Церковные установления
Раннехристианские общины множились и росли еще при апостоле Павле, и этот процесс продолжался после его смерти. Первоначально христианские церкви, по крайней мере основанные самим Павлом, представляли собой общины, которые можно назвать харизматическими. Их члены верили, что каждый из них наделен "даром" (греч. харизмой) Святого Духа, помогающего общине в ее повседневной жизни: например, были дары проповедования, служения, благотворительности, исцеления, пророчествования. Однако мало - помалу люди перестали ждать неминуемого конца света, и потребность в более жесткой церковной структуре стала насущной, особенно если церкви предстоял долгий путь (ср. 1 Кор 11, Мф 16, 18). В церквах Средиземноморья, в том числе учрежденных Павлом, появились назначенные главы, которые осуществляли руководство и принимали решения (вместо того, чтобы доверять их всем членам общины как в "равной" степени богодухновенным); стали складываться правила повседневной жизни общины, исполнения священных обрядов (например, крещения и причастия), наставления новых членов и так далее. Вскоре началось составление документов, в которых указывалось, какими должны быть церковные порядки и структура. Эти так называемые церковные установления приобрели особое значение во втором и третьем столетии существования христианства, однако уже к 100 году н. э. был написан и широко распространен первый (из известных нам) документ подобного рода - книга под названием "Учение 12 апостолов" ("Дидахе"). За ней вскоре появилось множество других.
Христианские апологии
В процессе формирования христианские общины иногда сталкивались с сопротивлением иудеев и язычников, которые расценивали новую веру как источник угрозы и подозревали ее последователей в безнравственном и опасном для общества поведении (с таким же подозрением в настоящее время относятся к новым религиозным движениям). Подобное сопротивление иногда приводило к местным гонениям на христиан, в конце концов преследования стали "официальными" - вмешавшиеся римские власти брали христиан под стражу и пытались заставить их вернуться к былому язычеству. По мере развития христианство поддерживали интеллектуально развитые люди, способные вести споры и опровергать типичные обвинения, которые обычно выдвигали против христиан. Письменные труды этих интеллектуалов иногда называют апологиями, от греческого слова apologia ("защита"). Апологеты записывали убедительные и разумные оправдания новой веры, пытаясь доказать, что она вовсе не представляет собой угрозы для общественного устройства империи, а учит высоконравственному поведению и, вопреки представлениям о ней как об опасном суеверии, содержит неоспоримую истину в ее поклонении единственному настоящему Богу. Эти апологии имели большую ценность для раннехристианских читателей, так как снабжали их аргументами, необходимыми в случае гонений. Подобные доводы существовали уже в новозаветный период - к примеру, в Первом послании Петра (3:15: "будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ") и в Деяниях, где Павел и другие апостолы опровергают выдвинутые против них обвинения. Ко второй половине II века апологии стали популярной формой христианской литературы.
Христианские мартирологи
Примерно в то же время, когда появились первые апологии, христиане начали описывать преследования мучения, которым их подвергали. Изображения и тех и других присутствуют уже в новозаветной книге Деяний, где противостояние христианскому движению, арест его глав и казнь одного из них (Стефана) составляют значительную часть повествования (см. Деян 7). Позднее, во II веке, начали появляться мартирологи - жития мучеников. Первым из них стало "Мученичество Поликарпа", видного христианского деятеля, служившего епископом Смирнской церкви в Малой Азии почти всю первую половину II века. Рассказ о смерти Поликарпа найден в послании прихожан этой церкви, адресованном другой общине. Вскоре после этого появились повествования и о других мучениках. Они тоже пользовались популярностью в среде христиан, так как воодушевляли тех, кто также подвергался гонениям за веру, и объясняли, как следует действовать в случае неминуемой угрозы пыток и смерти.
Антиеретические трактаты
Трудности, с которыми сталкивались христиане, не исчерпывались внешней угрозой преследования. С самого зарождения христианства его последователи cознавали, что в их среде бытуют разные толкования истинной сущности этой религии. Еще апостол Павел предостерегал против "лжеучителей" - например, в Послании к Галатам. Из уцелевших источников можно сделать недвусмысленный вывод: эти оппоненты были не чужаками, а христианами, имевшими принципиально иные представления о своей вере. Чтобы устранить их влияние, христианские лидеры приступили к сочинению трактатов против "еретиков" (тех, кто придерживался неверных представлений о вере); в сущности, некоторые из посланий Павла - самые ранние прообразы подобных трактатов. Постепенно христиане любых убеждений включились в попытки определить "истинное учение" (таково буквальное значение слова "ортодоксия", а также "православие") и противостоять сторонникам лжеучений. Антиеретические трактаты стали важной формой раннехристианской литературы. Интересно, что даже группы "лжеучителей" писали труды против "лжеучителей", чтобы раз и навсегда объяснить сторонникам, во что полагается верить христианам (например, ими были сформулированы догматы, или Символы веры, дошедшие до нас), и эти группы порой вступали в полемику с христианами, занимавшими позиции, в конце концов признанные ошибочными. Обо всем этом мы узнали из сравнительно недавно открытой "еретической" литературы, в которой так называемые еретики отстаивали правильность своих взглядов и ошибочность взглядов "ортодоксальных" глав церкви.
Раннехристианские комментарии
Споры об истинности и ошибочности убеждений разворачивались в основном вокруг толкования христианских текстов, в том числе ветхозаветных, которые христиане считали частью своей Библии. Это еще одно свидетельство того, какое видное место занимали тексты в жизни раннехристианских общин. Наконец христианские авторы начали записывать толкования тех или иных текстов, не обязательно с явной целью опровергнуть ложные толкования (хотя нередко имея их в виду) - чаще просто стремясь объяснить смысл фрагментов текста и показать его актуальность для христианской жизни и веры. Интересно, что первый христианский комментарий к текстам Писания, известный нам, был сделан так называемым еретиком, гностиком по имени Ираклеон, жившим во II веке; это было пояснение к Евангелию от Иоанна. Со временем комментарии, толковательные глоссы, практические разъяснения и гомилии на темы текстов стали распространенным явлением в христианских общинах III‑IV веков.
***
Я кратко рассказал о различных видах текстов, занимавших важное место в жизни раннехристианских церквей. Надеюсь, из этого обзора ясно, что феномену текста, Писания, придавали особую важность церкви и христиане, которые к ним принадлежали. Книги с самого начала способствовали образованию ядра христианства, в отличие от других религий империи. В этих книгах излагались истории жизни Христа и его апостолов, христиане рассказывали и пересказывали их. Книги объясняли, во что верить и как жить; книги объединяли географически удаленные общины в одну Вселенскую церковь; книги поддерживали христиан во времена гонений и предлагали образцы преданности вере, которую не страшат муки и смерть; книги давали не только добрые советы, но и правильное учение, предостерегали от ложных идей и побуждали к принятию ортодоксальных убеждений; книги растолковывали христианам истинный смысл других религиозных текстов, обеспечивали руководство в размышлениях, поклонении, поведении. Словом, книги безусловно занимали центральное место в жизни первых христиан.
Формирование христианского канона
Постепенно некоторые христианские книги стали считать не только полезным, но и обязательным чтением, необходимым для укрепления в вере и исповедования христианства. Эти книги превратились в Священное Писание.
Зарождение христианского канона
Формирование христианского канона писаний было долгим и сложным процессом, вдаваться в детали которого не входит в мои намерения. Как уже указывалось, некое подобие канона имелось у христиан с самого начала, так как основатель их религии сам был иудейским учителем, воспринимал Тору как авторитетный источник Божьих заповедей и толковал ее смысл для своих последователей. Первыми христианами были последователи Иисуса, которые воспринимали книги еврейской Библии (еще не представлявшие собой раз и навсегда сложившийся "канон") как свое Писание. Авторы Нового Завета, в том числе один из первых, Павел, называли "Писанием" еврейскую Библию, собрание книг, которые Бог даровал Своему народу и в которых предсказал пришествие мессии, Иисуса.
Однако уже вскоре христиане начали ставить наравне с иудейскими писаниями другие религиозные тексты. Возможно, корнями служили непререкаемые учения самого Иисуса, поскольку последователи придавали его толкованию Писания такое же значение, как самим словам Писания. Иисус мог способствовать этому, излагая свои взгляды определенным образом. Например, в Нагорной проповеди он излагает законы, данные Богом Моисею, а затем дает собственное, более радикальное, толкование этих законов, придавая своим толкованиям особое значение. Об этом свидетельствуют так называемые антитезы в главе 5 Евангелия от Матфея. Иисус говорит: "Вы слышали, что сказано… "не убивай" [одна из десяти заповедей]… А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду". Толкование Иисусом закона имеет такой же авторитет, как сам закон. Или Иисус говорит: "Вы слышали, что сказано… "не прелюбодействуй" [одна из десяти заповедей]… А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем".
В некоторых случаях эти авторитетные толкования Писания, в сущности, отменяют действие самих законов. Например, Иисус говорит: "Сказано также, что если кто разведется с женою своею, пусть даст ей разводную [заповедь из Втор 24:1]… А Я говорю вам: кто разводится с женою своею, кроме вины любодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует". Трудно понять, каким образом можно следовать заповеди Моисея и дать разводную согласно ей, если, по сути дела, о разводе не может быть и речи.
Так или иначе, вскоре слова Иисуса стали считать столь же авторитетными, как слова Моисея, то есть самой Торы. Еще отчетливее это видно в новозаветный период, в Первом послании к Тимофею, приписываемому Павлу, хотя многие ученые утверждают, что это сочинение последователя Павла, подписавшегося его именем. В 1 Тим 5:18 автор призывает читателей воздавать должное тем, кто служит вере, и подкрепляет этот призыв, цитируя "Писание". Интересно то, что здесь он приводит два отрывка - один из Торы ("не заграждай рта у вола молотящего", Втор 25:4), другой из уст Иисуса ("трудящийся достоин награды своей", Лк 10:7). Видимо, для этого автора слова Иисуса уже сравнимы по значимости с Писанием.
Однако второе и третье поколения христиан считали неотъемлемой частью Писания не только учение Иисуса. В него вошли и труды его учеников. Свидетельство этому мы видим в книге, написанной последней из новозаветных - Втором послании Петра, автор которой, по мнению наиболее скептически настроенных ученых, не Петр, а один из его последователей, взявший псевдоним. В 2 Петр 2 упоминаются лжеучители, которые искажают смысл посланий Павла в своих корыстных целях, "как и прочие Писания" (2 Петр 3:16). Очевидно, здесь подразумевается, что послания Павла уже стали частью Священного Писания.
Вскоре после новозаветного периода некоторые христианские труды начали цитировать как авторитетные источники сведений о жизни и вере церкви. Наглядный пример - послание, написанное Поликарпом, уже упоминавшимся епископом Смирнским, в начале II века. Служители церкви в Филиппах спросили у Поликарпа совета, особенно о том, как поступить с одним из глав, уличенных в каком‑то финансовом злоупотреблении церковной властью (вероятно, в растрате церковных средств). Сохранившееся послание Поликарпа к филиппийцам интригует читателя по ряду причин, не в последнюю очередь склонностью автора ссылаться на раннехристианскую литературу. Всего в четырнадцати кратких главах Поликарп цитирует более сотни известных отрывков из ранних текстов, прибегая к их авторитету для разрешения ситуации, с которой столкнулись филиппийцы (при этом приводит всего дюжину цитат из иудейских писаний); в одном случае он даже называет Послание Павла к Ефесянам Писанием. Но чаще Поликарп просто цитирует ранние тексты или ссылается на них, подразумевая, что община придает им статус авторитетных источников.
Роль христианской литургии в формировании канона
Нам известно, что незадолго до того как было написано послание Поликарпа, христиане слушали иудейские писания во время церковных служб. Так, автор Первого послания к Тимофею убеждает получателя письма "заниматься [публичным] чтением, наставлением, учением" (4:13). Как мы видели из Послания к Колоссянам, письма христиан читали вслух собравшимся братьям по вере. Нам известно, что к середине II века в значительную часть христианских богослужений входило публичное чтение Писания. Например, в вызывающем бурную полемику отрывке из трудов древнего знатока христианской литературы и апологета Иустина Мученика (Философа) мимоходом говорится о том, что представляли собой церковные службы в его родном Риме:
В так называемый день солнца бывает у нас собрание в одно место всех живущих… и читаются, сколько позволяет время, сказания апостолов и писания пророков. Потом, когда чтец перестанет, предстоятель посредством слова делает наставление и увещание подражать этим прекрасным вещам… (Апология I, 67).
Вполне вероятно, что такое литургическое применение некоторых христианских текстов - например, "сказаний апостолов", под которыми обычно подразумевают евангелия, - возвышало их статус в глазах большинства христиан и придавало этим текстам такую же значимость, как иудейским писаниям ("писаниям пророков").
Роль Маркиона в формировании канона
Процесс формирования христианского канона писаний мы можем проследить более подробно благодаря уцелевшим свидетельствам. В то время в середине II века, когда писал Иустин, в Риме жил еще один видный христианский деятель, философ и проповедник, Маркион, позднее объявленный еретиком. Маркион - личность загадочная во многих отношениях. Этот человек прибыл в Рим из Малой Азии, уже успев сколотить состояние - очевидно, кораблестроением. По приезде в Рим Маркион сделал щедрые пожертвования Римской церкви, вероятно, отчасти для того, чтобы добиться ее благосклонности. Почти все пять лет пребывания в Риме он посвятил изучению христианской веры, подробно изложив свои представления о ней в нескольких трудах. Самым влиятельным литературным трудом Маркиона следовало бы считать не его собственные сочинения, а тексты, которые он правил. Маркион первым из известных нам христиан составил "канонические" писания - иными словами, собрание книг, содержащих, по его утверждению, священные тексты веры.
Чтобы разобраться в этой первой попытке сформировать канон, необходимо подробнее рассмотреть показательное учение Маркиона. Его всецело захватило изучение жизни и трудов апостола Павла, которого Маркион считал единственным "истинным" апостолом с первых дней существования церкви. В некоторых из посланий, например к Римлянам и Галатам, Павел учит, что надлежащее предстояние перед Богом приходит только с верой в Христа, а не в результате действий, предписанных иудейским законом. Из этого различия между законом иудеев и верой в Христа Маркион сделал вывод, который он считал логичным: Закон абсолютно отличен от Благой вести Иисуса. По сути дела, Закон и Благая весть (Евангелие) настолько различны, что они просто не могли исходить от одного и того же Бога. Маркион заключил, что Бог Иисуса (и Павла) не является Богом Ветхого Завета. Речь идет о двух разных Богах: Боге иудеев, который сотворил мир, назвал Израиль Своим народом и дал ему суровый закон, и Боге Иисуса, который послал Христа в мир, чтобы спасти людей от гнева и возмездия Бога Творца иудеев.