Вдруг Розбуа вспомнил о чем-то, и его безоружные руки простерлись к небу. В эту минуту его единственный, верный товарищ показался из-за выступа скалы. Когда Розбуа увидел его, он задрожал и его лицо озарила едва заметная ухмылка. Но лицо обыкновенно беспечного испанского охотника было омрачено выражением тревоги; быстрый взгляд, брошенный на него старым товарищем, поднявшимся ему навстречу, успокоил его. Выражение лица Хозе прояснилось; он почувствовал, что дуб пустил слишком глубокие корни в землю, чтобы сломиться так скоро, и он был рад видеть его опять выпрямившимся.
- Ну что, ничего? - спросил его старик разбитым голосом.
- Ничего! - твердо ответил пограничный стражник, заметив, что его прежний товарищ душевно немного оправился. Однако он не нашел нужным его утешать.
- Я говорил себе, что мы найдем его, и, следовательно, надо приняться за поиски, - сказал Розбуа.
Имя Фабиана не было произнесено, но их сердца были полны воспоминаний о нем. Хозе, пристально взглянув на старика, произнес:
- Жив ли он, убит ли - в обоих случаях мы отыщем его.
- Верно! - ответил Розбуа. - Если мы отыщем его мертвым, я тоже скоро умру, если же мы найдем его живым, то я еще могу дышать.
- Ладно, не грусти, - отозвался Хозе, рассчитывая на благодетельное влияние времени. - В таком случае нам надо, не теряя времени, опять приняться за преследование этого разбойника Метиса. Кто-нибудь из нас должен всадить ему нож. Я только и думаю о том, как бы ловчее отправить его на тот свет.
- Нет, прежде надо попытаться отыскать какие-нибудь следы, которые могут служить нам указанием, каким образом Фабиан попался в руки индейцев, - возразил Розбуа. - Погляди-ка сюда, Хозе, ты, вероятно, узнаешь, как и я, в этом плоском камне один из тех самых камней, которые нам служили наверху для обороны против апахов; следовательно, он свалился вследствие рукопашной борьбы, а вместе с ним, надо полагать, скатились вниз и сами бойцы.
- Это, наверно, так и было. Я намерен сейчас же подняться на площадку, чтобы посмотреть, возможно ли проверить наше предложение и как происходила борьба. Ты понимаешь, что это очень важно. Если они свалились головами вниз, что неминуемо в том случае, когда стоишь прямо и нога не встречает опоры, то Фабиан должен был разбить себе череп; если же он свалился лежа, обхвативши своего противника, то он, надо полагать, отделался только несколькими увечьями.
Хозе хотел было тотчас взобраться на пирамиду, но Розбуа его удержал.
- Тише, тише! - сказал старик. - Поднимемся вместе, и по возможности стараясь не хвататься за кустарник, - я имею на то причины. Нам необходимо тщательно осматривать все ветки и стебельки.
Таким образом охотники начали взбираться по склону, внимательно оглядывая все малейшие детали. Но им вовсе не надо было подниматься слишком высоко. Расчет канадца оправдался тотчас. Внимательный осмотр кустов показал им, что они хотели узнать.
- Посмотри-ка, - воскликнул канадец, обращаясь к своему приятелю и показывая на два куста, росшие на расстоянии трех футов один от другого, - эти маленькие, пригнутые книзу ветки служат доказательством, что они были разделены каким-то упавшим сверху телом, которое должно было иметь по крайней мере изрядную длину. Не подлежит сомнению, что борцы катились поперек склона. Стой! Да вот и яма, в которой двадцать четыре часа тому назад лежал камень. Верхушка камня, по всей вероятности, торчала из ямы, и борцы, вероятно, сдвинули его с места. Я готов побиться об заклад, что мы найдем этот камень где-нибудь поблизости.
- В этом нет надобности, - возразил Хозе, - Фабиан жив.
- Да, но он в плену, и у каких неприятелей! - воскликнул Розбуа. - Они непременно подвергнут его пыткам!
- Ты находился однажды в таком же положении, Розбуа, и…
- И ты меня спас. Понимаю, что хочешь этим сказать: мы его тоже спасем.
- Главное, что он еще жив.
Тут Хозе внезапно был прерван канадцем. Розбуа с силой схватил его за руку.
- Это предположение подлежит сомнению! - сказал старик. - Где трупы индейцев, которых мы убили? Без сомнения, в пропасти! А кто тебе сказал, что там нет и Фабиана?
- А с каких пор эти индейские собаки, и в особенности проклятый Метис, взяли за обыкновение заботиться о трупах своих неприятелей? Без сомнения, негодяи убрали только трупы своих, чтобы избавить от осквернения врагом, - это их обыкновение. Нет, нет, если бы дона Фабиана не было в живых, мы непременно нашли бы здесь его труп в обезображенном состоянии. Поверь, Метис недаром внезапно прекратил осаду. Он знает, что дону Фабиану известно место, где находятся так удачно скрытые мной богатства, и жизнь его будет для бандита священна до тех пор, пока он не откроет местонахождение клада.
Предположения, высказанные Хозе, были убедительны, и Розбуа несколько воспрянул духом. Тем не менее одна деталь вызвала смущение: Розбуа подошел к пропасти, в которую низвергался водопад, и стал напрасно искать на краю человеческие следы. Но вдруг один предмет привлек его внимание. Старик быстро наклонился и с мрачным выражением лица указал на него своему товарищу. То был нож Фабиана. Дождь не успел окончательно смыть с головок медных гвоздиков, украшавших роговую оправу ножа, несколько капель запекшейся крови.
- Каким образом нож Фабиана оказался на краю пропасти?
Но на этот вопрос Хозе не дал ответа. Его изобретательный ум тщетно искал естественное объяснение, и его мучила ужасная неизвестность.
Впрочем, Хозе не терял присутствия духа и прямо направился к тому месту, где охотники заметили следы борьбы на помятых ветках кустарника.
- Нож вывалился из рук дона Фабиана, вне сомнения, в минуты его падения и, вероятно, откатился туда, где ты его нашел. Предположи теперь, что во время борьбы, которая продолжалась и у подножия пирамиды, двое или трое негодяев поспешили на помощь своему товарищу. Таким образом дон Фабиан мог быть окружен в одно мгновение и, прежде чем успел поднять свое оружие, схвачен индейцами.
Приятели оставили поле своих изысканий и поднялись на вершину утеса.
- Слушай, Розбуа, я все же придерживаюсь своего прежнего мнения, - сказал Хозе. - Дон Фабиан непременно в плену разбойника Метиса. Он будет стараться склонить его на свою сторону страхом, разными обещаниями, а так как мужественный юноша, без сомнения, не поддастся ни тому, ни другому, мы еще успеем спасти его жизнь.
- Га! - воскликнул с горечью старый охотник. - Такой старый, ученый лис, как я, позволил себя так обезоружить!!! Позор на мою седую голову.
- У нас есть еще оружие, которого никто не в состоянии вырвать: добрый нож.
При этих словах охотники подошли к тому месту, где накануне были в засаде индейцы.
Стоя на выступе, составляющем границу горной отлогости, Розбуа не мог удержаться, чтобы не бросить мрачного взгляда на площадку с противоположной стороны пирамиды, где трое охотников, сильные своим единодушием и мужеством, защищались накануне с таким успехом. Теперь связь, соединяющая их троих, была прервана, а сила их сокрушена.
-. Эге! - воскликнул канадец. - Мое сердце в первый раз после вчерашнего радостно бьется.
- В чем дело? - спросил Хозе.
- Посмотри сюда! - И старик указал испанцу на кусок ситцевой куртки Фабиана, который был занесен в кусты ветром.
- Он был здесь, - сказал канадец печальным тоном, - и этот кусок, вероятно, был вырван во время рукопашной схватки.
- Да, куртка бедного юноши теперь не в лучшем состоянии, несмотря на то, что он мог бы сделаться богачом, - отвечал, смеясь Хозе, - впрочем, это доказывает, что я не ошибся, утверждая, что он цел и жив. Неужели ты думаешь, что индейцы заботятся и хоронят белых?
- Ты прав, - отвечал Розбуа.
Печальное зрелище убедительно подтверждало истину последних предположений Хозе; то было тело Барайи, валявшееся в том самом месте, где предатель упал на обнаженную золотую породу, пораженный пулей канадца.
- Если бы эта собака Метис заботился о мертвых, как ты думаешь, - заметил испанец, - он был бы блистательно награжден за свои труды обладанием этих богатств. Га! Дон Фабиан обязан спасением своей жизни советам Господа Бога - прикрыть долину ветвями; ибо золото осталось скрытым от жадных взоров. Не взять ли нам, Розбуа, немного золота с собой, ведь у нас нет никакого оружия?
- Но к чему нам послужит золото в пустыне? Разве при виде его дикие звери побегут от нас? Разве мы можем его обменять на буйволов и диких коз, пасущихся в степях? Оставим лучше эти богатства. Клочок войлочной выбойки пыжа для меня драгоценнее всех этих бесполезных сокровищ.
Охотники сошли с утеса и направились к Туманным горам, чей дымчатый покров скрывал объяснения многих тайн.
- Остановимся здесь на минуту! - произнес Хозе, когда охотники не без труда взобрались по крутым тропинкам, по которым проходили перед ними Красная Рука и Метис. Голод уже давно давал себя знать.
Приятели опустились на землю и принялись делить между собой немногие оставшиеся у них съестные припасы. То была их первая и единственная закуска после трапезы в обществе Фабиана.
Из соседних ущелий продолжали подниматься испарения, и оба приятеля были окружены таким густым туманом, что не могли ясно видеть друг друга.
Хозе решил подозвать канадца, чтобы посоветоваться с ним по поводу чьих-то следов, но он напрасно ожидал ответа. Когда он кликнул вторично, то услышал в ответ человеческий голос, но это был кто-то другой, а не канадский охотник.
В первую минуту Хозе не мог прийти в себя от удивления. Испанец решился опять повторить свой зов.
- Кого ты зовешь? - вдруг раздался голос Розбуа из тумана. Но в то же время послышался еще один возглас.
- Сеньор Розбуа, сеньор Хозе, где вы?
- Здесь, - ответил Хозе, узнав голос Гайфероса.
- Слава Богу! Наконец-то я дождался вас, а то я думал, что мне придется умереть здесь голодной смертью, - сказал раненый гамбузино, показываясь из тумана, скрывавшего его до сих пор. "Хе-хе! - подумал Хозе. - Вот еще нахлебник, которому придется питаться с нами корнями".
- Вам, любезный товарищ, решительно не везет, - сказал он громко. - Мы теперь охотники без ружей!
- А дон Фабиан?! - воскликнул быстро Гайферос, не забыв, что обязан жизнью юноше.
- Он захвачен в плен индейцами. Мы сами без съестных припасов, без снарядов и предоставлены в жертву животным, индейцам и, что еще хуже, голодной смерти. Впрочем, прежде нежели я стану рассказывать вам о несчастий, постигшем нас, мне надо кое о чем спросить Розбуа.
И испанец указал старому охотнику у подножия густого куста высокой полыни след человеческой ноги, который дождь не успел размыть.
- Вот здесь след индейских мокасин, а здесь следы подошв башмаков белого, если я не ошибаюсь, - заметил он.
Розбуа сразу распознал след, на который ему указал Хозе.
- Это следы Фабиана, - заключил старый охотник. - Помнишь ли ты те следы, которые мы встретили несколько дней тому назад, когда гнались за дикой козой? Я уповаю на Всевышнего, но до сих пор еще ничто не доказывает, что Фабиан жив.
- Вы еще сомневаетесь в том? - спросил Гайферос с участием.
При этих словах канадец бросил на него благосклонный взгляд. Он был поражен переменой, происшедшей в наружности этого человека с повязкой на голове, который недавно был совершенно беспомощен.
- Сомневаемся ли мы в том?! - воскликнул Хозе. - Еще бы! Мы покинули его только на минуту, но по возвращении не нашли. Но что вы рассказывали про беду, которой опасались?
- Вчера вечером, - начал Гайферос, - прождав вас напрасно, несмотря на данное вами обещание, и истребив немногие съестные припасы, оставленные вами, я решился позаботиться о себе самом. Оставаться беспомощным в ожидании смерти ужасно! Какое-то время я шел по вашим следам, но скоро потерял их из виду. Ночь стала приближаться, я блуждал наугад, как вдруг увидел большую реку и заметил соломенную шляпу, плавающую на поверхности реки; шляпу эту я тотчас признал за собственность дона Фабиана.
- Где же она? - спросил канадец, испуская крик радости. - Хозе, дружище, мы напали на след разбойников. Лодка, которую я заметил, без сомнения принадлежит этим людям… Ведите нас к берегу реки!
Радость опять возвратилась к старому охотнику, и пока они шли вслед за Гайферосом, старик начал расспрашивать, что с ним случилось во время их отсутствия.
- Со мной ничего особенного, - отвечал скальпированный гамбузино, - Всевышнему не было угодно, чтобы я был лишен лечебной травы, которая у нас на родине известна под названием травы апахов. Ее сок почти мгновенно затягивает рану. Я набрал этой травы поблизости и, растерши меж двух камней, приложил к голове. Через несколько часов я почувствовал такое облегчение, что мне захотелось есть. Я немедленно принялся за съестные припасы, которые вы мне оставили.
- А шляпа Фабиана попалась вам, когда вы шли навстречу нам?! - воскликнул Хозе.
- Да, и это открытие заставило меня опасаться несчастья, которое действительно случилось.
Хозе в кратких словах рассказал своему новому спутнику, посланному им судьбой, об осаде, которой они подверглись, и о печальном исходе этого дела.
- А кто же эти ловкачи, оказавшиеся изобретательнее, мужественнее и искуснее вас? - спросил Гайферос с выражением удивления, свидетельствовавшим, как высоко ценил он силу и бесстрашие своих освободителей.
- Негодяи, не боящиеся ни Бога, ни черта! - отвечал Хозе, называя имена обоих противников, с которыми судьба столкнула их вторично. - Мы еще встретимся с ними когда-нибудь, - прибавил испанский охотник.
Охотники приблизились к тому месту, где перед тем оставили раненого. Это был тот самый поворот, где Барайя видел лодку с обоими разбойниками, исчезнувшую в подземном канале.
Глава XLI
Добравшись до берега реки, трое спутников заметили, что на небольшом расстоянии от места, где они находились, была протоптана тропа, спускавшаяся с вершины утеса к воде.
- Без сомнения, этим путем негодяи отправились со своим пленником, - объявил Хозе, - и у начала этой тропинки мы должны искать их следы.
- Я только одному удивляюсь, - возразил Розбуа, осмотрев внимательно все кругом, - как Фабиан при его пылком характере так спокойно и без сопротивления спускался с этой тропинки. Этот кустарник и эти ветки полыни не обличают никакого сопротивления с его стороны.
- Разве тебе было бы приятнее, свались он с утеса вместе с теми, кто его окружал?
- Конечно, нет, - отвечал Розбуа, - но ведь ты видел, как он с риском для жизни бросился в Сальто-де-Агуа; в его покорности заключается что-то такое, что меня беспокоит. Без сомнения, дитя ранено.
- Я не стану тебе возражать, - прервал его Хозе и обратился к Гайферосу: - Вы не заметили, были ли кровавые пятна на шляпе, которую вы видели на воде?
- Нет, - отвечал гамбузино, - я стоял слишком далеко, а утес, на котором я находился, слишком высоко.
- Несомненно, дон Фабиан не имел возможности защищаться. Но это служит доказательством того, что разбойники рассчитывают на получение за него богатого выкупа! Иначе разве стали бы они хлопотать о том, чтобы снести его в лодку?
В самом деле, разбойники воспользовались продолжительною бесчувственностью дона Фабиана, ударившегося при падении об угол плоского камня, и успели беспрепятственно снести его в лодку. Один из апахов, овладевший шляпой дона Фабиана, увидел ее жалкое состояние и с презрением бросил в воду.
Итак, до сих пор оба приятеля не обманулись ни в одном из своих предположений.
Они направились не вверх по течению реки, а к пещере справа от них. В этом месте глубина была не более двух футов, и дно реки почти всюду поросло камышом.
Вдруг канадцу что-то пришло на ум; он бросился к узкому каналу и исчез под темными сводами.
Между тем Хозе и Гайферос продолжали исследовать берег, кустарники и даже поверхность воды, но никаких следов больше не было.
Наконец из подземного канала послышался громовой голос канадца. Они поспешили в ту сторону. Розбуа не напрасно огласил окрестность радостными восклицаниями. Глазам трех спутников представились глубокие, хорошо сохранившиеся в вязкой почве отпечатки ног, из коих одни были наполовину залиты просочившейся из земли водой, другие же были ясно и как будто преднамеренно оттиснуты в сыром грунте. В этом месте Красная Рука и сын его привязывали свою лодку.
- Га! - вскричал Розбуа. - Теперь мы уже не будем блуждать в потемках. Господи помилуй! Но что я вижу в этих камышах? Кажется, это кусок кожи? Посмотрите-ка сюда, Хозе, а то я от радости плохо различаю.
Ступив несколько шагов в воду, Хозе поднял какой-то предмет, который передал старому охотнику.
- Это кусок ремня, которым лодка была привязана к камню. Негодяи его разрезали, вместо того чтобы развязать, - объяснил испанец. - Кстати, не мешает пройти под этими сводами немного дальше, ибо мне кажется, что вон там виднеется на поверхности реки сероватый луч света.
Хозе осторожно сделал несколько шагов вперед в низкой воде до того места, где в конце подземного канала виднелся брезжущий свет. И каково же было его удивление, когда, раздвинув камыш, он увидел перед собой хорошо знакомое ему озеро. Это действительно был канал, который, проходя в скалах, соединялся с озером.
Хозе поспешил назад к своему спутнику, чтобы сообщить об открытии.
- Теперь пойдем пешком вдоль берега, - сказал Хозе, - и таким образом рано или поздно нападем на следы проклятого Метиса.
- Будь так! Надо спешить, пока голод не отнял силы и не ослабил наше зрение. Мы успеем до солнечного заката пройти немало.
С этими словами Розбуа пустился в погоню. За ним следовали оба его спутника. Путь их был необыкновенно труден, им приходилось следовать по очень крутым берегам, которые сжимали поток с обеих сторон, и надо было пробираться через утесы, висевшие над самыми головами.
Начало перехода было ознаменовано только одним открытием. Это была соломенная шляпа бедного Фабиана, которую бурей отнесло далеко в сторону и которая застряла в кустах.
Канадец прикрепил шляпу на пояс, стараясь ее сохранить.
- Это хороший знак, - сказал Хозе, - мы нашли его кинжал и шляпу. Господь поможет нам отыскать и его самого!
Хотя солнце было еще довольно далеко от края горизонта, за которым должно было скрыться, но дневной свет начал слабеть. Путники приблизились к тому месту, где вода образовала водоворот.
Идти дальше в темноте было опасно. Охотники молча улеглись на траву. Но напрасно они старались заснуть.
Было еще совершенно темно, когда Розбуа потихоньку поднялся со своего жесткого ложа. Несмотря на сильный голод, гигант чувствовал себя полным сил. Печальным взглядом окинул он мрачную окрестность, окружавшую эти голые горы.
- Розбуа, - спросил Хозе, открывая глаза, - можешь ли ты предложить мне что-нибудь поесть взамен сна? Я видел во сне отбивную…
- Когда делаешь такое важное дело, как теперь, время слишком дорого, чтобы проводить его во сне, - ответил Розбуа. - Но мы не имеем права нарушать покой этого человека, - прибавил он, указывая на Гайфероса, - ему не надо спасать своего сына, мы же должны идти день и ночь.
- Правда, но в какую сторону мы направимся?
- Пусть каждый идет своей дорогой. Ты иди по берегу одного рукава, а я стану исследовать берега другого потока, чтобы отыскать хоть какие-нибудь признаки, а к рассвету сойдемся опять здесь.