ности. Правда, радарные наблюдения были проведены только по соседству, но не в самом месте посадки на равнине Хриса. Взаиморасположение Земли и Марса позволило осуществить радиолокацию самой равнины лишь за несколько недель до ориентировочной даты посадки. "Викинг-2" предполагалось посадить на 44 градусе северной широты; основным местом посадки был намечен район Сидония, выбранный из-за того, что определенные теоретические аргументы заставляли предположить присутствие там небольшого количества воды, по крайней мере в некоторые периоды марсианского года. Так как биологические эксперименты проекта "Викинг" были ориентированы преимущественно на организмы, комфортно чувствующие себя в жидкой воде, некоторые ученые настаивали на том, что шансы "Викинга" найти жизнь в Сидонии значительно возрастают. С другой стороны, приводилось возражение, что на такой ветреной планете, как Марс, микроорганизмы, если они вообще имеются, должны встречаться повсеместно. Обе позиции выглядели довольно убедительно, затрудняя выбор между ними. Тем не менее было абсолютно ясно, что 44 градус северной широты совершенно недоступен для проверки радаром; выбирая столь высокую северную широту, мы соглашались с тем, что вероятность неудачи миссии "Викинг-2" значительно возрастает. Порой заходили разговоры о том, что если "Викинг-1" успешно сядет и будет нормально работать, то можно пойти на больший риск с "Викингом-2". Неожиданно для себя я обнаружил, что даю очень консервативные рекомендации относительно судьбы проекта стоимостью миллиард долларов. Я представлял себе, например, что один из основных приборов на равнине Хриса выходит из строя как раз после аварийной посадки в Сидонии. Чтобы увеличить диапазон возможностей, были выбраны
187
дополнительные места посадки в проверенном радаром районе около 4 градуса южной широты, причем в геологическом отношении они очень сильно отличались от равнины Хриса и Сидонии. Решение о том, где сажать "Викинг-2" - на высоких или на низких широтах, не принималось буквально до последней минуты, когда, наконец, было выбрано место с обнадеживающим названием Утопия на той же широте, что и Сидония*.
Изучив фотографии с орбиты и запоздалые данные наземной радиолокации, мы признали первоначально выбранное место посадки "Викинга-1" неприемлемо опасным. Какое-то время я даже беспокоился, что "Викинг-1" обречен, как Летучий Голландец, вечно скитаться в марсианском небе, не находя безопасной гавани. Наконец мы нашли подходящую точку, по-прежнему на равнине Хриса, но довольно далеко от места слияния четырех древних русел**. Задержка не позволила нам посадить аппарат 4 июля 1976 года, но все соглашались, что аварийная посадка в этот день стала бы плохим подарком к двухсотлетию Соединенных Штатов. Включение тормозных двигателей и вход в марсианскую атмосферу состоялись шестнадцатью днями позже.
После полуторагодового межпланетного путешествия, преодолев сто миллионов километров пути вокруг Солнца***, оба космических аппарата вышли на расчет-
* Посадка "Викинга-2" осуществлена 3 сентября 1976 г. в районе с координатами 47,97° с. ш., 225,74° з. д. - Пер.
** Посадка "Викинга-1" осуществлена 20 июля 1976 г. в районе с координатами 22,48° с. ш., 49,97° з. д. - Пер. *** Здесь явно допущена ошибка. Полет "Викингов" от Земли до Марса занял менее года. "Викинг-1" стартовал 20 августа 1975 г., а вышел на орбиту вокруг Марса 19 июня 1976 г.; межпланетный перелет "Викинга-2" продолжался с 9 сентября 1975 г. по 7 августа 1976 г. За такое время полета космический аппарат, движущийся между орбитами Земли и Марса, проходит относительно Солнца путь около 700-800 млн. км. - Пер.
188
ные орбиты вокруг Марса. Орбитальные модули провели инспекцию предполагаемых мест посадки, и по радиокоманде с Земли спускаемые аппараты вошли в марсианскую атмосферу, сориентировали теплозащитные экраны, раскрыли парашюты, сбросили защитную оболочку и включили двигатели мягкой посадки. Впервые в истории на равнине Хриса и в районе Утопия космические аппараты успешно совершили мягкую посадку на поверхность красной планеты. Этой победы удалось достичь в значительной мере благодаря огромному мастерству, с которым они были сконструированы, изготовлены и проверены, а также благодаря квалификации операторов. Но когда имеешь дело с такой опасной и загадочной планетой, как Марс, требуется еще чуточку удачи.
Сразу после посадки были переданы первые изображения. Мы знали, что выбраны довольно скучные места. Но все же надеялись. Первый снимок, сделанный посадочным аппаратом "Викинг-1", запечатлел одну из опор его собственного механизма мягкой посадки - если аппарату суждено было утонуть в зыбучих песках Марса, мы хотели знать об этом, прежде чем он сгинет. Изображение принималось строка за строкой, и наконец мы с огромным облегчением увидели, что опора надежно стоит на поверхности Марса. Вскоре стали поступать другие изображения, точка за точкой передаваемые на Землю по радио.
Помню, как поразил меня первый кадр, на котором был виден марсианский горизонт. Нет, это не чуждый нам мир, подумалось мне. Знавал я подобные места и в Колорадо, и в Аризоне, и в Неваде. Камни, барханы и отдаленная возвышенность выглядели обычно и естественно, как земной пейзаж. Марс оказался неплохим местечком. Конечно, я был бы удивлен, появись вдруг из-за дюн седой старатель со своим мулом, и все же что-то подобное казалось вполне уместным. Ничего даже отда-
189
ленно похожего не приходило мне в голову в те часы, когда я изучал фотографии поверхности Венеры, полученные аппаратами "Венера-9" и "Венера-10". Как бы ни сложилось, я знаю: это мир, в который мы еще обязательно вернемся.
Красный марсианский ландшафт пустынен и очень красив: каменные обломки, выброшенные из кратера где-то за горизонтом, повсюду небольшие песчаные дюны, скалы, которые то открывает, то запорашивает летучая пыль, миниатюрные песчаные вихри, поднимаемые порывами ветра. Откуда эти камни? Сколько песка переносится ветром? Каково прошлое планеты, оставившее раздробленные обломки, засыпанные песком каменные глыбы и многоугольную сеть трещин? Из чего состоят эти скалы? Из того же материала, что и песок? А песок - это раскрошившиеся камни или что-то иное? Почему небо розовое? Из чего состоит местный воздух? С какой скоростью дует ветер? Случаются ли марсотрясения? Как меняются атмосферное давление и ландшафт при смене времен года?
На все эти вопросы "Викинги" смогли дать однозначные или, по крайней мере, весьма правдоподобные ответы. Марс, каким он предстал перед "Викингами", оказался чрезвычайно интересным миром, особенно если вспомнить, что для посадки были выбраны самые скучные места. Но, увы, камеры не обнаружили никаких признаков присутствия строителей каналов. Не было барсумианских воздушных лодок и коротких мечей, не было принцесс и воинов, не было тотов и отпечатков ног на песке, не нашлось даже кактуса или кенгуровой крысы. В поле зрения не попалось никаких следов жизни*.
* Короткое оживление возникло, когда показалось, будто один из небольших камней на равнине Хриса несет на себе граффити - что-то вроде заглавной буквы "В". Но вскоре анализ показал, что всему виной игра света и тени вкупе с человеческим талантом распознавания образов. И потом, было бы крайне странно, если бы марсиане независимо от нас изобрели латинский алфавит. Но все же в какой-то момент у меня в голове эхом прозвучало слово из далекого детства - "Барсум". - Авт.
190
Возможно, крупные живые организмы и существуют на Марсе, но не в тех двух местах, что были выбраны для посадки. Не исключено, что малые организмы таятся в каждой скале, на каждой песчинке. Большую часть своей истории районы Земли, которые не покрывала вода, по виду очень напоминали современный Марс: богатая углекислотой атмосфера, палящий ультрафиолет, беспрепятственно доходящий до поверхности через воздух, лишенный озона. Крупные растения и животные заселили сушу лишь в последние 10 процентов истории Земли. А в течение трех миллиардов лет повсюду на Земле обитали одни микроорганизмы. Чтобы найти жизнь на Марсе, нам следует искать микробов.
Посадочный модуль "Викинга" простер сферу восприятия человеческих чувств до ландшафтов чужого мира. Одни оценки по сложности устройства приравнивают этот аппарат к саранче, другие - к бактерии. В таком сравнении нет ничего уничижительного. Природе потребовались сотни миллионов лет, чтобы создать в ходе эволюции бактерию, и миллиарды лет, чтобы появилась саранча. Опыт наш в такого рода делах пока невелик, но мы быстро набираемся мастерства. Подобно нам, "Викинг" имел два глаза, но они работали также в инфракрасном диапазоне, в котором мы не видим. Он был снабжен рукой-манипулятором, способной передвигать камни, копать почву и отбирать ее образцы; чем-то вроде пальца, который он поднимал кверху, чтобы измерить скорость и направление ветра; аналогами обонятельных и вкусовых рецепторов, намного более чувствительными, чем наши, обнаруживающими самые незначительные следы веществ; "внутренним ухом", одинаково чутким
191
и к отзвукам марсотрясений, и к мягкому покачиванию аппарата под порывами ветра; средствами для выявления микробов. Энергией космический аппарат снабжал автономный радиоактивный источник. Всю собранную научную информацию "Викинг" по радио передавал на Землю. А с Земли получал инструкции, так что люди могли обдумать значение полученных результатов и дать аппарату новую команду.
Но каков все-таки оптимальный способ поиска микробов на Марсе при имеющихся жестких ограничениях на размер, стоимость и потребление энергии? Мы не можем, по крайней мере пока, отправить туда микробиолога. Когда-то у меня был друг, выдающийся микробиолог, Вольф Вишняк из Рочестерского университета, в штате Нью-Йорк. В конце 1950-х годов, когда мы только начинали серьезно задумываться о поисках жизни на Марсе, он оказался на научном совещании, где один астроном выразил удивление, что у биологов нет простого, надежного автоматического инструмента, способного обнаруживать микроорганизмы. Вишняк решил попытаться создать нечто подобное.
Он разработал маленькое устройство для отправки на планеты. Его приятели называли это "волчьей ловушкой"*. Требовалось доставить на Марс небольшой сосуд с питательными органическими веществами, поместить в него образец марсианской почвы, перемешать и вести наблюдение за тем, как по мере роста (если он будет) марсианской "живности" (если она существует) меняется замутненность жидкости. Волчья ловушка была отобрана наряду с тремя другими микробиологическими установками для оснащения посадочных аппаратов "Викинг". Два из трех других экспериментов также пред-
* Здесь обыгрывается имя ученого - Вольф, которое по-английски означает "волк". - Пер.
192
полагали отправку пищи марсианам. Успех охоты с волчьей ловушкой зависел от того, любят ли обитатели Марса жидкую воду. Кое-кто считал, что Вишняк просто утопит маленьких марсиан. Несомненным достоинством волчьей ловушки было то, что она оставляла за марсианскими микробами свободу распорядиться пищей как им угодно - лишь бы росли. Прочие опыты строились на предположениях о том, какие газы должны выделяться или поглощаться микробами, предположениях, которые, по большому счету, были лишь догадками.
Бюджет национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА), которое осуществляет американскую программу межпланетных исследований, часто подвергается непредвиденным сокращениям. Гораздо реже случается, чтобы его вдруг увеличили. Исследовательские программы НАСА пользуются очень небольшой поддержкой в правительстве, и потому наука чаще всего попадает под удар, когда возникает необходимость отобрать деньги у НАСА. В 1971 году было решено поступиться одним из четырех микробиологических экспериментов, и выбор пал на волчью ловушку. Для Вишняка, который потратил на нее двенадцать лет, это стало сокрушительным разочарованием.
Многие на его месте могли бы вовсе уйти из биологической группы проекта "Викинг". Но Вишняк был мягким и преданным делу человеком. Он решил, что сможет лучше послужить поиску жизни на Марсе, если отправится в тот район Земли, где условия более всего похожи на марсианские, - в свободные ото льда антарктические оазисы. Исследователи, уже изучавшие антарктическую почву, полагали, что немногочисленные микробы, которых им удалось там обнаружить, не местного происхождения, а занесены ветром из районов с более мягким климатом. Вишняк же, памятуя об экспериментах
193
с марсианскими консервами, считал, что жизнь обладает прекрасной способностью к адаптации и что в Антарктиде вполне может быть своя микрофлора. Если земные микроорганизмы могут жить на Марсе, думал он, то почему не в Антарктиде, где гораздо теплее, выше влажность, больше кислорода и не такое интенсивное ультрафиолетовое излучение. По его мысли, обнаружение жизни в антарктических оазисах увеличивает шансы найти ее и на Марсе. Вишняк считал несостоятельными экспериментальные методы, которые использовались ранее для доказательства того, что в Антарктиде нет местных бактерий. Питательные вещества, подходящие для комфортных условий университетской микробиологической лаборатории, не годились для безводной полярной пустыни.
Итак, 8 ноября 1973 года Вишняк, вооруженный новым микробиологическим оборудованием, и его напарник-геолог были доставлены вертолетом со станции Мак-Мердо в оазис горного массива Асгард, вблизи горы Балдера. Задача Вишняка сводилась к тому, чтобы поместить в антарктическую почву ряд небольших микробиологических станций и вернуться за ними месяц спустя. Десятого декабря он отправился собирать образцы на горе Балдера. На фотографии, сделанной с расстояния три километра, видно, как он уходит. Это был последний раз, когда его видели живым. Спустя восемнадцать часов его тело нашли у основания ледяного обрыва. Он заблудился, попал в неисследованный район и, вероятно поскользнувшись на льду, упал с крутого склона высотой 150 метров. Может быть, он увидел что-то неожиданное, например место, подходящее для жизни микробов, или клочок зелени там, где ее не должно быть. Но если и так, мы этого никогда не узнаем. Последняя запись в небольшом коричневом блокноте, который он взял с собой в тот день, сообщает: "Извлечена стан-
194
ция 202. 10 декабря 1973. 2230 часов. Температура почвы -10°. Температура воздуха -16°". Это были типичные для Марса летние температуры.
Многие микробиологические станции Вишняка так и остались в Антарктиде. Но те из них, которые удалось вернуть, его коллеги и друзья исследовали, пользуясь разработанными им методами. И в каждом были найдены разновидности микробов, которые не удалось бы обнаружить при помощи обычных приемов. Его вдова Елена Симпсон-Вишняк выявила в образцах новый вид дрожжевой культуры, по-видимому, уникальный для Антарктики. В больших камнях, привезенных этой экспедицией из Антарктиды, Имре Фридман* обнаружил крошечный, но удивительный микробиологический мир: в мельчайших включениях жидкой воды, таящихся на глубине один-два миллиметра внутри камня, поселились водоросли. На Марсе подобный выбор местообитания оказался бы еще более удачным, поскольку видимый свет, необходимый для фотосинтеза, может проникнуть на такую глубину, тогда как смертельный для бактерий ультрафиолет заметно ослабеет.
Поскольку конструирование космических аппаратов "Викинг" было завершено за много лет до запуска, а Вишняка не стало, результаты его антарктических
* Профессор Имре Фридман до настоящего времени активно занимается поисками марсианской жизни, работая в Эймсовском исследовательском центре НАСА. В начале 2001 г. он совместно с коллегами опубликовал статью, в которой утверждалось, что один из найденных в Антарктиде метеоритов марсианского происхождения несет в себе ясные признаки жизнедеятельности магнитотактических бактерий. "Уж не знаю, как отреагируют наши оппоненты, - отмечает он, - но, по-моему, у разумного человека после этого просто не должно остаться никаких сомнений. Доказательства слишком сильны". Несмотря на настойчивость авторов, большинство специалистов скептически оценивает версию биологического происхождения упомянутых особенностей марсианских метеоритов. - Пер.
195
экспериментов не оказали влияния на программу поиска марсианской жизни. Микробиологические эксперименты проводились не при тех низких температурах, которые характерны для Марса, и в большинстве своем не предусматривали длительного инкубационного периода. Все они основывались на вполне определенных допущениях, каким именно должен быть марсианский метаболизм. Не было и возможности искать жизнь внутри камней.
Каждый из посадочных модулей "Викингов" был снабжен манипулятором, который подбирал вещество с поверхности, аккуратно переносил его внутрь космического аппарата и помещал частицы грунта на небольшой электрический транспортер наподобие вагона-хоппера*, который доставлял их к пяти экспериментальным установкам: одна исследовала неорганические составляющие почвы, другая искала в песке и пыли органические молекулы, остальные три пытались обнаружить живых микробов. Надеясь отыскать жизнь на планете, мы выдвигаем определенные предположения. По возможности мы стараемся не загадывать, что жизнь везде будет такой же, как у нас. Но всему есть предел. Ведь мы хорошо знакомы только с земной жизнью. Поскольку биологические эксперименты "Викингов" были первыми в своем роде, вряд ли стоило ожидать, что они окончательно разрешат вопрос о жизни на Марсе. Итог получился дразнящим, внушающим беспокойство, провокационным, побуждающим к действию и оставался, по крайней мере до последнего времени, существенно неполным.
* Хоппер (англ. hopper, букв. - прыгун, от hop - прыгать, подпрыгивать) - саморазгружающийся вагон с кузовом в виде бункера для перевозки навалочных грузов (каменный уголь, руда, флюсы и др.). Загрузку производят сверху, разгрузку - через люки, расположенные ниже рамы вагона, под действием силы тяжести груза. - Пер.
196
В каждом из трех микробиологических экспериментов исследовалась своя проблема, но все они касались марсианского метаболизма. Если в марсианской почве есть микроорганизмы, то они должны потреблять пищу и выделять газообразные продукты жизнедеятельности; или они должны захватывать газы из атмосферы и превращать их, возможно при помощи солнечного света, в необходимые для жизни вещества. Поэтому мы доставляем на Марс пищу и надеемся, что марсиане, если они существуют, сочтут ее достаточно вкусной. И тогда мы посмотрим, не выделятся ли из почвы какие-нибудь новые, интересные газы. Или можно ввести в эксперимент наш собственный, помеченный радиоактивными изотопами газ и проследить, не будет ли он преобразован в органическое вещество, что указывало бы на существование маленьких марсиан.