- Война уже идет. Когда император Матвей объявил, что его наследником будет Фердинанд Штирийский, Чехия заволновалась. Мир уже десять лет катится к огромной страшной войне, и втянутся в нее, кажется, все, кто может держать оружие в руках. Десять лет назад были созданы Евангелическая Уния и Католическая Лига. Мир разделился надвое. Любая христианская держава примкнула к какой-то из сторон... В мае в Чехии собрался протестантский сейм... Император сам спровоцировал их, начав репрессии против протестантов. Потом дворяне в Праге выбросили из окна имперских прихвостней Мартиница и Славату. Чехия стала вооружаться. Кардинал Клезель, заправлявший всей политикой Вены, готов был пойти на уступки бунтовщикам. Но этот год - роковой. Война предначертана звездами. Всех, кто встает у нее на пути, убивают или бросают в темницу. Фердинанд устроил в Вене настоящий переворот. Клезеля арестовали, престарелого императора Матвея отстранили от дел. Тупоголовые кавалеристы и иезуитские приспешники двинули огромную армию - пятнадцать тысяч солдат - на расправу с чехами.
Сейчас граф Турн пытается остановить габсбургских генералов Дампьера и Бюкуа где-то под Чаславом. Но под Вену стягиваются все новые силы. Из Штирии и Баварии, из Бельгии, Италии и Испании. Грядет Армагеддон - Конец света. Все признаки налицо. Пожары, наводнения, мор. Люди, словно дикие волки, уже пожирают друг друга. Польша воюет со Швецией. Турция только ждет удобного момента, чтобы ударить в спину христианам.
А люди? Посмотри - господа презирают холопов, а холопы ненавидят господ. Религиозная вражда и костры инквизиции. Католическая Австрия, в которой каждый второй - протестант, тратит миллион гульденов на наем армии для религиозной войны с протестантской Чехией, в которой каждый третий - католик. Война скоро будет в каждом поместье, в каждой деревне. Ад на земле, вот что ждет этот мир. А люди спешат, сами торопятся прыгнуть в бездонную пропасть, ослепленные ненавистью и жаждой сиюминутной наживы... - Старик умел проповедовать. Его взгляд сверкал, а глаза действительно были разного цвета. Один карий, а другой - желто-зеленый.
- Ну хорошо. Предположим, вы убедили меня, что грядет Армагеддон. От меня-то вам что нужно? Зачем было вселять меня в это тело?
- Ты из какого года, страны?
- Двухтысячный. Россия.
- В Господа веруешь?
- В какого?
- Понятно... Может быть, так даже лучше. Чего я, в самом деле, хотел? Столько столетий. Ты, конечно, хочешь вернуться домой. Но все не так просто. Вызвал я тебя не случайно, и стоило это мне многих сил. Сейчас обратно возвратить наверняка не смогу... Но после нашей победы...
- Победы над кем? - усмехнулась Ольга.
Но Старик сверкнул своим зеленым глазом и повел театрально рукой:
- Победы над ЗЛОМ... Ты все равно не поймешь, так что объяснять бесполезно. Это результат многолетних изысканий, оккультных опытов и вычислений. Просто поверь мне. Армагеддон действительно близок. Князь Мира Сего уже здесь. Он воплотился на земле, и сказано - будет царство зла, и многие поклонятся ему, сказав: "Ты наш господин..." Уже поклонились. И уже он ведет свои неисчислимые полчища в бой. Камилло Боргезе, римский понтифик Павел V - вот под какой личиной скрывается Он. Сотни и тысячи, заживо горящие на кострах! Адское пламя принес он на землю. Иезуиты и инквизиторы наводнили Германию. Людей преследуют и убивают уже только за то, что те осмелились читать Библию на родном языке. Враг всякого знания, всякой свободы, и сильнейшие армии мира у него под рукой. Еще год, может быть, два, и он раздавит Германию, а затем и весь мир, уничтожив всех, кто не подчинится ему. Вот суть этой войны. Не тридцать, а триста тридцать лет продлится она, убивая все, что может мыслить и чувствовать в мире... Так будет, если его не остановить.
Армагеддон - последняя битва добра со злом. И если ЗЛО уже здесь, на Земле, то Господь... Спаситель ждет, когда мы призовем его на Землю... Невинная девушка с чужой душой, в полнолуние, в год одна тысяча шестьсот восемнадцатый Господа нашего сможет его призвать. Эта девушка - ты. Нужно провести специальный обряд. Немного магии, астрология и тонкий расчет. А главное - вера. Вера поможет нам вызвать Спасителя.
- Но я не верю в бога.
- Ничего. Поживешь здесь недельку - поверишь. И в Господа, и в Сатану...
- И как этот ваш Спаситель явится сюда?
- Точно так же... Диавол вселился в тело погрязшего в грехах Римского Папы. Спаситель снизойдет на истинно верующего христианина... А поможешь ему в этом ты.
"Неужели он действительно верит в то, о чем говорит?.. - подумала Ольга. - Дьявола он вызовет, а не Спасителя. Господи, о чем я вообще сейчас рассуждаю? Это же в принципе невозможно - магия не действует ни в двухтысячном, ни в тысяча шестьсот восемнадцатом... Или это не наше прошлое?"
Глава 3
Над лесом показался солнечный диск. Легкий ветерок дул им в спину. Деревянные башмаки натерли Ольге мозоль, а Старик все шагал, как заведенный.
- Куда мы идем?
- Я уже говорил. В Вис. Это ближайший отсюда город. Он скоро уже будет виден.
- А потом?
- Потом? Не знаю наверняка... Мы отправимся на север. Мне нужно на север, туда, где война. Может быть, даже в Прагу... Мне теперь нужно яйцо от черного петуха.
Глаза Старика возбужденно блеснули. "Да он двинулся... - подумала Ольга. - Или я. Или весь мир вокруг, что тоже вполне вероятно".
- И не делай такого лица. Ты что, не слышала про василиска?
- Это такое сказочное существо с головой петуха и змеиным хвостом? Какая-то старинная легенда. Все, на кого посмотрит василиск, превращаются в камень... Западноевропейский фольклор.
- Это для вашего двухтысячного года фольклор. Василиск существует. Я встречал несколько весьма достоверных описаний в манускриптах прошлого века и более ранних... И не смотри на меня, как на сумасшедшего. Я понимаю, ты не веришь ни в бога, ни в магию. Однако же ты оказалась здесь по воле божественного Провидения и благодаря моему магическому искусству. По-моему, это достаточный аргумент как в пользу магии, так и в пользу Того, кто в аргументах никогда не нуждался.
- Ну хорошо, - устало выдохнула Ольга. - Пусть так. Но при чем здесь яйцо от черного петуха? И зачем вам, если на то пошло, сказочное чудовище, взглядом превращающее всех в камень? Найдя его, вы же первый окаменеете!
- Если жаба высидит яйцо, снесенное черным петухом, то из него вылупится василиск. Это известно многим.
- Интересно, почему же ваших василисков не разводят на фермах? - ехидно усмехнулась Ольга.
- Твой сарказм понятен. Эти противоестественные условия считаются заведомо невыполнимыми. Однако я уже заставлял жабу высиживать яйца. Правда, вылуплялись обычные птенцы. Ну так и яйца были простые - куриные. Мне нужно яйцо, снесенное черным петухом. Это огромная редкость... Лишь там, где рекой льется кровь, где людское отчаяние и ненависть переполняют допустимый природой предел, происходит такое. Поэтому-то мы едем навстречу войне... А когда василиск родится, ты сумеешь им управлять. Ибо сказано, что василиск подчинится лишь воле непорочной девицы, предназначенной для великих свершений. Безумная Мария была непорочна - я, уж прости, проверял. А воля твоя достаточно сильна. Кому, как не мне, вселявшему тебя в это тело, об этом судить. Да и предначертанное тебе...
- Я не хочу! Зачем это все? То обряд какой-то, то теперь василиск. - Ольгу аж передернуло от омерзения. - Если у вас вдруг получится - он же меня первую превратит в камень.
- Бред. Никого он в камень не превращает. Мало ли, какие сказки дошли до вашего грядущего... Василиск извергает из пасти всепоглощающий огонь. А тот, кто с ним встретится взглядом, впадает в забытье или даже теряет память... Это будет проверкой. Василиск рождается только в переломное время. Последний раз это произошло в одна тысяча пятьсот двадцать пятом году, когда вся Империя была охвачена кровавой распрей и мятежами. Заставлять людей забыть, что видели нас, - вот для чего мне нужен василиск. И еще: он - страшное оружие, если уж придется сражаться. С его помощью мы сумеем незаметно и почти бескровно собрать нужных людей в нужном месте для проведения Обряда... - Старик запнулся. - Кажется, нас кто-то догоняет... Слышишь?
Полуобъеденный птицами труп раскачивался над головой, а Ольга и Старик, приникнув к земле за помостом, следили за дорогой. Ирония судьбы - за придорожной виселицей прятаться от костра инквизиции.
Двое. Верхом. Едут рысью, постоянно оглядываясь по сторонам.
- Повезло, что поворот близко. Иначе бы нас издалека засекли, - прошептал Старик, когда всадники отъехали на сотню шагов.
- Один из них немец... Этот, офицер, Шульц. Они из инквизиции. Там, на хуторе Шварца, мы вместе укрывались от дождя. Они пиво пили и нас допрашивали. Приметы указали. Ваши приметы... Старый Ходок. Я поняла, что это вы, ну и...
- Вот как? Значит, теперь они охотятся за мной... Ладно, пошли. Нам все равно надо в Вис. Вон, уже видны крыши домов.
Вис - городок небольшой. Собственно, это старый замок, рыночная площадь и дорога. А вокруг - не очень-то густая россыпь домов. Оглядев рыночную площадь, Старик засуетился:
- Слушай, Мария. Иди в тот трактир с зеленой вывеской. Они уже открылись. Подойдешь к трактирщику - спросишь пива и соли. Он спросит: для кого. Ответь: для одного вашего старого знакомого... Тогда он накормит тебя, покажет, где выспаться. Я подойду попозже.
- А сейчас куда?
- Надо поговорить с этим Шульцем. Подробно все разузнаю.
- Нет. Он убьет вас!
- Все, иди. - И, чуть подтолкнув Ольгу в направлении трактира, Старик двинулся к коновязи. Там были привязаны две лошадки - те самые, что обогнали их по дороге.
- ...Для одного вашего старого клиента.
- Сразу бы так и сказала... Голодна, небось.
У нее хватило сил только кивнуть головой.
- Вот, кушай, бедняжка.
"Как я, оказывается, голодна... - подумала Ольга. - Никогда не ела такую гадость с таким удовольствием и так быстро... Куда же подевался Старик? На площади его теперь не видно. Немца тоже. Лошади, вон, стоят... Только бы все с ним было в порядке".
А это еще кто? Оп-па...
Оказывается, бывает так страшно, когда смерть ходит рядом. Живая. Смеется и привязывает узду к коновязи: на площади шесть новых всадников. Первым - Хорват. У двоих, что следом за ним, поперек седла люди: Франко и Густав. Мертвые?.. Нет, Густав шевельнулся. А может, лучше бы мертвый... Хотя он, наверное, уже все им и так рассказал.
- Хозяин!.. Мне бы поспать. Скорее.
- Да что с тобой, деточка? Бледная вся. Ну пойдем. Пойдем. Ты устала... Теперь наверх. На мансарде еще тепло, хоть и осень. Вон одеяло, тюфяк, подушка. Если надо что - ты говори, не стесняйся. С хозяином твоим мы старые знакомцы. Сам-то здесь?
- Да, - слабым выдохом. И упала без сил на набитый душистой соломой тюфяк.
Но как только он закрыл люк, вскочила и - к оконцу. Только шесть лошадей у коновязи. Ни солдат, ни Франко и Густава из окошка не видно. И не высунешься же - заметят...
Откуда в хрупкой девушке взялось столько силы? В одну минуту единственное, что было на мансарде тяжелого, - стол, переволокла, поставив из четырех две ножки на люк. Теперь сразу до нее не доберутся.
И на тюфяк. С замиранием сердца. Чутко прислушиваясь - что там внизу? Ольга и сама не заметила, как провалилась в глубокий отчаянный сон.
Ее разбудил стук. И не просто стук, а прямо-таки грохот.
- Открывай, чертовка! Что это ты еще там удумала? Открывай. Все равно же сломаем, только тебе хуже будет.
Ольгу прошиб холодный пот. Какое-то общее оцепенение, и в голове одна только мысль: "Все. Попалась".
- Открой, Мария. - Голос Старика был как всегда спокоен. - Ты там?.. Мария, никого не слушай. Открой. Это я... Поторопись, а то ведь действительно через крышу полезут.
- Это вы? Все в порядке?
- Да. Все хорошо. Только мы с хозяином тут под лестницей торчим уже полчаса.
- Сейчас. Подождите.
Она отволокла стол чуть в сторону и открыла люк. Старик хромал. Хозяин был чем-то встревожен.
- Вы говорили с немцем?..
- С тобой точно все в порядке? - произнесли они практически одновременно.
- Вы хромаете? Ранены?..
- Ты почему не открывала?
- Да просто спала!
- Так... - Старик уселся на стол и посмотрел на хозяина трактира.
- Ну... я пойду? Принесу, это...
- Добудь нам одежду, подобающую знати. Можно поношенную. Мне и девушке. И как можно скорее... Стой! Может, у тебя есть что в трактирном гардеробе - мало ли, забыли или оставили в залог?..
- Ага. - И трактирщик удалился, забыв закрыть за собой люк.
- Хорошо, - вздохнула Ольга. - Так что у вас с ногой?
- Пустячная рана. Он неплохо владел палашом, - поморщился Старик.
- Немец успел что-нибудь рассказать?
- Угу.
- А потом?..
- Потом утонул в пруду. Ты ведь не ждала, что я отпущу его?
"Как просто… - подумала Ольга. - Я помню, он сидел напротив меня, смотрел, как на дорожную грязь на своих сапогах. И вдруг сам в пруду, с перерезанным горлом... Что же я, жалею его? Мерзкий ведь был человек. Из-за него все... Наверное, так и надо. И Старика он ранил".
Мысли калейдоскопом мелькали в ее голове. Потом она вспомнила про Густава и Франко. И пришло понимание: другого выхода теперь нет. Ожесточиться. Тебя убивают - и ты убивай.
Ольга сжала губы и решительно кивнула:
- Сюда приехал Хорват. Главный после Шульца в их отряде. И с ним еще пятеро солдат... Они захватили Густава и Франко. Те, конечно же, все расскажут.
Старик нахмурился:
- Значит, ехать придется уже сегодня. Хотел отдохнуть тут. Не судьба... Ты должна понимать по-немецки.
- Я понимаю. Хотя это довольно странно. В жизни я немецкого не знала...
- Здесь тоже жизнь! - зло оборвал Старик. - Запомни, моя дорогая. Сейчас, пока ты тут, твое родное тело спокойно спит в постели. И если все у нас получится, ты проснешься дома, с первыми лучами солнца. Но если ты здесь погибнешь, то ниточка оборвется и там. Душа у человека одна. А душа самоубийц, если тебе вдруг ЭТО придет на ум, горит в аду. Ладно. Ты умная. Будем считать, все поняла... Скажи лучше что-нибудь по-немецки.
- Нихт ферштейн, - выпалила Ольга.
- Сойдет.
- Куда сойдет?
- Я престарелый путешествующий дворянин. А ты - моя служанка. Служишь недавно. Акцент у тебя ужасный, манер никаких. Так что с ролью справишься. Сейчас принесут одежду - выберем тебе что-нибудь.
За час до заката у парадного крыльца комендантского дома появились две фигуры. Высокий импозантный пожилой дворянин в расшитом серебром черном камзоле шел, чуть прихрамывая и опираясь на трость. На его благородной седовласой голове красовалась широкополая шляпа с белым павлиньим пером. Следом семенила служанка - в аккуратном сером платьице с саквояжем в одной руке и дорожными плащами - своим и хозяйским - в другой.
Караульный у входа, встретив взгляд дворянина, не посмел его окрикнуть, а тем более остановить. Костяной набалдашник трости несколько раз веско ударил по двери, ведущей в покои коменданта, и по ту сторону раздались торопливые шаги.
- Что угодно вашей милости?
- Увидеть его превосходительство.
- Он занят...
Бровь дворянина удивленно поднялась, взгляд был весьма красноречив.
- ...Но я доложу, немедленно доложу.
- Поторопись, я не привык ждать.
Только сейчас до Ольги дошло, что они могут здесь встретить Хорвата... Но сказать об этом Старику она не успела - слуга уже пригласил его к коменданту.
Прикрыв вслед за вошедшим дворянином дверь, слуга, тучный мужчина с пышными бакенбардами, обернулся к Ольге:
- Ну, что стоишь? Садись. - И приглашающе махнул в направлении резных стульев.
- А можно?
- Ждать-то, похоже, долго. Отчего бы не посидеть? Никто ж не видит. - Усадив Ольгу на стул, он плюхнулся рядом. - Давно ты на службе у этого?..
- Недавно.
- А как попала к нему?.. Понимаю. Прости за нескромный вопрос. Как его зовут теперь?
Внутри у Ольги все похолодело.
- Пан Цебеш. Он дворянин. Валашский боярин... Барон. А вы раньше его встречали?
- Не трусь, крошка. Старый Йован многое в жизни видел, но он не выдает хороших людей. И брось это "вы". Как тебя, кстати, зовут?
- Мария.
- Вот и славно, Мария... Так ты не знаешь ничего про своего господина? - Ольга растерянно кивнула головой. - Что ж. У него свои резоны. Только запомни: если вдруг ослушаешься его или сделаешь ему, не дай боже, какую-нибудь пакость, то будешь проклята... Это воистину святой человек. В каждой пятой деревне, от Граца до Истрии, тебе за него глотку перегрызут, вот какой человек. Все для других. Ничего для себя. Он строг. Порой даже жесток, но всегда справедлив.
- Я уже много раз слышала, что он святой человек, но... чего он хочет, из-за чего постоянно рискует?
- Вам, бабам, этого не понять... Впрочем, если тебе дорога спокойная жизнь, не оставайся у него надолго. Он и правда не дорожит ни собой, ни своими людьми... Вот и сейчас. Что понесло его к этой жабе, капитану Дрангу?
- Пан хочет добиться у него какой-то помощи.
- Бред. Хозяин скорее удавится, чем хоть кому-то даст лишний крейцер.
...Дверь за Стариком закрылась. Навстречу гостю встал тучный шустроглазый немец с двойным подбородком:
- С кем имею честь?
- Барон, Владислав фон Цебеш к вашим услугам, - по-немецки ответил Старик, снял шляпу и отвесил легкий поклон.
- Капитан Эрхард Дранг, - поклонился в ответ комендант. - Чем обязан?
- Видите ли, капитан... - Старик, чуть прихрамывая, двинулся по залу, изысканно-светским взмахом руки приглашая Эрхарда следовать рядом. - Я выполняю одно важное поручение. Еду из Валахии в Вену с письмом для особы столь значительной, что лучше обойтись без имен. Скорость доставки этого письма очень важна... - Он бросил многозначительный взгляд на коменданта.
- Так... - уверенно кивнул головой капитан Дранг, и его ничего не понимающий взгляд, рыскавший до этого по углам, с интересом остановился на лице Старика.
- В окрестностях вашего города на меня напала банда разбойников. Они застрелили одну из лошадей в упряжке, карета перевернулась. Слава Господу, от удара никто не пострадал, но мне, немолодому уже человеку, пришлось собственноручно сражаться с этой рванью. Благо пистолет и шпага всегда при мне. Меня ранили в схватке, а мой кучер погиб. К тому же у кареты оказалась сломана ось. И вот я, барон Цебеш, как простой крестьянин, пешком полдня тащусь до вашего Виса...
- Ай-ай-ай. Какое несчастье! - всплеснул руками капитан, изо всех сил пытаясь придать своему лицу сочувственное выражение. - Но мы примем меры. Борьба с разбойниками идет у нас постоянно. Вот, с утра захватили двоих... Я отдам приказ. Завтра же... - Цебеш удивленно вскинул бровь. - Нет. Сегодня... немедленно снаряжу комиссара с отрядом солдат на место происшествия. Обещаю, мы поймаем и непременно повесим этих наглецов!
- Да, очень своевременно, учитывая, что это входит в ваши прямые обязанности... Но не это сейчас беспокоит меня, а дальнейшая дорога. Я потому и обратился к вам, сударь, как к представителю австрийской власти, что мне нужны средства для скорейшего прибытия в Вену.
- Средства? - с кислой миной переспросил Дранг.