– Дон Карлос! – Сиуа наконец-то обратился к приятелю как полагается, без этого дурацкого "мой господин". – Тилак и его родичи поплывут с нами.
– Конечно! Не оставлять же их жрецам на расправу… Впрочем, думаю, им скоро станет не до мести. Тилак!
– Да, господин?
– Мы сейчас подожжем храм… так, на всяких случай. Там страшная болезнь… У тебя найдутся в городе верные люди?
– Вне всяких сомнений, мой господин!
– Нужно найти и убить жрецов, а затем – очень-очень осторожно – сжечь их тела. В них зараза, способная выкосить не один город.
Поднимающееся над храмом озерной богини пламя было видно со всех концов города. Еще бы – по указу Куатемока его люди не пожалели ни смолы, ни даже пороха. Горело так, что, верно, чертям в аду было завидно, как выразился по этому поводу кастильский пройдоха Камило Санчес, глядя на огонь с кормы отходящего в лунную ночь судна. Осторожный дон Карлос все же решил не испытывать судьбу и поскорее убраться из столь опасного места. Во-первых, пришедшие в себя жрецы могли мстить, а во-вторых – оспа. Нет… Оспа, наверное, все-таки во-первых.
Достигнув Тлателолько утром, безо всяких проблем, они собрались вечером, дабы решить, что делать дальше. Сидя в высоком, на испанский манер кресле, дон Карлос с улыбкой обозревал своих верных сторонников и друзей – мускулистого Гойко Митича – Атонака, шустрого Сиуа, ушлого жреца Шочипильцина, седовласых торговых старост и, конечно же, Изабель – девушку, начинавшую пользоваться у ацтеков таким же уважением, как у тотонаков и тлашкаланцев – верная спутница Кортеса донья Марина, насчет которой у Куатемока имелись большие сомнения…
– Я говорил со жрецами из храма Уицилопочтли, – тихо произнес Шочипильцин, по своему обыкновению скривившись, – о, ему стоило немалых трудов скрыться от происков Кальтенбруннера! – Они согласны поддержать новую веру… в обмен на ряд привилегий.
– Да, – довольно кивнул принц. – Их можно будет обсудить.
– Рад. – Шочипильцин улыбнулся половиной лица. – Рад, что не ошибся в тебе, друг мой! Ты и в самом деле выше всех распрей и предрассудков…
Куатемок при этих словах засмеялся:
– Циничнее, ты хотел сказать?
– Как?
– Помнишь, патер Ольмедо рассказывал тебе о древних киниках?
– Ах, ну да, да… Так я могу сказать жрецам, что…
– Да, можешь. Храмы сохранят все свои привилегии и хозяйственные права!
– Я так понимаю, речь идет о поганых капищах? – вскинулась вдруг Изабель. – Извини, милый, я кое-что уже научилась понимать по-вашему…
– Нет, о благороднейшая сеньора, – на ломаном испанском, но вполне понятно возразил жрец. – Зачем ты называешь наши храмы погаными капищами? От капищ там очень скоро совсем ничего не останется: храм Уицилопочтли станет церковью Святого Иакова, святилище Тлалока – церковью Святого Хуана, Чальчиитликуэ – Святой Анны… Да, в общем, мало ли найдется святых?
– Оно так, наверное… – потрясенно прошептала Изабель. – Но… неужели ваши жрецы согласны отречься от своих ложных божеств?
– Они отрекутся, – тут же заверил Шочипильцин. – Отрекутся ради спасения родины… ну, и ради себя самих, конечно. Я-то ведь отрекся!
– Ага… – Куатемок весело подмигнул возлюбленной. – И получил при этом сан… и приход. Весь Теночтитлан! Тлателолько оставили патеру Ольмедо. Да, ведь еще и сам Его святейшество папа может прислать наместника!
– А его можно отправить и в Тлашкалу, – поспешно предложил Шочипильцин. – Мы ведь тут уже все так хорошо поделили!
– Значит, жрецы поддержат… – задумчиво произнес принц. – Только те, что из храма Уицилопочтли?
– О, не только они, друг мой.
– Славно, славно… но ведь дело не только в жрецах. По нашей традиции тлатоани выбирают и утверждают вовсе не они – четверо высших военачальников… То есть уже трое, верного Атонака я не считаю…
– Можешь не считать и Тлашкопеотля, – прищурился Атонак. – Он погиб несколько дней назад.
– Так-так… – Дон Карлос кивнул. – Таким образом, остаются двое – Мокуштль и Несауальпилли. Оба – очень влиятельные люди. И на обоих, насколько я знаю, сильно влияют жрецы – все наши давние "друзья"… – Слово "друзья" Куатемок выговорил с сарказмом. – Кецалькуэшликатль, Шикиштопильцин, Куэкатльшочинко. Кстати, первые двое должны вот-вот перегрызться с последним.
– Уже грызутся, – ухмыльнулся Шочипильцин. – Интересно только, с чего бы?
– Да – пауки! – Принц махнул рукой и засмеялся. – Я вижу, ты еще что-то хочешь мне предложить, уважаемый Шочипильцин?
– Да. – Жрец по привычке понизил голос. – Хорошо бы заманить всех троих тварей в ловушку – лишить ядовитую гадину головы!
– Хорошая идея! – хмыкнул дон Карлос. – Обязательно заманим!
– Ты говоришь так уверенно… Это очень и очень непросто! Жрецы подозрительны и никому не верят.
– Есть один человек, которому поверят… Он никогда не обманывал.
– Что за человек? – Шочипильцин встрепенулся. – Я его знаю? И давно он с нами?
– Он… – дон Карлос неожиданно запнулся, – хм… он… с ними, а не с нами. Но я использую его для нас! Отправлюсь сейчас же… мне нужна только лодка с верными людьми.
На этот раз ухмыльнулся Сиуа:
– Дело за малым!
Узкий челн скользил по темным водам каналов бесшумно и быстро. Мелькнул по левому борту затихающий рынок, мост, пристани… Еще минут двадцать, и лодка, свернув в узкий канал, притулились боком к причалу.
– Ждите меня к утру, – выбравшись на берег, бросил принц. – Нет! Идти за мною не надо.
Он быстро прошел мимо высоких дворцов знати, свернул к высокой и красивой ограде, за которой виднелся ухоженный сад… такой знакомый… родной…
Оказавшись в саду, Куатемок улыбнулся и, поправив наброшенные на плечи плащи с мозаиками из цветных перьев, зашагал прямо к дому… к родному дому.
– Господин! – Завидев хозяина, поливавший цветы слуга так и сел наземь. – Господин!!!
– О, милостивый господин наш! – Тут же, откуда ни возьмись, нарисовался и толстяк мажордом. – А мы думали, тебя… ой! Что я говорю такое? Да отсохнет мой язык. Велишь устроить пир по случаю твоего счастливого возвращения, господин?
– Тсс!!! – Остановившись, принц сурово посмотрел на слуг. – Пока вы никому не должны говорить обо мне… Я просто проведу здесь ночь… А вы – молчите!
Слуги молча поклонились.
– Велишь прислать тебе девушку? – осторожно осведомился мажордом.
Куатемок улыбнулся:
– Да. Зеркальце. Соскучился по ней – признаюсь честно.
Тескаль явилась тотчас же, молодой человек едва успел скинуть плащи… И тяжелое ожерелье… На шее осталась лишь узенькая золотая цепочка с крестиком – подарок патера Ольмедо. Крестик этот принц особо не выставлял на всеобщее обозрение… а вот только, как сейчас, с женщиной. Как и тогда…
И Зеркальце его увидала… и сообщила грузному жрецу Тескатлипоки Куэкатльшочинко – своему истинному хозяину… Сука!
– Господин… – девушка ластилась, словно почуявшая сметану кошка. – Почему ты так холоден сегодня со мной?
– Я? Да что ты… А ну-ка, иди сюда…
Когда надо, принц умел быть циничным.
– Я бежал из лап жрецов… – лаская наложницу, тихо прошептал Куатемок. – И нуждаюсь в помощи совсем простых людей… которых никто не знает. У тебя есть такие люди, Тескаль?
– О да… найдутся.
– Пусть ждут меня завтра сразу после полудня… неподалеку от храма Тлалока – там хорошее, спокойное место. Смогут?
– Пусть только попробуют не смочь, мой господин! Дай я поглажу тебя… Ах… И все же ты какой-то не такой сегодня.
Глава 22
Инфанта
Август 1521 г. Теночтитлан
Я хотел изобразить обыкновенных порядочных людей нового поколения, людей, которых я встречаю целые сотни.
Н. Г. Чернышевский. "Что делать?"
Конкистадоры все же пошли на штурм, все-таки решились! Безуспешно осаждая город три месяца, Кортес так и не смог вызвать в нем голод, болезни и панику. Да, выстроенные по приказу капитан-генерала большие плоскодонные барки окружили столицу… до подхода имперского флота из Шалтокана.
Это был настоящий разгром – избиение младенцев! Вооруженные добротными пушками – начали уже лить и свои, – каравеллы ацтеков шутя громили неповоротливые барки. Видя такое дело, часть конкистадоров тут же сдалась в плен, без всякого урона для своей чести, даже наоборот – служить императору ацтеков, испанцев, тотонаков, отоми и прочая, и прочая, и прочая… дону Карлосу Мексиканскому, к тому же пользующемуся полной поддержкой губернатора Диего Веласкеса, оказалось куда почетнее, чем какому-то капитан-генералу. И куда прибыльнее. Дон Карлос не жалел земель, конфискованных у непокорных жрецов.
С осадой не вышло, и Кортес решился на штурм – это сейчас было единственной возможностью не допустить дальнейшего разложения войска. Конкистадоры и союзные им тлашкаланцы начали наступление с рассветом, едва только первые лучи восходящего солнца позолотили снежные вершины высоких гор. Первый отряд, под командованием лично капитан-генерала, наступал по истапаланской дороге, надеясь не дать защитникам города разрушить мост. Вторым отрядом, наступавшим от Койокана, командовала донья Марина, третьим, шедшим с севера на Тлателолько, – дон Педро Альварадо – Солнышко, военные доблести которого высоко ценил новый тлатоани дон Карлос Куатемок, даже сейчас не оставлявший надежды переманить гордого капитана на свою сторону.
Стоя на высокой вершине теокалли, где вместо пропахших человеческой кровью языческих капищ Тлалока и Тескатлипоки уже с полгода назад была выстроена изящная церковь Святого Иакова, император лично руководил сражением, выслушивая подбегающих с докладами вестников и посылая гонцов в разные концы города. Главной, конечно, была истапаланская дамба, которую обороняли "воины-орлы" Атонака и отборный отряд испанцев. Кстати, в тыл штурмующим вот-вот должны были ударить тлашкаланцы Несауа – этому парню все же удалось кое-кого уговорить.
Да, с осадой у конкистадоров не вышло…
Но они все еще оставались сильны, и этот штурм был их последним шансом, а потому воины Кортеса дрались как львы, вызывая невольное уважение защитников города. Обученные перешедшими на службу к тлатоани испанскими капитанами, даже индейцы сражались теперь по-новому – вовсе не пытаясь обязательно захватить противника в плен для последующего принесения в жертву. Да и жертвы теперь стало некому приносить… Нет, конечно, старая вера не уходила так быстро, как бы хотелось, и подмененным католическими святыми старым божествам все еще тайком приносили жертвы… но именно что тайком… и – крайне мало.
Со стороны Койокана доносилась ожесточенная артиллерийская канонада – конкистадоры не жалели ни картечи, ни ядер. А вот у ацтеков артиллерии было еще маловато, и сейчас Куатемок сильно переживал… Вот еще раз взглянул на койоканскую дамбу… Подумал… И решительно подозвал скорохода:
– Бери самую быструю лодку… Пусть Сиуа немедленно направит часть кораблей к Койокану – там срочно нужна огневая поддержка.
– Слушаю и повинуюсь, мой господин.
Сражение продолжалось – сам молодой тлатоани и его военачальники, вожди и капитаны, благодаря четкой организации связи имели полное представление о ходе битвы.
О том, что на истапаланской дамбе конкистадоры попытались прорваться, но были остановлены плотным заградительным огнем лучников и аркебузиров. О том, что корабли Сиуа в конце концов подавили свои мощным огнем артиллерийские батареи штурмующих, однако враги снова бросились в схватку, пытаясь перекинуть наплавной мост… Зря они это затеяли! Что же, донья Марина не представляла, на что способен флот? Даже вот такой, озерный…
Лишь на севере, насколько представлял Куатемок, было тихо. Как-то подозрительно тихо. И не раз, и не два уже император посылал туда вестников… те возвращались все с тем же – конкистадоры атакуют вяло, чаще вообще сидят, укрывшись в предмостном укреплении на берегу, которое захватили с ходу. Вот это и пугало – захватили и сидят. Чего-то выжидают? Чего? Или просто не хотят сражаться? Странно, странно… И – весьма подозрительно: Педро Альварадо – опытный капитан, а осуществляющий общее командование северной группой ацтекских войск аббат Шочипильцин – пусть и умный и хитрый, но все же не военачальник.
– Матиуш? – Нервно меряя шагами плоскую площадку теокалли, дон Карлос окинул взглядом своих. – Он еще не вернулся?
– О нет, господин.
– Как вернется – пусть сразу же явится с докладом.
– Он знает, о великий.
– Надеюсь, что помнит…
Время уже перевалило за полдень, а конкистадоры, несмотря на весь свой серьезный натиск, так и не ворвались в город – воины императора сражались достойно, еще бы – они защищали свою родину, своих близких, свою жизнь… которая пусть медленно, но верно изменялась к лучшему.
И с востока, и с запада – от Койокана и с истапаланской дамбы – понимались в небо черные густые дымы. Многочисленные барки, с помощью которых Кортес пытался высадить десант, не оправдывали возлагавшихся на них надежд – ацтекский флот действовал умело, напористо и быстро.
Дон Карлос неожиданно улыбнулся – это хорошо, что они успели с флотом. Да, если бы не Сиуа… если бы не его увлечение… Сейчас бы пришлось туго! Да, и еще одно хорошо, пожалуй, это даже можно было бы назвать главным: удалось не допустить распространение "чапультепекской заразы" – оспы. Простым, доступным и единственно возможным способом: как только Куатемок узнал, что в этом городке все-таки началась эпидемия, он немедленно послал туда большой отряд аркебузиров с приказанием окружить и стрелять в каждого, кто только высунет нос за ворота. Почти весь Чапультепек вымер, тех, кто выжил, поселил отдельно, в горах, – все остальное сожгли.
– Матиуш, господин! – отвлекая императора от размышлений, доложил знатный юноша-адъютант. – Явился!
– Так где он?
– Его ведут.
– Ведут? – Тлатоани почувствовал беспокойство. – Он что, ранен?
– Не тяжело, дон Карлос! – это уже прокричал и сам подросток, с помощью "воинов-ягуаров" поднявшийся на вершину теокалли. Руку его и бок стягивала окровавленная повязка.
– Зацепило картечью, – улыбнулся Матиуш. – Лекари сказали – не страшно.
– Будешь лежать. Так что там, на севере?
– Плохо, мой государь, – со всей серьезностью отозвался юноша. – Они пробрались туда тихой сапой… Многие даже – вплавь.
– Вплавь?
– Малинче набрал людоедов с южных болот. Эти парни очень хорошо плавают. Они вырезали всех в укреплении и захватили мост. Без единого выстрела! Тлателолько угрожает большая опасность! Эти дикари-людоеды способны на все… Да, и не только они – есть еще бандиты, разбойники, привезенные в кандалах из испанских тюрем… они не подчиняются даже своим капитанам – ни Альварадо, ни Диасу.
– Так, говоришь, они наступают?
– Да, государь. Думаю, это сейчас самая большая угроза.
Тлатоани тоже полагал именно так, а потому решил оценить ситуацию лично.
Отдав необходимые распоряжения, он спустился с пирамиды вниз, к лошадям, – и небольшой, но хорошо вооруженный отряд понесся по широким улицам ацтекской столицы на север, в Тлателолько.
Миновав обширную рыночную площадь – сейчас пустующую, – император и его гвардия свернули налево, к кварталу торговцев-почтека, где Куатемок еще год назад укрывался от Кортеса и верховных жрецов. Там же сейчас должен был находиться и Шочипильцин, аббат, настоятель одного из возникших монастырей доминиканского ордена.
Щебень и пыль летели из-под конских копыт. Убыстряя ход, кавалькада еще раз свернула за угол и вылетела на небольшую площадь… полную каких-то бородатых людей в кирасах и с аркебузами.
– Враги!
Сразу же послышались выстрелы…
Охрана взялась за копья… и Куатемок лично отбил шпагой направленный в него клинок…
– Их слишком много! – вытирая окровавленный лоб, громко закричал усач Алонсо Перилья. – Уходим, государь! Уходим… Вон туда – в тот дом.
Дон Карлос и сам видел, что дело плохо, а потому и не стал зря геройствовать, по совету охраны укрывшись на втором этаже соседнего дома… во двор которого тут же ворвались и конкистадоры. И – хуже того – голые дикари с тростниковыми трубками…
– Осторожно! Они метают ядовитые стрелы!
Тлалоани сразу же предупредил своих, но, увы, двое уже схлопотали подарок от людоедов и теперь корчились на земле в страшных мучениях. Впрочем, умерли они быстро…
Оказавшись на втором этаже, воины императора успешно отбивали все попытки штурма, однако Куатемок понимал – долго не продержаться. Ну, хотя бы до утра… А ночью тайно послать гонца к аббату…
– Их слишком много… – глядя сквозь пробитую в стене амбразуру, озабоченно произнес Перилья. – Чистые разбойники – прав был Матиуш. И эти еще… людоеды…
– Эй! Эй! – издеваясь, кричали конкистадоры. – Сдавайтесь. Иначе мы ведь сейчас подпалим.
Затрещали факелы.
– А ведь действительно подпалят. – Куатемок задумчиво почесал бородку, которую недавно опустил для солидности. – Вот что, Алонсо… Я уйду сейчас в соседнюю залу… А ты пригласи этих…
– Кого, государь? – изумленно оглянулся Перилья.
– Ну, этих… бродяг… Только – испанцев, а не дикарей. Спустите лестницу, пусть входят…
– Но они же…
– Я сказал: пусть!
Пожав плечами, испанец кивнул солдатам и, высунувшись на галерею, закричал:
– Не стреляйте! Вас приглашают для переговоров.
– Ах, приглашают? – гнусно захохотал какой-то рыжебородый разбойник. – Ну что, братва, сходим? Или все-таки их подпалим?
– Подпалить всегда успеем, Улсера!
Улсера… Куатемок хохотнул – ну надо же прозвище – Язва!
Все же разбойники решились… Слышно было, как они забирались по лестнице, как вошли…
И застыли на пороге залы, увидев сидевшего на груде циновок молодого человека в дорогом испанском камзоле с золотой вышивкой.
– Здравствуйте, господа. – Улыбаясь, дон Карлос поднялся на ноги и вытащил украшенную изумрудами шпагу.
Разбойники невольно попятились.
– Надеюсь, все вы дворяне?
– Дворяне в Каталонии, на деревьях, – гнусно ухмыльнулся какой-то верзила. – Может, и ты…
– Так станьте ими! – дон Карлос не дал разбойнику договорить. – Я – король Мехико-Теночтилана, император сопредельных земель, дон Карлос Мексиканский, своей волей дарую вам дворянское звание и земли там, где вы пожелаете выбрать… На колени!
Бандиты озадаченно переглянулись… Верзила рухнул на одно колено первым, за ним – почти сразу – Язва, затем остальные.
Сверкнула шпага… Клинок коснулся плеча одного разбойника… другого… всех…
– Жалую вас дворянством… К тому же беру себе на службу, каждый из вас завтра же получит по двадцать дублонов… Но сегодня придется поработать! Надеюсь, вы видите, что делается во дворе? Так спуститесь и выбросьте из моего города всю эту падаль!
И спустились!
И выбросили!
И никто даже не подумал сомневаться или, упаси бог, возразить!
А кто-то даже закричал:
– Да здравствует император Мексики!