- Да нет, - сказал Мещеряков, - ссадины, шишки, синяки. Все уже прошло. Я тогда даже удивился: чего ему голову забинтовали, если я накануне царапину зеленкой замазал?
- И вел он себя странно. Может, сотрясение?
- При сотрясении не бинтуют, - серьезно сказал Яшка.
- Про перегородки спрашивал.
- А меня про окно еще. А сам поселился напротив ЧК.
- Чепуха это, - сказал Валерка.
- О немце я справки наведу, - пообещал Даниил, - а пока нам о Бурнаше подумать надо. Раз он через шпану эту действует, то и мы можем.
- Что предлагаешь?
- Человека внедрить! - сказал Яшка. - Я бы мог с гитаркой подкатиться…
- Нет, нам нельзя, знакомых - полгорода, - сказал Ларионов.
- Тогда кого?
- Людей не хватает, да и времени в обрез, - покачала головой Оксана. - Сколько тебе дней дали на ликвидацию Бурнаша?
Данька только рукой махнул.
- А зачем нам свой агент? - спросил Валерка. - Надо их связь и использовать - Кирпича.
- Он же сбежал.
- Поймать. Сможешь?
- Наверное, - сказала Ксанка, - я знаю, где он бывает.
- Вот и отлично. Надо поймать Кирпича, сделать так, чтобы он случайно услышал нужный разговор и отправить в детдом.
- А решеток там нет, - заключил Данька. - Надо подумать… Тем более, что для борьбы с бандитами нам придается батальон частей особого назначения.
- Чоновцы? Отлично! - воскликнул Яшка.
- Правда, что ли? - удивился Валерка.
- Я пока и сам не знаю, - подмигнул ему Даниил. - Ходят такие слухи…
13
- Что?! - проревел штабс-капитан Овечкин. - Вы рехнулись!
Несмотря на то, что орал он в отдельном кабинете, оркестрик, игравший тирольский мотив в общей зале, на секунду смешался. Петр Сергеевич справился с собой, только выпив рюмку водки. Хорунжий Славкин, с перепуга вытянувшийся по стойке "смирно", хлопал глазами.
- Не могу знать, господин штабс-капитан!
- Сядьте, хорунжий, - прорычал Овечкин. - Хорошие же вы приносите новости в отсутствии Леопольда Алексеевича. Румыны не ошиблись?
- Я сам читал донесение. Чекист не убит, а только ранен. Сказано вполне определенно. Информацию передал Дрозд, Боцман проверил.
- А господин полковник просил меня лично переправлять ему на переговоры с англичанами все донесения. Что вы прикажете теперь передать Кудасову?
- Не могу знать!
- Сядьте, хорунжий, не торчите столбом, мы не на параде, - уже спокойнее сказал Овечкин. - Выпейте водки, может быть, это поможет вам "знать"?
- Благодарю, - сказал Славкин, сел и выпил.
Петр Сергеевич закурил длинную египетскую папиросу и, отодвинув штору, заглянул в зал. За черными деревянными столами сидели немцы и все как один дули пиво. А глаза тупые - словно после контузии. Что за мерзость эти дешевые кабаки! Но на дорогие у них нет денег, а если англичане не раскошелятся, то и не будет. Впрочем, дорогие кабаки - тоже мерзость, только веселая, там гуляют спекулянты и удачливые биржевики.
- А вы сообщите господину полковнику, что к нам едет на стажировку русский инженер Валерий Мещеряков.
- Какое нам до этого дело?
- По сведениям Дрозда, он раньше работал в чрезвычайке.
- Вот как?
- Правда, Дрозд считает, что он не является сейчас агентом, но англичанам такие подробности знать не нужно.
- Отлично, хорунжий, - сказал Петр Сергеевич и самолично наполнил обе рюмки. - Под операцию по ликвидации агента ЧК англичане могут и расщедриться…
- Так точно, господин капитан!
- Мещеряков один едет?
- Нет, с девушкой.
- То есть как? Большевики стали на стажировки брать барышень? - ухмыльнулся Овечкин.
- Никак нет, она тоже инженерша, закончила курс.
- Не важно, главное, что это уже шпионская группа. Англичане будут довольны.
- Осмелюсь заметить, - сказал Славкин, - что перевербовка агентов ЧК может иметь в глазах руководителей иностранных разведок большую ценность, чем простая ликвидация.
- Хорошо, я подумаю, - Петр Сергеевич смерил хорунжего подозрительным взглядом. Что-то он больно боек! Не на его ли место метит? - Здесь важно правильно разработать операцию…
- Так точно, господин штабс-капитан!
- Не кричите, бюргеры всполошатся, - улыбнулся Овечкин. - Благодарю за службу.
- Рад стараться!..
- Тихо, тихо, - Петр Сергеевич протянул рюмку, и хрусталь тоненько звякнул. - За успех операции… Скоро этот чекист приедет?
- Через неделю.
Славкин выпил, а штабс-капитан задержал руку из-за внезапной мысли: Кудасов еще дней десять - пятнадцать пробудет на переговорах в Лондоне. Значит, операцией руководить будет он, Овечкин! При удачном исходе дела уже капитан сможет претендовать на должность полковника. Ведь у Кудасова, как начальника разведки, в активе только Бурнаш, который сам сражается, сам донесения шлет. Ловко проведенная в отсутствии начальника операция способна изменить карьеру. Тем более что, как справедливо считает Леопольд Алексеевич, в разведке звания имеют второстепенное значение. Главное - это ум и решительность. Лучше донесение полковнику вовсе не посылать, а то примчится с переговоров и все испортит. А так к его возвращению все будет решено: если победа, то целиком принадлежащая штабс-капитану, если поражение - то из-за неуклюжести хорунжего Славкина.
- Я подумаю над планом, Георгий Александрович, - повторил Петр Сергеевич, впервые припомнив из личного дела имя Славкина.
Хорунжий от неожиданности даже поперхнулся и настороженно глянул на старшего по званию: нет ли тут подвоха?
* * *
Паровозный гудок сообщил, что до отправления осталось пять минут. Декан зачастил прощальную речь, а делегация, соответственно, быстрее закивала в знак согласия.
- …не уроните звание советского инженера! Не посрамите честь комсомольцев! Высоко пронесете знамя…
- Мы ж не на фронт едем, - пробормотал Валера, правда, тихо, и услышала его только Юля. Прерывать оратора некрасиво, да и правильные слова он говорит, вроде бы от души. Вот только зачем собирать делегации? Скоро и профессия такая появится: член делегации. Где же друзья?
- Эй, Валерка! - раздалось откуда-то сбоку вместе с цокотом копыт. Отряд Мстителей в полном составе заехал на перрон. Вместе с ними на седле у Даньки приехала и Настя. Она скользнула на землю и вручила Юле букет полевых цветов. Друзья спешились и принялись похлопывать Мещерякова по плечам.
- Передавай привет немецким рабочим-комму нистам, - сказал Яша Цыганков, - если что, они помогут.
- Смотри, Валерка, там буржуи кругом, не забывай, что ты чекист, - напутствовала Ксанка.
- Юлю береги, - сказал Данька, глядя при этом на Настю.
- Нашли брата-то пропавшего? - тихо спросил Валера.
- Пока нет, - нахмурился Даниил, - времени не хватает. Детские дома просмотрели, тюрьму, да без толку.
- Это не так уж плохо, - заметил Валера.
- Настя нервничает. Может, Костя вообще из города подался - страна большая.
- Ладно, найдется, мы искать умеем. Вот управитесь с Бурнашем, тогда и отыщете…
- Ишь, хитрый какой! Нет, мы тебя из командировки дождемся, чтоб самолично мог с атаманом поручкаться!
- До свидания, ребята.
- Счастливо, Валерка.
- До свидания, Юля!
- Сообщите, как доедете.
Машинист дал сигнал к отправлению.
- Валерий, постойте! - раздалось по-немецки.
- Профессор?
- Подождите минутку, - попросил запыхавшийся Эйдорф.
- Но мне пора.
- Очень важно.
- Что-то случилось, Генрих?
- Да, кое-что. Скажем так: у меня плохое предчувствие. Я прошу вас передать это письмо моему сыну в Кельне.
- Но, профессор, мы же сначала едем в Киев, а только потом группой в Германию, это очень долго. Проще послать письмо почтой.
- Нет, это очень важное для меня письмо, я боюсь отправлять по почте. Пожалуйста, передайте сыну.
- Но…
- Я вас умоляю! Вы же знаете, как я его люблю, я вам рассказывал, пожалуйста, Валерий!
Поезд тронулся, и Мещеряков схватился за поручень.
- Если вам опять угрожают, обратитесь к Ларионову, он поможет.
- Я вас прошу, умоляю, может, мы уже не увидимся с Альбертом!
- Хорошо, я передам, - Валера встал на подножку.
- Клянетесь?
- Ну, клянусь.
Профессор протянул конверт.
- Обязательно из рук в руки! Я вас прошу!
- Хорошо! - крикнул уже с подножки новоиспеченный инженер.
- Храни вас Бог! Я рад, что не ошибся в вас, Валерий!
- Что?
- Я вас тоже не подведу!
- Что, что?
- Адрес на конверте, счастливо!
Валера в последний раз помахал и скрылся в вагоне.
14
- Здрафстфуйте, - сказал Эйдорф с порога. - Вы меня вызыфали?
- Здравствуйте, товарищ Эйдорф, проходите, садитесь, - Даниил указал на стул перед собой.
Профессор присел на краешек.
- Что-то случилось?
- Да нет, а у вас?
- И у меня - нет, - заверил посетитель.
- Нападение на иностранца - это политическое преступление, расследовать его будем мы, а не городская милиция, куда хотели было передать ваше дело. Поэтому я пригласил вас, чтобы уточнить кое-какие детали.
- Пожалуйста, я фсегда готоф помочь.
- Вы прекрасно освоили русский язык, - заметил Ларионов, - наверное, у вас хорошие способности?
- Наферное… Не знаю, мне просто это интересно.
- А вот я на Западном фронте даже польский язык не выучился понимать.
- Наферное, фы слишком быстро наступаль?
- Может быть, - улыбнулся Даниил. - Итак, записку вам подбросили только один раз?
- Да.
- Какого числа, не помните?
- Нет, теперь не помнить, - сказал профессор. - Это случилось, как только я приехаль.
- Значит, три месяца назад?
- Дфа с полофиной.
Всю добытую информацию Даниил старательно заносил на листок.
- Знакомились ли вы с кем-нибудь помимо института, особенно в первые дни?
- Ф перфый дни - нет, а сейчас я знаю фрау из городской библиотек, продафца из книжной лафки. Ну, э-э-э, молочника, булочника…
- Понятно, товарищ Эйдорф… Я хочу предъявить вам фотографии преступников-рецидивистов, которые могли участвовать в нападении на вас.
- Но я не помню отчетлифо… - немец развел руками. - Фалерий, кажется, кого-то узнал. Фы его спрашить?
- Конечно, - кивнул начальник отдела по борьбе с бандитизмом. - Мещеряков обознался, мы проверили информацию. А вы все-таки посмотрите фотографии рецидивистов.
- Карашо.
Ларионов положил перед профессором четыре толстенные папки - весь архив, собранный после революции. Эйдорф принялся листать картонные страницы. Даниил еще пописал на листочке, потом убрал его в стол и поднялся.
- Мне нужно выйти, а вы сидите, товарищ профессор, работайте.
Эйдорф листал коллекцию уголовников с двойным чувством. Как обыватель, он подобных людей боялся и сторонился, но прикажут завтра - как миленький станет им помогать. Он все последнее время старался убедить себя, что независим и самостоятелен, что он партнер в деле, из которого в любой момент может выйти, но где-то глубоко в душе знал, еще там, в Германии, что связан по рукам, что договор с дьяволом не может быть наполовину. А люди, с которыми столкнула его судьба, были страшными людьми. Сейчас, перелистывая страницы со зверскими рожами, Генрих осознал это совершенно отчетливо. Но, возвращаясь мысленно назад, он каждый раз склонялся к тому, что выбора у него не было. Призрачный шанс удачи был единственным, что могло спасти его семью от нищеты. Видит Бог, он старался найти другой выход, не чурался любой работы, но в Герма нии было слишком много безработных: и своих, и приезжих.
- Бу-бу-бу…
Какой-то новый звук отвлек герра Эйдорфа от грустных мыслей. Он прислушался и понял, что кто-то бубнит в коридоре… нет, за перегородкой. Он ведь находился в кабинете, где новой стеной поделили между кабинетами окно. Господам чекистам действительно сперва нужно обучить своих инженеров, а потом уже заниматься страной. Разговор в таком помещении не утаишь, тем более что маловоспитанные люди, работающие здесь, говорят громко. Понятно, что Валерию Михайловичу они не компания. Несмотря на разницу взглядов, Эйдорф находил в Мещерякове много общего и привязался к нему за эти месяцы. Профессор надеялся, что новоиспеченный инженер испытывает к нему такие же чувства. Если он не обманулся, то Валерий окажет ему услугу, за которую Эйдорф с ним уже рассчитался. Может быть, когда-нибудь Мещеряков узнает об этом и оценит…
Профессор оставил альбом, подошел к перегородке и приложился ухом.
- …невозможно! Я буду настаивать на том, чтобы к нам прислали обученный отряд чоновцев и как можно раньше, - раздраженно говорил, кажется, хозяин соседнего кабинета - Яков Цыганков.
- Настаивай, если хочешь, но решение республиканского ЧК уже есть и менять его не станут. Там, знаешь, тоже не лопухи сидят и глядят подальше нас с тобой, - возражал другой знакомый голос.
- Ксанка, как ты не понимаешь, что покончить с бурнашами - это первоочередная задача и для Киева тоже. Здесь уголь, а налаживать его добычу, когда по округе гуляет банда атамана, совершенно невозможно. Хорошей охраны мы не обеспечим, а каждый удачный налет принесет миллионные убытки.
- А ты думаешь, Данька им все это не сообщал?
- Где это видано: присылать только мобилизованных, необстрелянных бойцов! - возмущался Яшка. - Что мы будем с ними делать?
- У нас есть полигон в двадцати верстах, придется устроить им курс молодого бойца, - сказала Ксанка. - Кстати, ты первый кандидат в учителя по рукопашному бою и верховой езде.
- Вот еще…
- Да не переживай, Яшенька, всем нам придется красноармейцев учить, людей-то не хватает.
- А как же город?
- Ничего, пару-тройку дней без нас постоит. Выдвинемся ночью - никто не узнает.
- Данька не говорил, когда пришлют этих желторотиков?..
- Через месяц или…
За дверью послышались шаги, и профессор метнулся к столу. Ларионов застал его низко склонившим голову над последним альбомом. Голоса за перегородкой продолжали бубнить, но разобрать уже ничего не возможно.
- Как успехи?
Эйдорф отодвинул фотографии и потер якобы уставшие глаза.
- Ничего. Мне очень жалько.
- Мне тоже, - сказал Даниил, занимая место за столом. - Скажите, пожалуйста, товарищ Эйдорф, а как вам платят за работу у нас? Сейчас у вас есть деньги, валюта?
- Есть немного, - сказал профессор, - но это не такой сумма, чтобы за ней охотиться. Может, люди думайт, что фсе иностранцы богатые, но это не ферно. Фаши нэпманы очень богаче. Ф Германии сейчас бедная жизнь, мой контракт есть нефелик. Полофину денег я получил аванс, они остались в Германия, для мой семья. А здесь я получай рубли по курсу. Это достаточно на еду и платье. И фсе, уферяю фас.
- Хорошо, хорошо, я понял, - сказал Даниил. - Не исключено, что на преступников произвел впечатление ваш костюм, они решили, что раз иностранец - то богатый.
- Нет, нет, - затряс головой профессор, - не богат.
- В конце концов раз они больше не появлялись, может, они поняли свою ошибку?
- Я бы желал знать это тфердо.
- Я бы тоже… - заметил Ларионов. - Спасибо, профессор, больше вопросов у меня пока нет, до свидания.
Эйдорф пожал руку чекисту и вышел. По крайней мере визит в ЧК прошел не бесполезно, подумал немец.
Как ни странно, Данька тоже на это надеялся.
15
На удивление, немецкая встречающая делегация оказалась еще больше, чем родные советские. Видимо, поглазеть на большевиков из России при шли все, кто знал о приезде группы инженеров-стажеров. Хорошо, что ни немецкой угольной компании, ни советской стороне громкая огласка была не нужна. Зато речь главного толстого высокого немца была короче, чем у незабвенного декана Пискунова.
Группу вывели с перрона, рассадили по автомобилям и отвезли в тихую гостиницу на окраине Кельна. Валера с Юлей держались вместе, хоть и не забывали глазеть по сторонам на достопримечательности. Чистый город с аккуратными домиками, ухоженные газончики - все казалось чуть декоративным. Только брусчатка выглядела родной и знакомой. Правда, Кельнский собор декорацией никак не назовешь - слишком огромен и величественен. Но, как атеисту, Мещерякову не нравилось, что громада собора возвышается над жизнью простых людей.
Вообще-то, проезжая по Германии, они уже попривыкли к местным мирным пейзажам, но кое-где еще встречались и следы войны, кончившейся почти десятилетие назад.
- А сколько нам предстоит отстроить! - говорил Валерка, с горечью вспоминая, что на родине до сих пор горят хаты и гуляют всякие банды.
- Валера, мы же не народные комиссары за всю страну думать, лучше давай всерьез займемся нашими проблемами.
- У нас нет никаких проблем, Юленька, - обнимал ее за плечи Мещеряков.
- Есть, - твердо говорила девушка. - Я беспокоюсь об этом письме. Его надо выбросить.
- Я обещал Эйдорфу, что обязательно передам.
- Почему он его не послал по почте?
- Он сказал, что это очень важно.
- У немца контракт заканчивается через три месяца. Верни ему конверт нераспечатанным, через месяц после нашего возвращения Эйдорф сам отвезет его в Германию.
- Что за страхи, Юля, ты же знаешь Генриха, что тут опасного?
- Почему на конверте две фамилии?
- Не знаю, - пожимал плечами Валера и обычно переводил разговор на другую тему. Юля не часто затевала этот разговор, но и мнения своего не меняла.
- Ты по-прежнему собираешься передать письмо? - спросила она в последний раз уже в фойе гостиницы.
- Ага, и завтра ты больше не будешь его бояться.
- Я буду бояться сегодня, - пообещала Юля. - Валера, давай его прочтем?
- Да ты что?
- Если там нет ничего запрещенного, то…
- Не волнуйся, Юленька, все будет хорошо, не забывай: я же бывший чекист.
Здоровенный немец, встречавший инженеров на вокзале, объявил, что утро начнется с экскурсии по городу, затем обед в гостинице и после этого "наши русские коллеги" отправятся на поезде в Рурский район. Он сам лично будет сопровождать группу, чтобы каждого из стажеров доставить на ту шахту, где он будет проходить практику.