- Признаюсь, сеньор адмирал, - воскликнул тот же Жуан де-Орбительо, - то, что вы от нас требуете, превышает наши способности! Даже граф де-Лиерра, перебивший такое множество мавров и выбивший из седла Алонзо де-Ойеда, ничего не может поделать с яйцом!
- А между тем, не только ему, но и вам, сеньор, это покажется очень не хитрым после того, как вы увидите, как за это надо взяться! - Сказав это, Колумб взял яйцо и, стукнув его покрепче о тарелку, так, что слегка придавил скорлупу на конце яйца, заставив его стоять весьма устойчиво.
Единодушный шопот одобрения пробежал по зале в ответ на эту безмолвную насмешку.
В этот момент в залу вошел паж королевы и пригласил адмирала, а затем и дона Луи де-Бобадилья к ее величеству.
Извинившись перед кардиналом и присутствующими, Колумб встал из-за стола и пошел к королеве, а минуту спустя его примеру последовал и дон Луи.
Молодой человек нагнал адмирала.
- А вы куда так спешите, дон Луи? - спросил его Колумб. - Что заставило вас покинуть так рано этот великолепный банкет?
- Приказ королевы! - ответил весело юноша.
- В таком случае, идемте вместе.
- Это меня радует, - сказал Луи, - так как я знаю только один повод, по которому нас с вами могут потребовать одновременно! Это вопрос о моем браке с доньей Мерседес! От вас, вероятно, захотят услышать подтверждение того, что я все время безотлучно находился при вас и сопровождал во время всего этого плавания.
- Право, я чувствую себя виноватым, дорогой мой дон Луи, что за все это время еще не спросил вас об этом важном для вас деле! Ну, как же здоровье доньи де-Вальверде, и когда же она, наконец, думает вознаградить вас за вашу любовь?
- Я желал бы ответить вам, сеньор, на последний из ваших вопросов, но - увы! - и сам ничего об этом не знаю. Со времени моего возвращения я всего только три раза видел донью Мерседес, и хотя она, как всегда, была добра и кротка, тетушка моя отвечала мне холодно и сурово на все мои вопросы об этом. Повидимому, здесь необходимо согласие королевы, а все это волнение, созданное успехом вашей экспедиции, все эти непрерывные торжества и приемы помешали ей подумать о нас, о моем счастье с Мерседес!
- Весьма вероятно, что на этот раз о нем вспомнили. Вот почему и позвали нас обоих вместе!
Королева приняла их совершенно частным образом; при ней не было никого, кроме маркизы де-Мойа и ее воспитанницы, да еще Озэмы. Как Колумб, так и Луи сразу заметили, что не все обстоит благополучно: у всех женщин замечалась какая-то натянутость в выражении лица, какое-то напускное спокойствие; только одна Озэма сохраняла свой обычный непритворный вид, но по глазам ее было видно, что она была чем-то взволнована и встревожена или, быть может, возбуждена. При виде Луи она не могла удержаться от подавленного радостного восклицания, и глаза ее разгорелись; с самого приезда своего в Барселону она видела его только один раз, а с тех пор прошел уже целый месяц.
Королева сделала несколько шагов навстречу адмиралу.
- Король и я пожелали вас видеть сегодня по совершенно частному делу, дорогой адмирал, с которым я сейчас ознакомлю вас в нескольких словах. Донья Беатриса довела до моего сведения о присутствии здесь, в стенах нашего дворца, вот этой молодой девушки и несколько ознакомила меня с ее историей; я, положительно, удивлена, что мне ничего не было известно о ней. Вы, конечно, знаете, адмирал, и социальное положение, и обстоятельства, побудившие ее приехать в Испанию?
- Без сомнения, сеньора! Все это мне известно частью из моих личных наблюдений, частью со слов дона Луи де-Бобадилья.
- Я желала быть знать, благодаря каким обстоятельствам мы видим эту принцессу здесь в Испании?
- Дон Луи лучше меня мог бы сообщить вашему величеству, так как ему более известно, чем мне!
- Я желаю слышать это из ваших уст, адмирал! Историю графа де-Лиерра я уже слышала! - сказала королева строго.
Эти слова озадачили Колумба; однако, он ничего не возразил и поспешил исполнить желание Изабеллы.
- Дон Луи посетил касика Маттинао, брата Озэмы, и в то время, когда он был гостем касика, другой соседний касик и могущественный вождь напал на дворец Маттинао, желая похитить и насильственно взять себе в жены Озэму. При этом граф де-Лиерра обратил в бегство нападавших и с торжеством доставил Озэму на берег, где стояли наши суда. Здесь было решено, что она отправится в Испанию, чтобы на некоторое время избавиться от преследований и новых попыток касика Каонабо, слишком сильного и воинственного, чтобы кроткое и миролюбивое племя Маттинао могло с успехом бороться против него.
- Прекрасно, сеньор, но все это я уже слышала, а я хотела бы знать, почему этой девушки не было в числе тех туземцев острова, которые сопровождали вас в день приема?
- Таково было желание дона Луи, сеньора, и я был согласен с ним в том, что молодая принцесса не должна была становиться зрелищем для толпы, и я дал разрешение, чтобы он увез ее прямо в Барселону и исхлопотал ей особую аудиенцию у вашего величества при помощи маркизы.
- В этом я вижу, конечно, похвальную деликатность и такт с вашей стороны, сеньор, - сказала королева несколько сухо. - Но таким образом выходит, что молодая девушка в течение нескольких недель оставалась всецело на попечении графа де-Лиерра.
- Да, ваше величество, но ведь граф поместил ее под покровительство маркизы де-Мойа, насколько мне было известно!
- Пусть так, - сказала королева, - я готова удовольствоваться вашими объяснениями, и теперь обращаюсь с некоторыми вопросами к вам, граф де-Лиерра. Признаете ли вы справедливым и согласным с истиной все, что было сказано до сих пор?
- Несомненно, сеньора, дон Христофор не может иметь никакого основания для искажения истины.
- Отвечайте на мои вопросы. Ваши мысли были заняты браком последнее время?
- Да, сеньора, и я этого не скрывал! Разве преступно думать о том, что является естественным следствием давно зародившейся любви, одобрение которой я надеялся вскоре найти?
- Вот то, чего я ожидала! - сказала королева. - Таким образом, вы или обманули ложным браком доверчивую индийскую принцессу или грубо надсмеялись надо мной, высказывая мне желание вступить в брак с Мерседес, будучи уже связаны браком с другой. В котором из этих двух преступлений вы виновны, об этом всего лучше знаете вы сами.
- А вы, маркиза, а вы, Мерседес, считаете ли и вы меня виновным в том, в чем меня обвиняют? - спросил дон Луи.
- Я боюсь, Луи, что это правда, - сказала маркиза.
- Ну, а вы, Мерседес?
- Нет, Луи, нет! - воскликнула девушка. - Я не считаю вас способным ни на какую ложь!
- Надо положить конец этому, - произнесла королева, - и лучшее средство в данном случае - перейти прямо к доказательствам. Подойдите сюда, Озэма, и пусть ваши слова решат этот вопрос!
Молодая индианка гораздо лучше понимала, что говорят, чем говорила сама, но из того, что теперь говорилось, она почти ничего не поняла. Только одна Мерседес заметила, что выражение ее лица сильно изменилось в тот момент, когда королева обвиняла дона Луи, а тот негодующе протестовал.
- Скажите, Озема, - продолжала Изабелла, - жена вы дону Луи де-Бобадилья или нет?
- Озэма - жена Луи, Луи - муж Озэмы, - сказала индианка, радостно улыбаясь счастливой и гордой улыбкой.
- Как видите, этот ответ так ясен, как нельзя более, дон Христофор, и я уже не раз слышала эти самые слова из уст принцессы. Как и когда дон Луи сделал вас своей женой? - снова обратилась к ней королева.
- Я назвала его мужем по любви в сердце своем, как у нас на Гаити!
- Я не только не назвал ее своею женой, - сказал дон Луи, - но даже никогда не имел в мыслях ничего подобного по отношению к какой бы то ни было другой женщине, кроме донны Мерседес!
- Но, быть может, вы каким-нибудь необдуманным словом или поступком дали ей повод думать или надеяться, что женитесь на ней? - спросил Колумб.
- Никогда! - горячо воскликнул дон Луи. - С родной сестрой я не обходился бы с большим уважением и осмотрительностью, чем с этой девушкой, доказательством чему служит то, что я поспешил поручить ее заботам и попечению своей тетушки и поместить в непосредственном соседстве с доньей Мерседес!
- И вы никогда не злоупотребляли ее доверчивой простотой и наивностью и ничем не старались ввести ее в обман? - спросила Изабелла.
- Обманывать не в моей натуре, сеньора! Я готов вам признаться во всех малейших слабостях, в которых я, быть может, бессознательно мог провиниться по отношению к Озэме. Ее красота, а главное, ее сходство с доньей Мерседес расположили меня в ее пользу, и если бы любовь моя не принадлежала всецело другой, я, вероятно, полюбил бы ее и назвал даже, может быть, своей женой, но у меня ни разу не мелькнула даже эта мысль. Что я чувствовал к ней известную нежность, этого я не отрицаю, но, несмотря на это, она никогда и ни на одну секунду не могла занять в моем сердце место доньи Мерседес. Это я положительно утверждаю. И если я могу упрекнуть себя в чем-либо по отношению к Озэме, то разве только в том, что не всегда умел скрыть от нее то чувство расположения и симпатии, которое ока внушала мне.
- Эта речь мне кажется правдивой, - сказала королева, - но вы, Беатриса, лучше меня знаете своего племянника и лучше меня можете судить, насколько ему следует верить в данном случае!
- Я готова поручиться жизнью, - страстно и горячо воскликнула маркиза, - что каждое его слово правда! Он не лжив, и я рада! О, как я безумно рада, что он имел возможность оправдаться в глазах всех нас! Теперь мне совершенно понятно, что Озэма обманулась в чувствах дона Луи к ней.
- Все это весьма вероятно, но не следует забывать, что теперь это заблуждение следует уладить между женщинами. Отныне донья Озэма будет находиться под моим особым покровительством! Вы же, граф, узнаете завтра о моем решении касательно вас и доньи Мерседес.
Глава XXX
В течение целой недели Колумб и дон Луи оставались в полной неизвестности относительно того, что произошло в их отсутствие. Правда, он получил от тетки записку успокоительного свойства, и паж доставил ему, не сказав ни слова, ту самую цепь Мерседес, которую он отдал Озэме. Спустя неделю тот же паж пригласил его к тетке, маркизе. Дон Луи поспешил тотчас же туда отправиться, но, к немалому его удивлению, его никто не ждал, и прошло более получаса, прежде чем отворилась дверь, и в нее вошла Мерседес.
Девушка была крайне взволнована и удручена, рука ее была холодна, как лед, и заметно дрожала, лицо было бледно, но минутами на нем выступали красные пятна.
- Дон Луи, - сказала она, - я хотела этого свидания для того, чтобы окончательно выяснить наши чувства друг к другу и наши желания! Вас подозревали в том, что вы взяли себе в жены Озэму!
- Но ведь вы то, дорогая Мерседес, вы никогда не допускали мысли об этом!
- Я была уверена, что Луи де-Бобадилья имел бы мужество и смелость сознаться в этом, и я ни одной минуты не думала, что вы женились на этой чужеземке!
- Но почему же вы тогда не протестовали, почему отворачивались от меня?
- Подождите, Луи, дайте мне договорить! Я чувствовала, что, покидая Испанию, вы любили меня, и ничто в мире не может лишить меня этого светлого воспоминания. Да, тогда вы любили меня, одну меня, и мы расстались, обменявшись обещаниями… Озэма была очень больна; она и теперь еще в опасности, и в вашей власти спасти ее от смерти, Луи! Повидайтесь с ней! Скажите ей то слово, которое вернет ей жизнь, скажите, что если вы еще не женились на ней, то готовы это сделать теперь!
Несколько минут дон Луи с недоумением молча смотрел на Мерседес, затем подошел к ней и, взяв за руку, заговорил:
- Вы так долго и так усердно ухаживали за больной, что потеряли способность здраво смотреть на вещи! В вас говорит жалость к ней, но Озэма не имеет тех прав на меня, какие имеете вы; я никогда не питал к ней ничего иного, кроме расположения и мимолетной склонности, поверьте мне! Я не могу быть мужем Озэмы!
Луч счастья озарил при этих словах лицо Мерседес.
- Я должна сказать, - проговорила она, - что мне отрадно слышать ваши слова, но я боюсь, что вы не в состоянии будете забыть ту, которая ради вас подвергала жизнь свою опасности, заслоняя вас собою!
- А вы, Мерседес, разве вы при случае не поступили бы так же? - воскликнул Луи.
- У меня, может быть, не хватило бы смелости, - ответила Мерседес.
Глава XXXI
Слава, увенчавшая экспедицию Колумба, ввела в моду морские путешествия и в особенности дальние плавания.
Та самая склонность, за которую так порицали дона Луи, теперь считалась весьма похвальной. Соперничество с Португалией еще больше содействовало увлечению морскими плаваниями.
В конце сентябре в том узком проливе, который отделяет Европу от Африки, когда восходящее солнце залило своим ярким светом волны океана, десятка полтора различных судов шли в разных направлениях, но одно особенно привлекало к себе общее внимание красотой и симметрией своих парусов, красивой линией корпуса и щегольской внешней отделкой, говорившей о том, что это была яхта какого-нибудь знатного богача. Судно это называлось "Озэма", и на нем находился его владелец, молодой граф де-Лиерра с супругой. Луи, вследствие своих частых морских плаваний бывший довольно опытным и хорошим моряком, сам командовал судном, но настоящим хозяином на борту являлся Санчо-Мундо.
- Да, да, добрый мой Бартелеми, подтяни хорошенько якорь-то, говорил Санчо, обходя кормовую часть судна. - Хотя ветер и погода сейчас благоприятны, но никогда нельзя предвидеть капризов океана! Супруг доньи Мерседес - превосходный моряк, и никто не может знать, ни в какую сторону, ни как далеко он пожелает плыть! Да еще вот что скажу вам, приятель! Надеюсь, что вы запаслись достаточным количеством бубенчиков, которые в некоторых чудесных странах очень полезны для получения дублонов.
- Эй, Мундо, пошли кого-нибудь из людей на марс! - раздался голос дона Луи. - Пусть скажет, что там видно на северо-западе от нас!
Приказание это было немедленно исполнено, и матрос с мачты доложил, что видит в указанном направлении двенадцать-пятнадцать судов, держащихся вместе.
- Сосчитай точно, сколько их! - сказал дон Луи.
- Семнадцать! - отозвался, немного погодя, матрос.
- Ну, в таком случае, мы не опоздали! - сказал дон Луи жене. - И я успею еще раз пожать руку Колумбу, прежде чем он отплывет в Катай.
Между тем судно подошло настолько близко к адмиральскому, что можно было обменяться обычными приветствиями. Узнав, что донна Мерседес находится на борту, Колумб поспешил явиться и засвидетельствовать ей свое почтение.
Трудно себе представить ту разницу, которая была между отплытием Колумба в первое его путешествие и настоящим уходом его во вторую экспедицию: тогда он уходил почти одиноким, всеми забытый, на трех жалких судах, кое-как снаряженных, а теперь уходил, окруженный блестящею свитою, во главе флотилии в семнадцать судов, провожаемый громкими овациями.
Простившись со своим юным другом и с доньей Мерседес, Колумб вернулся на свой корабль, и спустя немного времени вся флотилия адмирала тронулась с места и стала уходить в море к юго-западу.
На "Озэме" подняли паруса, и она ходко пошла по направлению бухты Палос де-Могуер.
1840.
Примечания
1
Жуан де-Трастамаре, известный в истории под именем Иоанна II, занимал престол Арагонии с 1458 по 1479 год. Истощил Арагонию беспрестанными войнами.
2
Арагония - в северо-восточной Испании, в долине реки Эбро.
3
Hаварра - южная часть королевства того же имени, расположенного по обоим склонам Пиренеев.
4
Дукат - старинная золотая монета в государствах Западной Европы, равная, приблизительно, трем рублям.
5
Генрих IV, получивший прозвание: "Бессильный". Слабохарактерный и развратный деспот. С его смертью, в 1479 году, прекратилось мужское поколение Трастамарского дома. (Прим. ред.)
6
Бургос - столица Кастилии. (Прим. ред.)
7
Мавры - вторгшиеся в Испанию в VIII веке из Африки арабы. Слово "мавры", собственно, означает: жители древней Мавритании.
8
Забрало - передняя часть шлема, прикрывающая лицо. (Прим. ред.)
9
Гранд - представитель высшей знати.
10
Фердинанд - сын Иоанна II, короля Арагонского. Впоследствии Фердинанд IV, король Арагонии, Кастилии, Сицилии и Неаполя. (Прим. ред.)
11
Карл V (1500-58 г.) - король испанский, император Римской империи, в состав которой входили: Германия, Испания, Австрия, Нидерланды, Неаполь, Сицилия.
12
Готы - древне-германское племя. (Прим. ред.)
13
Инфанта - титул принцесс в Испании.
14
Гиень - французская провинция.
15
Людовик XI.
16
Лен - земля, при средневековой феодальной системе составлявшая собственность феодала и лишь передававшаяся им в пользование другого лица.
17
Ричард Глочестер (Глостер) - впоследствии английский король Ричард III. (Прим. ред.)
18
Альфонс V - брат короля Иоанна II. (Прим. ред.)
19
Боабдил - мавританский халиф. (Прим. ред.)
20
Альгамбра - замок мавританских халифов, состоящий из рядов зал, украшенных геометрической лепкой с цветными узорами. Дворики окружены аркадами на легких колоннах. Львиный фонтан. (Прим. ред.)
21
Каравеллы - так назывались большие парусные суда с гладкими бортами.
22
Андалузия - область южной Испании. (Прим. ред.)
23
Пряности - так называются вещества, улучшающие вкус пищи и при употреблении в небольшом количестве способствующие усвоению ее организмом; имбирь, кардамон, лавровый лист, шафран и др. (Прим. ред.)
24
Дуэнья - так в Испании называются все пожилые женщины, надзирающие за девушками и молодыми женщинами. (Прим. ред.)
25
Мараведи - исп. монета того времени, стоимость которой точно не установлена. Предполагают, что один мараведи равнялся 1/l7 части золотого доллара. (Прим. ред.)
26
3 августа 1492 года. (Прим. ред.)
27
Сипанго - под этим названием была известна тогда Япония.
28
Катай - т.-е. Китай. (Прим. ред.)
29
Фелука - небольшое палубное судно, пригодное для прибрежного плаванья. Отличалось быстрым ходом. (Прим. ред.)