- Повтори, что ты сказал, - проговорил Данросс, чтобы дать себе время подумать: вот уж этого он никак не ожидал.
Брайан Квок вынул фотокопию первой и последней страницы перехваченного доклада и подал Данроссу:
- В наши руки только что попала копия вот этого. - Данросс бросил взгляд на страницы. Было ясно, что они подлинные. - Нам хотелось бы быстро глянуть на остальные.
- Я тебя не понимаю.
- Я не принес весь доклад лишь для удобства, но, если хочешь, можешь получить его завтра. - Взгляд Брайана не дрогнул. - Мы были бы признательны за это - мистер Кросс сказал, что будет признателен за помощь.
На какой-то миг Данросса просто парализовало от чудовищности скрытого в этой просьбе смысла.
- Этот доклад - и остальные папки, если они ещё существуют, - частная собственность, - услышал он свой голос. Он говорил, тщательно выбирая слова. - Во всяком случае, вся содержащаяся в них информация является частной: она предназначалась лично для меня и для правительства. Вы, несомненно, можете получить все, что хотите, по своим собственным разведывательным каналам.
- Да. А пока суперинтендент Кросс на самом деле был бы очень признателен, Иэн, если бы ты позволил нам взглянуть на доклады.
Данросс отпил глоток коньяка, скрывая растерянность. Он понимал, что может с легкостью отрицать существование других папок, может сжечь их, или спрятать, или просто оставить там, где они есть, но ему не хотелось отказывать особой разведслужбе в помощи. Помогать ей - долг тайбаня. Особая разведслужба - жизненно важная часть особого подразделения, гарант безопасности колонии. Без них, по его убеждению, положение Гонконга в Азии было бы шатким. А без прекрасной контрразведки, если даже одна двадцатая часть докладов Гранта соответствует действительности, их дни сочтены.
Господи Иисусе, не в тех руках...
Всю грудь стеснило, пока он пытался найти выход из затруднительного положения. На ум пришла та часть последнего доклада, где говорилось о предателе в полиции. Потом вспомнились слова Кернана о том, что, кроме его копий, других не существует. Что предназначалось только ему и что было известно британской разведке? Почему такая секретность? Почему Грант не получил разрешения? Господи, а если я ошибался, считая, будто кое-что притянуто за уши? Если информации попадет не в те руки, в руки противника, большая часть её может оказаться смертельно опасной.
Ему пришлось приложить усилие, чтобы успокоиться и сосредоточиться.
- Я подумаю над тем, что ты сказал, и поговорю с тобой завтра. Первым делом.
- Прошу прощения, Иэн. Мне приказано на... убедить тебя в том, что дело не терпит отлагательства.
- Ты хотел сказать "настоять"?
- Да. Извини. Мы просим о помощи. Это официальное обращение с просьбой о сотрудничестве.
- А "Восточное облако" и "Нельсон трейдинг" - это что, бартер?
- "Восточное облако" - подарок. Эта информация тоже подарок. До "Нельсон трейдинг" нам нет дела, лишь мимолетный интерес. Все сказанное останется между нами. Насколько мне известно, никаких официальных документов у нас нет.
Данросс изучающе смотрел на приятеля: высокие скулы, широко поставленные глаза с тяжелыми веками, прямой немигающий взгляд, приятные и правильные черты лица и густые чёрные брови.
- Ты читал этот доклад, Брайан?
- Да.
- Тогда ты понимаешь, в каком я затруднительном положении, - сказал он, проверяя Квока.
- А, это ты о предателе в полиции?
- А что там говорится на сей счет?
- Ты прав, что осторожничаешь. Да, совершенно верно. Ты говоришь об агенте, возможно в чине суперинтендента?
- Да. Тебе известно, кто он?
- Нет. Нет ещё.
- Ты кого-нибудь подозреваешь?
- Да. За ним сейчас ведется наблюдение. Об этом не нужно беспокоиться, Иэн, копии просмотрим только я и мистер Кросс. У них будет высший уровень секретности, это точно.
- Минуточку, Брайан! Я не говорил, что они существуют. - Данросс сделал вид, что сердится, и тут же заметил промелькнувшую в глазах собеседника вспышку - то ли гнева, то ли разочарования. Лицо оставалось бесстрастным. - Поставь себя на мое место, человека далекого от всего этого. - Все его чувства пришли в напряжение, и он продолжал в том же духе: - С моей стороны было бы довольно, черт возьми, глупо хранить такую информацию, верно? Гораздо мудрее уничтожить её, после того как были предприняты конкретные шаги. Верно?
- Да.
- Давай на этом сегодня и остановимся. До, скажем, десяти утра.
Брайан Квок задумался. Потом его лицо напряглось.
- Мы не играем в кабинетные игры, Иэн. Речь идет не о нескольких тоннах золота, или сомнительных операциях на фондовой бирже, или многомиллионных закулисных сделках с КНР. Эта игра смертельно опасна, и вовлеченные в неё миллионы - это миллионы людей, и ещё не родившиеся поколения, и коммунистическая чума. "Севрин" - это плохая новость. КГБ - очень плохая новость. И даже наши друзья в ЦРУ и гоминьдане могут быть не менее безжалостны, если потребуется. Хорошенько охраняй свои папки сегодня ночью.
Данросс бесстрастно смотрел на приятеля.
- Значит, вы официально признаете, что информация, содержащаяся в докладе, соответствует истине?
- Кросс считает, что может быть и так. Может, с нашей стороны было бы благоразумно поставить здесь на всякий случай человека, как ты считаешь?
- Как тебе будет угодно, Брайан.
- Может, мы поставим человека у Шек-О?
- Как тебе будет угодно, Брайан.
- Ты, похоже, не очень расположен сотрудничать, да?
- Ты не прав, старина. Я воспринимаю все, что ты говоришь, со всей серьезностью, - резко проговорил Данросс. - Когда и каким образом у вас оказалась эта копия?
Брайан Квок ответил не сразу.
- Я не знаю, а если бы и знал, то не уверен, следует ли мне это говорить.
Данросс встал:
- Давай тогда пойдем и отыщем Кросса.
- Но почему Горнты и Ротвеллы так ненавидят Струанов и Данроссов, Питер? - спросила Кейси. Они с Бартлеттом прогуливались по вечерней прохладе в прекрасном саду вместе с Питером Марлоу и его женой Флер.
- Всех причин я ещё не раскопал. - У этого высокого светловолосого тридцатидевятилетнего англичанина был аристократический выговор, и во взгляде серо-голубых глаз открывалась необычайная глубина. - Говорят, это восходит к Брокам: якобы есть некая связь, некая семейная связь между семьей Горнтов и семьей Броков. Возможно, к самому старику Тайлеру Броку. Вы слышали о нем?
- Конечно, - сказал Бартлетт. - Как это все началось, эта распря?
- Мальчиком Дирк Струан служил юнгой на одном из вооруженных торговых судов Тайлера Брока. Корабельная жизнь в то время была весьма жестокой, да, вообще-то, и не только корабельная, но, боже мой, в те времена в море... Ну так вот, Тайлер Брок безжалостно выпорол кнутом юного Струана за якобы проявленное неуважение и бросил где-то на побережье Китая, сочтя мертвым. Дирку Струану тогда было четырнадцать, и он поклялся перед Богом и дьяволом, что, когда вырастет, разорит торговый дом "Брок и сыновья" и придет за Тайлером с плетью-девятихвосткой. Насколько мне известно, он так за ним и не пришел, хотя рассказывают, что он забил старшего сына Тайлера до смерти каким-то китайским боевым оружием.
- Каким оружием? - забеспокоилась Кейси.
- Это что-то вроде булавы, Кейси. Три-четыре коротких железных звена с утыканным шипами шаром на одном конце и ручкой на другом.
- Он убил сына, мстя отцу? - поразилась Кейси.
- Этого я ещё пока не знаю, но могу поспорить, что причины у него были. - Питер Марлоу улыбнулся какой-то странной улыбкой. - Дирк Струан, старик Тайлер и все остальные, кто создал Британскую империю, покорил Индию, открыл Китай. Господи, какие это были гиганты! Я говорил, что Тайлер был одноглазый? Один глаз ему вырвал хлестнувший по лицу свободный фал во время шторма в тысяча восемьсот тридцатых годах, когда он гнался на своем трехмачтовом клипере - "Белой ведьме" - за Струаном с полными трюмами опиума. Струан на "Китайском облаке" опережал его на целый день. Это была гонка от британских опиумных полей в Индии до рынков Китая. Говорят, Тайлер просто залил пустую глазницу ромом и, выругавшись, приказал матросам на реях поставить ещё парусов. - Помолчав, Питер Марлоу продолжал: - Дирк погиб во время тайфуна в Хэппи-Вэлли в тысяча восемьсот сорок первом году, а Тайлер умер без единого пенни, полным банкротом в шестьдесят третьем.
- А почему без единого пенни, Питер? - спросила Кейси.
- Как гласит легенда, его старшая дочь Тесс - которая потом станет "Каргой" Струан - годами замышляла свалить отца. Вы ведь знаете, что она вышла замуж за Кулума, единственного сына Дирка? Так вот, "Карга" Струан тайно договорилась с банком "Виктория", который был основан Тайлером в тысяча восемьсот сороковых годах, и компанией "Купер-Тиллман", партнерами Тайлера в Штатах. Они заманили его в западню и разорили великий дом "Брок и сыновья" одним сокрушительным ударом. Тайлер потерял все: судоходную компанию, опиум, имущество, склады, акции - все. Его уничтожили.
- И что с ним было дальше?
- Не знаю. Точно не знает никто. Однако рассказывают, что в тот вечер, тридцать первого октября тысяча восемьсот шестьдесят третьего года, старый Тайлер отправился в Абердин - это гавань на другой стороне Гонконга - с внуком Томом, которому тогда было двадцать пять, и шестью матросами. Они захватили океанскую лорку - это судно с корпусом как у китайских джонок, но с европейским парусным вооружением - и вышли в море, укрепив на верхушке мачты вымпел Брока. Говорят, он был вне себя от ярости: с пистолетами за поясом и окровавленной абордажной саблей в руке - при захвате корабля они убили четырех человек. В устье гавани в погоню за ним устремился одномачтовый корабль, но Тайлер потопил его - в те времена из-за пиратов почти все суда были вооружены пушками, а эти моря кишели пиратами с незапамятных времен. Так вот, старик Тайлер вышел в море. С востока дул хороший ветер, и начинался шторм. В устье Абердина он стал выкрикивать ругательства. Он проклял "Каргу" Струан, проклял этот остров, проклял банк "Виктория", предавший его, и Куперов из компании "Купер-Тиллман", но больше всего он проклинал Тайбаня, которого не было в живых почти что двадцать лет. И старый Тайлер Брок поклялся отомстить. Говорят, он орал, что идет за добычей на север и что собирается начать все сначала. Что снова построит свой дом и тогда... и тогда я вернусь, клянусь Богом... я вернусь, и буду отомщен, и тогда мой дом станет Благородным Домом, клянусь Богом... я вернусь...
Последние слова Питер проговорил хриплым голосом, и у Бартлетта с Кейси по спине пробежал холодок. А Марлоу продолжал:
- Тайлер ушел на север, и больше никто о нем не слышал. От него, от его лорки, от его экипажа не осталось и следа. Тем не менее его присутствие, как и присутствие Дирка Струана, по-прежнему ощущается. Вам лучше не забывать, что, имея дело с Благородным Домом, ты волей-неволей имеешь дело и с этими двумя, вернее, с их призраками. В ту ночь, когда Иэн Данросс стал тайбанем, "Струанз" потеряли из-за тайфуна флагман своего грузового флота - "Нетающее облако". Это была огромная финансовая потеря. Судно затонуло у берегов Формозы - Тайваня, - и весь экипаж погиб, за исключением одного моряка, молодого английского матроса. Он был на мостике. Так вот он божился, что их завлекли на скалы ложные огни и что, когда они шли ко дну, он слышал демонический хохот.
Кейси невольно поежилась.
Бартлетт заметил это и, как бы между прочим, взял её под руку. Она благодарно улыбнулась.
- Питер, - заметил Бартлетт, - люди здесь говорят об умерших сто лет назад так, словно они находятся в соседней комнате.
- Старый китайский обычай, - тут же ответил Питер Марлоу. - Китайцы верят, что прошлое предопределяет будущее и объясняет настоящее. Конечно, Гонконгу ведь всего сто двадцать лет, так что человек, которому сегодня восемьдесят... Возьмите, к примеру, Филлипа Чэня, теперешнего компрадора. Ему сейчас шестьдесят пять. Его дед, знаменитый сэр Гордон Чэнь, незаконный сын Дирка Струана, умер в тысяча девятьсот седьмом году в возрасте восьмидесяти шести лет. Филлипу Чэню тогда было девять. Смышленый девятилетний мальчик запомнил все разнообразные истории, которые рассказывал почитаемый им дед о своем отце, Тайбане, и Мэй-мэй, его знаменитой наложнице. Рассказывают, что нравом старый сэр Гордон Чэнь был крут, настоящий наследник. У него имелось две законные жены и восемь наложниц различного возраста, и он оставил разветвленному семейству Чэнь богатство, власть и все остальное. Попросите Данросса показать вам его портреты - у меня только копии, - но, боже, какой это был красавец! Сейчас в живых ещё десятки людей, которые знали его, одного из великих основателей. И господи, "Карга" Струан умерла каких-то сорок шесть лет назад. Посмотрите вон туда! - Он кивнул в сторону сморщенного человечка, тонкого, как стебель бамбука, и почти такого же стойкого, который вел непринужденную беседу с молодой женщиной. - Это Винсент Мак-Гор, тайбань пятого великого хонга - "Интернэшнл эйшн трейдинг". Он много лет работал на сэра Гордона, а потом на Благородный Дом. - Марлоу вдруг ухмыльнулся. - Как гласит легенда, он стал любовником "Карги" Струан, когда, восемнадцати лет от роду, только что прибыл в Гонконг на борту корабля, перевозившего скот из какого-то ближневосточного порта. На самом деле никакой он не шотландец.
- Брось, Питер, - не поверила Флер. - Ты это только что придумал!
- А что ты имеешь против? - ухмыльнулся он. - Ей тогда было всего семьдесят пять.
Все рассмеялись.
- Это правда? - спросила Кейси. - Все так и было?
- Кто его знает, где тут правда, а где выдумка, Кейси. Так мне рассказывали.
- Я в это не верю, - уверенно заявила Флер. - Питер эти истории придумывает.
- Откуда вы все это узнаёте, Питер? - спросил Бартлетт.
- Кое-что вычитываю. В библиотеке суда есть экземпляры газет аж с тысяча восемьсот семидесятого года. Кроме того, существует "История судебного делопроизводства в Гонконге". Великолепная книга, другого такого кладезя сведений о тёмных сторонах жизни не найти, если вы интересуетесь Гонконгом. Господи, чем они только не занимались, все эти так называемые судьи! А также секретари, губернаторы, полицейские чины и тайбани, высокородные и низкого происхождения. Мошенничество, убийства, подкуп, супружеские измены, пиратство, взяточничество - все, что угодно!
И ещё я задавал вопросы. Есть десятки людей, которые давно имеют дело с Китаем, которые обожают предаваться воспоминаниям о прежних временах и знают страсть как много об Азии и Шанхае. Кроме того, немало таких, кто не упускает случая, из ненависти или зависти, подпортить чью-либо репутацию. Конечно, приходится все это просеивать, стараться отделить зерна от плевел, но докопаться до правды очень трудно, почти невозможно.
На миг Кейси задумалась, а потом решилась:
- Питер, а как было в Чанги? Что это было на самом деле?
Его лицо не изменилось, иным стало лишь выражение глаз.
- Чанги был началом бытия. - Он произнес это таким тоном, что все похолодели, и Кейси заметила, как Флер взяла мужа за руку. Через мгновение Питер пришел в себя. - Все в порядке, дорогая, - сказал он. Молча, немного смущенные, они сошли с дорожки на нижнюю террасу, и Кейси поняла, что вторглась куда не следует. - Нам нужно выпить. А, Кейси? - добродушно проговорил Питер Марлоу, и все снова стало хорошо.
- Да. Спасибо вам, Питер.
- Линк, - произнес Питер Марлоу, - здесь витает дух насилия, который у здешних пиратов переходит из поколения в поколение, потому что насилие составляет саму их суть. Это очень необычное место, и люди здесь живут очень необычные. - Он помолчал, а потом задумчиво добавил: - Я понимаю, что вы, возможно, будете заниматься здесь бизнесом. На вашем месте я был бы очень и очень осторожен.
15
23:05
Данросс в сопровождении Брайана Квока направлялся к Роджеру Кроссу, шефу особой разведслужбы, который вел на террасе непринужденную беседу с Армстронгом и тремя американцами: Эдом Лэнганом, коммандером Джоном Мисхауэром, военно-морским офицером в форме, и Стэнли Роузмонтом, высоким мужчиной лет пятидесяти с лишним. Данросс не подозревал, что Лэнган из ФБР и что Мисхауэр представляет военно-морскую разведку, - ему было известно лишь, что эти двое из американского консульства. Однако он знал, что Роузмонт из ЦРУ, хотя не имел представления о его должности.
Дамы возвращались к своим столам или разговаривали на террасах и в саду. Мужчины приятно проводили время за напитками. Прием получился славным, как и вечер. В танцевальном зале под мелодичную небыструю музыку двигалось несколько пар. Среди них была Адрион, и Данросс заметил Пенелопу, которая стоически управлялась с Хэвегиллом. Кейси и Бартлетт увлеченно беседовали с Питером и Флер Марлоу, и Данросс дорого бы дал, чтобы послушать, о чем речь. "Этот парень Марлоу того и гляди начнет всем докучать, - думал тайбань, проходя мимо. - Он и так уже знает слишком много секретов, а если прочтет нашу книгу... Ну уж нет! - решил Данросс. - Скорее ад замерзнет. Этой книги ему не видать никогда. Надо было Аластэру совершить такую глупость!"
Несколько лет назад Аластэр Струан подрядил одного известного писателя написать историю "Струанз" к сто двадцать пятой годовщине торговой деятельности компании и передал ему, не прочитав и не отсеяв ненужное, старые гроссбухи и целые чемоданы пожелтевших бумаг. Через год писатель представил будоражащий воображение опус, где документально подтверждались многие похороненные вроде бы навсегда истории и сделки. Потрясенные члены внутреннего правления поблагодарили писателя, расплатились с ним, добавив внушительный бонус, а два экземпляра рукописи - все, что были, - легли в сейф тайбаня.
Данросс поначалу хотел их уничтожить. Но потом подумал: "Жизнь есть жизнь, джосс есть джосс, и ничего страшного в этом нет, если читать книгу будем только мы".
- Привет, Роджер. Можно к вам присоединиться? - с мрачной усмешкой спросил он.
- Конечно, тайбань, - радушно приветствовал его Кросс вместе с остальными. - Будьте как дома.
Американцы из вежливости улыбнулись шутке. Какое-то время они толковали о всяких пустяках, о скачках в субботу, а потом Лэнган, Роузмонт и коммандер Мисхауэр, поняв, что они здесь лишние, вежливо извинились и отошли. Теперь, когда остались только посвященные, Брайан Квок вкратце изложил сказанное Данроссом.
- Мы, несомненно, будем признательны за помощь, Иэн, - процедил Кросс, сверля тайбаня белесыми глазами. - Брайан прав насчет того, что это может быть довольно рискованно. Если, конечно, остальные доклады АМГ существуют. Даже если это не так, не исключено, что какие-нибудь негодяи захотят самолично удостовериться.