1) Универсализм
А тем [всем]… (12). Иоанн сосредоточивается на людях, которым предлагается "спасение". Спасение возможно получить посредством философии, если вы интеллигент; или получить толчок через знание мистических культов, если вы среди "посвященных"; через иудаизм, если вы правоверный иудей. Но приверженцам христианства (как веры, доступной каждому), которое вошло в общество I столетия, все это не было важно, как и представителям эпохи, в которую мы живем, не важен наш пол, расовая принадлежность или религиозное происхождение. В наше время, когда в обществе сосуществует такое обилие диаметрально противоположных точек зрения, универсализм христианства проявляется еще ярче: все, кто уверует, могут прийти к Христу.
2) Особый статус верующих
…Дал власть быть чадами Божиими (12). В мире, где все отношения строились на личной выгоде, большинство людей находились в бесправном положении либо, считаясь свободными, были брошены на произвол судьбы. Были и те, кто пытался обрести настоящую свободу. Всем этим слоям общества Евангелие принесло обетование, что каждый приходящий получает особый статус, становится живым участником особого общения в кругу детей Божьих. Даже в наше время, которое многие считают эрой гуманизма, воспевающей права и свободы, множество людей не имеют возможности познать что–либо, кроме жестокости и несправедливости своего существования. Страшно ощущать себя ненужным и брошенным на произвол судьбы. Еще страшнее привыкнуть к этому убогому и ущербному существованию. И здесь важно помнить: Евангелие, о котором мы говорим, рассказывает нам, что, если мы действительно будем стремиться осознавать себя христианами, нам обязательно откроется ценность нашей жизни и жизни остальных христиан, поскольку мы - возлюбленные дети Божьи.
3) Независимость веры
Мы вновь коснемся важной стороны этого Евангелия. Это признание самим Иоанном сложности и тайны спасения, в котором участвуют "и падший человек, и благой Бог" (Шлеттер). Здесь становится ясно (как видно из Евангелия), что спасение возможно исключительно благодаря Богу, ведь христиане от Бога родились (13). И рождение это резко отличается от обычного человеческого рождения, которое инициируется самими людьми и связано с чисто земными потребностями, такими, как продолжение рода (от крови); стремление произвести на свет особую категорию или расу сверхлюдей; вожделение (от хотения плоти) или желание мужчины (от хотения мужа). Все перечисленное никак не относится к духовному перерождению. Начало здесь принадлежит не нам. Мы рождены от Бога.
Я искал Бога,
Но потом понял:
Он один направлял мой поиск.
И не я нашел Тебя, о Спаситель,
А Ты - меня.
Я ищу, нахожу и люблю, о Господь.
Но на самом деле
Все это даешь только Ты!
Моей душе
Ты уже предначертал путь. Твоя любовь - от вечности.Автор неизвестен
2. Приход Иисуса (1:14)
И Слово стало плотию и обитало с нами. Это утверждение - одно из наиболее значимых и запоминающихся из когда–либо написанных рукой человека. Интерпретировать его можно бесконечно. Вот уже на протяжении не одного десятка столетий Церковь использует его как ключ к пониманию тайны Иисуса Христа. Эта фраза - "сердцевина и кульминация" книги Иоанна. Остальные двадцать с половиной глав раскрывают смысл и значение этого утверждения.
Вновь Иисус описывается как Божественный логос, равный с Отцом в Своей Божественности (1), и как человек, единый с нами (14). Весьма интересно здесь слово плоть (sarx). Иоанн сознательно обходит такие слова, как "человек" или "тело". "Плоть" обозначает целостную личность, связанную с человеческим существованием во всей его слабости и уязвимости (ср.: Ис. 40:6: "Всякая плоть - трава…", RSV). Иисус отождествил Себя с нами, приняв человеческий облик. Он взял на Себя наши слабости и склонности как условие Своего дальнейшего существования (ср.: Рим. 8:3: "Бог послал Сына Своего в подобии плоти греховной"). Вероятно, Иоанн сознательно упоминает о плоти, имея в виду докетизм, который отрицал человеческую природу Иисуса. Интересно, что ныне такое отрицание (по крайней мере, с практической точки зрения) должно находить больший отклик среди ортодоксов, для которых Божественность Иисуса - более приемлемая и волнующая сторона Его личности, нежели Его человечность, представляющая для них настоящий камень преткновения. Для еретиков же трудный вопрос - именно Божественность Иисуса.
Слова "обитало с нами"(egeneto, от ginomai) выражают мысль о том, что личность или вещь изменяют свое состояние и приходят к новому состоянию, отличному от того, в каком они находились прежде.
Глагол стоит в аористе, что подразумевает определенность и завершенность действия: невозможен возврат к состоянию "до воплощения". Акт самоунижения ипостаси Бога непреложен, Он - вечный, "Эммануил", "с нами Бог". Бог–Сын во всей полноте - Бог и во всей полноте - человек. В Иисусе Христе Бог "сделался человеком".
Нет слов, которые могут до конца передать глубину истины, выраженной здесь. Бездна премудрости. Клайв Льюис верно называет это "величайшим чудом". Дороти Сайерс, взирая на историю, заявляет, что "от начала времен и доныне невозможно отыскать что–либо, похожее на это событие или равное ему по своему масштабу. Мы можем называть это как угодно - доктриной оживотворения или разорения, возможно, откровением или вздором… но если то, что сделал Бог, сойдя с небес, никак нас не затрагивает, то что же тогда может оказаться для нас более волнующим?"
О чудо в яслях,
Тот, Кто создал небеса из звезд.Эдуард Кэсвэлл
Они смотрели на Царя,
Что низложил врагов под ноги,
Когда Он был еще дитя,
Рожденное Марией.Джордж Макдональд
Среди многих признаков "великого чуда" наиболее существенны следующие:
1. Спасение. Воплощение можно назвать доказательством нашей нужды в спасении. Как писал Ансельм в XI столетии, "наше грехопадение подразумевает, что мы не можем спасти себя сами. Только Богу это под силу. Поэтому Тот, Кому предстояло восстановить нашу связь с Богом, должен был сделать это, на Себе испытав все, чем наполнена человеческая жизнь. Поэтому только Бог может спасти нас, а нам надлежит веровать. Теперь нет отдельного Бога, принимающего умилостивление за наши грехи, и нет некоего человека, несущего это умилостивление, а есть Богочеловек, вобравший в Себя и то, и другое".
Приход Бога во плоти не спасает нас сам по себе, необходима смерть Богочеловека, как показал Иоанн. Однако воплощение - это несущая конструкция, на основе которой впоследствии будет воздвигнут мост, соединяющий пропасть между Богом и Его мятежным творением. Став подобным любому из нас, Христос выступает нашим Посредником и Искупителем.
2. Подтверждение. Воплощение - это высшее подтверждение ценности нашего человеческого существования. По причине своего грехопадения "мы отлучены от Бога еще до того, как родились". Наша человеческая жизнь действительно стала мостом к Божьей жизни, как и наша плоть стала обиталищем для вечного Слова. Наша человеческая природа была Ему домом, как и для каждого из нас.
3. Отождествление. Воплощение вечного Слова показывает нам отождествление Бога с нами в нашей человеческой жизни и, особенно, в наших слабостях и немощах. В других всемирно распространенных религиях мы не сможем найти представлений, подобных христианским (когда Бог в Христе принял на Себя всю тяжесть нашего существования). И Евангелие признает общепринятый факт, что "жизнь исполнена трудностей". "Приидите ко Мне, - сказал Иисус, - все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас"(Мф. 11:28).
4. Поклонение. Факт воплощения противоречит разуму и поражает воображение - и мы преклоняем колена. "Рождество может быть понято не иначе, как чудо".
Кто там в яслях?
Над Кем склонились пастухи?
Господь! О чудо!
Господь! Царь Славы!
Преклоним и мы колени, восклицая:
"Венец Тебе да принесут, Господь всего сущего!"
Б. Р. Хэнби
Иоанн связывает себя лично с тем, о чем говорит, когда пишет: "…мы" (14). Не явно, но постепенно он переходит от описания (1-14а) к слогу, свойственному свидетелю. Иоанн видится читателям "чадом Божиим" (ср.: 12, 13). Он получил особую благодать быть одним из тех, кого Лука называет "очевидцами и служителями Слова" (Лк. 1:2).
Иоанн (146) отражает события времен исхода евреев из Египта и откровения Бога на горе Синай эпохи первой скинии в пустыне. Эти события были основополагающими для веры Израиля. Как Бог "жил среди своих" тогда, так и теперь Слово обитает с нами (14), раскинув Свой шатер (ср.: Исх. 33:7–11; 40:34–38). Для слов "надзирать" и "шатер" в древнееврейском языке существует объединяющий термин skina, относящийся к явлению славы Божьей (ср.: Исх. 24:16; 40:34,35; 1 Цар. 8:11 - 11:21; 2 Пар. 7:1 и дал.). Мы видели славу Его (14). Так же как во времена Ветхого Завета откровение славы Божьей заключалось в Его невидимом присутствии и "надзоре" в скинии, а потом и в храме, так и ныне слава Божья открыта нам через явление Его "единородного Сына" (18), обитающего среди нас в Иисусе Христе. "Евангелист воспринимает служение Иисуса как "скинию", "обитель" и "облако", а в последователях Христа видит отражение Его славы".
В словах полное благодати и истины (14) тоже слышен отголосок Ветхого Завета. В ответ на просьбу Моисея "покажи мне славу Твою" Господь отвечает: "Я проведу пред тобою всю славу Мою… и, кого помиловать, помилую, кого пожалеть, пожалею" (Исх. 33:18,19); "Господь, Господь, Бог человеколюбивый и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и истинный" (Исх. 34:66). Здесь Божья любовь выступает как печать Его завета милости, благодати и веры (а значит и "истины"). Благодать и милосердие, верность и лояльность нашли свое полное выражение в Иисусе Христе для всех, кто верует (14,17).
3. Свидетельство Иоанна Крестителя (1:15)
Иоанн Креститель, чье служение было заключительной вехой в подготовке к приходу Христа, тоже был свидетелем гряду-
L. Newbigin, p. 8.
щего Искупителя (15). Иоанн Предтеча был тогда своего рода феноменом для всего Израиля. Его служение вызвало заметное оживление, его проповеди произвели большое впечатление на современников. Люди ощущали, что Бог вновь обращается к ним после стольких лет молчания и пророческое слово зазвучало вновь. Но Иоанн уходит в тень (ср.: 19–34), отказываясь от мессианских почестей и объявляя свое служение л ишь вехой откровения Божьего. Он говорит, что пришел не закончить, а предварить приход Мессии. Он указывает на Христа, Который был прежде его (15) и Который заслуживает земного и вечного первенства (16,17).
4. Свидетельство Церкви (1:16–18)
Евангелист заканчивает свой пролог, посвященный прославлению "Слова, ставшего плотью", свидетельством о том, что значил Его приход для Церкви. Он (единственный, Кто был "полон благодати и истины" и сопричастен к изобилию Божьей полноты) принес людям благодать на благодать (16). Эта фраза часто воспринимается как указание на одно из звеньев "даров благодати", как благословение, превосходящее предыдущие, "хотя вся жизнь несет для нас постоянство "благодати вместо благодати". Благодать Христа блестяще и совершенным образом соответствует любой ситуации".
Поскольку эта великая истина, которая раскрывается в Новом Завете (ср.: 2 Кор. 12:9), дает нам возможность взять одно "вместо" (anti) другого, в более прямом смысле - "заменить одно другим", утверждая, что приход Бога в благодати Христа упраздняет ветхозаветное откровение. Пример тому - ст. 17, где ветхозаветный закон дан через Моисея как некоторое противопоставление благодати и истине, происшедшим через Христа. Это совсем не значит, что отныне откровение Ветхого Завета не имеет никакого значения. В Иисусе Христе оно остается в силе. Иоанн видит теперь Ветхий Завет сквозь призму Евангелия. Такая интерпретация также дает право отодвинуть Иоанна Крестителя на второй план (15) и сосредоточиться на Христе.
Иоанн заключает первую часть своего Евангелия важнейшим утверждением: Бога не видел никто никогда; единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил (18). "Суть христианского откровения не может быть выражена более определенно".
Перевод Бог… только Сын (18, NIV) читается очень странно. Видимо, переводчики хотели подчеркнуть то, с чего мы начали разговор, т. е. Божественность Христа. В Иисусе Христе Сам Бог пришел к нам. Он - сущий в недре Отчем (I8, RSV). Бог как бы вырвал Свое сердце - Христа, - чтобы послать Его к нам.
Он явил. Здесь мы прибегнем к термину, который позволяет выявить подлинное значение текста. Иисус Христос - своего рода экзегеза Бога, Он позволяет увидеть Его, подробно рассмотрев даже скрытые до того детали, увидеть причины замысла Божьего. Потому что Он, единородный Сын, сущий в недре Отчем… явил нам Отца. Удивительный ст. 18 оказывается базисом для всех дальнейших рассуждений, которые впоследствии подтвердят сказанное и откроют нам Отца через Иисуса. Заканчивая свой пролог, мы отметим, что Иоанн незаметно переходит от взаимосвязи "Бог - Слово" к взаимосвязи "Отец - Сын", которая доминирует в следующих главах.
Так заканчивается пролог Евангелия от Иоанна, который отнес нас к самым отдаленным временам и глубинам Божественности. И теперь мы движемся к теме, которая занимает большую часть всего повествования и рассказывает о служении воплотившегося Царя, когда "Слово стало плотью".
II. Служение воплотившегося Царя 1:19–19:42
1:19–51
1. Освящение
1. Начало служения (1:19–51)
1) Свидетельство Иоанна (1:19-34)
Свидетельство Иоанна Крестителя об Иисусе создавало определенное напряжение в его отношениях с еврейскими религиозными лидерами (см.: 1:6,15). Форма его религиозного служения не вписывалась в общепринятые тогда рамки (Лк. 1:80). Его нетрадиционный подход к своей миссии и жизнь были своего рода знаком, указывающим на то, что Бог особым образом направляет его.
Перед религиозными лидерами того времени стояли определенные вопросы (1:24). Для еврейского народа это было время особого ожидания, когда должен был появиться обещанный Богом Мессия (см. ниже). Многие спрашивали Иоанна Крестителя, не он ли этот Мессия (20)? С кем из выдающихся ветхозаветных апокалиптических фигур он себя отождествляет? Должен был прийти Илия (Мал. 4:5). Во Второзаконии упоминалось о некоем пророке (21; см. также: Втор. 18:15–18). Иоанн ответил, что он - глас вопиющего в пустыне (см. также: Ис. 40:3) и выступает как предвестник грядущего Мессии (23).
Особым исключением "из религиозных правил" являлась избранная Иоанном Крестителем практика крещения покаяния как приготовление к приходу Мессии. Это показывало его как независимого религиозного деятеля, выполняющего особое предназначение. Следует учитывать, что большая часть крещенных им людей были обрезаны и, соблюдая необходимые обряды, посещали синагогу и храм (24, 25). Именно из–за этого нового элемента фарисеи, как блюстители обрядовой чистоты и защитники Торы, видели со стороны Иоанна Крестителя угрозу уже сложившимся традициям. Утверждение Иоанна, что он глас (в контексте Ис. 40:3), следует воспринимать не только в связи с пустыней, но и (благодаря глубокому смыслу последних глав Евангелия) как провозглашение прихода Царства Божьего, рисующего картину как бы второго исхода.
Мы должны отметить удивительное смирение Иоанна Крестителя. Он - всего лишь "голос"; он пытается уйти в тень и запечатлеть в наших сердцах образ Того, Кому он готовил путь. Предтеча действительно безупречен в своем смирении. Тот, кто говорит, значения не имеет. Главное действующее лицо - не он. Он - "голос", который нужно слушать. Несмотря на реальный эффект своего проповеднического служения и вытекающего из этого всеобщего почтения, Иоанн Предтеча не воспользовался своим положением. Он сознательно поставил себя в положение слуги, готовящего приход Мессии (26). Замечательно, что Предтеча ограничил себя служением раба, который одевает обувь на ноги господина. Но при этом Иоанн утверждает, что "не достоин развязать ремень у обуви Его".
Этот раздел звучит более убедительно благодаря четырем титулам Иисуса, которые перечисляет евангелист.