* * *
Я накрыла его тарелку,
ушла.
Он поест еще теплое.
Поймет, что накрыла я.
Поймет ли, что нет меня?
НИКИФОРОС ВРЕТТАКОС
Перевод С. Ильинской
Никифорос Вреттакос (род. в 1912 г.). - Родился в деревне Крокес под Спартой. Активный участник Сопротивления. Из поэтических книг Вреттакоса можно назвать "Под тенями и светом" (1929), "Гримасы человека" (1935), "Послание Лебедя" (1937), "Героическая симфония" и "33 дня" (1945), "Время и река" (1957), "Глубина мира" (1961), "Ода к Солнцу" (1974).
Антивоенная тема - одна из основных в творчестве Вреттакоса. Нести людям солнце, "сгружать в души людей небо", раскрывать для них красоту мира и их собственную красоту - в этом видит Вреттакос назначение поэзии.
В 1957 г. Вреттакос посетил Советский Союз, впечатления от этой поездки вылились в книгу "Один из двух миров".
Стихотворения "На перекрестке улиц Эола и Виссы" и "Рождение" печатаются по тексту публикации журнала "Иностранная литература", № 3 за 1965 г. Стихотворения "Речь рук" и "Дело поэтов" переведены впервые.
НА ПЕРЕКРЕСТКЕ УЛИЦ ЭОЛА И ВИССЫ
Человек на тротуаре словно меряет взглядом
время, расстояние, яркость света.
Куда идти? Туда? Сюда? Он, видно, не знает.
Он подносит ко лбу холодную ладонь и вглядывается пристальнее.
Солнце нашего века светит не очень ярко.
(Было время, он шагал,
он прыгал и танцевал. Было время, когда восходило солнце,
и, поднимая голову, он видел его.
Он помнит девушку в красном, парк,
море, сад.)
А война
снова грозит прийти.
И сжечь его память и его деревянную ногу.
РОЖДЕНИЕ
Что за буря, боже мой! Как ты промокла!
Как спутались волосы твои, Мария!
Что же ты встала в дверях? Проходи.
Погрейся у моего огонька. Я сварю тебе чай.
(Заработок у меня мизерный, а у наших друзей
нет и этого. Таков уж наш круг.) Вот тебе шаль.
В доме беспорядок. Ты оглядываешь его с любопытством.
Входи же.
Незадолго до твоего прихода
в этих яслях родилось стихотворение.
Незадолго до тебя пришла и здесь родила
печаль мира.
РЕЧЬ РУК
Чуть ли не час говорили со мной твои руки,
мне доводилось слышать песни рек и лесов,
но эту песню я слышал впервые -
ее исполнили руки твои.
Кузнечик
на сосне приумолк. А там, где пылал закат,
вертикали лучей почудились мне следами, -
их оставили крылья слетевших на землю богов.
В сумерках,
окутавших мир, только они и звучали,
только они и слышались - руки твои.Десять сверчков на десяти твоих пальцах,
глядя в далекое небо, в экстазе
пели - и тут мне опять показалось,
почудилось, будто следы от крыльев
сложились в пять нотных линеек.
ДЕЛО ПОЭТОВ
Поэты живут вне страха.
Подобные солнцу, что прямо лучи свои направляет,
прямо они говорят. Нет ладони, способной
рот им закрыть, заковать вдохновение. Знают они
цену династий и тронов; не свод королевских законов
Высший закон они чтут.
И правду запретную, как тюремный сигнал,
повторяют…
Поэт -
это дух земли, он над нею встает,
когда опускается мгла, и сверху сияет,
как кусочек молнии, на большой
высоте, в ночи.
ОДИССЕАС ЭЛИТИС
Перевод Юнны Мориц
Одиссеас Элитис (наст. фамилия - Алепуделис). - Родился в 1912 г. на Крите. Свои первые стихотворения опубликовал в 1935 г., в 1940 г. выпустил сборник "Ориентации". Один из основателей "новой поэтической традиции" верлибра в Греции. Прозрачные и радостные стихи раннего Элитиса проникнуты чистотой восприятия, доверием и любовью к жизни, к природе. В 1940 г. Элитис принял участие в греко-итальянской войне. Картины страданий и смерти, разрушившие в сознании поэта светлый миф о безграничной радости, запечатлены им в поэме "Песнь героическая и скорбная о младшем лейтенанте, погибшем в Албании" (1945).
В поэме "Достойно есть" (1960) поэт приходит к философскому осмыслению радости как награды за борьбу со злом, за веру в конечную победу добра.
Стихи Элитиса на русский язык переведены впервые.
ГРАНАТОВОЕ СУМАСШЕДШЕЕ ДЕРЕВЦЕ
Не в этих ли белых дворах, где южный ветер пылит
И в каменных арках скулит - скажите, не здесь ли
гранатовое сумасшедшее деревце,
Которое так на свету трепещет и рассыпает свой смех плодоносный…
С капризами ветра и лепетом ветра, - скажите, не здесь ли
гранатовое сумасшедшее деревце,
Которое искры зари рассыпает над свежей листвой,
Разжигая вселенские краски с ликующей дрожью?Не на равнинах ли этих, где просыпаются девочек голые стайки
И золотистыми пальцами клевер срывают малиновый, -
Не здесь ли оно, блуждающее в пространстве младенческих
снов, - скажите, не здесь ли
гранатовое сумасшедшее деревце,
Которое беззаботно бросает свой свет в их сырые корзины,
Рассыпает журчанье их детских имен, - скажите, -
Не здесь ли гранатовое сумасшедшее деревце,
которое борется с пасмурной бездной мира?В сердце дня, который от бешеной ревности распускает семь видов крыльев,
Заграждая вечное солнце тысячью толстых призм,
Ослепительных, жгучих призм, - скажите, не здесь ли
гранатовое сумасшедшее деревце,
Ухватившее гриву, сто раз подстегнутую на диком лету,
И не хнычущее, не унывающее, - скажите, не здесь ли
гранатовое сумасшедшее деревце,
Которое криком гранатовым возвещает восход надежды?Окажите, не здесь ли гранатовое сумасшедшее деревце,
которое вдаль посылает приветы,
Помахивая платочками листьев из свежего пламени,
Мope, способное миру родить тысячу два корабля,
Волны, способные совершить тысячу две попытки,
Чтобы льнуть к берегам, неведомо пахнущим, - скажите, не здесь ли
гранатовое сумасшедшее деревце,
Которое снасти трещать заставляет в прозрачном утреннем воздухе?Высоко, с голубою гроздью, загорающейся для праздника,
С гроздью, полной опасности, гордости, - скажите, не здесь ли
гранатовое сумасшедшее деревце,
Которое светом своим в ненастье пронзает злого, черного духа,
И шафранный воротник молодого дня простирает из края в край,
Воротник, обильно расшитый песнями, - скажите, не здесь ли
гранатовое сумасшедшее деревце,
Которое так торопливо расстегивает золотые шелка ароматного дня?В нижней юбке первоапрелья и в цикадах зрелого августа, -
Скажите мне, та, что злится, резвится и сводит с ума,
Стряхивая с угрозы черные брызги гнева,
И запуская за пазуху солнцу всех поющих, пьянящих птиц, -
Скажите мне, та, что перья на вещей груди раздвигает,
На вещей груди сновидений наших глубоких, - не она ли
гранатовое сумасшедшее деревце?
ЕЛЕНА
И было первой каплей дождевой убито наше золотое лето
намокли все слова чье лоно прежде само рождало звездный блеск
все те слова намокли у которых была единственная цель - Твоя душа!
Куда теперь мы будем руки простирать когда пренебрегает
нами время
на чем теперь мы остановим взор когда туманные изгибы дальних
линий попали в катастрофу среди туч
теперь когда
на всех пейзажах наших закрылись навсегда
твои ресницы
и мы - как будто нас туман заполнил -
живем в своем пронзительном сиротстве и в окружении
твоих портретов мертвых.
Прильнув челом к туманному стеклу нет мы не умираем
в новой скорби
и нас не смерть убьет - ведь ты не тлен ты существуешь
вечно и во всем
ведь существует вечно ветер свежий который сам в тебя вдыхает
жизнь тебя вблизи он одевает точно так же
как наша вечная надежда одевает тебя издалека
ведь существует где-то
зеленая равнина что простерлась - от смеха твоего
до солнца в небе
до солнца - и ему твой смех вверяет тайну что мы с Тобою
встретимся опять
нет нет не смерть повисла перед нами
а лишь малюсенькая капелька дождя
осеннего дождя - всего и только
лишь чувство смутное
сырой земли дыханье в наших душах которые уходят вечно вдаль
и если не в моей твоя рука
и если кровь моя течет не в жилах твоей мечты -
свет в чистом небе
и музыка незримая поет в нас О! печальная
союзница всего что держит нас еще в угрюмой жизни мира
да! влажный ветер осень час разлуки
горчайший способ опереться локтем о светлое воспоминанье
которое всплывает в час когда стремится полночь нас от света отлучить
за тем окном квадратным и глядящим лишь в сторону
одной великой скорби
за тем окном - оно не видит ничего
поскольку стали музыкою пламя незримое в камине и удар
больших часов на каменной стене
и вот уже стихотвореньем стали одна строка с
другой и звук перекликающийся с каплей
осеннего дождя и со слезами и со словами
и со словами не такими как другие а с теми у которых есть одна
единственная цель - Твоя душа!
МЫ ШЛИ…
Мы шли и шли целый день по земле все вместе
с нашими женщинами нашими солнцами нашими псами
играли пели воды попили
свежайшей бьющей сквозь недра минувших столетий.На одну минуту присели после обеда
и друг другу в глаза глубоко-глубоко взглянули.
Из груди на волю вспорхнула крылатая бабочка
она оказалась белее
нашей маленькой белой ветви на самом краю мечты.
Мы знали что ей не дано угаснуть
и что белая-белая она совершенно не помнит сколько гусениц тащит.
Мы огонь разожгли когда стало смеркаться
и запели
Огонь прекрасный огонь не жалей иссохших ветвей
огонь прекрасный огонь не дойди до пепла
огонь прекрасный огонь жгись
говори нам о жизни сжигая.Мы всю жизнь говорим о жизни мы руками берем ее за руки
мы смотрим ей прямо в глаза которые смотрят на нас
и если то что нас вечно пьянит - магнит и это мы знаем
и если то что нас болью казнит - зло и это мы испытали
и мы говорим о жизни мы идем лицом к ее птицам
и без тени упрека приветствуем птиц ее улетающихмы воистину из хорошего поколения.
ТЕЛО ЛЕТА
Очень давно были пролиты последние капли дождя.
Над муравьем и рептилией - небо сгорает.
Фрукты красят свой рот, сочные губы свои.
Поры земли отворяются медленно,
И рядом с водою, медленно каплющей по слогам,
Огромное смотрит растение - прямо солнцу в глаза.Кто это навзничь лежит на раскаленном песке,
Листья олив серебристых мглою окуривая?
Это в его ушах кузнечики греются,
И на его груди муравьи надрываются,
И рептилии пресмыкаются в его растительности подмышек,
И над водорослями ног так легко вздыхает волна,
Посланная сиреной, которая спела вселенной:"О, голое тело лета, голое, загорелое,
Промасленное, просоленное,
Голое тело скалы и дрожь молодого сердца,
Колыхание ивовых свежих волос,
Базилика дыхание над кудрявым лобком,
Где ракушек полно и сосновых иголок, -
Голое тело, глубокий корабль искрометного дня!"Тихие ливни журчат, сильные грады стучат,
Мчатся над сушей чеканной в когтях урагана,
Который чернеет в бездонной дикости океана.
В белизну облаков тугогрудых ныряют холмы.
Но над зверством стихий ты всегда улыбаешься так беззаботно,
Находя невредимым бессмертье свое, -
Ровно так же, как солнце всегда находит тебя на песке,
Ровно так же, как небо всегда находит здоровое, голое тело твое.
ДАНИЯ
ЛЮДВИГ ХОЛЬСТЕЙН
Перевод И. Бочкаревой
Людвиг Хольстейн (1864–1943). - Один из создателей датской поэзии XX в. Стоит несколько в стороне от своих современников-символистов; близок по духу к Гете и датскому поэту XIX в. Эленшлегеру. Ему присущ пантеизм мировоззрения, любование красотой природы, воспевание женщины, любви, материнства, неприхотливой жизни простого человека.
Основные сборники стихов: "Стихи" (1895), "Лист" (1915), "Время яблок" (1920), "Гимны в песнях" (1922). Поэт составил также антологию "Природа Дании в стихах и песнях" (1929). На русский язык стихи Хольстейна переводятся впервые.
В НАШЕЙ КОМНАТУШКЕ
В нашей комнатушке
белоснежно ложе,
на оконце шторы
белоснежны тоже.
Два лимонно-желтых
ириса в стакане -
милая нашла их
на сырой поляне.Глянь: в лучах заката
все, что было бело,
розами расцветясь,
тонко заалело.
Кудри моей милой
золотыми стали,
и румянцем счастья
щеки запылали.Все спокойно. Ветры
все угомонились.
За ограду сада
тени зазмеились.
Высоко над полем -
жаворонка пенье.
В мире все спокойно -
лишь в душе смятенье.
СЕНТЯБРЬ
Красно-зеленые яблоки женщина с веток рвет.
Она в просторной, без пояса, ярко-зеленой одежде,
спадающей с грудей высоких на чуть округленный живот.
Затяжелела она, но красива, как прежде.Яблочный запах втянула крупным и свежим ртом,
за сочной мякотью губ полоски зубов засверкали.
Глаза ее синие схожи с горным прозрачным льдом,
она крупная, светловолосая, кудри до бедер упали.Стоя по голые щиколотки в траве сырой,
крепкие ветки она трясет налитыми руками.
И рушатся с дерева, как проливень грозовой,
душистые яблоки, траву прибивая боками.Яблоки прыгают, катятся, как глянцевитый поток.
Светловолосая женщина стан располневший склоняет
и подбирает плоды, лежащие прямо у ног.На щеках ее теплый румянец расцвел.
Влажные яблоки мокрой рукой опускает в подол
и в корзину плетеную свой урожай высыпает.
ОТТО ГЕЛЬСТЕД
Перевод Г. Плисецкого
Отто Гельстед (1888–1968). - Поэт, прозаик, переводчик, критик. Поэт ярко выраженной идеологической направленности - марксист, антифашист. Издал книги стихов "Вечные вещи" (1920), "Дорога к Астрид" (1927), "В непогоду" (1934), "Эмигрантские стихи" (1945) и др., а также роман о жизни датских эмигрантов во время войны ("Беженцы в Хюсабю"). Перевел на датский язык "Илиаду", "Одиссею", трагедию Еврипида "Ипполит", стихи Агриппы д’Обинье, Пабло Неруды, Назыма Хикмета. Автор ряда литературоведческих и искусствоведческих работ.
В СССР изданы два сборника стихов Гельстеда ("Стихи", оба в 1958 г.).
МОЛОТ ГОСПОДЕНЬ
Дух твой пылает в господнем горниле,
дабы его, как булат, закалили.Каждая искра, что прочь отлетает,
звездным цветком в темноте расцветает.Пусть же звенит заготовка, пылая,
яркие астры вокруг рассыпая!Пусть от восторга кузнец рассмеется,
пусть он почувствует: труд удается!Плющит железо кузнец, не жалея,
бьет раз за разом все тяжелее.Ухает молот! Не жалуйся даром -
будь благодарен тяжелым ударам.Станешь ты крепок и в дело пригоден,
станешь ты твердым, как молот господень.
СТАРАЯ ПРЯХА
Ты смотришь на меня пытливым взглядом, пряха:
"Что ты извлек из пролетевших лет?
Распутался клубок. Все, что построил, прахом
рассыпалось…" Что мне сказать в ответ?От жизни взял я жизнь - загадку без ответа,
мечту и дружбу, небеса и твердь,
немного красоты, немного света, -
пока меня не ослепила смерть.Как будто полный ковш мне подали однажды,
и горечь в нем, и сладость меда есть.
Сожгла мне кровь, но беспокойной жажды
не утолила дьявольская смесь.О чем жалеть? Хотел бы я подольше
побыть в кругу товарищей моих.
Но их теперь уже гораздо больше
среди умерших, чем среди живых.Я был в Небытии в эпоху Рима,
но срок настал - и появился я.
Мелькнула жизнь, как миг неповторимый, -
я вновь уйду во мрак Небытия.Меня не испугают своды склепа,
Небытие - давнишний мой приют.
Ребенок старый я, и сон мой крепок,
и смерть качает колыбель мою.Умру, но поколенье молодое
возьмет мой факел, понесет вперед.
А вечно жить, страдать, не знать покоя -
такая мысль с ума меня сведет.
ТОМ КРИСТЕНСЕН
Перевод Пат. Булгаковой
Том Кристенсен (1893–1974). - Поэт, прозаик, критик, журналист. Воплощение "потерянного поколения" в датской литературе, он первым заговорил об отчаянье и моральном банкротстве общества в период между двумя мировыми войнами. Важнейшие поэтические сборники Кристенсена: "Мечты пирата" (1920), "Павлинье перо" (1922), "Земные песни" (1927).
ТРАВА
Как высока надо мной трава,
когда, к луговине припав,
я с удивленьем вижу миры
в сумерках солнечных трав.Стрельчатых окон зеленый свет.
Радуг не сосчитать.
Медлю войти в душистую мглу!
Медлю в травинках блуждать!Голос высокий послышался, словно
голос, зовущий в сонное лоно:
"Я жду, приходи, приходи, приходи,
жду, приходи, приходи…
Иди…"И звонко,
тонко,
чистым мальчишеским альтом в ответ:
"Нет еще, нет! Нет, еще нет!"
Но вот безумье мое растает,
и о величье мечты растают,
а я… я снова маленьким стану.
Тогда приду я, приду.
DIMINUENDO
И, утомленный твоими объятьями,
чувствуя сонные губы твои,
я, погружаясь в дыханье дремотное,
поцелуем минуты любви.И, утомленный тобой, в ослеплении
буду я бедра и груди ласкать.
Буду из мрака рукою уверенной
вазу, как светлое тело, ваять.И, утомленный лаской стихающей,
вижу смягченную линию форм.
Вижу лицо на подушках и водоросли
пряди волос твоих выбросил шторм.И, утомленный, тобой не замеченный,
тихо уйду из постели твоей.
Буду бродить по каморке темнеющей,
словно слепой, среди душных вещей.Анна Мария, какая ты жаркая.
Анна Мария, во мне ты одна.
Анна Мария, дай мне прохлады.
Анна Мария, здесь у окна.
НИС ПЕТЕРСЕН
Перевод Г. Плисецкого
Нис Петерсен (1897–1943). - Поэт и прозаик. В молодости бродяжничал, биография его полна темных мест. Жизнь среди изгоев и отщепенцев наложила своеобразный отпечаток на все творчество Петерсена.
Издал сборники стихов: "Ночные трубы" (1926), "Порывистые стихи" (1933), "К королеве" (1935), прозаические книги: "Улица сандалыциков" (1931), "Пролитое молоко" (1934) и др.