Вера. Сама Наталья Петровна… Я встретила ее после вашего объяснения с ней… Она мне сказала, что вы сами не хотите больше остаться у нас. Но я думаю, что вам отказали.
Беляев. Скажите, в доме это знают?
Вера. Нет… Одна Катя… Я должна была ей сказать… Я хотела с вами говорить, попросить у вас прощения. Представьте же теперь, как мне должно быть тяжело… Ведь я всему причиной, Алексей Николаич; я одна виновата.
Беляев. Вы, Вера Александровна?
Вера. Я никак не могла ожидать… Наталья Петровна… Впрочем, я ее извиняю. Извините меня и вы… Сегодня поутру я была глупым ребенком, а теперь… (Останавливается.)
Беляев. Еще ничего не решено, Вера Александровна… Я, может быть, останусь.
Вера (печально). Вы говорите, ничего не решено, Алексей Николаич… Нет, всё решено, всё кончено. Вот вы как со мной теперь; а помните, еще вчера в саду… (Помолчав.) Ах, я вижу, Наталья Петровна вам всё сказала.
Беляев (с смущением). Вера Александровна…
Вера. Она вам всё сказала, я это вижу… Она хотела поймать меня, и я, глупая, так и бросилась в ее сети… Но и она выдала себя… Я всё-таки не такой уже ребенок. (Понизив голос.) О, нет!
Беляев. Что вы хотите сказать?
Вера (взглянув на него). Алексей Николаич, точно ли вы сами хотели оставить нас?
Беляев. Да.
Вера. Отчего? (Беляев молчит.) Вы мне не отвечаете?
Беляев. Вера Александровна, вы не ошиблись… Наталья Петровна мне всё сказала.
Вера (слабым голосом). Что, например?
Беляев. Вера Александровна… Мне, право, невозможно… Вы меня понимаете.
Вера. Она вам, может быть, сказала, что я вас люблю?
Беляев (нерешительно). Да.
Вера (быстро). Да это неправда…
Беляев (с смущением). Как!..
Вера (закрывает лицо руками и глухо шепчет сквозь пальцы). Я, по крайней мере, ей этого не сказала, я не помню… (Поднимая голову.) О, как жестоко она поступила со мной! И вы… вы от этого хотите уехать?
Беляев. Вера Александровна, посудите сами…
Вера (взглянув на него). Он меня не любит! (Опять закрывает лицо.)
Беляев (садится подле нее и берет ее руку).Вера Александровна, дайте мне вашу руку… Послушайте, между нами не должно быть недоразумений. Я люблю вас, как сестру; я люблю вас, потому что вас нельзя не любить. Извините меня, если я… Я отроду не был в таком положении… Я бы не желал оскорбить вас… Я не стану притворяться перед вами; я знаю, что я вам понравился, что вы меня полюбили… Но посудите сами, что из этого может выйти? Мне всего двадцать лет, за мной гроша нету. Пожалуйста, не сердитесь на меня. Я, право, не знаю, что вам сказать.
Вера (отнимая руки от лица и глядя на него). И как будто я что-нибудь требовала, боже мой! Но зачем же так жестоко, так немилосердно… (Она останавливается.)
Беляев. Вера Александровна, я не желал огорчить вас.
Вера. Я вас не обвиняю, Алексей Николаич. В чем вы виноваты! Виновата одна я… За то и наказана! Я и ее не обвиняю; я знаю, она добрая женщина, но она не могла переломить себя… Она потерялась.
Беляев (с недоумением). Потерялась?
Вера (оборачиваясь к нему). Наталья Петровна вас любит, Беляев.
Беляев. Как?
Вера. Она влюблена в вас.
Беляев. Что вы говорите?
Вера. Я знаю, что я говорю. Сегодняшний день меня состарил… Я не ребенок больше, поверьте. Она вздумала ревновать… ко мне! (С горькой улыбкой.)Как вам это кажется?
Беляев. Да это быть не может!
Вера. Не может быть… Но зачем же она вдруг вздумала выдать меня за этого господина, как бишь его, за Большинцова? Зачем подсылала ко мне доктора, зачем сама уговаривала меня? О, я знаю, что я говорю! Если б вы могли видеть, Беляев, как у ней всё лицо переменилось, когда я ей сказала… О, вы не можете вообразить, как хитро, как лукаво она выманивала у меня это сознание… Да, она вас любит; это слишком ясно…
Беляев. Вера Александровна, вы ошибаетесь, уверяю вас.
Вера. Нет, я не ошибаюсь. Поверьте мне: я не ошибаюсь. Если она вас не любит, зачем же она меня так истерзала? Что я ей сделала? (Горько.) Ревность всё извиняет. Да что и говорить!.. И теперь вот, зачем она вам отказывает? Она думает, что вы… что мы с вами… О, она может успокоиться! Вы можете остаться! (Закрывает лицо руками.)
Беляев. Она до сих пор мне не отказала, Вера Александровна… Я вам уже сказывал, что еще ничего не решено…
Вера (вдруг поднимает голову и глядит на него). В самом деле?
Беляев. Да… но зачем вы так смотрите на меня?
Вера (словно про себя). А! я понимаю… Да, да… она сама еще надеется… (Дверь из коридора быстро растворяется, и на пороге показывается Наталья Петровна. Она останавливается при виде Веры и Беляева.)
Беляев. Что вы говорите?
Вера. Да, теперь мне всё ясно… Она опомнилась, она поняла, что я ей не опасна! и в самом деле, что я такое? Глупая девчонка, а она!
Беляев. Вера Александровна, как вы можете думать…
Вера. Да и наконец, кто знает? Может быть, она права… может быть, вы ее любите…
Беляев. Я?
Вера (вставая). Да, вы; отчего вы краснеете?
Беляев. Я, Вера Александровна?
Вера. Вы ее любите, вы можете ее полюбить?.. Вы не отвечаете на мой вопрос?
Беляев. Но помилуйте, что вы хотите, чтобы я отвечал вам? Вера Александровна, вы так взволнованы… Успокойтесь, ради бога…
Вера (отворачиваясь от него). О, вы обращаетесь со мной, как с ребенком… Вы даже не удостоиваете меня серьезного ответа… Вы просто желаете отделаться… Вы меня утешаете! (Хочет уйти, но вдруг останавливается при виде Натальи Петровны.) Наталья Петровна… (Беляев быстро оглядывается.)
Наталья Петровна (делая несколько шагов вперед). Да, я. (Она говорит с некоторым усилием.) Я пришла за тобой, Верочка.
Вера (медленно и холодно). Почему вам вздумалось именно сюда прийти? Вы, стало быть, меня искали?
Наталья Петровна. Да, я тебя искала. Ты неосторожна, Верочка… Уже не раз я тебе говорила… И вы, Алексей Николаич, вы забыли ваше обещание… Вы меня обманули.
Вера. Да полноте же наконец, Наталья Петровна, перестаньте! (Наталья Петровна с изумлением глядит на нее.) Полно вам говорить со мной, как с ребенком… (Понизив голос.) Я женщина с сегодняшнего дня… Я такая же женщина, как вы.
Наталья Петровна (с смущением). Вера…
Вера (почти шёпотом). Он вас не обманул… Не он искал этого свидания со мной. Ведь он меня не любит, вы это знаете, вам нечего ревновать.
Наталья Петровна (с возрастающим изумлением). Вера!
Вера. Поверьте мне… не хитрите больше. Эти хитрости теперь уж ни к чему не служат… Я их насквозь вижу теперь. Поверьте. Я, Наталья Петровна, для вас не воспитанница, за которой вы наблюдаете (с иронией), как старшая сестра… (Пододвигается к ней.) Я для вас соперница.
Наталья Петровна. Вера, вы забываетесь…
Вера. Может быть… но кто меня до этого довел? Я сама не понимаю, откуда у меня берется смелость так говорить с вами… Может быть, я говорю так оттого, что я ни на что более не надеюсь, оттого что вам угодно было растоптать меня… И вам это удалось… совершенно. Но слушайте: я не намерена лукавить с вами, как вы со мной… знайте: я ему (указывая на Беляева) всё сказала.
Наталья Петровна. Что вы могли ему сказать?
Вера. Что? (С иронией.) Да всё то, что мне удалось заметить. Вы надеялись из меня всё выведать, не выдавши самой себя. Вы ошиблись, Наталья Петровна. Вы слишком рассчитывали на свои силы…
Наталья Петровна. Вера, Вера, опомнитесь…
Вера (шёпотом и еще ближе пододвинувшись к ней). Скажите же мне, что я ошибаюсь… Скажите мне, что вы его не любите… Сказал же он мне, что он меня не любит! (Наталья Петровна в смущении молчит. Вера остается некоторое время неподвижной и вдруг прикладывает руку ко лбу.) Наталья Петровна, простите меня… я… я сама не знаю… что со мною, простите меня, будьте снисходительны… (Заливается слезами и быстро уходит в дверь коридора. Молчание.)
Беляев (подходя к Наталье Петровне). Я могу вас уверить, Наталья Петровна…
Наталья Петровна (неподвижно глядя на пол протягивает руку в его направлении). Остановитесь, Алексей Николаич. Точно… Вера права… Пора… пора перестать мне хитрить. Я виновата перед ней, перед вами – вы вправе презирать меня. (Беляев делает невольное движение.) Я унизилась в собственных глазах. Мне остается одно средство снова заслужить ваше уважение: откровенность, полная откровенность, какие бы ни были последствия. Притом я вас вижу в последний раз, я в последний раз говорю с вами. Я люблю вас. (Она все не глядит на него.)
Беляев. Вы, Наталья Петровна!..
Наталья Петровна. Да, я. Я вас люблю. Вера не обманулась и не обманула вас. Я полюбила вас с первого дня вашего приезда, но сама узнала об этом со вчерашнего дня. Я не намерена оправдывать мое поведение… Оно было недостойно меня… но по крайней мере вы теперь можете понять, можете извинить меня. Да, я ревновала к Вере; да, я мысленно выдавала ее за Большинцова, для того чтобы удалить ее от себя и от вас; да, я воспользовалась преимуществом моих лет, моего положения, чтобы выведать ее тайну, и – конечно, я этого не ожидала – и сама себя выдала. Я вас люблю, Беляев; но знайте: одна гордость вынуждает у меня это признание… комедия, разыгранная мною до сих пор, меня возмутила наконец. Вы не можете остаться здесь… Впрочем, после того, что я вам сейчас сказала, вам, вероятно, в моем присутствии будет очень неловко, и вы сами захотите как можно скорее удалиться отсюда. Я в этом уверена. Эта уверенность придала мне смелость. Я, признаюсь, не хотела, чтобы вы унесли дурное воспоминание обо мне. Теперь вы всё знаете… Я, может быть, помешала вам… может быть, если б всё это не случилось, вы бы полюбили Верочку… У меня только одно извинение, Алексей Николаич… Всё это не было в моей власти. (Она умолкает. Она все это говорит довольно ровным и спокойным голосом, не глядя на Беляева. Он молчит. Она продолжает с некоторым волнением, всё не глядя на него.) Вы мне не отвечаете?.. Впрочем, я это понимаю. Вам нечего мне сказать. Положение человека, который не любит и которому объясняются в любви, слишком тягостно. Я благодарю вас за ваше молчание. Поверьте, когда я вам сказала… что я люблю вас, я не хитрила… по-прежнему; я ни на что не рассчитывала; напротив: я хотела сбросить наконец с себя личину, к которой, могу вас уверить, я не привыкла… Да и наконец, к чему еще жеманиться и лукавить, когда всё известно; к чему еще притворяться, когда даже некого обманывать? Всё кончено теперь между нами. Я вас более не удерживаю. Вы можете уйти отсюда, не сказавши мне ни слова, не простившись даже со мной. Я не только не сочту это за невежливость, напротив – я вам буду благодарна. Есть случаи, в которых деликатность неуместна… хуже грубости. Видно, нам не было суждено узнать друг друга. Прощайте. Да, нам не было суждено узнать друг друга… но, по крайней мере, я надеюсь, что теперь я в ваших глазах перестала быть тем притеснительным, скрытным и хитрым существом… Прощайте, навсегда. (Беляев в волненье хочет что-то сказать и не может.)Вы не уходите?
Беляев (кланяется, хочет уйти и после некоторой борьбы с самим собою возвращается). Нет, я не могу уйти… (Наталья Петровна в первый раз взглядывает на него.) Я не могу уйти так!.. Послушайте, Наталья Петровна, вы вот сейчас мне сказали… вы не желаете, чтобы я унес невыгодное воспоминание об вас, но и я не хочу, чтобы и вы вспомнили обо мне, как о человеке, который… Боже мой! Я не знаю, как выразиться… Наталья Петровна, извините меня… Я не умею говорить с дамами… Я до сих пор знал… совсем не таких женщин. Вы говорите, что нам не было суждено узнать друг друга, но помилуйте, мог ли я, простой, почти необразованный мальчик, мог ли я даже думать о сближении с вами? Вспомните, кто вы и кто я! Вспомните, мог ли я сметь подумать… С вашим воспитаньем… Да что я говорю о воспитании… Взгляните на меня… этот старый сюртук, и ваши пахучие платья… Помилуйте! Ну да! я боялся вас, я и теперь боюсь вас… Я, без всяких преувеличений, глядел на вас, как на существо высшее, и между тем… вы, вы говорите мне, что вы меня любите… вы, Наталья Петровна! Меня!.. Я чувствую, сердце во мне бьется, как отроду не билось; оно бьется не от одного изумления, не самолюбие во мне польщено… где!.. не до самолюбия теперь… Но я… я не могу уйти так, воля ваша!
Наталья Петровна (помолчав, словно про себя). Что я сделала!
Беляев. Наталья Петровна, ради бога, поверьте…
Наталья Петровна (измененным голосом). Алексей Николаич, если б я не знала вас за человека благородного, за человека, которому ложь недоступна, я бы могла бог знает что́ подумать. Я бы, может быть, раскаялась в своей откровенности. Но я верю вам. Я не хочу скрыть перед вами мои чувства: я благодарна вам за то, что́ вы мне сейчас сказали. Я теперь знаю, почему мы не сошлись… Стало быть, собственно во мне ничего вас не отталкивало… Одно мое положение… (Останавливается.) Всё к лучшему, конечно… но мне теперь легче будет расстаться с вами… Прощайте. (Хочет уйти.)
Беляев (помолчав). Наталья Петровна, я знаю, что мне нельзя здесь остаться… но я не могу передать вам всё, что во мне происходит. Вы меня любите… мне даже страшно выговорить эти слова… все это для меня так ново… мне кажется, я вас вижу, слышу вас в первый раз, но я чувствую одно: мне необходимо уехать… я чувствую, что я ни за что отвечать не могу…
Наталья Петровна (слабым голосом). Да, Беляев, вы должны уехать… Теперь, после этого объясненья, вы можете уехать…И неужели же точно, несмотря на всё, что я сделала… О, поверьте, если б я могла хоть отдаленно подозревать всё то, что вы мне теперь сказали – это признание, Беляев, оно бы умерло во мне… Я хотела только прекратить все недоразумения, я хотела покаяться, наказать себя, я хотела разом перервать последнюю нить. Если б я могла себе представить… (Она закрывает себе лицо.)
Беляев. Я вам верю, Наталья Петровна, я верю вам. Да я сам, за четверть часа… разве я воображал… Я только сегодня, во время нашего последнего свиданья перед обедом, в первый раз почувствовал что-то необыкновенное, небывалое, словно чья-то рука мне стиснула сердце, и так горячо стало в груди… Я, точно, прежде как будто чуждался, как будто даже не любил вас; но, когда вы мне сказали сегодня, что Вере Александровне показалось… (Останавливается.)
Наталья Петровна (с невольной улыбкой счастья на губах). Полноте, полноте, Беляев; нам не об этом должно думать. Нам не должно позабыть, что мы говорим друг с другом в последний раз… что вы завтра уезжаете…
Беляев. О, да! я завтра же уеду! Теперь я еще могу уехать… Всё это пройдет… Вы видите, я не хочу преувеличивать… Я уеду… а там, что бог даст! Я унесу с собой одно воспоминанье, я вечно буду помнить, что вы меня полюбили… Но как же это я до сих пор не узнал вас? Вот вы смотрите на меня теперь. Неужели я когда-нибудь старался избегать вашего взгляда… Неужели я когда-нибудь робел в вашем присутствии?
Наталья Петровна (с улыбкой). Вы сейчас мне сказали, что вы боитесь меня.
Беляев. Я? (Помолчав.) Точно… Я сам себе удивляюсь… Я, я так смело говорю с вами? Я себя не узнаю.
Наталья Петровна. И вы не обманываетесь?..
Беляев. В чем?
Наталья Петровна. В том, что вы меня… (Вздрагивая.) О боже, что я делаю… Послушайте, Беляев… Придите ко мне на помощь… Ни одна женщина не находилась еще в подобном положении. Я не в силах больше, право… Может быть, оно так к лучшему, всё разом прекращено, но мы по крайней мере узнали друг друга… Дайте мне руку – и прощайте навсегда.
Беляев (берет ее за руку). Наталья Петровна… я не знаю, что вам сказать на прощанье… сердце у меня так полно… Дай вам бог… (Останавливается и прижимает ее руку к губам.) Прощайте. (Хочет уйти в садовую дверь.)
Наталья Петровна (глядя ему вслед). Беляев…
Беляев (оборачиваясь). Наталья Петровна…
Наталья Петровна (помолчав некоторое время, слабым голосом). Останьтесь…
Беляев. Как?..
Наталья Петровна. Останьтесь, и пусть бог нас рассудит! (Она прячет голову в руки.)
Беляев (быстро подходит к ней и протягивает к ней руки). Наталья Петровна… (В это мгновение дверь из саду растворяется, и на пороге показывается Ракитин. Он некоторое время глядит на обоих и вдруг подходит к ним.)
Ракитин (громко). А вас везде ищут, Наталья Петровна… (Наталья Петровна и Беляев оглядиваются.)
Наталья Петровна (отнимая руки от лица и словно приходя в себя). А, это вы… Кто меня ищет? (Беляев, смущенный, кланяется Наталье Петровне и хочет уйти.) Вы ухо́дите, Алексей Николаич… не забудьте же, вы знаете… (Он вторично кланяется ей и уходит в сад.)
Ракитин. Аркадий вас ищет… Признаюсь, я не ожидал найти вас здесь… но, проходя мимо…
Наталья Петровна (с улыбкой).Вы услышали наши голоса… Я встретила здесь Алексея Николаича… и имела с ним небольшое объяснение… Сегодня, видно, день объяснений, но теперь мы можем пойти домой… (Хочет идти в дверь коридора.)
Ракитин (с некоторым волнением). Могу узнать… какое решение…