- Ну да! - с жаром подтвердил Сашка. - Мы с Миреком шли как-то, а этот Крыж навстречу и у него под рукой книга. С печатью, на верёвочке!
- Даже, говоришь, на верёвочке? - Нонна улыбнулась. - Ну и ладно.
Она так посмотрела на хлопца, что у того внутри всё вроде как запело, и он решительно шагнул вперёд, увлёкая девушку за собой.
Три патрона
Фраза, вскользь брошенная Нонной, о том, что за его отцом и даже за ним могут следить какие-то олеги, не выходила у Сашки из головы. Тем более что совсем недавно Мирек интересовался тайником в камине, до которого, как знал Сашка, уже хотел добраться ночной визитёр.
Правда, чем больше Сашка об этом думал, тем больше приходил к выводу, что уж кого-кого, а Мирека опасаться совсем не следует. И потом в доме, где сейчас живёт Сашкина семья, раньше жил совсем другой человек, а значит, и камин принадлежит тому самому инженеру Бачинскому, да к тому же, как хлопец уже убедился, тайник, о котором прознал Мирек, пуст.
В общем, все эти размышления в конце концов привели к тому, что в назначенный день, ровно в одиннадцать, как и было договорено, Сашка встретил приятеля у входа, заговорщически подмигнул ему и, на всякий случай осмотревшись, плотно притворил дверь.
Хлопцы прошли в гостиную, и Сашка показал на камин.
- Вот он, другого в доме нет.
Сашка ожидал, что Мирек сразу возьмётся за мраморную доску, с которой он предусмотрительно уже всё снял, но, к его удивлению, гость присел и начал неторопливо вытаскивать из устья камина всё, что туда насовали по летнему времени.
Покончив с очисткой, Мирек двумя руками взялся за каминную решётку и зачем-то начал её дёргать, одновременно стараясь повернуть то в одну, то в другую сторону. Но решётка оставалась на месте, и Мирек растерянно посмотрел на Сашку.
- Не поворачивается…
- А что, она должна так сниматься? - явно сбитый с толку изумлённо спросил Сашка.
- Так, - подтвердил Мирек. - Должна…
И тогда Сашка решился.
- Дай-ка я…
Догадываясь, что именно надо искать, он старательно ощупал снизу стержни решётки. Нащупав что-то похожее на кнопки, Сашка нажал на них, они с трудом подались, решётка повернулась и на удивление легко вышла из кафельной кладки, одновременно вытянув за собой и металлический ящик поддувала.
- Ух ты! - восхищённо воскликнул Мирек и, запустив руку в устье, пояснил: - Тот дядька говорил, что тут крышка есть.
С полминуты Мирек шарил в темноте, прежде чем сообщил:
- Там ещё ручка…
- Так крути или дёргай! - подогнал его сгоравший от нетерпения Сашка.
Мирек дёрнул, в середине что-то лязгнуло, и снизу поднялась довольно толстая металлическая плита. Не в силах удержаться, Сашка втиснулся рядом с Миреком и увидел, что внизу камина открылся совсем другой тайник, на дне которого, образуя правильный треугольник, вертикально стояли три пистолетных патрона.
Хлопцы переглянулись, Мирек протянул руку и уже почти взялся за ближайший патрон, когда Сашка неожиданно остановил его.
- Погоди… Вон там… Видишь?
Глаза хлопцев уже попривыкли к сумраку устья, и они с интересом принялись разглядывать едва различимый след. На дне тайника собрался толстый слой пыли и только между патронами, в самом центре, был заметен тёмный прямоугольник, оставленный каким-то пакетом.
- И правда, что-то было… - Мирек таки не удержался, потрогал патрон, и на пыли осталась полоска следа.
- Оставь, - предостерёг его Сашка. - Пускай так и будет.
- Ну, пускай, - вяло откликнулся Мирек и, севши на пол возле камина, вдруг сказал: - И не взорвались…
- Так огонь же сверху, - заметил Сашка и покрутил головой. - А почему ж пружины не перегрелись?..
- Какие пружины? - не понял Мирек.
Сашка взял лежавшую в стороне каминную решётку, начал крутить её во все стороны, разбираясь в конструкции, и вдруг удивлённо присвистнул:
- А пружин-то и нет. Смотри, - он показал решётку Миреку. - Стерженьки свободно ходят, а если одну сторону приподнять, то решётка на шарнире поворачивается, и её можно вытащить.
- Да, просто, - согласился Мирек и вздохнул.
Сашка отложил решётку, примостился возле Мирека и посмотрел на приятеля. Сейчас он хорошо понимал его состояние и уже собирался сказать, что в этом камине есть ещё один тайник, но, вспомнив предостережение Нонны, прикусил язык. И, чтобы окончательно прояснить ситуацию, дёрнул Мирека за рукав.
- Слушай, а тот, что сказал про тайник… Он сам ничего не хотел?
Мирек удивился Сашкиной догадливости и чуть было не рассказал про Крыжа, но воздержался. Сначала ему захотелось самому во всём разобраться, да к тому же Крыж для себя ничего не просил, и потому Мирек заверил:
- Нет… Сказал только: если есть - то возьмёшь…
- Подожди! - вдруг встрепенулся Сашка. - А может, те патроны письмо?
- Брось, - Мирек показал пальцем на оставшийся след. - Видишь, лежало что-то.
- Верно… - Сашка протянул руку и закрыл крышку. - Ты не бойся, я про это никому не скажу, вот только как Ярко?
- Пока ему говорить не надо, потом… - Мирек снова сокрушённо вздохнул, молча приладил решётку на место и подогнал Сашку: - Давай, приберёмся здесь…
Через десять минут все следы поисков исчезли, и Мирек, пожав на прощание Сашке руку, зашагал тротуаром. На душе у хлопца было паршиво. Он так надеялся найти в камине письмо, что теперь никак не мог собраться с мыслями, и они у него перескакивали с одного на другое.
Мирек так и не решился сказать Сашке, что узнал всё от Крыжа. Какое-то внутреннее предостережение всё время сдерживало хлопца, и, хотя тайник оказался пустым, Мирек подсознательно ощущал, что здесь что-то не так… Уж очень равнодушно Крыж говорил про возможную неудачу, а значит, собственный интерес у него должен был быть…
Мысль Мирека заработала в этом направлении, и только теперь хлопец чётко представил себе те три патрона. А может, Сашка прав, это кто-то неизвестный нарочно поставил их так, треугольником, вместо пакета и, значит, этот знак достоин внимания? Но тогда сам собой напрашивался вывод, что единственным человеком, способным развеять все сомнения, был не кто иной, как Крыж.
А тем временем, несмотря на все опасения, ноги сами несли Мирека в Старый город. Добравшись до уже знакомого проходного двора, хлопец поспешил к полуподвальной двери и нетерпеливо постучал. Из середины долетела непонятная возня, и внезапно всё стихло. Мирек удивлённо прислушался и продолжал ждать.
Однако время шло, но к дверям так никто и не подходил. Тогда Мирек решился и нажал ручку. К его разочарованию дверь оказалась заперта. Мирек прижался ухом к филёнке и вдруг услышал шаги. Хлопец отскочил от двери и неожиданно для себя на верхней ступеньке лестницы увидал Лера.
- И чего б я так громыхал?
Олек стоял, засунув руки в карманы, и его голос явно ничего хорошего не обещал.
- Как чего? - обиделся Мирек. - Жду, пока откроют.
- А нема чего ждать. Выехал сосед оттуда.
- Как выехал? - растерялся Мирек. - А там кто?
- Какая-то бабка, - пожал плечами Олек.
- Так он же сказал сюда, - неуверенно возразил Мирек, но Лер грубо оборвал его:
- Тебе сказали, нету, и не стучи, всё равно не откроют, - пренебрежительно кинул через плечо Лер и пошёл прочь.
Какое-то время Мирек ещё торчал возле дверей, размышляя, куда ему податься. Из проходного двора можно было выйти на две стороны. В одну - через Браму к глухому переулку и другую - узким проходом под стеной дома на оживлённую улицу.
Немного поколебавшись, Мирек выбрал проход и очутился на тротуаре, рядом с которым тарахтели селянские возы, фырчали грузовики да изредка проносились легковушки. Мирек брёл, от нечего делать пиная то окурок, то какой-нибудь камешек.
И именно в тот момент, когда хлопец нацелился на очередного "бычка", он вдруг услышал, как его негромко позвали:
- Мирек…
Хлопец оглянулся, но никого знакомого не увидел. Правда, ему показалось, что в толпе промелькнула фигура Лера, но это был не его голос, и Мирек продолжал недоумённо озираться. Потом он сделал шаг, другой и, углядев приоткрытую дверцу полуподвала, от неожиданности замер на месте. В дверях, прятавшихся за контрфорсом Братской школы, стоял Крыж.
Мирек нерешительно приблизился, и тут Крыж, чуть подавшись вперёд, с заметным нетерпением спросил:
- Ну что, принёс?
- Нет, не принёс…
Глухое раздражение охватило Мирека. Наконец-то хлопец понял, что Крыж был у себя, а затем, чего-то испугавшись, вышел через вторую дверь и, наверное, ещё и послал Лера проверить, кто там стучит. К тому же сейчас Мирек был почти уверен, что Лер следил за ним, пока Крыж прятался здесь, за углом Братской школы.
А Крыж какое-то время молча обдумывал услышанное, а потом, недобро сощурившись, кинул:
- Почему не принёс?..
- Так нет там ничего, только след на пыли. Вот такой, - и Мирек растопыренными пальцами показал примерный размер.
А дальше началось нечто странное. Крыжа словно подменили, глаза его закатились, в уголках обслюнявленного рта появилась пена, он затрясся и вдруг, с неожиданной силой ухватив Мирека за плечи, начал ожесточённо трясти.
- Говори, что там ещё было!.. Говори!..
Наверное, обратись к нему Крыж по-доброму, Мирек сказал бы ему про патроны, но сейчас, вырываясь из цепких рук, он зло выкрикнул:
- Нет там ничего!
И мгновенно произошла перемена. Будто испугавшись Мирекового выкрика, Крыж затанцевал на месте и, бормоча: - Прости, прости, я контуженный… - оторвал от пиджака очередную пуговицу, ткнул её хлопцу и мгновенно скрылся за дверью.
С минуту Мирек стоял перед входом в полуподвал. Потом обошёл контрфорс и, уже шагая по тротуару, в сердцах зашвырнул пуговицу в водосток.
Аттракцион
В отличном настроении, мурлыча весёлый мотивчик "Розамунды", Сашка шёл по Ягеллонской. Вышагивая по узкому тротуару, хлопец радовался всему. Он то присматривался к бетонным шестигранникам "шашки Терлецкого", которой была вымощена проезжая часть, то обращал внимание на гофрированные жалюзи, призванные защищать в ночное время лавочки от многочисленного ворья, а временами, заметив что-нибудь интересное, подолгу торчал возле какой-нибудь магазинной витрины.
Точно так же Сашкино внимание привлёк и стук молотков в сопровождении громкой ругани, доносившийся из-за угла ближайшего дома. Там во время войны упала бомба, начисто снеся всё строение, и теперь на том месте, после наскоро сделанной расчистки, образовалась пустая площадка, с парой пересекавших её дорожек.
Сашка быстренько обогнул угловой дом и увидел, что на площадке кипит работа. Бригада из шести или семи человек строила что-то непонятное. Уже собранное ими сооружение напоминало поставленную торчком бочку или здоровенный барабан с поручнями по самому верху.
Сейчас часть рабочих монтировала наружную лестницу, которая начинаясь у самой земли, крепилась прямо к стене, а вторая, большая часть работяг, бегая вдоль поручней и почему-то отчаянно матерясь, натягивала брезентовую крышу.
Однако на будочке кассы, поставленной чуть в стороне от ступенек, выше полукруглого окошечка уже красовалась замечательно яркая афиша, где сообщалось:
Московский цирк. Аттракцион. Гонки по вертикали
Вдобавок под красочной надписью, в самом центре, был изображён мужественный парень в кожаной куртке, с повязкой, закрывающей глаза, который бесстрашно мчался на мотоцикле по вертикальной стене, причём широко раскинув руки, не держа руль, словно собирался заключить в объятия всех зрителей сразу.
Сашка восхищённо разинул рот, сделал пару шагов, подходя ближе, и тут кто-то его окликнул. Хлопец обернулся и, к своему удивлению, увидал только что подошедшего Мирека. Приятели поздоровались, и Мирек, широко улыбаясь, спросил:
- Ты что, тоже успел про цирк узнать?
- Нет, я ничего такого не знал, - ответил Сашка. - Просто шёл себе, а тут, смотрю, строят…
- А мне соседские хлопцы сказали, - пояснил Мирек и, словно оправдывая свою заинтересованность, добавил: - Я уже раньше про такое слышал и вообще мне мотоциклы нравятся…
Однако развить мотоциклетную тему Сашка приятелю не дал. Он неожиданно толкнул Мирека локтем и громко прошептал:
- Смотри…
Мирек повернулся и, зачем-то ухватив Сашку за руку, сдавленно ответил:
- Вижу…
Сейчас оба хлопца напряжённо следили за человеком, который только что вышел на площадку из дальнего проулка. Одет человек был в такой знакомый вытертый пиджак из хлопчатки и ступал чуть косолапо, припадая на одну ногу, да так, что носок армейского сапога цеплял дорожку, каждый раз поднимая немного пыли.
- Так то Петрович… - недоумённо прошептал Мирек, и хлопцы растерянно переглянулись.
Честно говоря, сейчас они просто не знали, как им быть. Удирать или прятаться куда-нибудь было поздно, как поведёт себя сам Петрович, они понятия не имели… Оставалось лишь ждать, куда всё повернётся, и вдруг произошло нечто странное.
Из-за полукруглой деревянной стены балагана спокойно вышли трое малоприметных мужчин и пошли вслед за Петровичем. Какое-то время они спокойненько шагали тропкой, и только расстояние между ними становилось всё меньше и меньше.
Потом, не дойдя каких-то пяти шагов до будочки кассы, мужчины, шедшие сзади, резко рванулись вперёд и двое из них кинулись на Петровича, ловко заламывая ему руки за спину. В тот же момент один из рабочих, монтировавших шатёр, возмущённо выкрикнул сверху:
- Эй, вы чего творите!..
Другие работяги враз зашумели и начали подходить ближе к Петровичу, который отчаянно пытался освободиться, но тут из бокового двора внезапно выбежали двое военных, а за ними из ворот начал выезжать огромный "бьюик" до этого спрятанный за забором.
Увидев военных, рабочие, что вроде бы рвались на помощь, замерли, автомобиль, фырча мотором, проехал мимо них и остановился возле бордюра. Из лимузина вышел офицер, в фуражке с синим околышем, и всё всем стало ясно.
Рабочие, что были на галерее, мгновенно принялись с особым рвением натягивать брезент, немногие зеваки-прохожие так и порскнули в разные стороны, а трое здоровяков в штатском подтащили сопротивляющегося Петровича к "бьюику" и принялись заталкивать в автомобиль.
И вдруг случилось невероятное. Ловкой подсечкой Петрович опрокинул одного штатского, ударом тяжёлого кулака сбил с ног второго и, сильно оттолкнув третьего, рванул в сторону. Всё произошло так быстро, что малоопытные гэбэшники, никак не ожидавшие такого от мужика в возрасте, на какой-то момент растерялись.
Прошло, наверно, секунд десять - пятнадцать, прежде чем офицер у лимузина зло закричал, а штатские вместе с двумя военными, выхватив пистолеты, погнались за Петровичем, который по Ягеллонской прямиком бежал к Братскому мосту.
Преследователи из опасения попасть в прохожих палили в воздух, а "бьюик", взревев мотором, тяжело качнулся и, перевалив через бордюр, начал разворачиваться прямо на мостовой. Офицер, выкрикнув напоследок что-то матерное, запрыгнул в лимузин, и на машине помчался следом, оставив остолбеневших свидетелей так и торчать у балагана.
Только что виденное ошеломило Сашку. В его голове просто не укладывалось, что уже по окончании войны, в самом центре города, среди белого дня, может начаться такая стрельба. Зато Мирек воспринял пальбу на удивление спокойно. Больше того, толкнул локтем замершего рядом Сашку и с криком:
- Бежим, посмотрим! - сорвался с места.
Сашка, ещё толком не соображая, что, собственно, происходит, бросился за ним.
За каких-нибудь три минуты они добежали до Братского моста и тут остановились. На мосту стоял патруль и задерживал пешеходов, а у тех, кто особенно настаивал, тут же проверяли документы. Из Старого города ещё доносились выстрелы, но что там происходит, понять было нельзя.
Хлопцы затоптались на месте, и Мирек вздохнул:
- Ладно, пошли обратно, видишь, оцепление поставили…
- Пошли, - согласился всё ещё не пришедший в себя Сашка, и они молча зашагали назад по Ягеллонской.
Только что, на их глазах, произошла неудачная попытка ареста, и самым невероятным было то, что пытались схватить человека, который сидел рядом с ними, ел вкусный кулеш и так дружески, чуть ли не по-приятельски относился и к Ярке, и к Миреку, и к Сашке.
Понять это казалось невозможным, и, только когда хлопцы, пройдя два квартала, миновали знакомую витрину "Оптики", Сашка спросил:
- Как думаешь, за что его?
- Не знаю, - коротко отозвался Мирек, а потом, с какой-то странно изменившейся интонацией, добавил: - Может, бандеровец…
- Так Ярко ж говорил, он в партизанах был, - возразил Сашка.
- Ну и что? - Мирек пожал плечами. - Бандеровцы тоже были в партизанах.
- Как были? - изумился Сашка. - В партизанах?.. В каких?
- А таких. Украинская партизанка назывались.
- Как же так? - попытался уразуметь Сашка. - У Ярка отец коммунистом был, значит, и партизаны советские, а Петрович там, значит, он тоже…
- И вовсе не значит, - Мирек подозрительно глянул на Сашку. - Мы с Ярком просто в лесу жили. Цивильный лагерь считались. А кто там где, пойди разберись…
- И всё равно… - попытался убедить самого себя Сашка. - Чего бы вдруг Петрович в лесовики подался? Он же лесник, а не куркуль какой-то.
- Тут, я думаю, обстоятельства, - сразу ответил Мирек, а потом подумав, пояснил: - Я хоть и малый был, а помню, тут и перед войной всякие разговоры шли. Тут же много осталось тех, кто в Гражданскую воевал.
- А разве в Гражданскую против большевиков не только царские офицеры дрались? - Сашка недоверчиво посмотрел на Мирека.
- А это уже как сложилось, - вздохнул Мирек и замолчал.
В это время мимо них с рёвом промчался армейский "студебеккер", битком набитый солдатами комендантской роты. Хлопцы остановились, и Мирек, проводив грузовик взглядом, сказал:
- Не иначе, как Старый город прочесать решили.
- Как тот лес под Выселками? - До Сашки только сейчас дошло, насколько всё серьёзно, и он предположил - А может, Петрович тоже "олег".
- "Олег"? - быстро переспросил Мирек. - А ты сам откуда про них знаешь?
- А чего не знать, - фыркнул Сашка. - Про того однорукого на станции тоже потом говорили, что "олег".
- Может, и так… - Мирек задумался и так, погружённый в свои размышления, пошёл дальше.
Сашке, шагавшему следом, вдруг вспомнилось, что Петрович говорил про отца Мирека, и он начал понимать, что тут всё далеко не просто. И, скорее всего, Мирек или и сам не знает толком, что тут к чему, или чего-то недоговаривает.
Сашка с минуту поколебался, но в конце концов всё-таки решился и негромко спросил:
- Мирек, а почему ты всё-таки тогда в Выселках ничего не сказал солдатам, ведь мы Петровича встретили и даже подвозили.
- А ты почему? - жёстко спросил Мирек.
- Так я думал… - начал Сашка, но Мирек оборвал его.
- Так я тоже думал, - и набычившись пошёл дальше по всё так же заполненной людьми Ягеллонской…