Действие романов происходит в 50-е годы XVIII века непосредственно вслед за подавлением последнего вооруженного восстания шотландских горцев, выступивших против английского короля Георга II за восстановление на английском троне шотландской династии Стюартов, когда Шотландия окончательно потеряла национальную независимость. Герой дилогии - Дэвид Бальфур попадает в круговорот невероятных приключении, полных опасностей.
Содержание:
ПОХИЩЕННЫЙ - ПОСВЯЩЕНИЕ 1
Глава 1 - Я ОТПРАВЛЯЮСЬ В ПОМЕСТЬЕ ШОС 2
Глава 2 - ДОРОГА В ШОС 3
Глава 3 - Я ЗНАКОМЛЮСЬ СО СВОИМ ДЯДЮШКОЙ 4
Глава 4 - Я ПОДВЕРГАЮСЬ СМЕРТЕЛЬНОЙ ОПАСНОСТИ 5
Глава 5 - Я ОТПРАВЛЯЮСЬ В КУИНСФЕРРИ 7
Глава 6 - ЧТО СЛУЧИЛОСЬ У ПЕРЕВОЗА 8
Глава 7 - Я УХОЖУ В МОРЕ НА "КОВЕНАНТЕ" 9
Глава 8 - ШКИПЕРСКАЯ КАЮТА 11
Глава 9 - ЧЕЛОВЕК С ПОЯСОМ, ПОЛНЫМ ЗОЛОТА 12
Глава 10 - ОСАДА ШКИПЕРСКОЙ КАЮТЫ 14
Глава 11 - ШКИПЕР ИДЕТ НА УСТУПКИ 15
Глава 12 - Я УЗНАЮ О РЫЖЕМ ЛИСЕ 16
Глава 13 - КРУШЕНИЕ 18
Глава 14 - ОСТРОВОК 19
Глава 15 - ЮНОША С СЕРЕБРЯНОЙ ПУГОВИЦЕЙ 21
Глава 16 - ЮНОША С СЕРЕБРЯНОЙ ПУГОВИЦЕЙ. ПО МОРВЕНУ 23
Глава 17 - СМЕРТЬ РЫЖЕГО ЛИСА 24
Глава 18 - РАЗГОВОР В ЛЕТТЕРМОРСКОМ ЛЕСУ 26
Глава 19 - ОБЪЯТЫЕ СТРАХОМ 27
Глава 20 - БЕГСТВО. НА СКАЛАХ 29
Глава 21 - УЩЕЛЬЕ КОРРИНАКИГ 30
Глава 22 - БЕГСТВО. ВЕРЕСКОВАЯ ПУСТОШЬ 32
Глава 23 - КЛЕТКА КЛЮНИ 33
Глава 24 - ССОРА 35
Глава 25 - В БАЛКУХИДДЕРЕ 37
Глава 26 - КОНЕЦ СКИТАНИЙ. МЫ ПЕРЕПРАВЛЯЕМСЯ ЧЕРЕЗ ФОРТ 39
Глава 27 - Я ВСТРЕЧАЮСЬ С МИСТЕРОМ РАНКЕЙЛОРОМ 41
Глава 28 - Я ИДУ ЗА СВОИМ НАСЛЕДСТВОМ 42
Глава 29 - Я ВСТУПАЮ ВО ВЛАДЕНИЕ 44
Глава 30 - ПРОЩАНИЕ 46
КАТРИОНА - Роман - П ОСВЯЩЕНИЕ 47
Часть первая - ЛОРД-АДВОКАТ - Глава 1 - "ВОРОНА В ПАВЛИНЬИХ ПЕРЬЯХ" 47
Глава 2 - ГОРСКИЙ СТРЯПЧИЙ 49
Глава 3 - Я ОТПРАВЛЯЮСЬ В ПИЛРИГ 50
Глава 4 - ЛОРД-АДВОКАТ ПРЕСТОНГРЕЙНДЖ 52
Глава 5 - В ДОМЕ ЛОРДА-АДВОКАТА 54
Глава 6 - УМКВАЙЛ, БЫЛОЙ ВЛАДЕЛЕЦ ЛАВЕТА 55
Глава 7 - Я НАРУШАЮ ЧЕСТНОЕ СЛОВО 57
Глава 8 - БРЕТЕР 59
Глава 9 - КАША ЗАВАРИВАЕТСЯ 61
Глава 10 - РЫЖИЙ 62
Глава 11 - ЛЕС У СИЛВЕРМИЛСА 64
Глава 12 - СНОВА С АЛАНОМ 65
Глава 13 - ПЕСКИ ГИЛЛЕЙНА 67
Глава 14 - БАСС 69
Глава 15 - РАССКАЗ ЧЕРНОГО ЭНДИ ПРО ТКАЧА ЛАПРЕЙКА 70
Глава 16 - ПРОПАВШИЙ СВИДЕТЕЛЬ 73
Глава 17 - ПРОШЕНИЕ 74
Глава 18 - "МЯЧ НА ГОРКЕ" 77
Глава 19 - МНОЮ ВЕРТЯТ, КАК ХОТЯТ 79
Глава 20 - Я ПРОДОЛЖАЮ ВРАЩАТЬСЯ В ЛУЧШЕМ ОБЩЕСТВЕ 81
Часть вторая - ОТЕЦ И ДОЧЬ - Глава 21 - ПУТЕШЕСТВИЕ В ГОЛЛАНДИЮ 83
Глава 22 - ХЕЛЛЕВУТСЛЕЙС 85
Глава 23 - ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ГОЛЛАНДИИ 87
Глава 24 - ПОЛНАЯ ИСТОРИЯ ЭКЗЕМПЛЯРА ГЕЙНЕКЦИЯ 89
Глава 25 - ВОЗВРАЩЕНИЕ ДЖЕЙМСА МОРА 91
Глава 26 - ВТРОЕМ 92
Глава 27 - ВДВОЕМ 94
Глава 28, - В КОТОРОЙ Я ОСТАЮСЬ ОДИН 95
Глава 29 - МЫ ВСТРЕЧАЕМСЯ В ДЮНКЕРКЕ 97
Глава 30 - ПИСЬМО С КОРАБЛЯ 99
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 101
ПОСЛЕСЛОВИЕ 102
Роберт Льюис Стивенсон
Похищенный. Катриона
ПОХИЩЕННЫЙ
ПОСВЯЩЕНИЕ
Дорогой Чарлз Бакстер!
Если тебе когда-нибудь доведется прочесть эту книгу, то, по-видимому, у тебя возникнет столько вопросов, что я едва ли смогу удовлетворить твое любопытство. Так, наверное, ты будешь недоумевать, почему вдруг убийство в Аппине ни с того ни с сего перекочевало в 1751 год, почему вдруг Торрэнские скалы переместились так близко к Эррейду, а в материалах суда нет ни единого слова о Дэвиде Бальфуре. Я, право, не в силах ответить, почему так вышло. Но если ты вдруг усомнишься в виновности или ж, напротив, невиновности Алана, то тут, как мне кажется, я смогу постоять за свое повествование. Тебе нетрудно будет удостовериться, если ты побываешь в Аппине, что народное предание и поныне весьма благосклонно к Алану Бреку. Расскажут тебе и о потомках убийцы; однако, сколько бы ты ни допытывался, ты не услышишь его имени, ибо горцам дороги тайны и они умеют хранить их. Я мог бы пуститься в бесконечные разъяснения, соглашаясь или не соглашаясь со всевозможными замечаниями, но честнее будет признаться сразу, что я отнюдь не стремился в этом романе к исторической достоверности. Предназначен он вовсе не для того, чтобы пополнить собрание томов в библиотеке ученого, а для юных читателей, для чтения зимними вечерами, когда занятия в классах уже окончены и близится пора сна. В новом своем воплощении честный и верный Алан - скандально известный бретёр того времени - изображен у меня с единственным дерзким намерением, а именно: отвлечь какого-нибудь юного джентльмена от чтения Овидия и перенести его хоть на миг в Горную Шотландию минувшего века с тем, чтобы засыпал он с приятными, сладкими грезами.
Что до тебя, дорогой Чарлз, то я не смею даже надеяться увлечь тебя этой книгой. Но быть может, она понравится твоему сыну, когда тот подрастет. Быть может, его хотя бы обрадует имя отца на титуле, а пока я с удовольствием ставлю имя твое в посвящении к роману в память о многих счастливых и немногих печальных днях нашей юности, с одинаковой теплотой хранимых в сердце. Если я, отдаленный временем и пространством от этой светлой поры, с удивлением вспоминаю наши с тобой приключения, как же странно, как удивительно вспоминать их тебе, - тебе, который ходит по тем же памятным улицам, который в любой день может переступить порог старой читальной залы, где нас теперь начинают ставить рядом со Скоттом, Робертом Эмметом, бесславным, но столь любезным сердцу Макбином,- тебе, который может посетить тот уголок, где собиралось и пило пиво наше шумное общество, восседая на тех же местах, на которых некогда сиживал Бернс со своими друзьями. Я представляю себе сейчас, как ты идешь по этим местам, созерцая при свете белого дня то, что твоему другу предстает лишь ночью, в грезах и сновидениях. О, как посреди текущих дел и забот отзывается, верно, в твоей душе былое! Пусть же как можно чаще отзывается в ней память о твоем друге.
Р. Л. С.
Скерривор,
Борнмут
Глава 1
Я ОТПРАВЛЯЮСЬ В ПОМЕСТЬЕ ШОС
Рассказ о своих приключениях я начну с того самого утра в начале июня 1751 года, когда в последний раз я перешагнул порог отчего дома. Солнце уже осветило вершины холмов, и к тому времени, как дошел я до дома священника, в кустах сирени в саду распевали дрозды, туман, застилавший долину, начинал расходиться и таять.
Эссендинский священник, мистер Кэмпбелл, поджидал меня у садовой калитки. Он спросил первым делом, не хочу ли я подкрепиться, и, услыхав, что я уж позавтракал, с чувством, обеими руками пожал мою руку и, завладев ею, пошел, увлекая меня за собой.
- Ну, Дэви,- сказал он,- пойдем провожу тебя до брода, выведу на дорогу.
Какое-то время мы шли рядом, не говоря ни слова.
- Жаль, верно, тебе покидать Эссендин? - прервал молчание мистер Кэмпбелл.
- Трудно сказать, сэр,- отвечал я.- Если б я знал, куда я иду и что ожидает меня впереди! Эссендин, конечно, это прекрасно. Здесь прошли лучшие мои дни, но ведь, кроме Эссендина, я нигде не был. Родители мои умерли, и души их равно далеко что отсюда, что от Венгерского королевства. Сказать по правде, я уходил бы отсюда с большей охотой, если бы мог надеяться, что достигну некоторого положения в свете.
- Ну что ж, коли так, Дэви, я скажу, что тебя ожидает, приоткрою завесу твоего будущего, насколько, конечно, в моей власти предрекать будущее. Когда умерла твоя матушка, твой отец (о, это был достойный христианин!) загоревал и, предчувствуя, что близок и его черед, передал на хранение мне письмо, в котором, по его словам, заключается твое наследство. "Когда я умру и мое имущество распродадут (как ты знаешь, воля покойного была исполнена), передайте,- говорит,- это письмо сыну и отправьте его в поместье Шос, что в крамондском приходе. Там я родился и хотел бы, чтоб сын возвратился в родные края. Юноша он благоразумный, ноги у него скорые, я уверен, что он доберется благополучно и придется там ко двору".
- В Шос? - воскликнул я в удивлении.- Но помилуйте, мой отец был беден. При чем тут он и поместье Шос?
- Э, кто знает, кто знает, Дэви,- сказал мистер Кэмпбелл.- Видишь ли, у владельцев поместья та же фамилия, что и у тебя. Бальфуры из Шоса принадлежат к старинному, доброму, почтенному роду, который в последние годы, как видно, угас. К тому же, заметь, твой отец был хорошо образован, как, впрочем, и подобало человеку его положения. Каким он был школьным наставником! Таких теперь уж не сыщешь. Его манеры и речь изобличали в нем благородное происхождение, и он нисколько не походил на обыкновенного деревенского учителя. Ты помнишь, он часто бывал у нас в доме, и я да и родственники мои - Кэмпбеллы из Килреннета, из Дансвайра, из Минча - находили чрезвычайное удовольствие в беседах с ним. А в довершение сказанного вручаю тебе завещательное письмо твоего батюшки. Царство ему небесное!
С этими словами он дал мне письмо, на котором рукою отца было начертано следующее: "Эбинизеру Бальфуру, эсквайру, в собственные руки. Податель сего - мой сын, Дэвид Бальфур". При мысли о блестящей будущности, ожидавшей меня, семнадцатилетнего юношу, сына бедного деревенского учителя из Этрикского леса, я почувствовал, как трепетно забилось во мне сердце.
- Мистер Кэмпбелл,- пробормотал я,- если бы вы были на моем месте, вы бы пошли туда?
- Ну конечно, пошел бы,- воскликнул священник,- и притом не медля. Да с твоими ногами я бы уже на вторые сутки был в Краманде. Это неподалеку от Эдинбурга. В худшем случае, если твои именитые родственники (а я все же склонен думать, что Бальфуры из Шоса тебе родня), если они вдруг выставят тебя за порог, что же… два дня пути, и ты опять здесь. Помни, в моем доме тебе всегда рады. Впрочем, надо полагать, тебя хорошо примут, и со временем, как знать, ты добьешься и богатства и почестей, что и прочил тебе покойный твой батюшка. А сейчас, сын мой, дабы облегчить наше расставание, почитаю долгом предостеречь тебя от опасных соблазнов, коих так много на этом свете.
С этими словами он посмотрел вокруг, где бы присесть, и, заметив придорожный валун у березы, сел с нахмуренным видом, вытянув губы, и накрыл носовым платком сдвинутую набекрень треуголку, потому что солнце, зависнув меж двух холмов, светило теперь нам прямо в лицо. Затем, подняв кверху указательный палец, мистер Кэмпбелл стал с важностью говорить о том, сколь опасны всевозможные ереси, к которым, впрочем, я и не думал склоняться, и о том, что лучшее средство от искушения - это молитва и чтение Библии. Далее он расписал в ярких красках богатый, большой дом, в который мне предстояло явиться, и посоветовал, как вести себя с его обитателями.
- Будь уступчив в делах несущественных,- говорил он.- Помни, что хотя в твоих жилах и течет благородная кровь, но воспитан ты все же в глуши, в деревне. Так смотри же, не осрами нас. Дом большой, разные в нем люди, много всякой прислуги, домочадцев. Будь осмотрителен, сметлив и любезен, не болтай лишнего. Что же касается до помещика, то помни: он лэрд, и этим все сказано. Как говорится, у кого заслуги, тому и почет. Исполнять указания лэрда - одно удовольствие, а для юноши так только во благо и в поучение.
- Быть может, вы правы, сэр,- отвечал я.- Как бы то ни было, обещаю следовать вашему совету.
- Вот и прекрасно! - воскликнул священник.- А теперь займемся делами не столь существенными, вернее, позволю себе каламбур, не столько существенными, сколько вещественными. Вот здесь у меня четыре вещицы,- с этими словами он запустил руку в карман своего плаща и не без некоторого усилия извлек из него небольшой пакет.- Одна из них принадлежит тебе по праву наследования. Это деньги за книги и прочие вещи твоего покойного батюшки. Я купил их, как я уж тебе говорил, с тем чтобы с выгодой перепродать новому школьному учителю. Затем подарки от меня и от миссис Кэмпбелл. Хочу надеяться, они придутся тебе по душе. Первый, круглый, вероятно, тебя особенно обрадует. Но, сын мой, помни: это что капля в море. На первых порах он, конечно, тебе поможет, но смотришь, и нет его - растаял, как утренний туман. Второй же, четырехугольный, исписанный буквами, сослужит тебе добрую службу до конца дней твоих, как служит посох страннику или подушка - больному. Ну, а последний, кубической формы, будет хранить тебя до конца на пути истинном. Хочу надеяться, что так оно и будет.
Произнеся эту речь, он встал, снял шляпу и, с видом необыкновенно взволнованным, помолился за юношу, отправляющегося на поиски своего счастья, потом вдруг обнял меня, порывисто отстранил и поглядел мне в глаза с выражением глубокой печали. Затем, быстро повернувшись на каблуках, он обронил в слезах последнее "прощай, Дэви!" и скорой, пружинистой походкой зашагал восвояси. Иной, быть может, и посмеялся бы над этим; мне же, однако, было тогда не до смеха. Я все смотрел ему вслед, пока он не скрылся из виду; он так ни разу и не обернулся. Я подумал, как же, верно, он опечален, расставшись со мной, и мне стало стыдно - ведь в глубине души я очень был рад сменить деревенскую глушь на поместье, где царит оживление, где живут богатые и знатные мои однофамильцы, с которыми я состою в родстве.
"Дэви, Дэви,- укорял я себя,- откуда такая черная неблагодарность? Неужели при одном лишь упоминании знатных родственников ты готов забыть своих старых друзей и все то доброе, что они для тебя сделали?"
Я сел на валун, на котором только что сидел мой добрый учитель, и развернул пакет с подарками. Что мистер Кэмпбелл назвал кубическим, оказалось, как я и думал, карманною Библией. Вслед за ней я достал из пакета шиллинг, так называемую круглую вещь, а затем и третий подарок, долженствовавший хранить меня от недугов,- пожелтелый лист плотной бумаги, на котором красными чернилами было старательно выведено:
Ландышевая вода
Настоять цветы ландыша на сухом вине и принимать по ложке, а то и две в день, смотря по надобности. Возвращает дар речи при параличе языка, помогает при сердцебиении, споспешествует укреплению памяти. Цветы же ландыша положить в банку, плотно умять и опустить в муравейник. По прошествии месяца банку извлечь и собрать в пузырек влагу, выделенную цветами. Исцеляет всякие недуги. Принимать надлежит лицам любого возраста, мужского, равно как и женского пола.
А ниже рукою священника было приписано:
При растяжении суставов втирать, а при коликах принимать по столовой ложке ежечасно.
Все это не могло не вызвать у меня улыбки и даже смеха, но смех, не успев зазвенеть, тотчас же оборвался: пора было отправляться в дорогу. Надев свой узел на конец палки и вскинув ее на плечо, я перешел вброд речку, поднялся на гору и, выйдя на большую дорогу, петлявшую в зарослях вереска, бросил прощальный взгляд на эссендинскую церковь и старое кладбище, поросшее рябинами, где покоились вечным сном бедные мои родители.