– Ты нас устраиваешь, – прямо сказал староста-кальпуллек – человек очень богатый, уважаемый и влиятельный. – Устраиваешь больше, чем предатель Моктекусома, и, конечно же, больше, чем метящие на его место жрецы – вот уж с кем нам не по дороге.
– А почему вы решили, что вам по дороге со мной? – усмехнулся принц.
– Потому что мы следили за тобой и получили все необходимые сведения от… от многих твоих друзей и знакомых. Нет, не думай, они вовсе не предали тебя, наоборот, все – даже эшпаньотль – отзывались о тебе с самым искренним восхищением. Ты хочешь стать правителем, Куатемок! И мы догадываемся – каким именно. Новым, не таким, как прежние тлатоани… а таким, как всемогущие властелины далекой страны эшпаньотль, где все люди имеют какие-то права и защиту, где торговцы пользуются почетом и покровительством, о, там вовсе никому не нужно скрывать свое богатство… Мы тоже хотим этого, и мы поможем тебе, Куатемок!
Принц лишь хмыкнул:
– Боюсь, у вас слишком хорошие представления о стране эшпаньотль… Впрочем, у бледнолицых, за морем, много стран. А в общем-то, вы меня совершенно правильно поняли: я хочу править, опираясь на почтенных торговцев и землевладельцев, а вовсе не на гнусных и рвущихся к власти жрецов. Древние жестокие боги отвернулись от нас… но мы знаем, что вот-вот наступит эра Кецалькоатля, бога, которого эшпаньотль называют Христом. Это и наш бог тоже! Пусть все узнают… пусть поддержат…
– Не сомневайся, мой господин, мы дадим средства на устройство храмов.
– А еще надо строить корабли, добывать и выплавлять металлы… не только золото…
Почтека удовлетворенно кивнул – он всегда отличался мудростью:
– Я вижу – у тебя большие планы, славный Куатемок. Да помогут в их осуществлении боги.
– У нас теперь один бог – Кецалькоатль-Христос, все остальные не боги, а… святые – так их называют эшпаньотль.
– Не боги?!
– Ну… они, как бы это сказать, более мелкие божества… – Принц несколько замялся, а потом вдруг вспомнил нужного человека. – Жрец Шочипильцин из храма Кецалькоатля – я должен его увидеть!
Купеческий староста кивнул:
– Мы отыщем его, господин. Отыщем и приведем сюда.
– Да, и мой верный Несауа… он тлашкаланец…
– Тлашкаланец?!
– Именно поэтому я должен увидеться и с ним.
Вспоминая сейчас этот разговор, состоявшийся еще днем, сразу после приезда, Куатемок задумчиво смотрел в потолок, украшенный затейливой разноцветной росписью – какие-то рыбы, птицы, растения…
– Спишь, дон Карлос? – Донья Изабель, как всегда, бесцеремонно отвлекла принца от размышлений.
О, она была весьма непосредственной и красивой, к тому же – далеко не дурой и вовсе не такой разболтанной, что бы там о ней ни говорили.
– Рад видеть тебя, милая Изабель! – поднимаясь навстречу гостье, искренне обрадовался Куатемок. – Очень и очень рад. Вижу, ты хочешь мне что-то сказать, нет?
– Ну что у тебя за манера – заканчивать предложение вопросом! – усаживаясь на ложе, усмехнулась девушка.
Она сейчас носила мужскую одежду – панталоны с буфами, жакет поверх шелковой желтой рубашки, шпагу на бархатной перевязи. О, донья Изабель умела пользоваться оружием, и не только шпагой – лихо управлялась и с аркебузом, и с новомодным изобретением итальянских оружейников – пистолетом, у нее таковых было два.
– Так что ты хочешь сказать? – с улыбкой повторил принц.
Падающий сквозь дверной проем солнечный луч светил ему прямо в глаза, приходилось щуриться, и молодой человек сейчас напоминал сытого и хитрого кота.
О чем со смехом и сообщила ему донья Изабель… нет, лучше просто Изабель – девушка не любила слова "донья".
Куатемок улыбнулся:
– А если серьезно?
– Какой у тебя смешной акцент! Ну не обижайся, есть, есть немного… А если серьезно, то я отправила сегодня двух своих пушкарей с тем мальчиком… Ну, помнишь?
– А, с Сиуа.
– Он сказал, что его зовут Хосе. И так на меня смотрел! Такими влюбленными глазами!
– Ну а как же еще смотреть на столь красивую молодую даму?
Принц почему-то только сейчас заметил, какие у Изабель глаза – синие, как океанские волны! Золотисто-соломенные, нынче подстриженные под пажа волосы, пухленькие губы, нижняя – обворожительно оттопыренная… Угадываемая под жакетом грудь…
– Что ты так смотришь, дон Карлос? – Девушка неожиданно покраснела – эта оторва, можно сказать, ради удовлетворения личных амбиций и любопытства угнавшая океанский корабль без всякой оглядки на дядюшку-губернатора.
– Может быть, мы с тобой выпьем вина? – прикрыв от солнца глаза, тихо предложил Куатемок.
Изабель рассмеялась:
– Ты, верно, хотел сказать – того пойла, что здесь именуют вином? Что ж, давай…
– Вон там, в углу, кувшин и плошки…
– Я вижу… Ну! За наше счастье!
Они сидели вместе, вытянув ноги, на широком и низеньком, по индейской традиции, ложе, их локти соприкасались… выпив, принц осторожно поставил плошку на пол, обнял девчонку за талию… привлек к себе… и принялся целовать в губы…
– Ах…
Откинувшись на ложе, Изабель раскинула в стороны руки, чувствуя, как ловкие пальцы расстегивают на ней жакет… рубашку… Вот обнажился пупок… грудь… которую Куатемок тут же накрыл поцелуем…
А затем стащил с полуголой девчонки штаны…
– Ах, – довольно стонала та. – Мой принц… о! Мой принц… Вот за этим-то я к тебе и пришла!
– Ах ты хитрица!
Они любили друг друга до изнеможения, не обращая внимания ни на входивших и выходивших по каким-то своим надобностям слуг, ни на Несауа, ни даже на заглянувшего было жреца Шочипильцина…
Не до них сейчас было этим молодым людям, вовсе не до них!
Наконец, угомонившись, они без сил прижались друг к другу…
– Знаешь, – погладив принца по плечу, тихо прошептала девушка, – а ты лучше, чем я себе представляла… хотя Берналь описывал тебя весьма лестно. Помнишь, как мы встретились? Как я наконец смогла разглядеть тебя уже там, на корабле? Мне тогда показалось, что я ошиблась – ну какой ты, к черту, индеец? Скорей – настоящий идальго или даже какой-нибудь итальянский князь… Только вот одеваться как следует не умеешь!
– Чего это я не умею?!
– Ничего. Я тебя научу. Заодно поучу и хорошим манерам.
– О! Кто бы кого поучил! Ладно, не обижайся… Иди-ка лучше… поцелую… Да куда ты сморишь-то?
– Да этот полулицый тип уже четвертый раз заглядывает!
– Какой, какой тип?
– Полулицый. Ну, одна половина лица у него не двигается.
– Шочипильцин! Пришел-таки… Славно! Слушай, а как ты заметила?
– Потому что я очень умная и наблюдательная девушка!
– И еще – очень красивая… Ну, иди… поцелую… Какая у тебя упругая грудь!
– Ах… греховодник…
– Кто бы говорил…
– Слушай, он в пятый раз уже заглянул!
– Ничего… Мы ведь скоро закончим?
– Ох… Нет уж! Еще очень и очень нескоро…
Шочипильцин неожиданно предложил освободить Моктекусому из навязчивых лап испанцев, и Куатемок хорошо понимал, чем руководствовался жрец. Тлатоани в глазах ацтеков – практически религиозный символ, непоколебимое знамя, божество, которому все обязаны подчиняться. Если бы сам правитель открыто призвал к действенному неповиновению захватчикам, то восстание вновь вспыхнуло бы по всей стране, разгораясь еще большим пламенем, и тогда конкистадорам мало бы не показалось, но… Увы! Моктекусома, к своему несчастью и к несчастью собственного народа, искренне полагал бледнолицых пришельцев богами, а самого Кортеса – ипостасью великого Кецалькоатля, вернувшегося, чтобы отомстить когда-то изгнавшим его людям. А как же иначе? Ведь именно так учили жрецы, ведь именно на этом – на беспрекословном послушании и вере строилась вся религия ацтеков и других индейских племен. Как же можно было действовать иначе? Как же не подчиниться воле богов?
А если вдруг, – наверное, тлатоани иногда приходила в голову и такая мысль – пришельцы вовсе не посланцы великих богов, тогда с ними помогут справиться сами боги. Не помогают? Значит, это наказание за людские грехи! Мало молились, мало приносили богатых жертв!
– Что ж, ты прав. – Выслушав Шочипильцина, Куатемок важно кивнул. – Тлатоани действительно мог бы защитить свой народ… Если бы этого захотел! Что ж, попробуем вытащить правителя… Но для начала хорошо бы поговорить с ним – может, все зря?
– Попробуем. – Обросший, с чисто вымытыми волосами, в простом белом плаще и с макуавитлем за спиною, гость сейчас мало напоминал жреца, скорее – воина. – Но я не только за этим пришел! Там, в саду, твой охранник…
– Да, я знаю. Несауа.
– Отнюдь не все тлашкаланцы поддерживают Малинче!
– И – отнюдь не все эшпаньотль. – Принц усмехнулся, увидев, с каким удивлением жрец посмотрел на выглянувшую из спальни Изабель, слава богу уже успевшую одеться в свое с недавних пор привычное мужское платье.
– Да, я слышал, ты привел с собой бледнолицых…
– Это – враги Малинче! А враг моего врага – мой друг. По крайней мере – сейчас.
– Хорошо. – Шочипильцин зябко потер руки, хотя на улице стояла жара, зачем-то оглянулся по сторонам и, понизив голос, сказал: – Сегодня в полдень воины и простые жители города пойдут на штурм дворца тлатоани!
– Сегодня?! – Куатемок подскочил. – Но ведь еще ничего не готово! Нужно составить четкий план, подтянуть верных людей, подвезти оружие, перекрыть все выходы из города – и не только по дамбам. Да еще тлашкаланцы… Эх, еще бы недели две, а лучше – месяц! Не нужно так спешить!
– Жрецы Тескатлипоки вчера принесли богам богатые жертвы – нескольких белых, которых смогли поймать, и даже – о, чудо! – страшного демона с четырьмя ногами!
– Лошадь, что ли? Придурки! Так я и знал, что тут мутят жрецы… хотят побыстрее захватить власть в свои руки… думают, это так просто! Да, у Малинче мало людей… Но жрецы забывают о его союзниках – тлашкаланцах, тотонаках и многих прочих, о всех тех, кого мы сами – неумеренными поборами, жертвами, гнусными "войнами цветов" – превратили в своих злейших врагов! Эх, еще бы пару недель… хотя бы пару недель…
– Жрецы начнут сегодня, – убежденно произнес гость. – Верные люди доложили мне: они уже стягивают отряды.
– Что ж. – Куатемок решительно сжал кулаки. – Придется выступить и нам – в любом случае нельзя распылять силы. Собирай верных людей, славный Шочипильцин!
– Уже собраны.
– Отлично, отлично… Поставь командовать воинами Атонака. Сам займись ополчением, я же подтяну эшпаньотль – тех, кто враги Малинче.
– Боюсь, как бы их в суматохе не перебили, – осторожно заметил жрец.
Принц досадливо скривился:
– Ах, это верно! Ладно… отправим их на окраины… на Тлашкальскую дорогу, пусть ждут в предгорьях… Черт! А ведь вряд ли смогут выйти… Что ж, пусть пока остаются здесь, там посмотрим. Эх! Не время сейчас, не время! Несауа… отправить его к тлашкаланцам… он, кажется, говорил, что имеет хороших знакомых среди тамошних касиков и вождей. Ладно, с ним позже… Сейчас же… Я отправлюсь в захваченный дворец!
– Что?! – Шочипильцин удивленно вскинул брови. – Но это же очень опасно!
– Я должен поговорить с тлатоани, – твердо промолвил Куатемок. – По крайней мере – дать ему шанс.
– Ты – благородный человек, друг мой. – Жрец покачал головой. – Не знаю только, уместно ли твое благородство сейчас?
– Уместно или нет – не важно. Многие, очень многие все еще верят в правителя! Мы должны использовать и этот шанс… хотя бы попытаться… то есть не пытаться – а сделать. Я пойду! Я проникну! Я поговорю! Это не так опасно, как тебе представляется, – во дворце у меня есть давние друзья. Ну, отправляйся же, верный Шочипильцин. И да пусть помогут вам боги!
Молча поклонившись, жрец удалился – высокая, немного сутулая фигура его скрылась за деревьями сада.
– Несауа! – быстро позвал принц.
– Да, мой господин?
– Кажется, ты что-то рассказывал мне о своих друзьях в Тлашкале?
Накинув поверх испанского камзола индейский перьевой плащ, Куатемок прошел к пристани и уселся в лодку, где его уже дожидались гребцы, споро погнавшие суденышко по одному из каналов, ведущих в центральную часть Теночтитлана, ко дворцу правителя, точнее – к тому дому, роскошному особняку с обширным двором и садом, где некогда жил принц, родовому гнезду, нынче конфискованному Кортесом.
Добравшись до знакомого причала без всяких приключений – шастающим по городу возбужденным толпам было не до какой-то одинокой лодки, – Куатемок выбрался на берег и быстро зашагал к саду…
Первая, кого он встретил, была Тескаль – испанцы оставили прежних слуг, коих не видели никакой причины менять.
– О, мой господин! – Обрадованная девушка пала бы ниц, если бы принц не подхватил ее. – Какое великое счастье – тебя видеть!
– Тсс!!! – Куатемок приложил палец к губам, но было уже поздно: со всех сторон уже бежали к нему слуги.
– Господин! Господин вернулся!
– А мы думали, люди Малинче схватили тебя, – радостно качал головой мажордом.
Ах, кто-то из них все же – шпион жрецов! Или уже, быть может, Кортеса? Нельзя исключать и этого.
– Малинче – мой друг, – светски улыбнулся принц. – Как же он может велеть схватить меня? Тем более я сам сейчас же явлюсь к нему!
– Как ты чудно одет, господин! Так нам готовиться к пиру?
– Чуть позже. – Куатемок отмахнулся. – Я лично отдам все необходимые распоряжения. Кто здесь сейчас живет?
– Друзья Малинче… они сейчас у него – вокруг дворца тлатоани собрался народ, люди бунтуют!
– Вот как? Уже бунтуют? – Дон Карлос покачал головой: похоже, следовало поторапливаться.
– Зеркальце!
– Да, господин?
– Проводишь меня во дворец… Иди одевайся.
Вообще-то, не сказать, чтоб девушка была не одета. По индейским меркам. Кусок цветной ткани вокруг бедер – куэйтль да скромные бусы – что еще надо?
– Надень свой лучший плащ, Зеркальце! Быть может, тебя увидит сам тлатоани.
– Сам тлатоани! О боги… Господин! Ты тоже идешь к тлатоани?
– Гм… ну да… А что ты спрашиваешь?
– Я захвачу для тебя самый красивый плащ… И ожерелье… то, что на тебе, не очень прилично…
Куатемок хмыкнул: ожерелье как ожерелье – серебряное. Принесет другое – ну ладно…
Действительно, надо соответствовать…
Тескаль нагнала его на тенистой аллее – легонькая, смуглая, по-детски наивная и простая… обычная такая девочка… не то что донья Изабель дель Кастильо! И все же, все же – Куатемок не мог сказать, что не испытывал определенной привязанности к этой маленькой тощей девчонке, скорее даже наоборот, да и вообще – их очень многое связывало в прошлом. Славная Тескаль, Зеркальце…
– Вот, господин… Подожди…
Девушка проворно сняла с шеи принца серебряную пектораль, недостойную того, чтобы предстать перед тлатоани, зацепила пальцем тоненькую цепочку… крестик…
– Ой… что это?
– Так. – Принц улыбнулся.
Зеркальце проворно забросила на его шею золотое ожерелье, украшенное нефритом, – небось взяла у мажордома…
– Это – мое… Господин… – Девушка поклонилась, сложив на груди руки. – Мне прийти к тебе сегодня ночью?
– Пожалуй. – Куатемок не стал разочаровывать наложницу. Улыбнулся – совершенно искренне и открыто: – Ты стала совсем взрослой девушкой, Зеркальце. Нужно выбрать тебе хорошего жениха.
– О господин! Зачем ты меня гонишь?
– Не гоню, а устраиваю твою судьбу! Разве ты не знаешь, что именно в этом – мудрость и благородство господина? Кто же еще позаботится о своих верных слугах, как не хозяин?
Тескаль рассеянно моргнула:
– Ты… ты очень добр ко мне, мой господин. И всегда был добр!
Дон Карлос хмыкнул:
– И буду. Так что советую тебе самой присмотреть тебе достойного жениха. Того, который бы тебе понравился… О! Вот мы и пришли…
Они остановились у ворот, чуть приоткрытых, этак слегка, сквозь которые видны были сновавшие по императорскому саду испанцы и вооруженные индейские воины – судя по всему, тлашкаланцы.
– Хочу сделать моим друзьям сюрприз – появлюсь внезапно. – Подмигнув девушке, принц подошел с раскидистому дереву, росшему у самой ограды. Он хорошо знал: там, через галерею, по крышам, можно пройти прямо в спальные покои Моктекусомы. Конечно, раньше, в старые добрые времена, до прихода испанцев, это вряд ли бы вышло: дворец императора зорко охранялся стражей, выставленной даже в самых неожиданных местах. Однако испанцы вряд ли знали про галерею.
– Последи, чтоб никого не было!
Поплевав на руки, Куатемок ловко забрался на дерево, прополз по толстому суку и вскоре уже был на галерее. Прежде чем перепрыгнуть на крышу, оглянулся и весело помахал рукою: Тескаль смотрела на него широко открытыми, полными неподдельного ужаса глазами.
О, принц знал, где тут можно пройти, – когда-то и сам во главе "воинов-орлов" охранял эти переходы! Никем не замеченный, – да и кому надо было? – он пробежал по крыше, видя, как суетятся во дворе испанцы, устанавливая аркебузы и небольшие пушки. Готовятся к штурму – похоже на то! А куда им деваться-то? Вон сколько народу собралось на площади и прилегающих улицах… да… А штурм ведь запросто может увенчаться успехом! Если тлашкаланцы, тотонаки и прочие не двинут на подмогу войска – ходили упорные слухи, что Кортес разрешил им грабить все и всех подряд. Индейцев, конечно же, точнее даже – ацтеков и их союзников.
Ну, осталось немного. Еще один переход, и… Правда, будет ли хоть какой-нибудь толк от этой встречи? Оставалось только надеяться…
Куатемок поставил на карниз ногу…
И в тот же момент что-то тяжелое ударило его в голову… Свет померк в глазах, и принц, нелепо взмахнув руками, полетел вниз…
А штурм уже начался, ацтеки забрасывали испанцев тучами камней и стрел, мало того, они давно уже перекрыли захватчикам подвоз продовольствия и прочих припасов. Кортес держался из последних сил, намереваясь использовать в этой борьбе свое последнее оружие – великого тлатоани Моктекусому. Да, пожалуй, сейчас это был единственный шанс… И если бы император ацтеков повел себя сейчас по-иному…
А он вышел на крышу и стал увещевать!
Сделал то, на чем настояли Кортес и донья Марина.
Куатемок пришел в себя на клумбе на руках… Берналя Диаса!
– Берналь!
– Друг мой, дон Карлос! Что с тобой?
Куатемок застонал:
– Я бы и сам хотел это знать… Голова прямо раскалывается!
– Идем же… Ты можешь подняться? Позволь, я тебе помогу…
– Где Кортес?
– Уговаривает императора обратиться к народу… Мы согласны уйти – пусть только нас выпустят!
Из-за ограды слышался гул разъяренной толпы. Вот послышался грохот – кто-то метнул в ворота булыжник.
– Пожалуй, вас теперь и не выпустят…
– Это все подстроили поганые жрецы – служители Сатаны!
Ой, кто бы говорил, кто бы говорил… Принц через силу улыбнулся. Кто же его так угостил? Камнем? Или… тот самый дубинщик? Но – как он узнал? Нет, вряд ли он… Скорее всего это произошло чисто случайно – вон сколько камней летит во дворец. Градом!
Дождались, блин!