Он подождал, пока тот доберется до ветвей и повернется. Едва он увидел его лицо, как ахнул от изумления:
– Джиро-Батол! Ах ты, мой храбрый тигренок! Как он оказался здесь, и живой?.. Ведь я же помню, что он остался на тонущем корабле, мертвый или смертельно раненный. Какая удача! У него, видно, душа прибита к телу гвоздями. Ну так спасем его!..
Он, крадучись, отошел назад, обогнул слева чащу и внезапно появился перед кавалеристом, крича:
– Эй, друг!.. Что вы ищете в этом лесу? Подстрелили какого-нибудь зверя?
Заслышав крик, кавалерист живо выскочил из кустов, держа ружье на изготовку.
– О! Сержант! – воскликнул он.
– Вы удивлены, приятель?
– Откуда вы появились?
– Из леса. Я услышал ружейный выстрел и поспешил сюда, чтобы узнать, что случилось. Вы стреляли тут в зверя?
– Да, в зверя, который опаснее тигра, – сказал кавалерист с плохо скрытым раздражением.
– Так что это за зверь?
– А разве вы сами не ищете кое-кого? – спросил солдат.
– Да, ищу.
– Тигра Малайзии, не так ли, сержант?
– Точно, его.
– А вы видели этого страшного пирата?
– Нет, но я нашел его следы.
– А я нашел его самого.
– Не может быть!
– Я даже стрелял в него, но промахнулся.
– И где же он спрятался?
– Боюсь, что он уже далеко. Я видел, как он пересек эту поляну и спрятался в чаще.
– Тогда вы его больше не найдете.
– Боюсь, что да. Этот человек ловчее обезьяны и страшнее тигра.
– Он способен нас обоих отправить запросто на тот свет.
– Знаю, сержант. И если бы не сто фунтов, обещанных лордом Гвиллоком, я бы не осмелился гоняться за ним.
– А сейчас что вы намерены делать?
– Не знаю. Думаю, что, продираясь через эти чащи, я только напрасно потеряю время.
– Хотите совет?
– Говорите, сержант.
– Садитесь на лошадь и объезжайте лес.
– Может, поедем вместе? Вдвоем безопаснее.
– Нет, дружище.
– А почему, сержант?
– Вы хотите, чтобы он убежал?
– Как так?
– Если мы будем его преследовать вдвоем с одной стороны, Тигр убежит с другой. Поэтому вы объедете лес кругом, а я прочешу отсюда.
– Согласен, но с одним условием.
– Каким.
– Мы поделим премию, если нам посчастливится схватить Тигра. Я не хочу потерять все сто фунтов.
– Договорились, – сказал Сандокан, улыбаясь.
Кавалерист сунул саблю в ножны, снова сел в седло и, закинув за плечи карабин, весело затрусил прочь.
– Долго же ты будешь искать меня, – пробормотал ему вслед Сандокан.
Он подождал, пока всадник исчез в чаще, потом подошел к дереву, на котором прятался малаец и позвал:
– Слезай, Джиро-Батол!
Услышав его голос, малаец птицей слетел с дерева и бросился к нему.
– Ах… мой капитан!.. – задыхаясь от радости, не находил он слов. – Ах, мой капитан!
– Ты уже не надеялся встретить меня живым? – засмеялся Сандокан.
– Черт возьми! – сказал пират со слезами на глазах. – Я думал, что больше никогда вас не увижу! Я был уверен, что англичане убили вас.
– Убили меня? У англичан не хватит железа, чтобы достать до сердца Тигра Малайзии, – ответил Сандокан. – Я был тяжело ранен, это правда, но, как видишь, я выздоровел и готов продолжать борьбу.
– А как же все остальные?
– Спят в морской пучине, – сказал Сандокан со вздохом.
– Но мы отомстим за них, правда, капитан?..
– Да, и очень скоро. Но как же ты сам остался в живых? Я видел, как ты упал замертво на палубу во время первого сражения.
– Так и было, капитан. Пуля попала мне в голову, но только контузила меня. Когда я пришел в себя, бедный прао, изрешеченный снарядами крейсера, готов был уже затонуть. Я уцепился за обломок мачты и устремился к берегу. Несколько часов я был в море, потом потерял сознание. Очнулся в хижине местного рыбака. Этот добрый человек подобрал меня в пятнадцати милях от берега, поднял на свою пирогу и привез на землю. Он заботливо лечил меня, и теперь я совершенно здоров.
– А сейчас куда ты бежал?
– Я собирался отправиться на берег, чтобы спустить на воду пирогу, которую я раздобыл, когда на меня набросился этот солдат.
– О! Так у тебя есть пирога?
– Да, мой капитан.
– Ты хотел вернуться на ней в Момпрачем?
– Этой ночью.
– Мы поплывем вместе, Джиро-Батол.
– Когда?
– Сегодня вечером погрузимся.
– Хотите пойти в мою хижину и отдохнуть немного?
– Так у тебя есть и хижина?
– Лачуга, предоставленная мне местными жителями.
– Пошли, нам не стоит оставаться здесь, чтобы не столкнуться снова с этим кавалеристом.
– Он вернется? – с опаской спросил Джиро-Батол.
– Наверняка.
– Тогда бежим, капитан.
– Не спеши. Как видишь, я стал сержантом полка бенгальской пехоты, так что могу защитить тебя.
– Раздели какого-нибудь солдата?
– Да, Джиро-Батол. А далеко твоя хижина?
– Через четверть часа будем там.
– Пойдем отдохнем немного, а там подумаем, как выбраться отсюда.
Два пирата вышли из чащи и, убедившись, что поблизости никого нет, торопливо пересекли открытое место и добрались до окраины другого леса.
Они уже собирались углубиться в заросли, когда Сандокан услышал за спиной яростный галоп.
– Опять этот зануда! – воскликнул он. – Быстро, Джиро-Батол, лезь в кусты!..
– Эй!.. Сержант!.. – заорал кавалерист еще на скаку. – Это так-то вы помогаете мне захватить пирата?.. Я чуть не загнал свою лошадь, а вы и с места не сдвинулись.
Он осадил коня и вытер рукавом свое потное лицо.
Сандокан спокойно повернулся к нему.
– Я снова нашел следы пирата и подумал, что бесполезно преследовать его через лес. Впрочем, я ждал вас.
– Вы обнаружили следы?.. Тысяча чертей!.. Но сколько же следов оставил этот негодяй! Я думаю, он просто развлекается, дурача нас.
– Я тоже так полагаю.
– Кто их вам показал?
– Я сам нашел.
– Ну да, сержант!.. – воскликнул кавалерист ироническим тоном.
– Что вы хотите сказать? – спросил Сандокан, нахмурив лоб.
– Что кое-кто вам их показал.
– Кто же?..
– Я видел рядом с вами негра.
– Я встретил его случайно, и он составил мне компанию.
– А вы вполне уверены, что он островитянин?
– Я не слепой.
– А куда делся этот негр?
– Углубился в лес. Он шел по следу бабируссы.
– Зря вы его отпустили. Он мог бы дать нам ценные указания и помочь заработать сто фунтов.
– Ну!.. Я начинаю бояться, что они уже улетучились, приятель. Мне надоело, и я возвращаюсь к своим.
– А я буду продолжать поиски пирата.
– Ну как хотите!
– Счастливого возвращения! – закричал кавалерист с иронией.
– Иди к дьяволу! – вполголоса пробормотал Сандокан.
Кавалерист повернул налево и вскоре был уже далеко, яростно пришпоривая своего взмыленного коня.
– Пошли, – сказал Сандокан малайцу, когда зануда-кавалерист исчез из виду. – Если он еще раз мне попадется, я поздороваюсь с ним добрым выстрелом из карабина.
Пройдя еще одну поляну, они углубились в густые заросли, с трудом пролагая себе дорогу среди хаоса лиан, которые переплетались толстой сетью со всех сторон, и корней, змеившихся по земле во всех направлениях. Они шли добрую четверть часа, и наконец забрались в такую густую чащобу, что свет почти не проникал туда.
Джиро-Батол остановился, чутко прислушиваясь, потом сказал:
– Вон там моя хижина, среди тех растений.
– Надежное убежище, – одобрил Сандокан с легкой улыбкой. – Восхищаюсь твоей предусмотрительностью.
– Входите, капитан. Чувствуйте себя, как дома.
Глава XII
Пирога Джиро-Батола
Хижина Джиро-Батола возвышалась в самой гуще густых зарослей, под деревьями, которые защищали ее от солнечных лучей.
Это была скорее лачуга, чем жилище, едва способная вместить нескольких человек, низкая, тесная, с крышей из банановых листьев и стенами, грубо сплетенными из ветвей. Единственным отверстием была дверь; окон же и следа не было.
Внутреннее убранство было не лучше наружного: в хижине не было ничего, кроме постели из сухих листьев, пары грубых глиняных горшков и двух камней, которые служили очагом.
Однако припасов хватало: фрукты всех сортов, съедобные побеги бамбука и половина молодого козленка, подвешенного под крышей за задние ноги.
– Моя хижина не слишком уютна, капитан, – сказал Джиро-Батол, – однако здесь вы сможете отдохнуть, не боясь, что вас потревожат. Даже окрестные жители не знают, где она находится. Если хотите спать, вот постели из свежих листьев; если хотите пить – вон горшок со свежей водой; если хотите есть – вот фрукты и мясо.
– Большего мне и не надо, дорогой мой Джиро-Батол, – отвечал Сандокан. – Я не надеялся найти даже этого.
– Предоставьте мне полчаса, чтобы поджарить козленка. Тем временем можете опустошить мою кладовую. Вот отличные ананасы, ароматные бананы, сочные манго, каких вы не пробовали на Момпрачеме. Все в вашем распоряжении.
– Спасибо, Джиро-Батол. Я ими воспользуюсь, чтобы утолить голод, как тигр, не евший целую неделю.
– А я пока разожгу огонь.
– А дыма видно не будет?
– О не беспокойтесь, мой капитан. Деревья такие высокие и густые, что не пропускают его.
Проголодавшийся пират набросился на бананы и сочные плоды манго, а Джиро-Батол тем временем принялся поджаривать аппетитный кусок козленка. Насадив мясо на вертел, он покопался в углу в куче зеленых листьев и извлек оттуда горшок, издававший малоаппетитный запах.
– Что это? – спросил Сандокан.
– Изысканное блюдо, мой капитан.
Сандокан заглянул в горшок и отшатнулся.
– О нет! Спасибо, но я предпочитаю мясо, друг мой. А блачанг не по мне.
– Я берег его для особого случая, – пробурчал обиженный Джиро-Батол.
– Ты же знаешь, что я не малаец. Ешь свое знаменитое блюдо сам. В море оно испортится.
Малаец не заставил просить себя дважды и жадно набросился на горшок, закатывая глаза от удовольствия.
Блачанг считается у малайцев самым утонченным блюдом. По части продуктов питания они могут дать сто очков вперед китайцам, самым небрезгливым из всех народов. Они не отказываются от змей, от слегка разложившейся дичи, от червей в соусе, и даже от личинок термитов, из-за которых впадают в настоящее безумие. Блачанг же превосходит все это. Он состоит из рачков и маленьких рыбок, зажаренных вместе, подгнивших на солнце и потом засоленных. Вонь, которую издает это блюдо, неописуема. Тем не менее малайцы так охочи до него, что предпочитают его курам и ребрышкам молодого барашка.
– Мы отправимся ночью, не так ли, капитан? – спросил Джиро-Батол, опустошив горшок
– Да, как только зайдет луна, – отвечал Сандокан.
– Нам не помешают?
– Надеюсь.
– Но все-таки можем нарваться на засаду.
– Не беспокойся. Моя сержантская форма отведет подозрения.
– А вдруг кто-то узнает вас под этой одеждой?
– Здесь очень мало людей, которые меня знают, и я уверен, что не встречу их на пути.
– Значит, вы завязали здесь отношения?
– И с важными персонами: с баронами и графами, – сказал Сандокан.
– Вы, Тигр Малайзии! – воскликнул Джиро-Батол в изумлении.
Потом посмотрел на Сандокана с неуверенностью и спросил, поколебавшись:
– А белая девушка?
Сандокан резко поднял голову, посмотрел на малайца взглядом, который был подобен молнии, и с глубоким вздохом сказал:
– Молчи, Джиро-Батол, молчи! Не буди во мне ужасные воспоминания!..
Он несколько мгновений молчал, зажав голову руками, с глазами, устремленными в пустоту, потом, говоря как бы сам с собой, продолжал:
– Мы скоро вернемся сюда, на этот остров. Наверное, судьба была более могущественна, чем моя воля, и потом… даже в Момпрачеме, среди своих храбрецов, как я могу забыть ее? Мало мне было этого ужасного поражения? Я должен был оставить и свое сердце на этом проклятом острове!..
– О ком вы говорите, мой капитан? – спросил Джиро-Батол, преисполненный удивления.
Сандокан провел рукой по глазам, точно стирая видение, потом встрепенулся и сказал:
– Не спрашивай меня ни о чем, Джиро-Батол.
– Но мы вернемся сюда?
– Да.
– И отомстим за наших товарищей, убитых у берегов этого острова?
– Да, но, может быть, для меня было бы лучше никогда больше не видеть его.
– Что вы говорите, капитан?
– Да, этот остров может нанести смертельный удар могуществу Момпрачема и, может быть, навсегда связать Тигра Малайзии.
– Вас, такого сильного, такого страшного? О! Не вам бояться английских леопардов.
– Я не о них, но… кто может читать в книге судьбы? Руки мои еще сильны, но сердце будет ли?
– Сердце! Я вас не понимаю, капитан.
– Так лучше, Джиро-Батол. Не будем думать о прошлом. Давай-ка лучше передохнем.
Малаец не осмелился продолжать. Он вытащил жаркое, которое издавало аппетитный запах, выложил его на широкий банановый лист и предложил Сандокану, потом пошел пошарил в углу лачуги и из дыры достал запыленную бутылку, аккуратно оплетенную волокнами лианы:
– Джин, мой капитан, – сказал он, глядя на бутылку горящими глазами. – Мне пришлось немало постараться, чтобы раздобыть его. Можете выпить хоть все до капли.
– Спасибо, Джиро-Батол, – ответил Сандокан, слегка улыбнувшись. – Мы его разделим по-братски.
Сандокан, молча, едва отведал кушанье, которое ему предложил добрый малаец, выпил несколько глотков джина, потом растянулся на постели из свежих листьев, но несмотря на то что не спал всю предыдущую ночь не мог сомкнуть глаз. Мысль о Марианне не давала ему уснуть.
Что случилось с ней после всех событий? Что произошло между ней и лордом Джеймсом?.. И о чем договорились старый морской волк и баронет Вильям Розенталь?..
"А! – думал Сандокан, ворочаясь на своем лиственном ложе. – Я отдал бы половину своей крови, чтобы еще раз увидеть ее. Бедная Марианна!"
Мучимый этими думами, Сандокан так и не сомкнул глаз. А когда солнце зашло и тьма заволокла хижину, разбудил Джиро-Батола, который храпел, как тапир.
– Пошли, – сказал он ему. – Небо заволокло облаками, так что нечего ждать, пока зайдет луна. Пошли быстрее, потому что я чувствую, что, останься я здесь еще хоть час, я не смогу уехать. Где находится твоя пирога?
– В десяти минутах пути.
– Так близко от моря?
– Да, Тигр Малайзии.
– А ты взял припасы?
– Я обо всем подумал, капитан. Там есть и фрукты, и вода, и весла, и даже парус.
– Тогда отправляемся, Джиро-Батол.
Малаец взял половину жаркого, которое он отложил про запас, вооружился суковатой палкой и последовал за Сандоканом.
– Более подходящей ночи и не придумаешь, – заметил он, глядя на небо, сплошь затянутое густыми облаками. Мы выйдем в море никем не замеченные.
Пройдя через чащу, Джиро-Батол остановился на секунду, чтобы прислушаться, но, убедившись, что в лесу царит глубокая тишина, пустился дальше, свернув на запад.
Под огромными деревьями была густая темнота, но малаец видел ночью, как кошка, и к тому же хорошо знал эти места.
Сандокан, мрачный, молчаливый, следовал за ним по пятам, предоставив ему выбирать дорогу.
Если бы луч луны упал на лицо жестокого пирата, то высветил бы на нем глубокое отчаяние и душевную боль.
Они шли с полчаса, когда малаец вдруг остановился и прислушался.
– Вы слышите этот шум? – спросил он.
– Слышу, это море, – отвечал Сандокан. – А где пирога?
– Здесь рядом.
Малаец повел Сандокана через густую завесу листвы и, пройдя ее, показал на море, которое с ворчанием билось об отмели острова.
– Вы ничего не видите? – спросил он.
– Ничего, – ответил Сандокан, глазами быстро обведя горизонт.
– Нам везет: крейсера еще спят.
Он спустился к берегу, раздвинул ветви дерева и показал лодку, которая покачивалась в глубине маленькой бухты.
Это была пирога, высеченная из цельного ствола огромного дерева, подобная тем, которые в ходу у индейцев Амазонки и полинезийцев Тихого океана.
Бросать вызов морю на такой лодке было безумием: достаточно одной большой волны, чтобы опрокинуть ее; но пираты были не из тех, кто способен испугаться этого.
Джиро-Батол первым прыгнул в нее и установил мачту, к которой был приделан небольшой парус, аккуратно сплетенный из волокон лианы.
– Спускайтесь, капитан, – сказал он, берясь за весла. – С минуты на минуту может показаться крейсер.
Мрачный, со склоненной головой и скрещенными на груди руками, Сандокан все еще стоял на берегу, глядя на восток, точно стараясь разглядеть в густой тьме, за завесой деревьев, дом, где оставил Марианну. Казалось, он не слышал и не думал о том, что малейшее промедление может стать для него роковым.
– Капитан, – повторил малаец. – Вы хотите, чтобы нас захватили в море? Спускайтесь же скорей, или будет поздно.
– Иду, – ответил Сандокан грустным голосом.
Он прыгнул в пирогу, закрыл глаза и испустил глубокий вздох.
Глава XIII
Курс на Момпрачем
Ветер, дувший с востока, был самым благоприятным для них. Пирога, управляемая Джиро-Батолом, ловко лавировала, кренясь на левый борт.
Сандокан, сидевший на корме, сжал голову руками и не отрывал глаз от Лабуана, который понемногу растворялся в ночной темноте, а Джиро-Батол, на носу, счастливый, улыбающийся, болтал без умолку.
– Взбодритесь же, капитан, – веселым голосом говорил он. – Почему вы мрачны теперь, когда мы вырвались с Лабуана? Вы точно оплакиваете этот проклятый остров.
– Да, я его оплакиваю, – отвечал Сандокан глухим голосом.
– Они что, околдовали вас, эти собаки-англичане? Они же гонялись за вами по лесам и равнинам! Эх! Хотел бы я посмотреть на них завтра, когда они узнают о нашем бегстве. Ну и вытянутся у них физиономии от злости! Как будут проклинать нас и мужчины, и женщины!
– Женщины! – воскликнул Сандокан, встрепенувшись.
– Да, эти ненавидят нас еще сильней, чем мужчины.
– О! Не все, Джиро-Батол.
– Они хуже гадюк, капитан, уверяю вас.
– Молчи, Джиро-Батол, молчи. Если ты не замолчишь, я выброшу тебя в море.
В голосе Сандокана прозвучала такая угроза, что малаец замолк, точно набрав в рот воды. Он покачал головой, глядя на безутешного Сандокана, и занялся парусом, бормоча себе под нос:
– Англичане околдовали его.
Всю ночь, подгоняемая восточным ветром, пирога продвигалась, не встретив ни одного корабля, и вела себя довольно хорошо, несмотря на волны, которые время от времени перехлестывали через нее, опасно креня.
Так плыли они несколько часов, когда зоркие глаза малайца заметили светлую точку на линии горизонта.
– Это торговец или военный корабль? – спросил он себя с тревогой.