После окончания разгрузки поехал на завод и, подсчитав потребное количество, высыпал сахар в большие чаны. Рядом со мной все время находились мастер и управляющий, для освоения процесса. Через неделю, когда сырье забродило, рабочие ведрами стали заливать его в самогонные аппараты. Змеевики охлаждались водой, готовый самогон – на вкус градусов семидесяти – пропускался через фильтр с древесным углем и снова перегонялся. На выпуске вновь пропускался через фильтры. Ей-богу, на выходе получался довольно чистый вкус, ничем не напоминающий местную сивуху. В отдельном чане рабочий разбавлял все это водой. После остывания будущей водки я добавил для вкуса немного соли и сахара. Продукт получился первостатейный. Все участвующие в процессе опробовали и довольно кивали головой. Разлили в бутылки, закупорили сургучом, пробок здесь еще не придумали. Загрузив первую подводу, отвезли в арендованную лавку, где уже продавалась карамель. Конечно, дело новое, хмельное продавалось в основном в розлив в трактирах, себе в дома народ покупал в бочках, кувшинах. Пиво и мед варили сами. На радостях поехал к Федору, привез к лавке, широким жестом показал – выбирай. Федор взял скромно – бутылок десять, положил в повозку, пояснил – дьяков угощу, понравится – будут покупатели. Вдогонку повозке я успел крикнуть:
– Только холодную пейте, вкус лучше.
Дьяк только махнул рукой. К концу следующего дня я наведался в лавку, до этого целый день крутился на заводике, улаживая массу возникающих на ровном месте проблем – то дров для самогонных аппаратов заготовили мало, то возник вопрос о частоте смены древесного угля в фильтрах, наконец, вопрос об этикетках. Если товар пойдет, конкуренты будут тут как тут. Типографий еще не было, надо было как-то выкручиваться. Во-первых я решил на сургучной пробке, пока она была горячей, выдавливать букву "К" от первой буквы моей фамилии, а во-вторых, из свинца вылил штамп "Московская" и посадил нанятую работницу резать бумагу, штамповать краской и приклеивать на бутылки. Бумажки были небольшие, краска только зеленая, но это были первые этикетки. Эх, сюда бы красочную полиграфию, каждую этикетку вручную не распишешь, для массового производства нужно большое количество. Хотя я пригласил художницу и попросил сделать несколько красочных этикеток с видом Кремля и названием "Московская". Приклеил на несколько бутылок – их получилось полтора десятка, оставил у себя дома – ежели придется пойти в гости, будет хороший подарок, неизбитый. Случай вскорости представился. Меня как лекаря пригласили к князю Шаховскому. Я оделся поприличнее, благо выбор одежды благодаря заботам Настеньки был довольно велик, и велел запрячь возок. Хотя и пешком-то было идти минут несколько, но положение обязывало. Взял сумку с инструментами, положил туда же бутылку водки. По приезде сразу отдал дворецкому со строгим наказом положить в подвал на лед.
– Так вода в бутыли замерзнет!
– Выполни все в точности!
Наказал я и отправился на второй этаж в сопровождении холопа в опочивальню князя. Поскольку болезнь была несложной, дал рекомендации. Как здесь было заведено, меня пригласили отобедать. Когда князь и его семейство уселись за стол с дымящимися закусками и князь предложил выпить вина, я в ответ предложил опробовать мою водку. Лакей принес мою уже охлажденную бутылку, все с интересом вертели ее в руках, разглядывая этикетку. Я позволил себе кашлянуть, обращая на себя внимание:
– Сударыня, святейший князь, позволю себе заметить, что пить ее надо холодной.
Водка тотчас была разлита по золотым рюмкам и выпита. Князь довольно крякнул и закусил, княжна поперхнулась, не ожидала столь крепкого напитка – по моим подсчетам, было градусов сорок – сорок пять, точнее сказать было нельзя, спиртометров еще не было. Князь довольно потер руки:
– Хороша, повторим?
Мы с князем повторили, княжна воздержалась.
– Хороша, для мужей хлебное вино, где такую взял?
Я скромно ответил:
– Так на своем заводике делаю, новинка, вы, можно сказать, первый опробовали.
– Хочу такую же, куда холопа послать?
Я объяснил, расстались мы довольные. На следующий день к полудню примчался приказчик из лавки:
– Барин, водка нужна! Был холоп от Шаховского, почти все скупил, да эти, обличьем звероватые, из Разбойного приказа, – приказчик перекрестился, – все остатки выгребли, кричали – что так мало осталось.
Я послал холопа с запиской – срочно отвезти в лавку подводу с водкой. Надо было еще заказать деревянные ящики под бутылки – мелькнуло в голове, не продумали вопрос. Возить удобнее, и покупателям, кто много берет, сподручнее. Не откладывая дела в долгий ящик, взял столяра из холопов, отвез на завод, объяснил, что надо делать. Для подарков с водкой заказал несколько ящиков, изящностью смахивавших на шкатулки. Водку с этикеткой, да в таком ящичке и царю преподнести не стыдно, только вот как к нему пробиться? Все задуманное вроде заработало – велся прием больных моими помощниками, водочный завод давал хорошую водку, протезная мастерская приобретала широкую известность в узких кругах, доски и карамель из Рязани продавались ходко, косметику расхватывали, как горячие пирожки, аттракционы вовсю веселили народ. Деньги шли, вложенное уже окупалось и давало стабильный доход. Я ощутил некоторую успокоенность – за завтрашний день беспокоиться не приходилось, с голоду не помрем, в отрепье ходить не будем. Два момента только были как занозы – крах моей работы в Аптекарской школе и отсутствие благородного звания. Даже если ты удачливый и богатый купец или расторопный предприниматель, на социальной лестнице стоять тебе ниже самого захудалого и нищего боярина, я уже не говорю про дворянство. Место лекаря на одной ступеньке с купечеством, может быть, чуть ниже. Конечно, ремесленники, крестьяне, холопы стояли еще ниже, но не брать же их в пример. Возможности дворянства были значительно большими, чем у купцов, им можно было вращаться в кругах, приближенных к власти, или быть самой властью. А кто я был для дворян – нужный человек, даже уважаемый за ум, разворотливость и практическую хватку, но по большому счету обслуга. Чтобы получить дворянское звание, надо было или получить его по наследству, что явно не для меня, или жениться на девице благородных кровей, что тоже малореально – во-первых, я люблю Настю, а во-вторых, какой же отец в здравом уме отдаст свою дочь за человека без роду-племени-звания? Оставался еще один путь – получить звание царским указом, так это опять за особые заслуги.
Ладно, решил пока не заморачиваться и отложить на потом.
В один из весенних дней, когда уже ярко светило и почти по-летнему пригревало солнышко, ко мне приехал Федор. Мы славно посидели, выпили водочки, и Федор высказал желание сходить совместно поохотиться. Идея мне понравилась, и дороги уже просохли, на возке можно было добраться в любое место. Встретились утром у моего дома, я взял для компании Сидора, заранее собрал оружие, все-таки неплохо попрактиковаться в стрельбе, уже с полгода не стрелял, а по нынешней жизни навык терять нельзя. Поехали по знакомым Федору местам, он на своем возке ехал впереди, к сожалению, Подмосковье я знал плохо. Ехали почти полдня, как я смог сориентироваться, в сторону Мурома. Леса уже стояли матерые, густые, темные. Заехали в деревеньку, остановились в избе дальнего родича Федора. Немного выпили, поговорили за жизнь. Спать улеглись рано, вставать надо было на заре, на утку. Пешком отправились на ближнее озеро, подобрались к камышам. Подул ветерок, по воде поплыла рябь, зашелестели листья на деревьях, было прохладно. Из-за камыша взлетели несколько уток, мы быстро вскинули ружья, раздались выстрелы. Несколько уток упало. В это время вспугнутый выстрелами из кустов выскочил заяц и бросился наутек. Отбежав метров на сто, остановился, сел столбиком и начал озираться. Я потихоньку вытащил из кучи сумок свое винтовальное ружье, Федор лишь рукой махнул:
– Далеко!
Я прицелился и выстрелил. Заяц подпрыгнул и упал, засучив лапами. Пока Сидор ходил за зайцем, Федор восхищенно осматривал ружье, цокал языком:
– Где ты взял такое?
– Сделали в Рязани по моему заказу, нарезы в стволе сам придумал.
Конечно, сам я их не придумывал, вспомнил из более позднего времени, да ведь не расскажешь никому, что я из другого времени пришелец, сочтут за юродивого.
Федор попросил разрешения пострелять. Я показал, как заряжать ружье, особенно пулю – она была с выступами под нарезы, и при заряжании требовалась определенная сноровка. Затем пришлось объяснить Федору про мушку и целик, их он тоже видел впервые. Немало подивившись, он прицелился по пню, стоявшему метрах в пятидесяти. Выстрел! От пня полетели щепки. Федор вошел в азарт, про охоту уже все забыли, начали стрелять по очереди из штуцера, выбирая все более дальние цели. Наконец, на трехстах метрах все промазали, кроме меня, и потихоньку пыл угас, не любят мужики проигрывать.
– Да, хорошее ружьецо, – любовно оглядывая ствол, промолвил Федор, – в первый раз такое вижу, а точность-то какая! Чтобы раньше из ружья на такую дальность стрелять, это не всякий из лука дострельнет. А не продашь ли?
Я отрицательно покачал головой. Не желая отступать, Федор закинул новую удочку:
– А не возьмешься ли открыть производство таких ружей, многие дворяне или воины себе бы такие приобрели.
Я обещал подумать.
– А что тут думать, коли одно такое ружье есть, значит, и другие сделать можно, – резонно рассудил Федор.
– А сколько же можно выручить за такое ружьецо? – лениво поинтересовался я.
Федор почесал затылок:
– Думаю, что дворяне да бояре и полсотни рубликов отсыпать могут. Сам знаешь, охота пуще неволи, а князья наши охоту страсть как любят.
За такие деньги можно было подумать и всерьез. Интерес к охоте пропал, мы подобрали убитых уток и отправились в деревню. На обратном пути я уже думал, как можно организовать производство, пусть даже и небольшое. Трудности представляло изготовление нарезного ствола. Уровень развития техники был низок, станки были очень примитивные, стали некачественные. Но попробовать определенно надо было. Решил начать с пистолетов, стволы у них были короче, нарезы делать легче. По приезде в Москву засел за бумагу, вырисовывались после длительных раздумий несколько вариантов. Я поехал по кузнецам, показывая готовый ствол своего штуцера, никто не хотел браться, пока не нашел молодого парня, готового рискнуть. Правда, он говорил, что я буду оплачивать его даже пусть и неудачные пробы, я согласился.
Заехав через неделю, увидел несколько готовых стволов, правда, качество их было пока неважным. После некоторых споров решили делать ствол в виде трубки, нарезать нарезы, а только потом заваривать конец, у которого будет стоять колесцовый замок. Попробовали, получилось лучше. Наверное, только после двух десятков испорченных заготовок получилось что-то приличное. Я щедро расплатился, заказав еще несколько штук. Теперь надо было найти оружейника. Ствол ведь главная, но не единственная деталь. Надо было делать рукоять, ставить замок, я решил сразу ставить мушку и прицел, чтобы было удобно пользоваться. К каждому пистолету так же надо было сделать прибор шомпол, емкости для хранения пуль, пыжей, пороха и футляр для хранения. Поскольку крестьяне покупать пистолет не будут, то богатым надо все сделать в лучшем виде. Сложно оказалось найти хорошего оружейника, они в Москве были, но после осмотра их образцов я уходил. На поиски ушла неделя, пока я не нашел переехавшего из Тулы мастера, показанный им пистолет меня впечатлил. Аккуратно сделанные и вороненые до синевы металлические детали, идеально подогнанные деревянные детали рукояти. Украшений на нем не было, но это не играло роли, можно было нанять искусного гравировщика из ювелиров и довести до ума. Сговорились мы быстро, клиентов у него было пока немного, новый человек в городе, понятно. Я передал ему пяток стволов, мастер внимательно их осмотрел, поцокал языком.
– Я такие видел один раз, иноземцы на ремонт привозили, сам не стрелял, но, говорят, бой у них отменный.
– Если хорошо сделаешь, будут еще заказы и много.
Через неделю я снова заехал к мастеру-оружейнику, звали его Григорий. Один из пистолетов был готов. Рукоять из бука была отшлифована, на боковых сторонах сделана мелкая насечка, все металлические части были сделаны с любовью, это всегда можно понять, глядя на изделие любого мастера – кузнеца, оружейника, гончара. Я, расплатившись, забрал пистолет и отвез его столяру, чтобы сделали футляр по размеру, обклеили внутри бархатом. Через два дня, получив футляр с принадлежностями и пистолетом, решил его опробовать. Взяв Сидора, порох и пули выбрались в глухое место, нашли пенек и начали стрелять.
Кучность была великолепной по сравнению с гладкоствольными пистолетами, точность отличная, но чуть ниже линии прицеливания. Я напильником аккуратно подпилил мушку, сделали еще несколько выстрелов. Отлично, то, что надо. Сидор также выстрелил раза три-четыре и восхищенно покачал головой:
– Эх, нам бы такое оружие, когда татар воевали!
Приехав домой, пистолеты почистили и смазали. К слову сказать, отдача при стрельбе дымным порохом была мягкая, стрелять было комфортно, однако и копоти с нагаром было много, после каждой стрельбы надо было тщательно оружие чистить. С утра, проехав по производствам, направился снова к князю Шаховскому, захватив с собой футляр с пистолетом. Встретили меня приветливо, проводили в трапезную, князь вышел в красном домашнем халате и тапочках, с рюмкой водки в руке. Мы раскланялись, и князь поинтересовался, глядя на футляр:
– Что, новенькой водкой решили побаловать?
– Нет, князь, привез вам для показа свое новое изделие – пистолет, да и не абы какой, с отменным боем и великолепной точностью и дальностью.
Князь заинтересовался, поставил пустую уже рюмку на стол, взял футляр, положивши на стол, открыл. Бережно взял в руки, стал осматривать:
– Ну что же, все детали сделаны достойно, но простоват, чем же он лучше других? Я сейчас вам покажу свои пистолеты.
Князь позвонил в колокольчик и явившемуся слуге приказал принести пистолеты. Было доставлено три футляра, внутри на бархате лежали три великолепной отделки пистолета, с инкрустацией по дереву и серебряной всечкой на металлических деталях. Я повертел оружие в руках. Помимо отличной отделки они хорошо сидели в руке, баланс был выдержан. Я посмотрел на клейма – один из Бирмингема в Англии, один французский, один голландский.
– Князь, а давайте их испытаем стрельбой?
Князь без большого желания согласился. Действительно, наш пистолет был хорошо сделан, но не имел богатых украшений и выглядел как рабочий костюм по сравнению с фраком. Вышли в сад, холоп поставил мишени, отнеся их метров за десять – дистанция для гладкоствольного пистолета уже изрядная. Холоп зарядил все три пистолета, я зарядил свой. Князь стрелял первым, осмотрели пробоины. Стрелком князь был неплохим, все пробоины были в деревянном щите, но вот кучности не было. После того как мы отметили угольком его попадания, трижды выстрелил я. При осмотре князь несколько удивился. Все пули в центр. Я попросил отнести мишени на двадцать метров. Стрельбу повторили, теперь княжеские пули легли далеко от центра, но в мишень попали, мои легли кучно и почти все в центр. Князь досадовал, но уже заинтересовался. Мишени отодвинули еще на десять метров, дистанция вполне достойная даже для современных пистолетов, вроде "глока" или "беретты". Снова стреляли, и князь попал в мишень только один раз, я снова три, и попадания ближе к центру. Похмыкав, князь попросил пострелять из моего пистолета. Три выстрела и три отличных попадания, стрелком князь был лучшим, чем я. Мишень отнесли на пятьдесят метров, что было заведомо трудным заданием. Князь снова выстрелил три раза. К моему удивлению, все три пули попали в мишень, правда, разброс очень большой. Увидев результаты стрельбы поближе, князь восхищенно воскликнул:
– Да, это лучший пистолет из всех, что я держал в руках! Каков бой! Чертовски хорош! Я его беру, какая твоя цена?
Я назвал цену – пятьдесят рублей серебром. Князь послал слугу за деньгами, пока он бегал в дом, Шаховской сказал:
– Я хочу еще пару таких же, на призовой стрельбе, какие мы иногда устраиваем среди своих, равных мне просто не будет! Отличный пистолет! – князь любовно погладил ствол.
Слуга принес кошель, князь отсчитал деньги, поблагодарил за отличную работу.
Я направился к кузнецу, затем оружейнику. Заплатил аванс и попросил активизировать работу, посторонние заказы не брать – работой обеспечу. Оплата достойная и сразу! Оба были довольны – у каждого не было громкого имени, никто бы не мог сделать нарезное оружие сам и выгодно его продать. А я обзавелся новым производством. Должен сказать, что два следующих пистолета я оставил себе, жизнь была беспокойной, мне приходилось ездить в Рязань, да и другие места, а дороги были очень беспокойны и опасны.
Незаметно подошел июль, и с неожиданным удивлением я вспомнил, что у меня через три дня день рождение. За три года, проведенные мной в этом времени, я вспомнил об этом в первый раз. Дома я отмечал эти события с друзьями, а тут это не было принято, как-то скромно праздновали именины, да и то не все. Поскольку деньги позволяли, решил отметить широко. Встал вопрос: "А что празднуют?" Гости обязательно зададут. Подумал, а что же сказать? Удачную сделку обмываю? Что-то уж слишком с размахом, рождение ребенка – так нет, свадьбы тоже нет. Вот вопрос-то. Решил вопрос держать в тайне, сказал только Анастасии. Она аж всплеснула руками:
– А как ты запомнил, когда родился?
– Маменька сказала.
Кого приглашать – князя или послов? Могут не прийти – скажут уровень не тот. Ремесленников? Уже не мой статус. Решил остановиться на Федоре из Разбойного приказа да двух-трех знакомых купцах и семье.
Собрались все дружно, сели за стол, ломившийся от закусок – были и рыбка заливная и белуга под соусом, заячьи почки, нежные фазаны в румяной корочке, супчик с перепелами, свинина жареная и вареная, говяжьи языки, мясо и рыба копченые, пироги и пирожки – сладкие, с картошкой, грибами, рыбой и мясом, по моему рецепту кухарка приготовила подобие салата оливье – благо овощи свежие, сметана домашняя. Короче, закусить было, а уж выпить! К своему дню рождению я подготовился, был, конечно, и сбитень, и мед хмельной, и пиво, но украшением стола стали водки с моего заводика – и простая, и настоянная на лимоне, бруснике, кедровых орешках, мяте – всего двадцать сортов, все из подвала, где лежали на льду, а теперь покрылись каплями влаги. Гости уселись, глаза у мужчин разбежались по выпивке, каждому хотелось попробовать все, все водки для них были внове, в продажу я выпускал обычную, белую, для себя же постарался. Выпили по первой, какой был эффект! Федор, уже вкусивший беленькой, от настоек был в восторге.
– Как ты мог скрывать от друга такие напитки! – кричал он, попробовав уже три-четыре сорта.