- Дом для вас готов, губернатор! - закричал я. - Прекрасный…
- Поздно, - сказал Беспойск.
И тут по лицу его вдруг обильно полились слёзы, как у меня в Париже весной.
- Поздно, - повторил он. - Я сам уже выздоровел, а мой мальчик умер час назад.
Мы помолчали.
- Пришёл "Бурбон", - сказал Ванька. - Может быть, привёз сапоги?
- Вряд ли. Наверное, за быками. Поезжай, Лёнька, на склад, скажи Чулошникову, чтобы он выполнил все, что они просят.
Когда мы отходили от домика, я слышал, как зарыдала жена Беспойска.
- Уедут они в Европу на "Бурбоне", помяни моё слово, - вдруг сказал Ванька. - Не останется он здесь.
- Нет, - возразил я. - Ему поздно уезжать. Раз сын его умер, у него осталось только Государство Солнца.
7. Город Здоровья
Я уже несколько дней не был в Люисбурге, поэтому не знал никаких новостей. Кто умер, кто выздоровел, как наши быки? Прямо с моря мы побежали к складу и нос с носом столкнулись с Ерофеевым.
Весёлый парень Ерофеев был почему-то страшно смущён. Мы пристали к нему с вопросами:
- В чём дело?
Ерофеев огляделся по сторонам и сказал тихо:
- Белый-то человек, что в лесу ходил…
- Ну?
- Из лесу вышел.
- Где же он?!
- С Чулошниковым чай пьёт.
Мы решили, что Ерофеев шутит, как всегда, и побежали на склад. Чулошников действительно пил чай в обществе высокого француза. Дуя на блюдечко, он смущённо произносил какие-то французские слова и думал, что разговаривает по-французски. Но, судя по всему, собеседники друг друга не понимали.
- Кто это? - спросил я Чулошникова по-русски.
- Да вот, должно быть, на "Бурбоне" с Иль-де-Франс приехал. Говорит что-то, а что - не понимаю.
Я спросил француза, в чём дело.
- Я Ассиз, - сказал он. - Меня прислал губернатор с Иль-де-Франс, чтобы здесь заведовать хозяйством вместо Сэно. Где он?
- Умер недели три назад.
- Тем лучше. Значит, я прибыл вовремя. Где я могу увидеть губернатора?
- На острове. Он болен.
- Так. Если он умрёт, я здесь буду губернатором. Мне это пообещали на Иль-де-Франс. Беспойском там недовольны.
- Он не умрёт, - сказал Ванька решительно. - Скорее вы умрёте. Привезли вы нам сапоги?
- Нет, не привёз. Денег привёз два мешка. Ассигнаций и серебра.
- На что же нам деньги? Нам штаны нужны и сапоги.
- Этого я не знаю. Мне велено передать деньги.
Я попросил Ваньку отвезти Ассиза на остров, но лишнего не болтать. Мне ясно было, что в лице этого француза мы получили нового шпиона с Иль-де-Франс. Ванька и Ассиз ушли, а я принялся расспрашивать Чулошникова о новостях. Новостей было мало. С "Бурбона" требуют быков и риса. Четыре француза убежали с ружьями.
- Куда же они могли убежать?
- Неизвестно. Наверное, на "Бурбоне" уедут.
Мне показалось это правдоподобным. Не был ли "Бурбон" тем корабликом, о котором говорил Сэно перед смертью? Потом я спросил Чулошникова, что он может отпустить в Город Здоровья для расплаты с мальгашами. Оказалось, что у него товаров нет.
- Как же тогда дорогу-то вести?
- Ума не приложу. Может быть, Беспойск что-нибудь придумает?
Я побывал у Беспойска и говорил с ним о нашем тяжёлом положении. Он сказал:
- У нас есть только деньги, но смешно ими платить мальгашам. Впрочем, на днях я сам буду в Городе Здоровья и что-нибудь придумаю. Мы перенесём центр жизни туда. А в Люисбурге пусть посидит господин Ассиз.
Через несколько дней Беспойск приехал в новый город. С ним была его жена, очень похудевшая после смерти ребёнка. Мы их поселили в новом доме, который всем нам казался чудом строительного искусства.
Вскоре после своего приезда Беспойск объявил, что он назначает собрание вождей всех окрестных племён. Гонцы были разосланы повсюду. И вот к нам в Город Здоровья начали прибывать вожди с небольшими отрядами воинов. В короткий срок собралось около двадцати вождей. Даже говасы пришли из центра острова.
Это было первое большое собрание мира. Беспойск приказал для начала жарить быков и выставил водку, нашу последнюю водку. После обеда на главной площади были постелены циновки, и вожди уселись в кружок. Беспойск долго говорил с ними.
Он говорил о том, что время недоверия кончилось, пора приниматься за общую работу. Надо сообща решить, где строить торговые пункты, какие дороги проводить.
Вожди уже почувствовали сладость торговли, когда чёрные быки превращаются в бутылки с водкой, а рис - в порох. Поэтому они отнеслись с серьёзностью к словам Беспойска. Они просили его передвинуть торговые пункты внутрь острова и подтвердили, что проведение дорог - неотложное дело. Чёрные быки застревают в лесу, а по дорогам они могут дойти до самого моря. Важно также сделать реку Тингбаль судоходной, чтобы можно было на лодках сплавлять рис.
Все ближайшие племена объединились в своих решениях. Они предоставили в распоряжение Беспойска двести человек для очистки реки и ещё двести для проведения дорог. Потом было решено устроить постоянный базар около нового города, куда мальгаши могли бы пригонять быков. Были утверждены твёрдые цены на быков в порохе, водке и мануфактуре. Беспойск раздал вождям серебряные французские деньги, привезённые Ассизом, и объяснил, что это такое. Деньги очень понравились вождям, и каждый из них прижал к сердцу полученную монету. Потом Беспойск сказал, что он хочет завести свои рисовые поля по берегу реки, и просит помочь ему. И в этом отказа не было.
Когда все решения о торговле были приняты, на собрание пришла жена Беспойска, Ирина. Она была похожа на сумасшедшую. Волосы её были распущены по плечам, и широкое белое платье спускалось до земли и тянулось сзади. Она сказала:
- У меня умер ребёнок от вашей лихорадки, и я теперь осталась одна. Я хочу принести пользу вашим детям и вашим матерям. Мне говорили, что на острове есть обычай класть новорождённых детей на дорогу и после этого гнать по дороге стадо. Остаются живыми немногие, только те, кого не затопчут быки. Передайте вашим женщинам, что пришла пора уничтожить этот обычай. Я буду делать подарок каждой матери, которая не положит своего ребёнка на дорогу. И вы должны разъяснить вашим женщинам, что делать этого нельзя.
Вожди подтвердили, что такой обычай существует у некоторых племён. Другие от него отказались. Пришла пора покончить с ним совсем.
Потом жена Беспойска сказала, что она будет учить французскому языку молодых мальгашей и они сделаются переводчиками и будут хорошо зарабатывать. Вожди сейчас же назначили двадцать смышлёных ребят, по одному от каждой деревни. Собрание закончилось ночным пиром и играми. Мы стреляли из ружей в цель, а потом жгли фейерверки. Вожди отправились в свои деревни очень довольные.
С этого дня у нас не было недостатка в рабочей силе. Вокруг нашего города на равнине быстро выросло несколько деревенек. Мальгаши и говасы перебрались сюда вместе со своими семьями, курами и ручными обезьянами. Они всегда могли найти работу в нашем городе. На новых рисовых полях мы предложили работать исполу. И мальгаши согласились на это. Земля Мадагаскара почти без всякой обработки давала огромные урожаи. Солнце здесь исправно делало своё дело.
Помимо засева рисовых полей, у нас были и другие работы. Беспойск задумал выстроить небольшой форт в центре города, и чёрным землекопам надо было платить. Но у нас к этому времени появились и нужные товары.
Капитан Сонье, возвращаясь с Фуль Пуэн, захватил купеческий корабль, который пытался самостоятельно торговать с мальгашами. Так как ещё в Париже было решено, что вся торговля будет совершаться через нашу колонию, Сонье привёл корабль в Люисбург как контрабандиста. Беспойска срочно вызвали на разбор этого дела. Я, Ванька и Андреянов повезли его в лодке в Люисбург.
Капитан купеческого корабля, он же и собственник товаров, Ольвье страшно кричал и возмущался. Он говорил, что Мадагаскар спокон веку был вольным островом и что у него даже есть разрешение из Иль-де-Франс на торговлю. Очень бурный разговор этот кончился к общему удовольствию.
- Сколько вы заплатили за ваш товар? - спросил Беспойск.
- Тридцать пять тысяч ливров.
- Получите сорок и убирайтесь на все четыре стороны.
И Беспойск заплатил ему сорок тысяч ливров из того мешка, который привёз Ассиз с Иль-де-Франс. Французские ассигнации, присланные как издевательство, таким образом пригодились. А мы сделались хозяевами целой горы товаров.
Беспойск приказал немедленно же сгружать запасы в магазин. Он послал Андреянова за Ассизом. Андреянов вернулся с французом, отвёл меня в сторону и сказал:
- А верно Ерофеев говорил. Этого Ассиза мы и видели в лесу.
- Да будет тебе болтать. Он на "Бурбоне" приехал.
- Говорю, он в лесу был. Я его трубку узнал зрительную. Ни у кого такой другой нет.
Вечером мы имели совещание с Беспойском по этому вопросу. Не могло быть никаких сомнений, что Ассиз подослан губернатором Иль-де-Франс. Сначала он хотел вооружить против нас чёрных, но, когда это не удалось ему, он явился с заранее полученным от губернатора документом в качестве начальника склада. Он приурочил своё появление к приходу "Бурбона", чтобы отвести нам глаза. Теперь этот опасный враг заведовал всеми нашими запасами, порохом, оружием. Беспойск недолго думал над разрешением этого вопроса. Он сказал:
- Тебе, Лёнька, снова придётся работать при складе. Я тебя туда назначаю с сегодняшнего дня. Смотри за быками и порохом, но ещё больше за Ассизом. Все, что он делает, я должен знать. Понял?
- Понял, губернатор.
- Сделаешь?
- Будьте покойны, губернатор.
И с этого дня я начал работать при Ассизе в качестве шпиона.
Я жил в Люисбурге, но сердце моё было в Городе Здоровья. Я знал, что там Беспойск развёртывает деятельность, о которой здесь, на побережье, мы могли только мечтать. Теперь, когда мы получили товары, он снарядил две экспедиции к центру острова. Во главе одной стоял француз Демарш, во главе другой - Сибаев. Они должны были обмениваться подарками с племенами, заключать договоры дружбы, приглашать жителей для торговли в Город Здоровья. Беспойск рассчитывал, что именно торговля должна установить первую связь между племенами, натолкнуть их на мысль об объединении. До того времени торговали только прибрежные племена. Надо было раскачать весь остров, всколыхнуть центр, двинуть его к берегам. Тогда только могли возникнуть дороги, колёсные повозки, настоящий товарообмен. И на этой почве - союз мелких племён и деревень, которые начнут сознавать себя как единое целое.
Пока же не было дорог на Мадагаскаре. Продвигаться можно было только по рекам либо пешком по непролазным тропинкам. И вот Беспойск послал Сибаева на нескольких лодках вверх по реке Тингбаль. А Демарш двинулся по лесным тропинкам с полсотней мальгашей, каждый из которых нёс небольшой тючок с товаром.
Мне очень хотелось отправиться с Сибаевым, но об этом не могло быть и речи. Я чувствовал, что порученное мне дело имеет большое значение, и, хотя оно было мне неприятно, я делал все, что мог. В первые же дни я убедился, что Ассиз не брезгает ничем, чтобы делать своё постыдное дело. Он группировал вокруг себя мальгашей-разбойников, оторвавшихся от племён и шатающихся без дела по побережью. Он приобретал их дружбу за счёт наших товаров и никогда не пропускал случая сказать, что скоро будет губернатором Мадагаскара вместо Беспойска. Во мне он с первых же дней увидел шпиона и относился ко мне недоверчиво. Я вызвал себе на помощь Ваньку из Города Здоровья, и мы ни на минуту не выпускали Ассиза из-под нашего наблюдения. Всё говорило за то, что он замышляет какой-то подвох против нашего нового города. Например, когда Беспойск вытребовал туда четыре пушки, Ассиз сделал все возможное, чтобы воспрепятствовать этой отправке. Но мы, ссылаясь на приказ губернатора, отправили орудия одно за другим.
Наконец поведение Ассиза сделалось более чем подозрительным. Из нашего склада пропало ночью двадцать ружей, и он не принял никаких мер к их отысканию. Двадцать ружей по Мадагаскару было число порядочное. Я решил донести немедленно об этом случае Беспойску. Попросился у Ассиза в Город Здоровья, но он не отпустил меня, назначил на просушивание пороха.
Я ответил ему, что сейчас приступлю к работе, а сам подмигнул Ваньке, и мы потихоньку вышли из лагеря.
8. Последняя стычка
Дорога от Люисбурга до Города Здоровья не была ещё проложена. С обеих сторон просека углубилась в лес не больше как на версту. Однако для скорости мы решили с Ванькой идти в Город Здоровья сухим путём, по которому нам не приходилось раньше ходить. Мы знали, что дорога намечена зарубками на деревьях, и рассчитывали, что с помощью этих отметок и компаса сумеем добраться до города скорее, чем по реке Тингбаль. Но мы пожалели о нашем решении, когда оказались в лесу.
Сплошная стена стволов и лиан, через которую не мог пробиться даже луч солнца, повергла нас в полное отчаяние. Внизу, у корней, от запаха гниения трудно было дышать. Огромные бледные цветы-паразиты без единого листка цепляли нас за ноги своими змеевидными ветками. Мы очень скоро потеряли зарубки и шли по компасу. Над нашими головами несколько раз пробегали стада обезьян бабакут, похожих на карликов. Мы до сих пор боялись этих уродцев и всякий раз прятались, когда до нас долетало их противное мяуканье. Целый день мы потратили на то, чтобы выйти на просеку, которая привела нас к Городу Здоровья.
Был уже вечер, когда мы выбрались на равнину. Наш лагерь, обнесённый кругом забором, теперь, в мирное время, не охранялся. Мы перелезли через бамбуки и прошли к дому губернатора. Жизнь лагеря и туземной деревни уже затихла. Но у дома губернатора работа не прекращалась.
Беспойск сидел на террасе вместе с Корби и при свете свечи рассматривал чертёж сооружения, которое должно было быть одновременно магазином, фортом и жильём на шесть человек. Из их разговора я понял, что такие сооружения будут строиться в центре острова.
Пока они рассматривали чертёж, мы с Ванькой тихо стояли в темноте. Но когда Корби скатал бумагу и поднялся, мы вошли на террасу.
- Откуда вы взялись, ребята? - спросил Беспойск удивлённо. - Случилось что-нибудь важное?
- Да. Сегодня ночью пропало двадцать ружей из склада и мешок пуль.
- Куда же они могли деться? - спросил Корби.
В это время где-то за забором, у леса, прозвучал выстрел.
- Вот где они, - сказал Беспойск, показывая в сторону выстрела. - Бейте тревогу, ребята!
Ванька бросился к чугунной доске, которая висела на площади, и начал колотить по ней прикладом. Раздались крики:
- К оружию!.. Нападение!..
В лагере иногда устраивались пробные тревоги. Поэтому волонтёры быстро собрались на площадь. Следом за ними на площадь начали сбегаться мальгаши со своими копьями. Мы вовсе не просили от них помощи и даже сначала не хотели пускать их в ворота, но они сами заявили, что пришли защищать нас, и мы не могли отказать им в этом.
Нечего и говорить, что мы с успехом отбили ночное нападение, даже не прибегая к пушкам. Наши союзники мальгаши, которые никак не могли привыкнуть к артиллерийскому огню, предложили прогнать нападающих копьями, только бы мы не открывали канонады. Беспойск согласился уважить их просьбу. Лапин построил мальгашей в колонну и вывел их за ограду. С громкими криками они понеслись в ту сторону, откуда слышались выстрелы.
Нападающие бежали. Один из них был взят в плен с ружьём в руках, похищенным из нашего склада. Он сознался, что ружьё выдал ему Ассиз.
Это было последнее нападение на нас, и мы отбили его руками наших чёрных друзей. Мы имели только одну жертву в ту ночь, но жертва эта была очень нам тяжела. В стычке был убит Лапин, молчаливый матрос с корабля "Елизавета", наш верный товарищ и спутник последних лет. Вражеская пуля попала ему прямо в глаз. И когда мальгаши принесли его в лагерь, он был уже мёртв.
Той же ночью Беспойск составил приказ об аресте Ассиза. Приказ мы этот отнесли в Люисбург и передали сержанту Виен, который был комендантом города. Виен арестовал Ассиза, и исполнение обязанностей начальника склада вновь принял на себя Чулошников.
Ассиз был заперт в сарай, сделанный из досок. Целый день он кричал, что умирает от жары, разделся донага и требовал воды. Ему подали воду в длинном, двухаршинном ведре туземной выделки. Ночью он изломал ведро зубами, подкопал обломками стену и бежал.
Опять мы с Ванькой отправились к губернатору, чтобы сообщить ему об этом происшествии. Мы боялись, что негодяй подожжёт постройки в Городе Здоровья или взорвёт пороховой склад. Но когда мы рассказали о побеге Беспойску, он засмеялся:
- Вы пришли слишком поздно, - сказал он. - Я знаю не только то, что Ассиз бежал, но и то, что он пойман в голом виде.
- Как пойман?
- Силюлю. Они привели его ко мне сегодня ещё до обеда. С ближайшим же кораблём я пошлю его на Иль-де-Франс с просьбой судить там.
В соседнем домике на полу действительно лежал длинный голый Ассиз. Около стоял мальгаш с копьём.
В тот же вечер в Город Здоровья вернулся Сибаев из своей экспедиции. Он раздарил все подарки и заключил договор дружбы с десятью племенами. Вместе с ним приехали говасы из внутренних провинций. Они привезли с собой образцы риса, кофе, сахарного тростника и хлопка. Беспойск, выслушав доклад Сибаева, приказал готовиться ему к новой экспедиции. На этот раз с ним должны были ехать плотники, чтобы строить склады по чертежу инженера Корби.
Местные жители обязывались соединить эти склады между собой дорогами.
Сибаев был очень огорчён смертью Лапина. Теперь оставалось только шесть русских на Мадагаскаре. И мы все вместе похоронили на Равнине Здоровья под равеналами храброго матроса из Охотска.
9. Через два года
С каждым месяцем число наших друзей на острове увеличивалось, и к концу 1775 года, то есть через два года после высадки нашего авангарда на Мадагаскаре, у нас вовсе не было врагов. Даже последний враг - лихорадка - был побеждён. В Городе Здоровья мы совершенно забыли о ней.
Наши материальные дела тоже очень поправились за это время. Стада в Люисбурге и на Равнине Здоровья исчислялись сотнями голов. Наши рисовые поля покрывали все побережья реки Тингбаль, и мы снимали два раза в год обильные урожаи. У нас было теперь много свободного рису, и мы продавали его купцам целыми кораблями. Кроме того, мы снабжали рисом Иль-де-Франс, ничего не получая взамен. Кажется, этот остров начал нас признавать наконец. Правда, он хранил молчание, но его происки и интриги уже больше не беспокоили нас.
Купцы, покупавшие у нас рис и быков, снабжали нас товарами и серебряной монетой. Всего этого, конечно, не хватало нам, но прежнюю нужду мы забыли. Беспойск мечтал уже о ткацкой фабрике, которая могла бы вполне удовлетворить спрос Мадагаскара на материи. У нас был хлопок и рабочие руки. Но средств на станки не было. От Города Здоровья к Люисбургу теперь шла хорошая дорога, и по ней впервые на Мадагаскаре скрипели телеги, запряжённые быками.
Мы сумели тесно сдружиться почти со всеми племенами, населяющими Мадагаскар, узнали их законы, привычки, обычаи. И они тоже узнали нас. Они прекрасно видели, что мы, европейцы, умеем работать лучше их. И они всегда старались перенять у нас все хорошее.