- Сидя верхом на штабной лошади, - съязвил Свинерд. - Это далеко не то же самое, полковник, - с грустью заметил он. Наклонившись вперед, он выдернул запечатанные бумаги и бросил на колени Старбаку. - Не будь моя душа спасена, - заметил он, - не будь я искупан в исцеляющей крови Христа, я бы испытывал жгучее желание немедленно выругаться. И мне кажется, Господь простил бы меня за это. Мне жаль, Нат, даже передать не могу, как мне жаль.
Старбак сорвал печати и развернул бумаги. Первый лист оказался пропуском, дающим ему право посетить Ричмонд. Вторая бумага оказалась адресованным ему приказом доложить по прибытии в ричмондский лагерь "Ли" полковнику Холборроу. Майору Старбаку также предписывалось принять на себя командование Вторым специальным батальоном.
- Сукин же ты сын... - тихо произнес Старбак.
Свинерд, взяв у Ната приказы, прочел их, затем вернул обратно.
- Они забирают тебя, Нат, а взамен Легион достается мистеру Мейтленду, - имя новоприбывшего он выговорил с горечью.
Мейтленд проигнорировал тон Свинерда. Он достал серебряный футляр, вытащил сигару и поджег ее шведской спичкой, а потом безмятежно уставился на мокрый лес, где солдаты бригады Свинерда пытались разжечь костры и кромсали галеты тупыми штыками.
- Сомневаюсь, что дождь продолжится, - беззаботно произнес он.
Старбак снова прочитал приказ. Он командовал Легионом всего несколько недель, и на этот пост его назначил генерал-майор Джексон собственной персоной, но теперь ему приказали передать своих людей этому хлыщу из Ричмонда и принять командование неизвестным батальоном.
- Почему? - спросил он, но никто не ответил. - Хрень Господня! - выругался он.
- Это неправильно! - присоединился к его протестам Свинерд. - Полк - это штука деликатная, полковник, - объяснил он Мейтленду. - Не только янки могут превратить его в осколки, но и собственные офицеры. У полка была черная полоса, но Нат снова превратил его в нормальное подразделение. Не имеет никакого смысла сейчас менять командующего.
Мейтленд лишь пожал плечами. Он был человеком привлекательной наружности, пользующимся своим положением с холодной самоуверенностью. Если он и сочувствовал Старбаку, то не выдавал этого, а просто пропустил все протесты мимо ушей.
- Это ослабит мою бригаду! - рассердился Свинерд. - Почему?
Мейтленд беспечно махнул сигарой.
- Я лишь гонец, полковник, лишь гонец.
На секунду могло показаться, что Свинерд набросится на Мейтленда с ругательствами, но он совладал с этим импульсом и просто покачал головой.
- Почему? - повторил он. - Бригада отлично сражалась! Неужели всем плевать на то, что мы сделали на прошлой неделе?
Похоже, всем было плевать, по крайней мере тем, кого знал Мейтланд. Свинерд на мгновение закрыл глаза, а потом посмотрел на Старбака.
- Мне жаль, Нат, правда жаль.
- Сукин сын, - сказал Старбак, не обращаясь ни к кому конкретно. Хуже всего было то, что он был северянином, сражающимся за Юг, и Легион Фалконера стал его домом и убежищем. Он опустил глаза на приказ. - А что за Второй специальный батальон? - спросил он Мейтленда.
На мгновение можно было подумать, что Мейтленд не ответит, а потом элегантный полковник криво улыбнулся Старбаку.
- Полагаю, больше он известен под названием Желтоногие, - сообщил он своим раздраженным и насмешливым тоном.
Старбак выругался и поднял глаза к затянутому облаками небу. Желтоногие получили свое прозвище и потеряли репутацию за неделю весенних сражений, когда Ли в конце концов отогнал от Ричмонда армию северян под командованием Макклелана. Джексон привел своих людей на помощь из долины Шенандоа, и среди них был Шестьдесят шестой виргинский полк, только что собранный и отправленный на первое сражение близ холма Малверн. Они побежали, не от ожесточенной схватки, а просто от первых же разорвавшихся рядом снарядов. Прозвище Желтоногие отражало цвет их штанов, после того как они обмочились от страха.
- Обоссались все разом, - сообщил Траслоу Старбаку, услышав эту историю, - прям новое болото напрудили.
Позже было решено, что полк собрали слишком наспех, слишком мало обучали и слишком плохо им командовали, так что их винтовки передали тем, кто имел желание сражаться, а полк отправили на переподготовку.
- Так кто такой полковник Холборроу? - спросил Свинерд Мейтленда.
- Он занимается обучением штрафных батальонов, - беззаботно ответил Мейтленд. - Разве на прошлой неделе один из них здесь не сражался?
- Чёрт, ну да, - подтвердил Старбак. - И чертовски плохо.
Штрафной батальон, принимавший участие в сражении на прошлой неделе, был сборищем уклоняющихся от своих обязанностей и отставших на марше солдат, и он не продержался и нескольких минут.
- Чёрт! - повторил Старбак. Теперь, похоже, Шестьдесят шестой виргинский переименовали в штрафной батальон, а значит, их боевой дух был не выше, чем когда они заслужили свое прозвище, учитывая поведение Первого штрафного батальона, и выучка вряд ли лучше.
Люцифер поставил две кружки с кофе на импровизированный стол и, поглядев на расстроенную физиономию Старбака, отошел подальше, чтобы трое офицеров не решили, будто он подслушивает.
- Это безумие! - с новыми силами запротестовал Свинерд. - Кто отправил этот приказ?
- Военный департамент, конечно, - ответил Мейтленд.
- А кто именно из Военного департамента? - напирал Свинерд.
- Разве вы не можете прочитать его подпись, полковник?
Имя под приказом ни о чем не говорило ни Старбаку, ни Свинерду, но Гриффину Свинерду пришло в голову подозрение, откуда могут исходить эти бумаги.
- А генерал Фалконер служит в Военном департаменте? - спросил он Мейтленда.
Тот вытащил изо рта сигару, сплюнул кусочек табачного листа, оставшийся на губах, и пожал плечами, словно вопрос был неуместным.
- Генерал Фалконер - заместитель военного министра, - ответил он. - Нельзя же оставить достойного человека без дела только от того, что его невзлюбил Том Джексон.
- И генерал Фалконер назначил вас командовать Легионом, - предположил Свинерд.
- Полагаю, генерал замолвил за меня словечко, - признался Мейтленд. - Легион - виргинский полк, полковник, так что генерал рассудил, что и командовать им должен выходец из Виргинии. И вот я здесь, - улыбнулся он Свинерду.
- Вот сукин сын, - сказал Старбак. - Фалконер. Мне следовало догадаться.
Генерал Вашингтон Фалконер являлся основателем Легиона и командиром бригады, пока Джексон не сместил его за некомпетентность. Фалконер покинул армию в убеждении, что ответственность за его бесчестье несли Старбак и Свинерд, но вместо того, чтобы удалиться в свое сельское имение и бередить раны, он отправился в Ричмонд и использовал свои связи и состояние, чтобы получить пост в правительстве. Теперь, находясь в безопасности в столице Конфедерации, Фалконер решил отомстить тем двоим, которых считал своими злейшими врагами. Свинерду он отправил человека одного с ним звания, который, без сомнения будет постоянным источником раздражения, а карьеру Старбака Фалконер попытался разрушить полностью.
- Без сомнения, он и от меня хотел бы отделаться, - заметил Свинерд. Он отвел Старбака подальше от палатки и расхаживал вместе с ним взад-вперед, чтобы их не услышал Мейтленд. - Но Фалконер знает, кто такой мой кузен.
Кузен Свинерда был издателем "Ричмонского наблюдателя", самой влиятельной из пяти ежедневных газет столицы Конфедерации, и эти родственные связи, очевидно, сдержали Фалконера от попытки отомстить Свинерду, но Старбак был более простой добычей.
- Но есть кое-что еще, Нат, - продолжал полковник, - Еще одна причина, по которой Мейтленду досталась ваша работа.
- Потому что он виргинец, - с горечью произнес Старбак.
Свинерд покачал головой.
- Мейтленд ведь пожал вам руку, так?
- Да. Ну и что?
- Он хотел понять, масон ли вы, Нат. А вы им не являетесь.
- Какая, к чёрту, разница?
- Большая, - отрезал Свинерд. - В нашей армии полно масонов, как и в армии янки, а масоны приглядывают друг за другом. Фалконер - масон, как Мейтленд, да и я тоже, если на то пошло. Масоны неплохо мне послужили, Нат, но что они сделали для вас! Желтоногие! - полковник затряс головой от подобной жуткой перспективы.
- Больше я ни для чего не гожусь, полковник, - согласился Старбак.
- А это что еще означает?
Старбак поколебался, стесняясь признаться, но ему нужно было рассказать кому-нибудь о своих страхах.
- Думаю, я превращаюсь в труса. Вчера я смог лишь пересечь кукурузное поле, но не уверен, что смогу это повторить. Полагаю, я истощил всё то мужество, которым обладал. Может, батальон трусов заслуживает труса в качестве командующего.
Свинерд покачал головой.
- Мужество - это вам не бутылка виски, Нат. За один раз не опустошить. Вы просто учитесь ремеслу. В первом сражении мальчишка считает, что может победить кого угодно, но через некоторое время понимает, что сражение превосходит всех нас вместе взятых. Храбрость заключается не в неведении, а в том, чтобы преодолеть это понимание, Нат. В следующий раз с вами всё будет в порядке. И помните, враг трусит в точности так же. Это только в газетах мы все герои. На самом деле в большинстве своем мы просто испуганные придурки, - он замолчал и пошевелил мокрые листья носком сапога, от которого отрывалась подметка. - А Желтоногие вовсе не трусы, - продолжал он. - С ними что-то пошло не так, это точно, но там ровно столько же храбрецов, сколько и в любом другом батальоне. Полагаю, им просто нужен хороший командир.
Старбак поморщился, надеясь, что Свинерд говорит правду, но по-прежнему не желая покидать Легион.
- Может, мне следует встретиться в Джексоном? - предложил он.
- Чтобы изменить этот приказ? - спросил Свинерд, а потом вместо ответа покачал головой. - Старина Джек не слишком любит людей, оспаривающих приказы, Нат, даже если эти приказы очевидно безумны, а этот приказ не безумен. Он странный, только и всего. К тому же, - он улыбнулся, пытаясь ободрить Старбака, - вы вернетесь. Мейтленд здесь долго не протянет.
- Если он пойдет сражаться разодетым во всё это золото, - мстительно заявил Старбак, - янки с ним в два счёта разделаются.
- Ну не настолько же он глуп, - возразил Свинерд, - но долго он здесь не задержится. Я знаю Мейтлендов, они всегда были людьми из высшего общества. Держали экипажи, хороших лошадей и много акров плодородной земли. Растили хорошеньких дочерей, заносчивых мужчин и прекрасных лошадей, вот кто такие Мейтленды. Похожи на Фалконеров. А мистер Мейтленд приехал к нам не потому, что хочет командовать Легионом, Нат, он приехал, потому что должен хоть раз покомандовать в сражении, прежде чем станет генералом. Мистер Мейтленд нацелился сделать карьеру и знает, что придется провести месячишко в грязных сапогах, если хочет подняться выше. Он очень скоро уедет, а вы сможете вернуться.
- Нет, если Фалконер решит что-нибудь предпринять по этому поводу.
- Так докажите, что он неправ, - энергично заметил Свинерд. - Превратите Желтоногих в отличное подразделение, Нат. Если кто и может это сделать, то это вы.
- Иногда я недоумеваю, почему дерусь в этой проклятой стране, - горько заявил Старбак.
Свинерд улыбнулся.
- Ничто не мешает вам вернуться обратно, Нат, абсолютно ничто. Просто идите на север, и скоро будете дома. Вы этого хотите?
- Нет, чёрт возьми.
- Так докажите, что Фалконер ошибается. Он считает, что штрафной батальон с вами покончит, так докажите, что он не прав.
- Будь проклята его сволочная душонка.
- Это работа Господа, Нат. А ваша задача - сражаться. Так делайте ее хорошо. И я направлю требование, чтобы ваше подразделение вошло в мою бригаду.
- И насколько это вероятно?
- Я масон, не забывайте, - ухмыльнулся Свинерд, - и могу попросить о парочке одолжений. Вы вернетесь обратно к друзьям.
Мейтленд встал, когда два потрепанный офицера вернулись обратно в палатку. Он выпил одну из двух чашек кофе и принялся за вторую.
- Вы представите меня офицерам полка, Старбак?
- Окажу вам эту услугу, полковник, - ответил Старбак. Может, его и раздражал человек, который должен был его сменить, он он не стал чинить Мейтленду препятствия, потому что Легиону предстояло сражаться с янки вне зависимости от того, кто им будет командовать, и Старбак не хотел, чтобы их боевой дух упал еще ниже. - Я поговорю с ними о вас, - неохотно пообещал он.
- Но не думаю, что после этого вам стоит здесь задерживаться, - уверенно заявил Мейтленд. - Нельзя служить двум господам, не об этом ли говориться в одной хорошей книге? Так что чем быстрее вы уедете, Старбак, тем лучше для солдат.
- В смысле, лучше для вас, - откликнулся Старбак.
- И это тоже, - холодно согласился Мейтленд.
Старбак потерял Легион и получил батальон проклятых, а значит, что жизнь его разрушена, и каким-то образом ему предстояло это пережить.
Глава вторая
Люцифер не обрадовался.
- Ричмонд, - сказал он Старбаку вскоре после того, как они прибыли в город, - мне не по вкусу.
- Тогда проваливай, - угрюмо бросил Старбак.
- Я об этом подумываю, - отозвался Люцифер. Он всегда надувался, когда ощущал нападки на свое достоинство, а задеть его гордость было проще простого. Он был лишь мальчишкой самое большее пятнадцати лет, а из-за маленького роста выглядел двумя годами младше, но за эти немногие годы жизнь преподала ему немало уроков, и он обладал самоуверенностью, которая завораживала Старбака в той же степени, что и загадочное прошлое мальчишки. Люцифер никогда напрямую не говорил о своем прошлом, а Старбак и не расспрашивал, потому что понял, что каждый раз просто получает новую версию. Очевидно, мальчик был попавшим к северянам беглым рабом, и Старбак подозревал, что Люцифер пытался добраться до убежища на Севере, когда был задержан прибывшей в Манассас армией Джексона. Но жизнь Люцифера до этого дня, как и его настоящее имя, оставалась тайной, как было загадкой и по какой причине он решил остаться со Старбаком после того, как вновь попал в лапы южан.
- Ты ему нравишься, вот почему, - объяснила Старбаку Салли Траслоу. - Он знает, что ты предоставишь ему полную свободу, и достаточно проказлив, чтобы этой свободы желать. Когда-нибудь он подрастет, и ты его больше не увидишь.
Старбак с Люцифером прошли по промокшим полям сражений до станции во Фредериксберге и сели в поезд железнодорожной дороги Ричмонд-Фредериксберг-Потомак до столицы. Пропуск Старбака давал ему разрешение лишь на одно место в пассажирском вагоне, а Люцифер поместился в товарном вместе с другими неграми. Поезд запыхтел, дернулся, задребезжал, задрожал и наконец медленно пополз на юг, а на заре Старбака разбудил крик ричмодской молочницы. Станция железной дороги Ричмонд-Фредериксберг-Потомак находилась в самом сердце города, и рельсы бежали прямо посередине Брод-стрит. Старбаку показалось странным разглядывать знакомый город через закопченное стекло медленно ползущего вагона. Разносчики газет бежали вдоль поезда, предлагая экземпляры "Наблюдателя" или "Стража", а мимо вагонов мелькали на тротуарах пешеходы, жмущиеся по бокам улицы, пока медленно и с лязгом проезжал поезд. Старбак затуманенным взором смотрел через окно, мрачно подмечая, на скольких дверях висели черные метки, сколько женщин были в трауре, сколько калек просили милостыню на тротуарах и сколько мужчин носили на руках повязку из черного крепа.
Старбак убедил себя, что он не пойдет к Салли. Сказал себе, что она больше не его возлюбленная. Салли нашла любовника - доброго друга Старбака, Патрика Лассана, французского кавалериста, который якобы был военным наблюдателем со стороны французской армии, но на самом деле скакал в атаки с Джебом Стюартом. Старбак сказал себе, что Салли больше не имеет к нему отношения, и продолжал это повторять, когда стучал в выкрашенную голубым дверь около портняжной мастерской на углу Четвертой и Грейс-стрит.
Салли была ему рада. Она уже встала и занималась делами. Она приказала рабам подать Старбаку завтрак, состоящий из кофе и хлеба.
- Хлеб дрянной, - объяснила Салли, - но другого не достать. Как и приличного кофе, если уж на то пошло. Чёрт, да вместо кофе я использую желуди, пшеничные зерна и цикорий. Ничего хорошего не осталось за исключением сигар и моего предприятия.
В своем предприятии Салли была мадам Ройял, самым дорогим медиумом Ричмонда, и предлагала недешевые сеансы, дабы соединить мертвых и живых.
- Всё это - сплошное шарлатанство, - презрительно объяснила она, - я просто говорю им то, что они хотят услышать, и чем больше я с них беру, тем больше мне верят, - она пожала плечами. - Скучнейшее дело, Нат, но всё лучше, чем работать по ночам, - она имела в виду бордель на Маршалл-стрит, где Салли впервые обнаружила в себе предпринимательскую хватку.
- Могу себе представить.
- Сомневаюсь в этом, Нат, - добродушно посмеялась Салли и смерила его долгим оценивающим взглядом. - Ты похудел. Выглядишь усталым как мул. А это след от пули на лице?
- Щепка от дерева.
- Девушкам это понравится, Нат. Вряд ли тебе особо нужна помощь по этой части, но скажи им, что это пуля, и они будут жаждать тебя приласкать. И рабом обзавелся?
- Я ему плачу, когда могу, - попытался оправдаться Старбак.
- В таком случае ты просто полный придурок, - произнесла она с нежностью. - Прямо как Дилейни.
Дилейни служил адвокатом в Военном департаменте, но его обязанности оставляли массу свободного времени для ведения разнообразные дел, включающих самый роскошный ричмондский бордель, а также затянутые крепом помещения, где Салли стряпала свои беседы с мертвецами. Впервые Салли повстречалась с Дилейни, работая в его борделе, но не просто работая, а будучи самой востребованной девушкой Ричмонда. Она была единственным ребенком капитана Траслоу и воспитывалась в тяжелом и неблагодарном труде на его ферме на холме, но сбежала оттуда в объятья города, эти перемены было легко осуществить благодаря ее поразительной внешности. Салли обладала обманчиво мягкими чертами лица, копной золотистых волос и ясным умом вдобавок к привлекательности, но в Салли Траслоу было нечто гораздо большее, чем данная природой красота. Она знала, как следует работать и как извлечь из этой работы прибыль, и теперь стала скорее деловым партнером Дилейни, чем его работницей.
- Дилейни - глупец, - язвительно произнесла она. - Позволяет своему мальчишке-слуге обводить его вокруг своего маленького пальчика, а может, и ты такой же. Так давай взглянем на твоего парнишку. Хочу удостовериться, что за тобой присматривают.
И тут Люцифер был вызван в гостиную, где тотчас же попал под чары Салли, которая признала в нем человека, что, как и она, сам зарабатывает на свой путь наверх со скалистого дна.
- Но почему ты носишь оружие, парень? - спросила она Люцифера.
- Потому что я в армии, мисс.
- Чёрта с два. Если в этом городе тебя поймают с оружием, парень, то сдерут шкуру и отправят вниз по реке. Тебе чертовски повезло, что ты до сих пор жив. Сними его. Немедленно.
Люцифер, сопротивлявшийся всем прежним попыткам себя разоружить, послушно отстегнул кобуру. Люцифер явно испытывал благоговение перед Салли и не выразил ни малейшего протеста, когда она велела ему спрятать револьвер в багаже Старбака, а потом отправила его на кухню.