Старбак не вполне был уверен в ответе. Какая-то его часть, огромная, темная и напуганная часть, боялась сражения, как ребенок боится ночных чудовищ, но он по-прежнему считал, что должен отправить свой батальон на войну. Нат сомневался, что сможет жить с осознанием того, что увиливает, пока другие дерутся, но дело было не только в этом. Единственное, чем он обладал, так это воинской репутацией. У него не было семьи, богатства и какой-либо позиции в обществе кроме звания офицера Конфедерации, и если он предаст это звание, прячась от войны, то потеряет гордость. Он не хотел отправляться на фронт, но знал, что должен это сделать.
- Я солдат, - не к месту ответил он.
- Никогда вас не понимал, - весело произнес Дилейни, - но может, следующие несколько недель дадут мне ответ. Я и сам вступаю в армию Ли.
- Вы? - поразился Старбак. Он остановился в переулке и посмотрел на своего друга. - Вы идете в армию?
- Страна зовет! - высокопарно воскликнул Дилейни.
- Для чего?
Дилейни пожал плечами и пошел дальше.
- Это действительно была моя идея. Никто мне этого не приказывал, Нат, но мне пришло в голову, что это неплохая мысль. Ли вторгся на Север, вы в курсе? Что ж, так оно и есть, и там будет полно всяких сложностей, связанных с законом. Если кто-то украдет собственность врага, это является кражей? Для вас это может показаться тривиальным, но когда война закончится, придется улаживать массу тяжб между двумя юрисдикциями, и кажется вполне благоразумным попытаться это предвосхитить.
- Вы возненавидите военные действия, - сказал Старбак.
- Уверен в этом, - с готовностью согласился Дилейни.
По правде говоря, у адвоката не было ни малейшего желания присоединяться к армии Ли, но от кое-кого из Вашингтона пришел сердитый приказ, и Дилейни, убежденный в том, что Север выиграет войну, и не желавший стоять на стороне проигравших, взвесил свое будущее и решил, что дискомфорт короткой военной кампании послужит хорошей инвестицией. Он по-прежнему возмущался безапелляционным требованием Торна заняться шпионажем в штабе Ли, потому что Дилейни полагал, что может собрать все разведданные в уютных гостиных Ричмонда, а не в каком-нибудь грязном бивуаке в сельской глуши, и сомневался, что его посвятят во что-либо важное. Это была лишь потеря времени, как он считал, но Дилейни не осмеливался перечить Торну, если хотел получить по окончанию войны награду из Вашингтона, и потому изобрел причину, чтобы вступить в армию Ли, и теперь со смесью ужаса и мрачных предчувствий готовился к поездке на север.
- Завтра утром, - провозгласил он, - Джордж собрал в дорогу немного вина и табака, так что мы не останемся совсем без удобств.
Джордж был его рабом.
- Вы просто чертов глупец, если везете на войну дорогое вино. Его украдут.
- Какая подозрительная точка зрения, - сказал Дилейни.
Он пытался скрыть свои страхи и радовался вечернему развлечению на ричмондской площадке для дуэлей. Дуэли были запрещены, но ричмондское общество противников дуэлей по-прежнему квартировало через два дома от дорогостоящего борделя Дилейни, занимаясь сбором средств и преследованием тех, кто участвовал в драке ради чести. Но благочестивые намерения сотен подобных обществ так и не привели к исчезновению дуэлей в Конфедеративных штатах. Ричмондская площадка для дуэлей находилась сразу за чертой города, у подножия холма Чимборасо, на котором растянулся военный госпиталь. Старбак повел своих спутников вверх по Эльм-стрит, по дощатому настилу через заполненный грязью и мусором Кровавый ручей, впадающий в реку Джеймс, и добрался до пустыря, зажатого между отрогом холма и железной дорогой Йорк-ривер. Площадку для дуэлей, находящуюся в тени высокой и лишенной окон лесопилки, обрамляли низкие покрытые сажей деревца.
Экипаж полковника Холборроу стоял в конце ведущей с лесопилки дороги, а Холборроу с Деннисоном расхаживали взад-вперед по истоптанной траве, тем, где происходили дуэли.
- Поттер! - похромал вперед Холборроу, когда Старбак вышел на залитую последними косыми лучами солнца площадку. - Ты арестован! Слышишь меня, парень? Ты не будешь драться на дуэли! Ты отправляешься обратно в лагерь "Ли", где я разжалую тебя в рядовые, если не объяснишься. Где тебя носило весь день? Ты пьян, парень? Ну-ка дыхни!
- Я не Поттер, Холборроу, - сказал Старбак. - Вот Поттер, - он показал на полураздетого лейтенанта, облокотившегося на перила деревянного мостика, пересекавшего Кровавый ручей. - Жалкий пьяный сукин сын, да? А с ним его жена. Хотите поговорить с ними, пока я поучу Деннисона хорошим манерам?
Речь Старбака оказала именно тот эффект, который он ожидал. Озадаченная физиономия Холборроу поворачивалась от Поттера к Старбаку, но полковник не издал ни слова, лишь бессвязный возмущенный лепет. Старбак похлопал полковника по плечу и направился к Деннисону.
- Готовы, капитан? - спросил он.
- Вы кто такой? - закричал ему вслед Холборроу.
Старбак посмотрел Деннисону в глаза и ответил:
- Майор Натаниэль Старбак, полковник, из Легиона Фалконера, а теперь командующий Вторым специальным батальоном. По мнению капитана Деннисона, проклятый янки, за которого не имеет смысла драться. Разве это не ваши слова, капитан?
Деннисон побелел, как полотно, но промолчал. Старбак, пожав плечами, расстегнул перевязь с саблей и скинул китель. Он извлек клинок и, бросив ножны на одежду, дважды со свистом взмахнул саблей в воздухе.
- Полагаю, капитан, это вы заставили полковника арестовать меня, - обратился он к Деннисону, - раз уж вы такой трус. Я знал, что драться со мной вам не захочется, но теперь-то у вас шансов нет, - он снова взмахнул клинком и улыбнулся в ответ на искаженное страхом лицо Деннисона. - В Йеле у нас был клуб фехтования, - доверительно сообщил он капитану, - там-то мы, чертовы янки, и учились драться, - сам Старбак не состоял в этом клубе, но говорить об этом сопернику было ни к чему. - Конечно, всякой европейской чуши там было сверх меры. Освобождение от захвата, действие на оружие противника, - он продемонстрировал впечатляющий крученый выпад. - Захват с четвертой позиции на вторую, - Нат, снова взмахнув клинком в очередном бессмысленном росчерке, вскинул оружие в приветственном жесте. - Готовы, Деннисон? - поинтересовался он. - У меня еще дела вечером, так что давайте заканчивать.
- Это Поттер? - полковник Холборроу, в спешке даже забыв про свою хромоту, подбежал к Старбаку: - Вы хотите сказать, это Поттер?
- Не стоить кричать, - укоризненно заметил Старбак. - Лейтенант Поттер в тяжелейшем похмелье, Холборроу. Я нашел жалкого сучонка в подворотнях Ада.
- Черт подери, - произнес так и не пришедший в себя от удивления Холборроу. - Тогда какого черта вы делали в "Ли"?
Старбак улыбнулся:
- Приглядывал за вами, Холборроу, чтобы доложить в Военный департамент. Видите вон того низкого, пухлого человечка? Это майор Бельведер Дилейни из департамента юстиции. Сегодня он мой секундант, но и от разговора с вами он тоже не откажется, - Старбак перевел взгляд на Деннисона. - Я передумал приводить с собой хирурга, капитан. Я знаю, что это противоречит дуэльному кодексу Уилсона , но сам я всегда считал, что дуэль можно завершить лишь смертельным исходом. Вы не согласны?
- Он из департамента юстиции? - Холборроу стукнул Старбака по руке тростью, указав на Дилейни.
- Его глава, - ответил Старбак, снова оборачиваясь к объятому ужасом Деннисону. - Готовы, капитан?
Холборроу снова стуком тросточки потребовал к себе внимания:
- Вы правда Старбак?
- Правда.
- Скользкий же вы сукин сын, - заметил Холборроу не без толики невольного восхищения.
- Рыбак рыбака видит издалека, - ответил Старбак.
- Не пожалуете ли в экипаж, полковник? - Дилейни присоединился к ним и указал в сторону коляски. - Мне кажется, дела, подобные нашим, лучше решать в обстановке приватности. Давайте оставим Старбака наедине с его мясницкими наклонностями? Он от них без ума, - Дилейни улыбнулся Деннисону, - но вот мне вид крови до ужина претит.
Холборроу забрался в экипаж. Дилейни последовал за ним, и дверца захлопнулась. Чернокожий кучер бесстрастно наблюдал со своего места за Старбаком, который снова взмахнул саблей.
- Готовы, капитан? - обратился Нат к Деннисону.
- Вы Старбак? - вяло поинтересовался Деннисон.
Старбак, нахмурившись, словно ища вдохновения, глянул налево и направо. Затем перевел взгляд на Деннисона:
- Сэр, - ответил он, - я - майор. Вы же - капитан, то есть жалкий кусок навоза, который зовется капитаном. Разве не так?
- Сэр, - промямлил жалкий Деннисон.
- Да, - ответил на его вопрос Нат, - я Старбак.
- С вами я не ссорился, - ответил Деннисон и, помолчав, добавил: - Сэр.
- Как бы не так, Деннисон, как бы не так. Какая разница, чью жену вы оскорбили? Собственно, та леди - не моя жена, - он махнул в сторону Салли, наблюдавшей с дальнего края. - Но она - мой близкий друг.
- Я не хотел оскорбить ее, сэр, - заявил Деннисон, отчаянно пытаясь избежать знакомства с изогнутым клинком Старбака.
- Вы, Деннисон, оскорбили меня тем, - жестко ответил Старбак, - что решили, будто бы можете унижать младшего по званию. Повторите подобное в моем батальоне еще раз, капитан, и я вашу задницу надеру до крови, а потом разжалую в рядовые. Вам понятно?
Деннисон секунду таращился на Старбака, затем кивнул:
- Так точно, сэр.
- А теперь обсудим ваш недуг, капитан, - продолжил Старбак.
Деннисон снова зыркнул на него, но с ответом не нашелся.
- Лишай здесь ни при чем, - сказал Старбак, - как и псориаз. Такого тяжелого случая экземы я и подавно не встречал. Что же прописал вам ваш врач?
- Скипидар, - тихо ответил Деннисон.
Старбак плашмя приложил клинок к одной из поблескивающих язв на щеке Деннисона. Капитан дернулся от боли, но все же стерпел прикосновение стали.
- Это ведь не скипидар это, правда? - спросил Старбак. Капитан промолчал. - Это кротоновое масло, капитан, вот что это такое. Никакой доктор вам его не прописывал. Втираете себе сами, а? Каждое утро, каждую ночь вы обрабатываете этим свою кожу, разве нет? Должно быть, больно до чертиков, но зато никто вас ни в жизнь не отправит на передовую, а? Кротоновое масло уберегает вас от пуль чертовых янки, да?
Деннисону не хватало духа даже посмотреть Старбаку в глаза, не говоря уже о том, чтобы ответить. Нат медленно провел клинком вдоль язвы. Он хорошо помнил кротоновое масло - отвратительное слабительное средство, которое лейтенант Гиллеспи вливал ему в глотку, пытаясь выбить признание в шпионаже. На щеках Старбака, там, куда попадало маслом, оставались язвы, похожие на оспинки. Было ясно, как день, что Деннисон использовал слабительное для имитации недуга, который оставил бы его в Ричмонде - в безопасности.
- А что дальше, капитан? - спросил Старбак. - Будете глотать ружейный порох, чтобы вызвать рвоту? Я в курсе всех подобных трюков, поганая скотина, всех до последнего. А значит, следующее, что вы сделаете - это выбросите к чертям ваше масло, понятно?
- Так точно, сэр.
- Выбросите масло, умоете лицо чистой водой - и я обещаю вам, что к моменту встречи с янки в бою вы будете настоящим красавчиком.
Деннисон усилием воли заставил себя посмотреть Старбаку в глаза. И взгляд его выражал ненависть. Человеком он был гордым, но его унизили. И всё же у него не хватало смелости восстановить свою гордость, сразившись с собственным командиром. Старбак поднял ножны и китель.
- Отношения у нас с вами не заладились, - сказал он Деннисону. - Но кроме нас никто не знает о том, что произошло, а я не скажу. Так что возвращайтесь в лагерь, капитан, приведите в порядок лицо и убедитесь наконец, что рота готова к сражению. Потому что именно это я планирую сделать с батальоном - заставить его сражаться.
Он хотел, чтобы эти слова прозвучали примирительно, но вместо благодарности в глазах Деннисона плескалась лишь горечь. Старбак почувствовал искушение дать капитану пинка, чтобы ублюдок катился к чертям и гнил в собственном убожестве. Но ему требовался каждый офицер. Да и с какой стати освобождать Деннисона от его долга? Он должен сражаться - так же, как и любой другой, защищая свою страну.
Внезапно распахнулась дверца экипажа, и Дилейни неловко спрыгнул на землю. За ним последовал полковник Холборроу, правда, гораздо медленней, с преувеличенной хромотой. Дилейни взял Старбака под руку и отвел его подальше, чтобы не услышали Деннисон и полковник.
- Мы с полковником достигли взаимопонимания, - объяснил он. - Он считает, что его долг, как патриота - освободить Конфедерацию от тяжкой и дорогостоящей обязанности расследовать детали его командования специальным батальоном, хотя, конечно, по его утверждению, всякое подобное расследование бессмысленно. И он, кстати, полагает, что под вашим командованием батальон славно проявит себя в сражении.
Старбак, услышав новости, ужаснулся. Он получил то, чего добивался.
- Так мы отправляемся на север?
- Вы ведь этого хотели? - спросил Дилейни. От него не ускользнула реакция Старбака.
- Да, - ответил Нат, - этого.
- Выступаете через два дня, - добавил Дилейни. - Не думаю, что Холборроу доставляет удовольствие видеть вас лишнюю минуту.
- Черт возьми! - выругался Старбак. Два дня! - А мои винтовки?
- Тридцать.
- Тридцать! - воскликнул Старбак.
- Нат, Нат! - Дилейни предостерегающе поднял руку. - Я ведь говорил, что не в моих силах решить этот вопрос. Остаток винтовок распродан, я это знаю и вы это знаете, но Холборроу ни за что в этом не признается. Но он говорит, что может достать тридцать хороших винтовок, так что проявите благодарность. Остальные придется украсть у врага. У вас ведь к этому талант?
Старбак снова выругался, но злоба его угасла, когда он обдумал сделку, заключенную Дилейни. Он всё же получил, что хотел - командование боевым подразделением. И каким-то образом за несколько дней ему предстоит превратить Специальный батальон в отряд, способный выстоять против янки. Черт, он превратит своих бойцов в настолько специальный батальон, что другие подразделения Конфедерации будут горько сожалеть, что они тоже не были штрафными батальонами.
- Спасибо, Дилейни, - неохотно выдавил он.
- Я прямо-таки оглушен вашей бурной благодарностью, - улыбнулся адвокат. - А сейчас, надо полагать, вы бы хотели славно провести вечерок за мой счет?
- Нет, - ответил Старбак, потому что если Желтоногим и правда предстояло отправиться на север, ему было чем заняться. Выучить солдат, найти им башмаки и сделать батальон эффективным, и чтобы сотворить это чудо оставалось всего два дня. Два дня, прежде чем они отправятся к ожидающим янки. Прежде чем Желтоногие вернутся на войну.
Глава пятая
Адам Фалконер никогда еще не чувствовал себя столь бесполезным и нежеланным, потому что всего через полдня в штабе Макклелана он понял, что ему совершенно нечем заняться. Некоторое время штаб упрямо оставался в Вашингтоне, и новый Наполеон настаивал, что кое-какие необходимые приготовления невозможно устроить с седла на поле битвы или по телеграфу, так что пока армия в синих мундирах медленно двигалась на запад, ее командующий спал в уютной постели в своем доме на Пятнадцатой улице. Когда войска ушли, на Вашингтон опустилась тревожная тишина, беспокойства добавляли и слухи о действиях мятежников. Поговаривали, что всадники в сером появлялись в Пенсильвании, в Огайо подожги амбар, а в Филадельфии для обороны города собрали ополчение, но у этих слухов не было ни малейших твердых оснований. Никто не сообщал, что видел Ли или грозного Джексона, хотя газеты Севера рады были опубликовать любую искусную фантазию при образовавшейся нехватке реальных фактов. Говорили, что у мятежников сто пятьдесят тысяч человек, что они планируют взять Балтимор и нацелились на Вашингтон, что они направляются к Нью-Йорку и под угрозой даже Чикаго. Армия северян, расположившаяся неподалеку от Вашингтона, в зеленых полях Мэриленда, с жадностью читала газеты в ожидании Макклелана. А в это время новый Наполеон разъезжал по столице Союза, оставляя визитные карточки в многочисленных фешенебельных домах, и на каждой картонке были тщательно выведены буквы РРС, которые озадачивали получателей, пока французский посол не объяснил, что эти буквы означают Pour Prendre Cong? и тем самым в вежливой манере сообщают о том, что военный покидает родной дом и отправляется на войну.
- Pour Prendre Cong?! - буркнул Адаму полковник Лайман Торн. - Кого он думает этим поразить, черт подери?
У Адама не было ответа. Его беспокоило, что всегда в присутствии Торна он словно бы терял дар речи. Ему бы хотелось произвести на полковника впечатление, но вместо этого Адам либо попадал в ловушку односложных ответов, либо вообще молчал. На сей раз он промолчал и лишь стукнул лошадь каблуками, чтобы она побежала еще чуть быстрее, а потом склонился к шее кобылы, когда она перепрыгивала через зигзагообразную изгородь.
Лошадь Торна приземлилась секундой позже кобылы Адама. Они ехали на запад по сельской местности, очевидно обезлюдевшей, местности с аккуратными фермами, садами и осушенными полями.
- Где же все? - спросил Адам после того, как они проскакали мимо очередной безукоризненной и выкрашенной в белый цвет фермы с чисто подметенным двором и дровяником между вязами, где четко, словно солдаты на так любимом Макклеланом параде, рядами выстроились поленья, мимо свежевыкрашенного колодца, но не заметили ни следа человеческого присутствия.
- Внутри, - отозвался Торн. - Разве вы не видите, как наверху колышутся занавески? Эти люди не глупцы. Где им еще быть, когда поблизости две армии? Вы спустите всё ценное в подвал, зароете наличные в огороде, зарядите дробовик, намажете грязью лица дочерей, чтобы не выглядели привлекательными, запряжете повозку и будете ждать, кто явится.
- Мятежники здесь не пойдут, - заверил Адам, прилагая все усилия, чтобы поддерживать разговор с грозным Торном, но даже это бодрое замечание удостоилось презрительного ответа:
- К черту мятежников, где наши кавалерийские патрули? Черт возьми, Фалконер, Ли уже два дня как на Севере, а мы ни черта не знаем о том, чем он занят. И где наши разведчики? Эта местность должна ими просто кишеть. Они должны наступать друг другу на пятки, но Макклелан их не выпустил. Он не хочет, чтобы его драгоценным лошадям причинили вред, - насмешка Торна была преисполнена горечи и злости. - Малыш Джордж двигается вперед с той же скоростью, как девственница в казарме. А Ли напирает. Я показывал вам последний образчик выдумок Пинкертона?
- Нет, сэр.
Всадники остановились на вершине длинного зеленого холма, откуда открывался хороший вид на запад. Торн вытащил массивный бинокль, обтер линзы полой кителя и надолго всмотрелся вдаль. Он не заметил ничего тревожного и опустил бинокль.