VIII. Венок!Я к Донне твой направлю путь -
Да тронется она моей судьбою!
А воле Донны я покорен, будь
Та воля мудрой, взбалмошной – любою!
XL
I. Все зеленеет по весне,
Все ждет цветения садов.
В чащобе свежей, при луне
Не молкнет пенье соловьев.
Но хоть мила краса апрельских дней,
А Донна, та – самой весны милей.
Повсюду радость вешняя светла,
Но свет любви затмить бы не могла.II. И все ж, с собой наедине,
Я в забытьи несвязных снов:
Я не очнулся бы вполне,
Сам став добычею воров!
Увы, Любовь, ведь ты меня сильней,
Нет у меня защиты, пожалей!
Пока моя погибель не пришла,
Ты б Донну умолить мне помогла!III. Пред нею не хватает мне
Ни сил, ни смелости, ни слов.
А между тем я весь в огне:
Взгляну ли в глубь ее зрачков -
И в восхищенье кинулся бы к ней,
Да страх берет: та, что красой своей
Лишь для любви назначена была,
В любви и холодна и несмела.IV. Держусь покорно в стороне
И молчаливо ждать готов,
А в сердце, в самой глубине,
Не замолкает страстный зов.
Ей и без слов он ясного ясней.
Как быть со мною – ей самой видней:
Порой она так ласкова, мила,
Порой строга: молва людская зла!V. Нет злобы в детской болтовне, -
Эх, знать бы чары колдунов,
В младенца бы по всей стране
Был каждый превращен злослов!
Тогда бы Донна стала веселей,
Живей – глаза, уста – еще алей.
Да что уста! Вся стала бы ала
От жадных поцелуев без числа.VI. Вот бы застать ее во сне
(Иль сне притворном) и покров
С нее откинуть в тишине,
Свой стыд и робость поборов!
Нам с вами, Донна, нужно стать ловчей,
Чтобы не упускать таких ночей,
Чтоб наконец любовь свое взяла, -
Ведь юность не навеки расцвела.VII. С трусихой Донна наравне,
Коль после ласковых кивков
Твердит уныло о возне
И происках своих врагов.
Чушь! Ты глаза им отвести умей
Лишь на другого из своих гостей.
В такой уловке я не вижу зла:
Ведь ласки Донна мне бы отдала!VIII. Гонец мой! Мне грозит ее хула,
Но все сказать не смею без посла!
XLI
I. Чтоб стих вдохновенно звучал,
Запомните, песен творцы:
В любви им ищите начал,
Любовью скрепляйте концы.
Если конца я не знаю,
Песни я не начинаю:
К радостям прежде мечтанье зовет,
Только потом пониманье придет.II. Любовь я и радость познал,
Но, словно добычу скупцы,
От глаз любопытных скрывал, -
Охочи болтать наглецы.
Я ж без конца и без краю
Донну свою почитаю,
Даже раскрыть опасался я рот:
Вдруг мое слово болтун подберет!III. Но стал я хитер и удал,
Молвы не страшны мне гонцы:
Сам разум спасенье мне дал -
Меня произвел во лжецы.
Я пересказчиков стаю
Сказочками угощаю.
Мне эта ложь не в укор, а в почет,
Если от Донны позор отвлечет.IV. Гнусней не найдется нахал,
Чем наши злословы-глупцы:
О чем я тихонько вздыхал,
Звонят они, как бубенцы.
Я от досады сникаю, -
Им-то отрада какая?
Тайну другого пусть каждый блюдет,
В душу чужую свой нос не сует.V. Я Донну б к отваге призвал,
И струсят тогда наглецы,
И пыльный злословия шквал
Не бросит в нее ни пыльцы.
Робость у донн презираю,
Смелой я сердце вверяю.
Злобных моих ненавистников сброд
Скоро ль от зависти весь перемрет?VI. Копье смертоносно метал
Пелей, говорят мудрецы,
Но тот же металл исцелял,
И вновь оживали бойцы.
Я ваши губы лобзаю -
Сердце себе я терзаю.
Ранено сердце – тоской изойдет,
Только от вас исцеления ждет.VII. Я Донны милей не знавал,
Признаюсь вам без хитрецы.
Лица так прекрасен овал,
Что смолкли в смущенье льстецы.
В очи взгляну – утопаю,
Речи – в восторге впиваю.
Все в ней прелестно, все в плен нас берет, -
Равной не сыщешь, скажу наперед!VIII. Донна! Я вас величаю -
Навеличаться не чаю.
Кто же Отрадою Глазне сочтет
Ту, чьих достоинств никто не сочтет!
XLII
I. Вижу, и к нам подоспела
В ланды пора листопада,
Лето почти отлетело,
Стужа еще не настала,
И теплым денечкам вослед
Нарушу молчанье двух лет,
Чтоб песня мой грех искупила.II. Сердце мое изболело:
Только надменного взгляда
Донна дарить не жалела.
Верному сердцу вассала
Смертелен желания бред,
Любви-то в красавице нет,
Только красою манила.III. Донна играла умело:
Даже и злая досада
С правды сорвать не успела
Передо мной покрывало.
Донна, спасения нет,
Но вам моя гибель во вред:
Вас бы вассала лишила.IV. Пищи гнушается тело…
Боже! Да сгинет преграда,
Что предо мной то и дело
Донна досель воздвигала.
Покорствовать дал я обет!
Меня хоть продать, как предмет,
Право она получила.V. Сердце во мне бы запело,
Донны согласию радо,
Чтоб любовался я смело:
Вот с нее платье упало,
Вот я на коленях – и нет
Запрета на просьбу в ответ,
Чтоб ножки разуть поручила!VI. Песню сложил я умело.
Вдали, за Нормандию надо
Плыть с ней, а море вскипело,
Буря над бездною встала.
Но как не осилю я бед,
Когда пролагает мне след
Ваша волшебная сила!VII. Король отменил бы запрет,
И сразу, – зимы еще нет, -
К Донне наставлю ветрила!VIII. Главы англичан я поэт,
Меня им послушать не вред,
Петь – мне б до святок хватило.
XLIII
I. Мне песни на ум не идут,
Так стало уныло кругом.
Бывало, всю душу кладут,
Чтоб славу с любовью сплести,
А с ними и честь соблюсти.
Нынче о том ни полслова, -
Ищут от жизни другого.
Ни честь, ни любовь не нужна.II. Барон, как отъявленный плут,
К любви – не любовью влеком.
Отсюда нас беды и ждут.
Ведь нынче любовь не в чести,
Ее норовят отмести.
Правда, порой у иного
Сердце к любви и готово,
Но как неуклюжа она!III. Людской не собьет меня суд!
Пред герцогским, графским гербом
Пустой преклоняется люд, -
Берусь королей превзойти,
Величье в любви обрести
(Да и богатства такого
Нет у эмира любого), -
Так славу воздам ей сполна!IV. С любовью начало берут
Все радости в мире людском,
И песня, и воинский труд.
А в жизни любовь упусти,
Всему тогда скажешь "прости".
Власть короля всеземного
Сердце отринет без слова,
Коль скажут: любовь – ей цена.V. Нет, песней не выразить тут, -
А я не слыву новичком! -
Сколь нежный и теплый приют
У Донны я счастлив найти,
А если шепнет по пути:
Буду я с вами сурова
Лишь из-за глаза людского, -
Что ж, этим надежда дана!VI. Но, Донна, желанья гнетут,
Так сжальтесь над бедным певцом
И спрячьте все страхи под спуд.
У вас моя доля в горсти.
Я ж буду вам верность блюсти,
Ждать от Вас слова живого,
Доброго или же злого, -
И повиноваться сполна.
VII. Соленый родник!Тут как тут
Предстань пред моим королем.
Пускай меня скоро не ждут, -
Магниту ль сказать: Отпусти!
Анжу, Пуату перечти,
Тут и Нормандию. Слово
К счету прибавь: мол, основа
Тут власти над миром видна.VIII. В Пюи, о гонец мой, лети!
Пойте ж дорогой все снова
Песню от слова до слова, -
Чтоб лучше звучала она.
XLIV
I. Залился в роще соловей,
И, нежной трелью пробужден,
Я позабыл покой и сон -
Сменяет их волшебный бред,
И песнь моя в тиши ночной
Плывет широкою волной, -
Я для любви рожден на свет.II. Ни в ком, поверьте, из людей
Всех стран земных и всех времен
Так ярко не бывал зажжен
Играющий, веселый свет
Любви и радости живой, -
И жалок мне своей судьбой
Любой заядлый сердцеед!III. Кто милой Донною моей
Еще в восторг не приведен?
Стройнее и прекрасней донн
На свете не было и нет.
Не хватит жизни никакой
Воспеть и взор ее живой,
И прелесть тонкую бесед.IV. Вот я сижу среди друзей -
Хоть шум и смех со всех сторон,
Далеко взор мой устремлен
Привычным помыслам вослед.
От Донны – вести никакой,
Но сам проникну к ней в покой
В мечтах: недаром я поэт!V. Пошел я, Донна, с давних дней
За вами в сладостный полон,
Вы – мой сеньор, вы – мой барон,
Я дал вам верности обет.
Ваш милый облик молодой
Моей любовью и мечтой
Овеян до скончанья лет.VI. Но тем разлука тяжелей…
Взываю к вам из тех сторон,
Где столь от вас я отдален:
Коль снял король бы свой запрет,
Я был бы скромностью самой!
Я только с нежностью немой
Вас охранять хочу от бед.VII. Сбирайся в путь, посланец мой!
Нормандской королеве спой
Все эти строки, друг Гюгет!
Дополнения
Жизнь Бернарта де Вентадорна
Бернарт де Вентадорн родился в Лимузене, в замке Вентадорн. Он был низкого происхождения – отец его был слугой, мать пекла хлеб, как это утверждает Пейре д'Альвернья в своей песне, где он злословит обо всех трубадурах:
Бернарт де Вентадорн на пядь
Борнейля ниже должен стать.
Слугою был его отец,
Чтоб лук охотничий таскать,
А в замке печь затопит мать -
Носить ей хворост и дровец.
Чьим бы он ни был сыном, бог дал ему красивую и приятную внешность и благородное сердце – очаг подлинного благородства, дал ему понимание и мудрость, вежество и благородную речь; у него был тонкий вкус и искусство составлять хорошие слова и веселые напевы. [И виконт де Вентадорн, его сеньор, восхищенный им самим, и его сочинениями, и его пением, оказывал ему большие почести. А у виконта де Вендадорна была жена, красивая, веселая, молодая и изящная. Ее пленил Бернарт де Вентадорн и его песни, и они влюбились друг в друга, так что он стал слагать для нее кансоны и версы о своей любви к ней и о достоинствах донны.]
И господь так осчастливил его за благородное поведение и веселые песни, что донна любила его сверх меры, пренебрегая и разумом, и благородным званием, и счастьем, и достоинством, и общею хулой, – она бежала от разума, влекомая своим желанием, как говорится у Арнаута де Марейля:
Влечет меня любви счастливый бред,
От разума бегу желанью вслед,
и как говорится у Ги д'Юсселя:
Таков уже всех любящих удел:
Всесильна страсть, а разум не у дел.
И все достойные люди почитали и уважали Бернарта де Вентадорна и почитали и ценили его песни. И охотно встречались с ним, и слушали его, и принимали у себя. Знатные люди и бароны делали ему богатые подарки и оказывали большие почести, так что он ездил с большой пышностью, окруженный почетом.
Любовь Бернарта и виконтессы все продолжалась, пока этого не заметил виконт, супруг донны. Когда же заметил, то очень опечалился и огорчился. И он поверг свою супругу виконтессу в великое огорчение и печаль, – велел расстаться с Бернартом, дабы он покинул его владения.
И тот уехал и направился в Нормандию, к герцогине, которая была тогда властительницей нормандцев. Она была молода и весела, отличалась высокими достоинствами, пользовалась почетом и большой властью. Она была восхищена его прибытием и сделала его повелителем и господином всего своего двора. И подобно тому как он прежде влюбился в супругу своего сеньора, так теперь влюбился он в герцогиню, а та – в него. Долго она дарила его великой радостью и счастьем, пока не сочеталась браком с королем Генрихом Английским, который увез ее за английский пролив, так что Бернарт больше не видел ее и не получал от нее посланий.
[И он покинул Нормандию и поехал к славному графу Раймонду Тулузскому. До самой смерти графа он жил при его дворе. Когда же граф умер, Бернарт отказался от мирской жизни, от сочинения песен и от пения, от всех земных радостей и ушел в Долонский монастырь. Там он и окончил свои дни.]
А граф Эбле де Вентадорн, который был сыном той самой виконтессы, что любил Бернарт, рассказал мне, Уку де Сен-Сирку, все то, что я написал о Бернарте.