Волк? Это была всего лишь тень в затененном месте; она казалась слишком маленькой, чтобы быть лошадью и всадником. Но это действительно был человек на коне; всмотревшись, она убедилась в этом. Она снова поднесла руки ко рту и позвала. И только потом спохватилась - не сделала ли ошибку. Что, если это не Клем, а какой-то другой одинокий всадник, может быть, из тех, кто скрывается в этой пустынной местности? Ну почему она не взяла револьвер, который держала при себе в школе по настоянию Джесса? Но она и представить себе не могла, что наберётся духу направить револьвер на человека - а тем более нажать спусковой крючок.
Но тут до нее донесся ответный крик, ослабленный расстоянием - пока его не усилило эхо. Голос Клема! Она закричала:
- Подождите! Подождите, Клем! - и поехала быстрее.
16. ТАМ, ГДЕ ЖИВЕТ ОПАСНОСТЬ
В этот день Лаудон наконец принял решение. Необходимо поговорить с Фрумом. Не так, как он разговаривал с ним несколько дней назад, когда докладывал о результатах поездки, как работник хозяину, а иначе - как мужчина с мужчиной. Он должен рассказать Фруму обо всем, что случилось в Майлс-Сити, и ясно объяснить, что конфликт между Айдахо-Джеком Айвзом и Джессом Лаудоном имеет чисто личный характер и не может служить причиной для большой облавы.
Последние несколько дней он провел в прерии с командой, набранной, чтобы переклеймить новое стадо. Эту работу надо было выполнить до того, как стадо будет рассеяно. Позже дел будет выше головы и без этого - придет время объездов. Фрум сказал ему, чтоб он отдохнул первую ночь после возвращения - за клеймением присмотрит Грейди Джоунз. Но Лаудон отрицательно покачал головой. Что толку пролеживать бока в спальном бараке? Все равно это не избавит от заботы, которая грызет его. Лучше работать. Так можно хоть перестать считать дни и думать о том, что с каждым днем надвигается все ближе… Суббота сегодня, что ли?
Такой же день, как обычно: потеешь у костра, где калятся клейма, слышишь мычание скота, видишь, как пастух бросает лассо, и губы у него шевелятся - ругается, что промедлил и упустил момент. Эта бригада вязала бычков: бычка арканят, валят на землю, стягивают веревкой голову и заднюю ногу, а потом другой работник, схватив за хвост, придавит его к земле и будет удерживать, пока раскаленное железо не прижмется к шкуре и выжжет на ней длинную девятку, свежую и аккуратную. Лаудон подменял людей, пока они курили или пили кофе. Заклеймить три тысячи голов скота - дело нелегкое, даже если в костре разогреваются двенадцать клейм, а вокруг полно лошадей, людей и веревок…
Конечно, весь этот шум-гам и жара хорошо отвлекают - и все же Лаудон не мог избавиться от беспокойства.
Чтоб его черти взяли, этого Джека Айвза с его быстрым револьвером! Да и Маквей хорош, сунулся под пулю, вовсе ему не предназначенную!
Вся эта история напомнила Лаудону снежный буран, который пришлось ему как-то видеть. Это было в горах южной Монтаны, где он скитался с Айком Никобаром и Джо Максуином пару зим назад. Они сидели на вершине холма и. глядели на открытый простор, где плавными волнами вздымались холмы - все дальше и дальше, пока не исчезали в чистой синеве поднимающейся к горизонту прерии. И, пока они там сидели, над горами собралась снежная буря. Тучи укрыли под собой горные пики, как будто опустили занавес на них. Да так оно и было - серый, седой занавес. Потом надвинулась снежная стена, отгородив первые предгорья, а потом - склон равнины, уходящей от предгорий, а потом и всю близлежащую местность… Он наблюдал, как надвигается буран - гребень за гребнем, долина за долиной. И внезапно понял, что стоит на пути у чего-то неуловимого и неудержимого.
И сейчас здесь, на ранчо "Длинная Девятка", он наблюдал за приближением бури другого сорта. Когда первая дымка заволокла дальние вершины? В тот день, когда он отправился в Крэгги-Пойнт, чтобы привезти Элизабет? Или в те же сутки, ночью, когда он искал в горах Джо Максуина, а к седлу была приторочена лопата? Черт возьми, а ведь буря уже была совсем рядом, когда он вел команду "Длинной Девятки" к Замковой Излучине, к схватке, которая стоила жизни Олли Скоггинзу. Но даже тогда паника еще не охватила Лаудона; впервые он ощутил всю полноту угрозы в Майлсе, когда понял, что именно будет означать для Шэда Синглтона ранение Чипа Маквея. С того момента он следил за надвигающейся бурей, пока сегодня не понял окончательно, что обязан пойти к Фруму - в надежде, что еще не поздно удержать эту бурю, не дать ей поглотить их всем своим бешенством.
Надвигались сумерки, и он крикнул своим людям:
- Хватит на сегодня!
Через некоторое время они собрались и поехали на ранчо - все, кроме тех, кто будет ночью охранять стадо и не давать ему разбрестись, пока не закончится клеймение.
Будь я проклят, ведь мне не хватает Клема Латчера, - думал Лаудон, покачиваясь в седле. Около двух недель он жил бок о бок с Клемом, день и ночь, делил с ним вечера у лагерного костра на пути в Майлс и обратно - но не это заставило его так остро ощутить отсутствие Клема. Они ведь жили вместе всю прошлую зиму - и это не создало между ними того, что можно было бы назвать братством… Но Клем тоже видел приближение бури. Вот в чем все дело. Совсем немногими словами перекинулись они на этот счет; но оба они знали, и это знание их сблизило. Он вспомнил, как спокоен был Клем в тот вечер после возвращения, когда остался ужинать на ранчо и толковал, что Синглтон опять поднял крик и глаза его пылают огнем и кровью.
Конечно, были встревожены и другие, все эти тощие наездники с "Длинной Девятки", но у них это было как-то по-другому, не заходило так далеко, как у него и Клема.
Когда они добрались до ранчо, Фрума не было, так что Лаудон поужинал у Сэма на кухне вместе с людьми. Сегодня с ними сидели за ужином с полдюжины работников с ранчо "Письменное Л". Они приехали во второй половине дня, - сообразил Лаудон. Никто не спрашивал, какое дело привело их на "Длинную Девятку". Не было нужды. Это начало - концентрация сил со всех ранчо. За едой говорили ни о чем - просто, чтоб не сидеть в тишине. Кажется, только Грейди Джоунз сохранил хороший аппетит. Лаудон наблюдал за ним. Кажется, Джоунза так и тянет к насилию…
После ужина Лаудон спросил Сэма, не видно ли там возвращающегося Фрума. Повар покачал головой.
- Куда он поехал? - спросил Лаудон.
- На север поехал. Нынче утром.
- Сам?
- А-га-а…
Лаудон проговорил сердито:
- Не стоило бы ему этого делать.
Он подумал, не следует ли оседлать лошадь и отправиться искать Фрума. Чтоб его черти побрали с его беззаботностью!
Он побрел в спальный барак и поглядел, как началась игра в покер. Вышел наружу и зашагал по двору туда и обратно. Было уже давно темно, когда во двор въехал Фрум и спрыгнул с лошади.
Лаудон подошел к нему.
- Найдется у вас минута? - спросил он.
Фрум выглядел устало. Да и настроение у него было неважное, как будто день получился неудачным.
- Ты насчет клеймения? Можешь потом рассказать.
- Не в этом дело, - сказал Лаудон. - Я насчет заварухи. Нам придется выступить в бедленды снова?
Фрум покачал головой.
- Пока не скажу. Но у нас осталась лишь одна, последняя надежда.
- Вы хотите сказать, что надежда все-таки есть?
- Очень слабая. Я послал Айвзу условие: если его банда уберется прочь, мы за ними не погонимся. Латчер сегодня поехал искать его, как парламентер. Что, Клем еще не вернулся?
Лаудон заорал, не сдержавшись:
- Клем?! Вы послали Клема к Айвзу?!
Фрум отступил на шаг.
- Эй, парень, какого черта!
Лаудону хотелось ударить его. Он сжал кулаки и уже наполовину замахнулся, но тут вдруг, как чистый ветер, его пронизало понимание. Фрум не знал! Черт побери, Фрум не знал!..
Лаудон тряхнул головой.
- Это мой промах. Я должен был сказать вам раньше. У Джека Айвза есть причины желать Клему смерти.
- Латчер ничего не говорил мне об этом.
- Он не знал.
Фрум сказал:
- Я не понимаю, к чему ты ведешь, Джесс.
- Это личное дело. И я собирался рассказать вам сегодня, чтобы вы понимали, что нападение Айвза на меня в Майлсе тоже было чисто личным делом! Это из-за жены Латчера. Она - женщина Айвза. И Айвзу известно, что я это знаю!
- Что? Как это может быть? - сказал Фрум. У него начали трястись руки. - Я не знал, - сказал он. - Поверь мне, Джесс, я не знал…
Конечно, ты не знал, - подумал Лаудон. Но он заметил во Фруме что-то еще, кроме сожаления. Джесс пока не мог сказать, что именно, но что-то было - там, в глубине глаз…
Внезапно Фрум заговорил - очень резко.
- Поставь себя на мое место, Джесс. Я попытался воевать с ними, и это стоило мне Скоггинза. Потом - эта перестрелка в Майлсе. Не то чтоб это было действительно так важно, рано или поздно какая-нибудь искра подожжет порох. Владельцы соседних ранчо собирают здесь своих работников, потому что мы - самые близкие к бедлендам. У нас не осталось выбора. Разве что Клем вернется с известием, что Айвз решил сбежать. Клем - это была моя последняя надежда…
Лаудон сказал жестко:
- Да, лучше бы он возвратился.
Фрум шагнул в сторону дома.
- Если Грейди где-то здесь, скажи, что я хочу его видеть, - сказал он.
Лаудон кивнул. Он пошел было к коралю, но остановился на полпути. Нет смысла украдкой выводить коня и мчаться в бедленды. Сейчас уже нет смысла. Слишком много времени упущено. Что бы ни случилось между Клемом Латчером и Джеком Айвзом, это уже случилось. Осталось одно - держаться до конца и изо всех сил надеяться, что Клем и в самом деле приедет обратно и привезет желанную весть. А в противном случае буря действительно разразится и накроет их всех.
Грейди Джоунз?.. Фрум хотел, чтобы Джоунза прислали к нему. Сдается, Фрум частенько думает про Джоунза последние дни.
Лаудон направился к спальному бараку, чтобы найти Грейди.
Небо было еще достаточно светлым, так что Элизабет смогла рассмотреть лицо Клема Латчера, когда спустилась вниз, в каньон, где он ждал ее. Спокойное лицо. Элизабет попыталась держаться так же спокойно, но лишь теперь до нее дошло, о чем она должна рассказать ему, когда они встретятся. Ну как она сможет сказать, что боялась за него, поскольку пришла к заключению что другой мужчина, а может быть, и двое мужчин, домогаются его жены?..
Латчер спросил:
- Что вы здесь делаете, мисс Бауэр?
- Просто каталась, - сказала она. - А потом заблудилась. - Она перевела дыхание. - Я еще никогда в жизни так не радовалась, встретив кого-нибудь!
- У вас, должно быть, очень острый глаз, - сказал он. - Вы меня узнали с гребня. Вы меня ведь позвали по имени.
Она вспыхнула. Он, казалось, изучал ее, спокойно, вдумчиво, и ей вовсе не удалось обмануть его. Конечно нет. Чтобы скрыть неловкость, она торопливо сказала:
- Позвольте мне остаться с вами.
Он покачал головой.
- Я могу задержаться здесь на всю ночь. Я ищу одного человека. Я потерял большую часть дневного времени, потому что сначала поехал в Крэгги-Пойнт, думая, что он может быть там. Простите.
- Я должна остаться с вами!
Он задумался. Наконец сказал:
- Если вы не хотите возвращаться одна, то я предпочел бы, чтобы вы дождались меня здесь.
Она думала, что. если останется рядом с ним, это даст ему лишний шанс уцелеть. Может быть, ее присутствие изменит ситуацию, когда он найдет нужного ему человека? Ко всему еще надвигалась ночь, в тишине где-то неподалеку звучал одинокий голос реки. Она вздрогнула. Она боялась, и этот страх как будто затопил все, поднялся выше дела, ради которого она приехала сюда… и все же то, что нужно ему, и то, что нужно ей, перемешалось и слилось в одно целое.
- Пожалуйста! - взмолилась она. - Пожалуйста, возьмите меня с собой!
И снова она почувствовала, что ее мысли открыты перед ним как на ладони, и что ее страх за него проявляется столь же явно, как и страх за себя. Лучше бы он не смотрел так пристально…
- Прекрасно, - сказал он наконец. - При одном условии. Вы выполните любой мой приказ немедленно и беспрекословно. Если я велю вам остановиться в каком-то месте и ждать, вы должны ждать. Если я скажу, чтоб вы уехали, вы должны повернуться и оставить меня. Независимо от обстоятельств. Вы поняли?
- Я поняла, - сказала она.
После этого он повернул коня и двинулся к реке Она поехала следом, не сводя глаз с его спины. Когда стало совсем темно, его голос направлял ее: "Тут поворот направо… Сверните влево…"
Вскоре они добрались до реки. На другом берегу высились скалы, призрачные в свете первых звезд; а ближе, на этой стороне реки, тоже поднимались скалы, но между ними и водой оставалась полоска ровной земли
Они без остановок двигались вниз по течению. Это было единственное, что она знала твердо, - что они едут вдоль реки. В этом темном мире не было ни компаса, ни времени, ни расстояния…
Ее восхищал безошибочный инстинкт, с которым Латчер выбирал дорогу. Бедленды не изучишь по книжке. Должно быть, он часто ездил здесь. Интересно, чем они могли привлечь такого человека? И еще в ней нарастало восхищение его мужеством. Его послали с заданием, которое, по крайней мере, опасно, но он без колебаний движется вперед. Хоть бы уже скорей кончилась эта поездка…
Наконец донесся его голос:
- А теперь - потише, - сказал он. - Стойте на месте и ожидайте.
И тут же другой голос, не Латчера, произнес хрипло:
- Стой!
Тишина.
Потом снова раздался голос Латчера:
- У меня руки подняты вверх. Не дергайся, парень. Тут со мной девушка. Мы прибыли как парламентеры.
Хриплый голос сказал:
- Вот так и стой, и не вздумай шелохнуться.
Снова тишина. Тишина и тьма… пока Элизабет не уловила наконец шум камней под сапогами и мигающий свет фонаря, который то появлялся, то исчезал, когда фонарь перемещался среди больших камней. Вскоре фонарь оказался в нескольких шагах от нее. Теперь его свет был ослепительно ярким. Она разглядела силуэт человека, державшего его на высоте глаз, и скорее угадала, что за ним стоит еще кто-то. Фонарь осветил лицо Латчера, и человек, держащий его, крикнул:
- Эй, девушка, иди сюда!
Теперь она поняла, что Латчер немного опоздал. Ему было известно, что они приближаются к логову бедлендеров, и он велел ей остановиться и ждать, потому что не собирался брать ее с собой. Вот чего он никак не ожидал - это что будет часовой.
Теперь фонарь повернулся к ней, и один из невидимых людей, укрытых в тени за фонарем, воскликнул в изумлении:
- Господи Боже, это ж племянница Фрума!
Кто-то подошел к Латчеру, ощупал его двумя руками и сказал:
- Черт, да он без оружия…
Элизабет сказала:
- Я тоже, - и никто не попытался обыскать ее.
Человек с фонарем сказал:
- Вперед, оба, - и отступил, пропуская их.
Элизабет тронула коня и поехала рядом с Латчером. В свете фонаря его лицо казалось жестким и неподвижным. Вокруг них сомкнулись люди. Они продвигались вверх по пологому склону, выбирая дорогу среди каменных глыб. Впереди она разглядела в темноте хижину, конюшню и кораль. Так это же Замковая Излучина! Все. точно так, как описывали наездники с "Длинной Девятки", когда она уговорила их рассказать о той ужасной ночи. Среди этих вот скал погиб Олли Скоггинз. Она вздрогнула.
Когда они приблизились к хижине, дверь распахнулась настежь. В дверном проеме стоял человек, - черный силуэт на фоне освещенного лампой помещения. Она узнала эту высокую фигуру с осиной талией.
Айвз спросил, всматриваясь:
- Кого это вы привели?
- Клема Латчера. И племянницу Фрума. Говорят, приехали как парламентеры.
Айвз замер. Он оставался черным силуэтом на светлом фоне, пока человек с фонарем не подошел ближе. Лицо у Айвза было красивое; красивое - но пустое, без всякого выражения. Ну да, вспомнила она, - он ведь игрок. Она огляделась вокруг и в свете фонаря увидела с полдюжины людей, не меньше, а потом догадалась, что в хижине должны быть и другие люди, а еще больше скрывается вокруг в темноте. Она попыталась найти среди них скотокрада, которого однажды сбила с лошади.
Айвз разглядывал ее. Мужчина оценивал женщину; но было и другое: человек одного племени изучал чужого человека, пытаясь угадать его сильные и слабые стороны. Наконец он слегка усмехнулся:
- Прошлая наша встреча была несколько иной, - сказал он.
- Да, - сказала она. - В тот раз у вас в руке был револьвер.
- Мы стреляли только чтоб напугать вас и остановить. Мы не целились в вас. Не в моем стиле стрелять в женщин…
- Но вы резко изменили свой стиль после того, как Джесс Лаудон дал вам отпор.
Айвз нахмурился.
- Это было уже другое дело. Тогда пули предназначались Лаудону. - Он повернулся к Латчеру и его голос стал резче. - Ну, Клем, так в чем дело?
- Меня послал Фрум, Джек. Он сказал, что если ты со своей компанией уберешься прочь, он не устроит погони. Но если вы останетесь, будет облава.
- И он послал с тобой девушку? - спросил Айвз.
- Нет, - сказал Латчер. - Она поехала кататься и заблудилась. Вышло так, что мы случайно встретились. Ничего не оставалось делать, кроме как взять ее с собой.
Айвз возразил с твердой убежденностью.
- Она не заблудилась. Она ехала за тобой.
- Нам с тобой нет нужды сейчас заниматься этим вопросом, Джек. Фрум будет ждать ответа.
- Фрум, - сказал Айвз, - может отправляться прямиком в преисподнюю.
Латчер покачал головой.
- Джек, ты лучше припомни, что сталось со скотокрадами в Джудите во время облавы в прошлом году. - Его лицо омрачилось. - Слушай, я ведь пытаюсь оказать тебе услугу!
- Раньше ты не был такой чертовски заботливый, дружок, - сказал Айвз. - Я припоминаю, как ты вмешался в мою игру в Майлс-Сити. После этого я все мечтал снова повидать тебя.
Его слова о Майлс-Сити, очевидно, относятся к тому, что случилось между ним и Джессом Лаудоном, - подумала она, - к той перестрелке, о которой рассказывал Чарли Фуллер. Но ее поразило, что Айвз пытается повернуть дело против Латчера. Уходя от предмета разговора и поворачивая так беседу, Айвз разрывал в клочки невидимый флаг перемирия, под которым прибыл парламентер. Люди Айвза видели это. Что-то пробежало среди них, лица стали недвижны. Скрипнула на камне подошва чьего-то сапога да от кораля донеслось, как переступают с ноги на ногу лошади. Элизабет вдруг почувствовала себя какой-то бестелесной и посторонней, но в то же время в центре событий, так, будто она стояла вон на том гребне и видела себя посреди этих людей - и, в то же время, была здесь и чувствовала, как от искры, брошенной Айвзом, занимается огнем настроение этих людей, пламя распространяется все шире и вот-вот опалит ее и Латчера.
Латчер пожал плечами.
- Я должен привезти Фруму твой ответ. А тем, что есть между нами личного, мы можем заняться в другой раз.
- Ответ может отвезти девушка, - сказал Айвз.
Элизабет посмотрела на него прямо.
- Я приехала сюда с мистером Латчером, и уеду только с ним вместе. Или вы забыли, что он приехал в качестве парламентера, мистер Айвз?