудов, и дно у берега.
Глеб подошел поближе, зачерпнул пригоршню воды из пруда, понюхал - ничем не пахнет. И тут он услышал позади чей-то немного надтреснутый дребезжащий голос:
- Не пейце и не купайцеся тут, бо такия ж цвятныя станеце.
Глеб обернулся и увидел сухонького дедка. Опершись подбородком на высокую палку с клюкой, он смотрел на Тихомирова-младшего весело и доброжелательно, будто встретил по меньшей мере родного внука.
- Неужто здесь так грязно? - спросил Глеб.
- Та хиба ж не? Усю гадасць з горада льюць сюды…
- Спасибо, дедушка, за предупреждение.
Они дружелюбно улыбнулись друг другу и Глеб пошел дальше. Его приятно удивило, что мосты в парке уже были отреставрированы, а дорожки приведены в надлежащий вид. В парке стояло несколько памятников: бюст Николая Радзивилла Сиротки, знаменитая Черная Панна (а то как же!), изваяние собаки охотничьей породы, которая спасла жизнь своему хозяину, и скульптура русалочки. Глеб весело улыбнулся - это была единственная в мире русалка… с ногами. Правда, неподалеку находилась еще одна русалочка, но уже с рыбьим хвостом. Она сидела на камне и грустно вглядывалась в лужу, куда ее поместили вместе с постаментом, ясно отдавая себе отчет в том, что корабль сиятельного принца вряд ли появится в этом мелком пруду.
Попался Глебу и "камень желаний", в щель которого нужно бросить монетку и загадать что-нибудь сокровенное. Металлических денег у него не нашлось, а отдавать пятьдесят долларов за здорово живешь почему-то не хотелось, поэтому раздосадованный Глеб прервал смотрины и вернулся к машине, где Юн уже начал нетерпеливо поглядывать на часы.
- Давай прежде перекусим, - сказал Ниндзя, усаживаясь в салон и включая зажигание. - Время-то обеденное.
- Я не против. Рули в центр…
Ресторан, наверное, самый престижный в Несвиже, находился в ратуше, расположенной на центральной площади города. Он так и назывался "Ратуша". В отличие от замка, ратушу отреставрировали просто шикарно. С боков установили подсветку, площадь уложили плиткой, посадили молодые деревья…
Пока Юн заказывал блюда (а еще нужно было их подождать), Глеб не утерпел и осмотрел музей, находившийся в ратуше. Ниндзя на предложение повысить свой общеобразовательный уровень лишь молча отмахнулся. Экспонаты оказались так себе, ничего серьезного: хозяйственная утварь из меди и латуни, старые безмены, торговые весы, инструменты для пыток воров, экспозиция клада монет, куски керамики, старая стеклянная посуда, копии старинных книг, печь с красивыми изразцами (Глеб навскидку определил, что они относятся к семнадцатому веку), керамическая посуда…
На второй этаж, где размещался зал собраний, Глеб решил не подниматься. Он использовался как Дворец бракосочетаний и в настоящий момент там шла церемония "передачи девушки в эксплуатацию". Это было любимое выражение одного из приятелей Глеба, такого же закоренелого холостяка, как и Тихомиров-младший.
Интерьер "Ратуши" стилизовали под позднее средневековье: на стенах гербы, мечи, щиты, везде искусственный камень, витые подсвечники, массивная мебель… Названия многих блюд из меню представляли собой эксплуатацию главного туристического бренда Несвижа - истории рода Радзивиллов. Но на поверку оказалось, что многие из них элементарно разогреваются в микроволновке. Поэтому Глеб и Юн больше налегали на белорусские драники и зразы - уж они-то точно были свежими, так же, как и густая "домашняя" сметана.
Плотно перекусив и заплатив всего пятнадцать евро на двоих, они вышли на площадь и стали решать, где им остановиться. Как раз в этот момент на башне ратуши начали играть куранты, и красивая мелодия поплыла над городом, как много лет назад. Казалось, что мелодичные звуки добавили яркости к палитре городских красок, и старинные здания вдруг стали стройней и краше, как в прежние времена; даже проплешины обвалившейся штукатурки куда-то исчезли, растворились в мареве. Эта метаморфоза скорее всего произошла из-за того, что солнце вышло из-за туч, и его лучи ярко осветили город.
- Только не в этом приюте, - сказал Юн, кивком головы указывая на костел, возле которого находилась гостиница "Несвиж". - Это капкан. Нас вычислят в два счета.
Прежде чем оказаться в "Ратуше", они заехали на автостоянку возле гостиницы. И сразу же наткнулись на изрядно запыленный УАЗ-469, в котором "старики-разбойники" отправились за приключениями.
Глеб сильно обрадовался этой находке, и Юн едва удержал его от глупого поступка. Тихомиров-младший хотел немедленно справиться у администратора "Несвижа", где находятся отец и доктор. Вместо этого Юн обратился к сторожу автостоянки с каким-то надуманным предлогом, и в разговоре тот не преминул пожаловаться на хозяина "бычка", который уже почти неделю не платит за место. И сразу все стало ясно и понятно - отец и пан Юлиуш Ганович действительно находятся в городе, но только в его подземной части.
- Может, расположимся на природе? - высказал предположение Глеб. - Палатка у нас есть…