Капрал с неприятным оскалом школьного хулигана шагнул вперед, чтобы разобраться с Лангом. "Лицо этого урода годится только для мордобоя," - повернулся Коделл к Эллисону Хаю.
"Думаю, ты прав, Нейт, но я ставлю десять долларов против Ланга."
Десять долларов Конфедерации было месячной зарплатой рядового. Коделл увлекался ставками время от времени, но не собирался выбрасывать деньги на ветер. "Нет, спасибо, Эллисон. Не в этот раз." Хай рассмеялся. Эдвин Пауэлл сказал: "Я поставлю, Эллисон. Ланг, по-моему, знает, что делает. Он бы не стал вызывать Билли, если бы не ожидал, что сможет победить его ". Одна из бровей Коделла приподнялась. Он не подумал об этом.
"Могу ли я изменить свое мнение?" - он спросил Хая.
"Ясное дело, Нейт. Я получу еще десять за просто так". Он замолчал. Вскинув большие узловатые кулаки, Беддингфилд бросился на Бенни Ланга. Руки Ланга не стали наносить ответный удар. Он схватил за запястье правой руки Билли Беддингфилда, вывернув ее, поднырнул под него и бросил. Беддингфилд перелетел через плечо и грузно шлепнулся на мерзлую землю.
Вскочив на ноги, он уже не улыбался. "Ублюдок!" - прорычал он, разворачиваясь. Мгновением спустя он снова взлетел в воздух. На этот раз он приземлился на лицо. Из носа на форму капала кровь, когда он поднимался. Дыхание Ланга оставалось ровным.
"Ты борешься не по правилам," - сказал Беддингфилд, вытирая лицо рукавом. Ланг холодно улыбнулся. "Я борюсь, чтобы победить, капрал. Если тебе это не по нраву, возвращайся домой, к своей мамочке". С ревом ярости Беддингфилд бросился вперед. Коделл внимательно следил, но так и не понял, что произошло. Он знал только, что, вместо того, чтобы снова взлететь, Беддингфилд рухнул вниз. Он стонал и попытался подняться. Стоявший над ним Бенни Ланг с рассчитанной силой ударил его ногой по ребрам. Тот снова рухнул.
По- прежнему невозмутимо, Ланг сказал: "У кого-нибудь еще есть вопросы?" Никто не отвечал. Он снова холодно улыбнулся.
"Полковник Фариболт, капитан, я думаю, вы поняли, что я не покалечил этого парня серьезно."
"Я в любом случае не обвинял бы вас, сэр. Он напросился сам," - сказал капитан Ланкфорд. Он дернул себя за бороду. "Полагаю, некоторое время, проведенное на заготовке дров, направит его энтузиазм на янки."
"Может быть." Ланг пожал плечами. Это была не его проблема. "Всего хорошего вам, господа. Рядовой Уитли, не подкинете ли меня в Оранж Корт Хаус?"
"Ну конечно, мистер Ланг. Разумеется, сэр." Уитли не выказывал перед Лангом такого почтения до того, как тот сбил спесь с Билли Беддингфилда.
"Хорошо." Ланг направился к фургону. "Я мог бы и прогуляться несколько верст, но зачем ходить, когда можно ехать?"
"Я не знаю, кто такой Ланг и откуда он," - заявил Эдвин Пауэлл, - "но думает он, как любой пехотинец."
Остальные сержанты четвертой роты согласно закивали. Коделл сказал: "По разговорам, он и его люди - из Ривингтона в нашем родном округе."
"Говоря 'наш', имейте в виду самого себя, Нейт," - сказал Эллисон Хай; в отличие от своих сослуживцев, он был из округа Уилсон, к югу от Нэша.
Руфис Дэниэл сказал: "Наплевать на разговоры, важны факты. Вот два из них: Ланг не говорит, как уроженец Нэша" - Он подождал, пока вокруг него все не заулыбались - "и он не не борется, как это делают в Нэше. Я был бы не против, чтобы он научил меня таким штучкам наряду с этим автоматом. Старина Билли Беддингфилд так и не понял, каким образом его утихомирили. Посмотрите, он все еще лежит там, как потухший факел в сугробе".
Фургон выдвигался из лагеря под топот копыт и стук колес. Затем качнулся, разворачиваясь к северной дороге. Билли Беддингфилд все еще не двигался. Коделл подумал, что Ланг приложил ему крепче, чем он считал.
Так же, очевидно, счел и полковник Фариболт. Он захромал к капралу, опираясь на палку. Беддингфилд пошевелился и застонал. Удовлетворенно кивнув, Фариболт отступил. "Кто-нибудь, плесните воды ему в лицо, пока он приходит в себя. Капитан Ланкфорд, наряду с тем наказанием, что вы приготовили для него, сорвите нашивки с его рукавов. Такой скандалист, как этот, не заслуживают того, чтобы носить их." "Есть, сэр," - сказал Ланкфорд.
"Это справедливо," - сказал Коделл, поразмыслив пару секунд. Ему никто не возразил. Капрал шестой роты убежал с плаца и вернулся через минуту с солдатской флягой, содержимое которой вылил на голову Беддингфилда. Лежащий хулиган заморгал, выругался и медленно сел. Полковник Фариболт сказал: "Каждая из сегодняшних групп возьмет свою винтовку и будет практиковаться как можно больше, пока не прибудут винтовки для всего полка, что, как мне сказали, будет завтра." Его слова насчет обещанных поставок вызвали иронические смешки - в таких случаях время, обычно, растягивалось не хуже резины. Он продолжал: "Стрелять только по нашей мишени, эти винтовки небезопасны, кстати, как Ланг называл их?" "Автоматы, сэр," - проговорил кто-то. - "Вот-вот". Рот Фариболт мрачно застыл, маленькие усики дрогнули. "Дурак с винтовкой Энфилда может покалечить одного человека случайным выстрелом. Дурак с одним из этих новых ружей может выкосить полроты, если вставит полный магазин. Имейте это в виду, господа. Все свободны".
Демпси Эйр нес АК-47, когда сержанты расходились по своим казармам. Он закинул его за плечо и сказал: "Я был бы не против всегда таскать это, чем мою старую винтовку."
"Правда ведь, почти ничего не весит?" - Руфус Даниэль вторил ему.
"Это все мелочи," - критически бросил Эллисон Хай. - "Не хотелось бы попасть в штыковой бой и махать им, как дубинкой."
Даниэль сплюнул. "Я оставлю штык от своей винтовки, когда пойду в бой, Эллисон. Так же сделают и большинство остальных ребят, я думаю. Однако теперь янки навряд ли смогут подобраться лостаточно близко. С помощью этих вот новых автоматов можно избежать этого".
По своей привычке предполагать худшее, Хай продолжал: "Если они не будут ломаться, и если Бенни Ланг со своими дружками смогут снабжать нас патронами. Я ни разу не видел ничего подобного раньше, даже у янки."
"Все так," - сказал Дэниэл. - "Возможно у нас будут затруднения с этим в ближайшие пару месяцев, пока мы снимемся с лагеря. Нам сообщат то, что мы должны знать. И если наши ожидания не оправдаются, Джордж Хайнс сможет пригнать фургоны с прежними боеприпасами. У нас пока еще есть наши старые винтовки. Будет так же, как в первые дни войны, когда Спрингфилды и Энфилды были новыми винтовками.У многих ребят тогда были простые гладкоствольные ружья, и нам нужны были пули для тех и других. Я не скучаю по своей старой гладкостволке, хотя она мне была по душе в свое время".
"Ты во могом прав," - сказал Демпси Эйр. - "Дэниел Бун не мог прострелить стену сарая этой долбанной гладкостволкой и любой, кто говорит иначе, является долбанным лжецом".
"Черт побери, правильно," - сказал Руфус Даниэль и выматерился.
До войны Коделл надрал бы уши любому мальчишке за такое осквернение его слуха. Теперь же он даже не замечал ненормативную лексику, которая заполнила воздух вокруг него.
В те дни он поклялся, что никакие чувства не помешают ему быть верным своей присяге.
Он сказал: "Нельзя, конечно, быть полностью убежденным, но у меня предчувствие, что мы получим от Ланга все необходимое. Он настолько уверен в себе. Вспомните, как он укротил Билли. Эдвин сказал, что тот справится с ним, и он сделал это. Если он говорит, что у нас будут автоматы завтра, я склонен ожидать, что он и его люди организуют доставку и оружия и боеприпасов".
"Ставлю два против одного, что оружие не придет завтра," - сказал Хай.
"Идет," - ответил Коделл сразу.
"А мою десятку отдай сейчас," - сказал Эдвин Пауэлл.
Хай дернулся, как будто его ударили, затем снова посмотрел на плац. Он указал. "Смотрите, Нейт, еще один человек, который не уверен насчет патронов." Коделл тоже посмотрел туда. Джордж Хайнс ползал на руках и коленях, собирая потраченные гильзы.
"Просто он хороший сержант боепрпасов," - сказал Коделл. - "Он хочет, чтобы ничего не пропало. Помните, после первого дня в Геттисберге, когда двум полкам приказали собирать на поле боя винтовки и боеприпасы?"
"Я помню," - сказал Пауэлл. Его длинное лицо, казалось, еще увеличилось. - "Мне хотелось, чтобы они насобирали побольше." Свою вторую рану он получил при Геттисберге.
Сержанты один за другим нырнули обратно в хижину-казарму. Руфус Даниэль начал разводить огонь, от которого остались почти холодные угли. Коделл уселся в кресло, бывшее ранее пошарпанным барабаном. "Дай-ка мне, автомат, Демпси," - сказал он. - "Мне нужно работать с ним побольше, чтобы приобрести надлежащую сноровку."
"Как и нам всем," - сказал Эйр, передавая оружие. Коделл несколько раз отстегнул и пристегнул магазин, затем разобрал автомат. К своему облегчению, сборку он тоже проделал без особых проблем. Он делал это снова и снова. Когда-то он говорил своим ученикам, что перечитывать снова и снова - лучший способ для декламации в дальнейшем. Он был рад, что то же самое верно и здесь. Его руки уже сами знали, что делать, не дожидаясь, пока голова подскажет им.
"Дайте- ка теперь я, Нейт," -сказал Пауэлл. - "У тебя ловко выходит, а я все шарил пальцами там, на поле."
Поблизости начали стучать в кастрюлю ложкой. "Зовут," - сказал Эллисон Хай. - "Эдвин, твоя очередь идти за жратвой. Тебе придется заняться этим автоматом позже. Кто набирает воду сегодня вечером?"
"Я," - сказал Руфус Дэниэл. Он взял деревянную флягу размером с маленький бочонок. "Давай свою тоже, Нейт". Коделл со своей койки бросил флягу Дэниэлу. Металлическая, обтянутая тканью, она была взята у солдата-федерала, которому вода больше никогда не понадобится.
Два сержанта вышли на холод. Демпси Эйр сказал: "Хоть Эдвин и ушел, не хватайся снова за автомат, Нейт. Если фургоны с оружием действительно прибудут завтра, нам всем надо подготовиться получше, иначе мы будем выглядеть дураками перед солдатами. Зелеными новичками", добавил он. Страх быть не со всеми вместе, думал Коделл, глядя как Эйр провел рукой по затвору автомата, был не последним, что скрепляло армию. Поставь человека одного на линию огня, и он вполне может убежать. Почему нет, если идти вперед, на противника, значит почти наверняка получить пулю? Но отправить полк на эту же линию, и почти все будут наступать. Разве может человек, который убежал, смотреть после этого в лицо своим товарищам?
Руфус Дэниэл вернулся через несколько минут. Он поставил фляги вниз недалеко от камина.
"Эдвин, видимо, задержится. Мне не пришлось стоять в очереди у ручья, как ему за едой," сказал он. "Пока мы ждем его, я повожусь с автоматом?" Все стремились работать с новым оружием насколько возможно дольше.
"Что там у нас, Эдвин?" - спросил Демпси Эйр, когда Пауэлл вернулся. Желудок Коделла заурчал как у голодного медведя. Ему приходилось несколько раз подтягивать свой пояс перед войной - в отличии от таких, как плантатор Фариболт. Но он никогда не знал, что такое настоящий голод, пока не пошел в армию.
Пауэлл сказал: "Дали фуражное зерно и немного говядины. Наверное, жесткая, как кожа мула, но я не буду жаловаться на это. У нас есть еще бекон, что прислала твоя сестра, Демпси?"
"Немного," - ответил Эйр. - "Ты хочешь приготовить старый добрый южный пирог? "
"Лучше и не скажешь," - сказал Пауэлл. - "Разве кто-то против сдобного пирога? Несите бекон и сковороду с ручкой. Вот, Нейт, нарежь говядину помельче." Он вручил Коделлу мясо, со все еще волосатой кожей на нем.
Кастрюля была сделана из половинки фляги северян; вместо ручка была прибита палка. Пауэлл бросил туда небольшой кусок бекона и держал кастрюлю над огнем. Когда жир забрызгал на дне кастрюли, Коделл добавил кубиками говядину. Через минуту или две, он долил немного воды. Между тем, Эллисон Хай с помощью воды и кукурузной муки готовил в консервной банке подобие теста. Он передал кашицу Коделлу, который перевернул банку над сковородкой. Пауэлл перемешал все вместе и снова придерживал кастрюлю над огнем, пока каша не вобрала всю воду и по краям не начала образовываться коричневая корочка.
Он снял кастрюлю с огня и поставил ее. Затем ножом разрезал "пирог" на более-или-менее равные пять частей. "Идемте, парни."
"Я ненавижу эту чертову размазню," - пробормотал Руфус Дэниэл. - "Когда я вернусь домой с этой проклятой войны, меня не заставишь съесть ничего, кроме жареной курицы, сладкого картофельного пирога и булочки с ветчиной и соусом. Ой, эта чертова сковорода по-прежнему раскалена." Он засунул обожженный сустав пальца в рот. Одновременно с жалобой он умудрялся при помощи ремня, ножа и пальцев достать свою порцию ужина из сковороды. Коделл перекидывал кусок стряпни из рук в руки, пока он не остыл до такой степени, чтобы можно было его укусить. Он заглотил его и облизал пальцы. До того, что он предпочел бы съесть, было далеко, как до луны. Фуражное зерно было способом наклеивания чего-нибудь на ребра желудка, лишь бы забыть о голоде в течение некоторого времени.
Демпси Эйр зажег в огне веточку, намереваясь раскурить трубку. Дэниэл сделал то же самое. Коделл закурил сигару, запрокинул голову, и выпустил кольцо дыма в потолок. Хижина заполнилась ароматным дымом. "Хорошо, хоть табака хватает," - сказал он.
"В этом полку," - сказал Эйр. 47-й полк набирал людей из самого сердца страны табака - Северной Каролины; до войны лишь полдюжины из солдат были курильщиками.
"Почти сожалею, что я сейчас не на заставе у Рапидана." - сказал Пауэлл, перекидывая жеванный табак из одной щеки в другую. "Мог бы подружиться с каким-нибудь янки с другой стороны и выторговать за табак кофе, сахар и, может быть, какую-нибудь карамель, что у них иногда бывает." Его сослуживцы вздохнули. Такая торговля была делом обычным. Конфедерация и федералы закрывали глаза на это. Почему нет? Коделл подумал, что такие мелочи не влияют на то, кто победит в войне, а только приносят определенные удобства для обеих сторон. Хоть какая-то пища в животе, сигара в руке, тепло - красота. Он сделал еще одну затяжку. "На заставе сейчас холодняк," - задумчиво сказал он.
"И точно," - согласилась пара других сержантов. Демпси Эйр добавил: "К черту такой кофе и сахар, Эдвин. Кто захочет мерзнуть из-за этого."
Они поговорили еще, покурили и вернулись ненадолго к обсуждению автоматов. Затем, один за другим, легли спать. Последнее, что Коделл увидел, прежде чем он уснул, был Эдвин Пауэлл, который, сидя близко к огню, снова разбирал и собирал АК-47.
Побудку на следующее утро можно было сравнить с артиллерийским огнем. Колелл сбросил с себя изношенное одеяло, вылез из постели и надел ботинки, мундир и помятую шляпу. Остальные уже тоже одевались. Размеров хижины не хватало для одновременного одевания пятерых мужчин, однако они справились с этим; все же трехмесячный опыт никуда не денешь.
Черная фетровая шляпа Демпси Эйра выглядела еще хуже, чем у Коделла, зато в ней торчало перо индейки. "Кто-нибудь когда-нибудь подстрелит тебя вместо индейки," - сказал Руфус Дэниэл. Он повторял эту шутку примерно раз в неделю.
Коделл выбрался наружу. Как правило, он всегда испытывал смешанные чувства при первом вдохе раннего утреннего воздуха. Было сладко, свежо и свободно от дыма, который постоянно висел внутри жилища, но было и очень холодно. Когда он выдохнул, вылетело большое облако пара, будто от прикуривания сигары. Солдаты начали выкарабкиваться из своих убежищ на утреннюю перекличку. В федеральной армии их внешний вид привел бы к апоплексическому удару любого унтер-офицера. Не все из них были обуты. Через порванные брюки то и дело мелькало голое тело. Никто не носил голубого из опасения быть принятым за янки, но какая-то однородность в одежде все же была. Одни носили фуражки, другие - мятые, как у Коделла, шляпы. Единственное, что мог бы одобрить федеральный сержант, был моральный дух. 'Непобедимые Кастальцы', хоть и в лохмотьях, всегда готовы были к бою.
"Строиться!" - прокричал Эллисон Хай. Мужчины немного подровнялись. Четвертая рота, в составе от пяти до шести десятков человек, включала в себя двух капралов, четырех сержантов, старшего сержант Нейта Коделла, пару лейтенантов и капитана. Сразу после Геттисберга некоторыми ротами командовали сержанты, однако Непобедимые были исключением. Подошел, хромая, капитан Льюис. "Проведите перекличку, старший сержант."
"Есть, сэр." Коделл вынул из кармана сложенный листок бумаги. После стольких перекличек, ему вряд ли нужно было смотреть на него, вызывая имена: "Бейли, Рэнсом… Барнс, Льюис… Бас, Гидеон…" - и закончил несколькими минутами спустя: "Уинстед, Джон… Уинстед, Уильям." Он повернулся к Льюису и отдал честь. "Все на месте, сэр."
"Очень хорошо. Больные есть?"
"Больным выйти!" - громко сказал Коделл. Двое мужчин шагнули вперед. "Что у тебя, Грэнбери?" - спросил он одного из них.
"Дерьмовый понос, прощу прощения, сташий сержант, замучился бегать," - сказал Грэнбери Проктор. Коделл вздохнул. Из за плохих еды и воды в полку, диарея была частой жалобой. Это был третий приступ у Проктора этой зимой. Коделл сказал: "Иди, обратись к помощнику хирурга, Грэнбери. Может быть, он поможет тебе." Проктор кивнул и ушел. Коделл повернулся к другому больному.
"А что у тебя, Соутхард?"
"Точно не знаю, старший сержант," - ответил Боб Соутхард. Его голос дрогнул, когда он ответил; ему было только восемнадцать или около того. Он наклонил голову и закашлялся. "Я чувствую себя плохо."
Коделл скептически приложил руку ко лбу паренька. Соутхард уже разок дезертировал из полка; он был типичным лодырем. "Жара нет. Встань обратно в строй." Унылый рядовой вернулся в свою шеренгу. Повар застучал в кастрюлю. Коделл сказал: "Разойтись на завтрак."
На завтрак был кукурузный хлеб. Помол был настолько грубым, что некоторые зерна остались целыми и из-за каменной твердости были небезопасны для зубов. Выщипывая из бороды крошки, Коделл услышал, как со стороны Корт Оранж Хаус движутся фургоны. "Слышишь, едут?" - сказал он Руфусу Дэниэлу.
"Так рано? Неее," - сказал Дэниэл.
Но это было так. Обоз свернул с дороги и загрохотал к полковому плацу. Бенни Ланг ехал рядом с возчиком передового фургона. Рабы сопровождали остальные. Коделл протянул руку ладонью вверх к Элиисону Хаю. "Плати."
"Черт." Хай залез в задний карман, достал пачку банкнот и отдал два из них Коделлу.
"Вот твои двадцать. Кто бы подумал, что они приедут так быстро? Черт". Он ушел понурившись, с опущенной головой.
"Не переживай, Эллисон," - бросил Коделл ему вслед. - "Это всего лишь двадцать долларов Конфедерации, это только до войны было большой суммой."
Бенни Ланг спрыгнул со своего фургона и начал покрикивать: "Давай, сгружай эти ящики! Вы не на пикнике, шевелитесь, ленивые кафры!" Рабы начали разгрузку фургонов размеренно и не спеша, в своей обычной манере. Такая скорость не устраивала Ланга.
"Пошевеливайтесь, черт бы вас побрал!" - закричал он снова.
Спины чернокожих выражали уверенность, что все равно работа продолжится по-прежнему, а белый человек заткнется и оставит их в покое. Ланг наткнулся на молчаливое сопротивление прямо в лоб. Он налетел на одного из рабов и бросил его на землю приемом, похожим на тот, что использовал против Билли Беддингфилда. "Ой!" воскликнул мужчина. "Что я сделал, хозяин?"