Карлоно нахмурился, глядя на сгущающиеся тучи.
- Думаю, погода еще некоторое время продержится, - сказал он, - но, если поднимется сильный ветер, вам лучше пристать к берегу. Имейте в виду: пока скалы не останутся позади, сделать это будет довольно трудно. Дальше начнется равнина, и вы увидите место, где река разделяется на несколько рукавов. Вам нужно все время придерживаться левого берега. На пути к морю вам попадется поворот на север, а затем на восток. Вскоре после этого вы заметите слева другую реку, которая вливается в Мать, это последний из ее больших притоков. А еще дальше находится дельта, примыкающая к морю, но не думайте, что на этом ваши испытания закончатся. Дельта Матери очень велика и опасна: сплошные болота, топи и наносные песчаные острова. Река в этом месте разделяется на четыре, а порой и больше основных проливов и на множество мелких рукавов. Вам нужен северный пролив, он находится с левой стороны. Невдалеке от устья на его берегу расположена стоянка племени Мамутои.
Карлоно, который провел всю жизнь на реке и обладал огромным опытом, уже рассказывал им обо всем этом раньше. Он даже начертил на песке карту тех мест, по которым братьям предстояло проплыть на пути к устью реки Великой Матери. И все же он решил повторить свой рассказ, чтобы эти сведения закрепились в их памяти. Это пригодится, если им придется срочно принять какое-то решение. Он считал, что двум молодым людям не следовало пускаться в плавание по реке без опытного проводника, но они настояли на этом, точнее говоря, настоял Тонолан, а Джондалар вынужден был подчиниться: он не мог отпустить брата в такое Путешествие в одиночку. Ну что ж, по крайней мере высокий мужчина из племени Зеландонии изрядно поднаторел в искусстве управления челноком.
Они уже сложили все свои вещи в небольшой челнок и теперь стояли на краю деревянной пристани, не испытывая того радостного волнения, которое всякий раз охватывало их прежде, когда они пускались в путь навстречу приключениям. Тонолан решил покинуть эти места лишь потому, что был не в силах оставаться здесь, а Джондалар предпочел бы двигаться в совсем ином направлении.
От жизнерадостности, которой прежде отличался Тонолан, не осталось и следа. Теперь он держался замкнуто, и никто уже не замечал в нем прежней отзывчивости и доброжелательности. Он постоянно пребывал в унынии, а порой в душе его вспыхивал гнев, что зачастую служило причиной опрометчивых и неделикатных поступков. Когда между братьями вспыхнула первая ссора, дело не дошло до драки только потому, что Джондалар сумел вовремя остановиться. Тонолан набросился на брата, заявив, что тот нянчится с ним, как с младенцем, и потребовал, чтобы тот оставил его в покое и перестал повсюду за ним таскаться. Прознав о том, что Серенио, по всей вероятности, беременна, Тонолан пришел в ярость из-за того, что Джондалар решил бросить женщину - которая, возможно, родит на свет дитя его духа - ради того, чтобы отправиться с братом неизвестно куда. Он долго возмущался и требовал, чтобы Джондалар остался с ней и окружил ее заботой и вниманием, как поступил бы любой порядочный человек.
Джондалар сознавал, что требования Тонолана справедливы, хотя Серенио и ответила отказом на его предложение. Чуть ли не с самого рождения он привык верить в то, что основной задачей мужчины является забота о матерях и детях, и в особенности о женщине, в чьем ребенке в силу каких-то загадочных причин могла воплотиться частичка его духа. Но Тонолан наотрез отказался остаться в этих местах, и Джондалар, опасаясь, как бы его брат не совершил какой-нибудь безрассудный поступок, который поставил бы под угрозу его жизнь, настоял на том, чтобы отправиться в путь вместе с ним, хотя напряженность, возникшая в их отношениях, до сих пор не спала.
Джондалар со страхом ожидал момента прощания с Серенио. Он подошел к ней, потупившись. Но когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, она улыбнулась, и, хотя глаза ее покраснели и припухли, она постаралась ничем не выразить горя. Он попытался найти Дарво, но с огорчением обнаружил, что мальчика нет среди тех, кто собрался на пристани. А ведь проводить их пришли чуть ли не все. Тонолан уже сидел в челноке, когда Джондалар сошел с пристани и устроился на заднем сиденье. Он взялся за весло и, пока Карлоно отвязывал канат, в последний раз окинул взглядом расположенную в вышине террасу. И тут он увидел стоявшего на краю мальчика. "Пройдет немало времени, прежде чем эта рубашка станет ему впору, - подумал Джондалар, - но, судя по покрою, эта одежда изготовлена людьми племени Зеландонии". Он улыбнулся и помахал веслом. Дарво взмахнул рукой в ответ, и высокий мужчина со светлыми волосами погрузил весло в воды реки.
Выбравшись на глубину, братья обернулись, чтобы посмотреть на стоявших на пристани людей, на своих друзей. Челнок поплыл вниз по течению. Джондалар думал: доведется ли им когда-нибудь снова свидеться с людьми племени Шарамудои или хоть с кем-нибудь из тех, кто встретился в пути? Путешествие, сулившее поначалу множество приключений, уже не казалось ему увлекательным, и тем не менее он снова, хоть и не по своей воле, продолжает путь, который уводит его все дальше и дальше от дома. Что же такое надеется Тонолан отыскать на востоке? И что ожидает его самого в тех далеких краях?
Над глубоким ущельем, по которому струилась река, нависло хмурое, серое небо. По обоим берегам вздымались скалы, основание которых скрывалось в глубине под толщей воды. Слева от них высились остроконечные зазубренные утесы, за ними далекие, покрытые снегами и льдом вершины, а справа - горы, которые под воздействием ветров и дождей приобрели более плавные очертания, придававшие им сходство с холмами, и все же у путешественников, сидевших в маленьком челноке, захватывало дух при взгляде на эти колоссальные громады. Кое-где посреди реки из-под воды выступали на поверхность острые верхушки валунов, окруженные белой пеной.
Они стали частью реки, по которой отправились в путь, передвигаясь вместе с обломками ветвей и листьев, скользившими по ее глади, и с песком, перемещавшимся на дне. Течение определяло скорость и направление их движения, а сами они могли лишь слегка изменить курс, чтобы обогнуть очередное из препятствий. Места, где русло расширялось и волны раскачивали маленькое суденышко, казались похожими на море. А когда проход между скалами сужался, они сразу же ощущали перемену: течение становилось намного сильнее, когда водяной поток устремлялся сквозь теснину.
Они успели проделать около четверти пути, покрыв расстояние примерно в двадцать пять миль, когда наконец все-таки хлынул ливень, сопровождавшийся сильным ветром, и на реке поднялись волны, грозившие захлестнуть маленькое суденышко. Но пристать к берегу они не могли: повсюду высились мокрые отвесные скалы.
- Вычерпывай воду, Тонолан, я справлюсь с управлением в одиночку, - сказал Джондалар. Братья почти не разговаривали друг с другом, но возникшее в их отношениях напряжение отчасти спало, пока они дружно орудовали веслами, следя за тем, чтобы челнок не сбился с курса.
Тонолан положил весло в лодку и взялся за деревянный черпак.
- Я стараюсь изо всех сил, - не оборачиваясь, крикнул он, - но воды не становится меньше.
- Думаю, ливень скоро закончится, - ответил Джондалар, продолжая вести суденышко по бурным водам. - Постарайся сделать так, чтобы ее не прибавлялось, и тогда все обойдется.
Вскоре ненастье миновало, и, хотя небо по-прежнему хмурилось, они без дальнейших приключений одолели часть пути, пролегавшего по теснине.
Оказавшись среди равнин, мутная, набухшая река широко разлилась, словно сбросив тугую узду и вырвавшись на приволье. Извилистые протоки огибали поросшие ивами и камышом острова, служившие местом гнездования для журавлей и цапель, перелетных гусей, уток и бесчисленного множества других птиц.
В первую ночь они устроили привал на левом берегу, посреди плоских, поросших травами степей. Остроконечные скалистые утесы остались позади, но округлые горы, возвышавшиеся на правом берегу, не позволяли реке Великой Матери свернуть в другую сторону, и она по-прежнему несла свои воды на восток.
Джондалар и Тонолан мгновенно свыклись с укладом кочевой жизни, как будто долгих месяцев, проведенных среди людей племени Шарамудои, и вовсе не было. Впрочем, кое-что изменилось. Прежнее стремление поскорее обнаружить, что скрывается за очередным поворотом, пропало, и любые открытия уже не приносили радости. Казалось, лишь отчаяние побуждает Тонолана упорно продвигаться дальше.
Джондалар снова предпринял попытку уговорить брата повернуть назад, но это привело лишь к ссоре между ними, и больше он не отваживался заговаривать на эту тему. Они проводили почти все время в молчании, разговаривая лишь по необходимости. Джондалару оставалось только надеяться на то, что со временем боль в душе Тонолана приутихнет и он захочет вернуться домой и начать жизнь заново. Он твердо решил не покидать брата до тех пор.
Плывя по реке в маленьком челноке, братья продвигались вперед куда быстрее, чем если бы они отправились пешком вдоль берега. Спускаясь вниз по течению, они плыли с изрядной скоростью, не прилагая больших усилий. Как и предсказывал Карлоно, река повернула на север в том месте, где путь ей преградили древние горы, куда более старые, чем те, среди которых струился мощный водяной поток. Несмотря на то что по прошествии веков от них остались лишь развалины, они оказались непреодолимым барьером для реки, стремившейся слиться с морем.
Но неукротимые воды нашли иной путь и устремились на север. В том месте, где русло вновь поворачивало к востоку, находилось устье еще одной большой реки, чьи воды, смешанные с илом, способствовали увеличению и без того огромной массы потока, и когда на пути у Великой Матери уже не оставалось ни одной преграды, она оказалась не в силах сохранить свою целостность. В нескольких милях от моря река распадалась на множество протоков, образуя дельту, сходную по форме с конусом.
Почвы в этих местах, изобиловавших низинами, заливаемыми морской водой и зыбучими плывунами, отличались топкостью. Небольшие острова представляли собой лишь участки коварной трясины. На некоторых из наносных илистых островков, просуществовавших несколько лет, удавалось на время укорениться небольшим деревцам, но рано или поздно они исчезали, будучи не в силах противостоять разрушительному воздействию постоянно подмывавших их основание вод или сезонных наводнений. Вода текла к морю по четырем основным протокам, трасса которых менялась в зависимости от времени года и от совпадения различных обстоятельств. Совершенно неожиданно вода могла без всяких видимых причин устремиться в новом направлении, сметая кусты и деревца, и на месте русла, по которому она текла прежде, оставалась лишь ложбина, дно которой покрывал влажный мягкий песок.
Река Великая Мать, проделавшая путь длиной в тысячу восемьсот миль от истоков, находившихся среди покрытых снегами и льдом горных вершин, почти достигла цели, к которой так долго стремилась. Но ее дельта, раскинувшаяся на площади в несколько сотен квадратных миль среди суглинистых, илистых и песчаных почв, насыщенных водой, представляла собой наиболее опасный из всех участков реки.
Джондалар и Тонолан плыли, стараясь держаться поближе к левому берегу, но оставаясь на глубоководье, и до поры до времени все шло гладко. Маленький, выдолбленный из ствола дерева челнок благополучно миновал то место, где русло делало поворот к северу, а воды крупного притока лишь заставили их отклониться к середине реки. Но братья никак не ожидали, что доберутся до дельты так скоро. Не успели они спохватиться, как их уже вынесло течением в средний проток.
Джондалар изрядно поднаторел в искусстве управления челноком, да и Тонолан справлялся совсем неплохо, но им обоим было далеко до опытных Рамудои. Они попытались развернуть челнок, чтобы вернуться вверх по течению и направить суденышко в нужный им проток. К сожалению, они не сообразили, что можно было просто начать грести в другом направлении, ведь корма у челнока почти такая же острая, как нос.
Их развернуло поперек течения. Джондалар все кричал Тонолану, что нужно приналечь, и Тонолан начал терять терпение. В это время к ним постепенно приближалось могучее дерево, тяжелое, насквозь пропитавшееся влагой, погруженное глубоко в воду, и его извилистые корни увлекали за собой все, что попадалось на пути. Братья заметили его, но слишком поздно.
Когда зазубренный конец огромного ствола, почерневшего в местах, опаленных молнией, протаранил тонкий борт челнока, послышался оглушительный треск. Вода хлынула в пробоину и быстро залила маленькое суденышко. Влекомое течением дерево неуклонно продолжало свое движение. Длинный корень, торчавший вверх, конец которого находился у самой поверхности воды, вонзился в тело Джондалара между ребер, и он едва не задохнулся от боли. Тонолан едва не лишился глаза, но отделался длинной царапиной на щеке.
Внезапно оказавшись в холодной воде, братья поплыли, цепляясь за дерево, горестно оглядываясь на пузырьки, поднявшиеся на поверхность воды в том месте, где челнок вместе со всеми их вещами, надежно прикрепленными к суденышку, опустился на дно реки.
Тонолан услышал, как Джондалар застонал от боли.
- Что с тобой? - спросил он брата.
- Один из корней угодил мне между ребер. Думаю, все обойдется, хотя болит здорово.
Тонолан начал продвигаться вдоль дерева в надежде обогнуть корневую систему, и Джондалар последовал его примеру, но их все время сносило течением обратно, и они вновь оказывались рядом со стволом дерева, окруженным разными обломками. Внезапно дерево зацепилось корнями за подводную мель. Струи воды, огибавшие дерево и проникавшие сквозь похожую на крупную сетку корневую систему, вытолкнули на поверхность предметы, которые оказались прижаты течением к подводной части ствола, и прямо перед Джондаларом закачалась на небольших волнах раздувшаяся туша оленя. Он напрягся, в попытке избежать столкновения с ней, и тут же ощутил сильную боль в боку.
Дерево осталось позади, а братьям удалось доплыть до узкого островка, расположенного посреди протока. На нем росли молоденькие ивы, но с первого взгляда становилось ясно, что он не сможет послужить надежным прибежищем и через недолгое время скроется под водой. Расположенные по его краям кусты и деревца кое-где уже погрузились целиком. На ветвях не было ни почек, ни молодых листиков, и некоторые из деревьев, корни которых уже лишились опоры, низко склонились над стремительным потоком. Братья с трудом ступали по вязкой болотистой почве.
- По-моему, нам надо попытаться найти более сухое место, - сказал Джондалар.
- Но ведь тебе очень больно, и, пожалуйста, не пытайся делать вид, будто ты прекрасно себя чувствуешь.
Джондалар признался, что ему и вправду приходится нелегко.
- Но оставаться здесь никак нельзя, - добавил он.
Они погрузились в холодную воду и поплыли прочь от острова. Течение оказалось сильнее, чем они ожидали, и, прежде чем им удалось выбраться на сушу, их снесло далеко вниз. Усталые, замерзшие братья с разочарованием обнаружили, что опять очутились на узеньком островке. Он был длиннее и шире предыдущего, и поверхность его находилась чуть выше уровня воды в реке, но и здесь почва оказалась топкой, и они нигде не нашли сухого хвороста.
- Мы не сможем развести здесь костер, - сказал Тонолан. - Придется отправиться дальше. Карлоно говорил тебе, где расположена стоянка людей племени Мамутои?
- У северного края дельты, невдалеке от моря, - ответил Джондалар и с тоской бросил взгляд в ту сторону. Боль в боку стала сильнее, и он засомневался в том, что сможет переплыть через еще один проток. Повсюду, куда ни кинь взгляд, стремительные воды, скопившийся в затонах сор, а кое-где чахлые деревца, пустившие корни на островах. - Не знаю, как долго придется до нее добираться.
Они отправились на северный берег островка, слыша, как хлюпает вязкая почва у них под ногами, а затем прыгнули в холодную воду. Заметив чуть ниже по течению скопление деревьев, Джондалар поплыл к ним. Пошатываясь и тяжело дыша, братья выбрались на песчаный берег. Струйки воды сбегали с их длинных волос, а кожаная одежда промокла насквозь.
Послеполуденное солнце показалось в просвете между тучами и озарило все вокруг золотистым светом, но лучи его не несли с собой тепла. Внезапно с севера налетел порыв ветра, и братьев обдало холодом, от которого не могла защитить промокшая одежда. Они знали, что нужно все время двигаться, чтобы не замерзнуть, но запас сил был почти на исходе. Дрожа и поеживаясь, они направились к редким кустикам ольхи, чтобы хоть как-то укрыться от ветра.
- Давай устроим привал здесь, - сказал Джондалар.
- Еще не стемнело. Я предпочел бы отправиться дальше.
- К тому времени, когда мы соорудим укрытие и, может быть, разведем огонь, уже станет темно.
- Возможно, нам удастся отыскать стоянку людей племени Мамутои еще до наступления темноты, если мы не станем тут задерживаться.
- Тонолан, у меня вряд ли хватит на это сил.
- Тебе очень плохо? - спросил Тонолан. Джондалар приподнял край рубахи. Края раны, из которой явно вытекло немало крови, успели побледнеть, кровотечение прекратилось, поскольку внутренние ткани разбухли от влаги. Заметив дыру в кожаной рубахе, он подумал: уж не сломано ли у него ребро?
- Мне бы не помешало отдохнуть и погреться у огня.
Они огляделись вокруг. Повсюду потоки бурлящей мутной воды, постоянно меняющиеся очертания перекатов, дикая неприхотливая растительность, стволы поверженных деревьев, чьи корни порой зацеплялись за неровное дно, задерживая их на месте. Вдали, на более крупных островах, виднелись зеленые кусты и деревца.
Камыши и болотные травы росли повсюду, где им удалось укорениться. Невдалеке виднелись заросли осоки, стебли которой достигали трех футов в высоту, - ее вытянутые листья обладали куда меньшей прочностью, чем казалось, - и такие же высокие ростки тростникового аира с длинными, похожими по форме на клинок листьями, а между ними находились участки земли, из которой, словно ворсинки, торчали побеги остроконечного тростника высотой всего в один дюйм. На зыбкой почве у самого края воды колыхались стебли тростникового проса, рогоза и пушистые хвощи. Эти травы достигали в высоту десяти футов, и человек по сравнению с ними казался карликом. А еще выше в воздухе реяли фиолетовые кисточки фрагмитовых тростников с жесткими листьями - верхушки их стеблей находились на расстоянии тринадцати футов от земли, а иногда и больше.
У братьев не осталось ничего, кроме одежды. Когда челнок затонул, вместе с ним ко дну пошли все их вещи, даже заплечные мешки, которые они взяли с собой, отправляясь из дома в Путешествие. Теперь Тонолан ходил в одежде людей из племени Шамудои, а Джондалар стал одеваться так же, как Рамудои. Однако после того случая, когда челнок уплыл от него и он неожиданно повстречался с плоскоголовыми, мужчина из племени Зеландонии всегда хранил различные орудия в подвешенном к поясу мешочке, и теперь эта привычка пришлась как нельзя более кстати.
- Пойду посмотрю, не удастся ли мне отыскать сухие стебли рогоза, которые можно использовать как палочки для добывания огня, - сказал Джондалар, стараясь не обращать внимания на боль в боку. - А ты попробуй набрать сухих веток.