"Да, я так и сделаю, – думал Ник, – составлю завтра же подробное письмо для сэра Роберта, приложу к нему золотой медальон ребенка, чтобы не возникло сомнений насчет принадлежности мальчика к семье Броквуд. Время есть, я все успею. Судно прибывает в порт через неделю. Капитан Мелвилл славный парень, на него можно положиться, он выполнит это поручение".
Шелтон не мог уснуть в ту ночь, он лежал без сна и думал о странной судьбе маленького мальчика.
"В таком раннем возрасте пережить столько испытаний, страшное кораблекрушение. Огромный враждебный океан, где он неминуемо должен был погибнуть, если бы не откуда-то взявшиеся дельфины. Как мог трехлетний малыш приспособиться к жизни в семье дельфинов и прожить с ними более года? Как хорошо, что я раньше нашел малыша! Определенно кто-то или что-то охраняет мальчика! Неужели золотой медальон является оберегом маленького Броквуда? Может, в этом украшении заключена магическая сила? – доктор прогнал от себя эти мысли. – Вздор! Такого просто не может быть. Это уже мистика!"
И он заснул с улыбкой на губах, думая о том, какой огромной радостью будет для сэра Броквуда узнать, что ребенок жив.
Глава 12. Бобби Броквуд
Утром доктор первым делом подошел к кроватке мальчика.
– Доброе утро, Бобби! Ведь так тебя называли мама и папа? Вспомни! – сказал он.
Ребенок вскочил на ноги и запрыгал на кровати.
– Бобби, Бобби! Меня зовут Бобби, я помню! – кричал он.
– Вот и хорошо, Бобби, вставай, одевайся. Сейчас тебе принесут завтрак, – ответил Шелтон.
Доктор, прежде, чем начать обход больных, собрал всех сотрудников в гостиной и объявил им сенсационную новость, что мальчик Вьюи, на самом деле, является внуком сэра Броквуда. Он – маленький Бобби Броквуд. В подтверждение своих слов, Ник предъявил раскрытый медальон мальчика с портретами родителей. Эта новость вызвала целую бурю эмоций. Сразу же посыпались вопросы: почему и как ребенку удалось спастись с тонущего судна? Ник ответил, что сам толком ничего не знает и, что главное – то, что ребенок жив и должен быть возвращен в семью лорда.
Больше всех разволновалась старшая сестра милосердия. Луиза Томпсон – невысокая худенькая женщина, лет тридцати с небольшим. Тихая и незаметная, с незапоминающимся бледным личиком и светлыми волосами, всегда тщательно уложенными в гладкий тугой узел на затылке.
Она выскочила на балкон и, прижимая к глазам носовой платок, плакала навзрыд. Ник очень удивился такой реакции и подошел к ней.
– Что случилось, мисс Томпсон? – поинтересовался доктор.
– Ах, доктор Шелтон, мне так жаль несчастных родителей Бобби. Я ведь лично была знакома с ними. Какие это были замечательные люди! Простые, приветливые и никогда не кичились своим высоким положением в обществе, – едва сдерживая рыдания, ответила Луиза.
– Мисс Томпсон, расскажите мне о себе и о вашем знакомстве с семейством Броквудов. Мы работаем вместе уже три года, но я ничего толком не знаю о вас, – попросил Ник.
– Мистер Шелтон, в моей жизни нет ничего интересного. Я – круглая сирота, воспитывалась в монастыре. Там и получила медицинские навыки и научилась еще многим вещам, которые так необходимы в жизни для бедной сироты. Я умею все: шить, стирать, готовить, но больше всего я люблю свою профессию сестры милосердия. Когда я достигла восемнадцатилетнего возраста, мать-настоятельница дала мне очень хорошие рекомендации и помогла устроиться ассистенткой к знаменитому доктору Дэвиду Шерману, – начала Луиза.
– О, я был знаком с доктором Шерманом. Он преподавал мне в университете. Он был очень хорошим диагностом. Вам повезло, мисс Луиза, у такого замечательного врача можно многому научиться, – вставил слово Ник.
– Так и было, доктор Шелтон. Всему, что я знаю, я обязана Дэвиду Шерману. Я понимала его с полуслова, а он называл меня "правой рукой". Так незаметно, в работе, прошла моя молодость. Я не встретила своего мужчину и осталась старой девой. С доктором Шерманом проработала пятнадцать лет, до самой его смерти. Мы выезжали с ним к больным по вызову, а также принимали пациентов на дому.
Как-то раз, лет двенадцать-тринадцать назад, нас вызвали принять роды в поместье Броквудов. Леди Глэдис – жена лорда Артура, рожала первенца. Все прошло благополучно, и на свет появилась дочь Ровена. Ребенок был очень слаб, и сэр Роберт попросил доктора Шермана оставить меня в поместье, чтобы поухаживать за внучкой. Я пробыла в семье Броквудов десять дней, пока опасность для жизни ребенка не миновала. За это время я очень сблизилась со всей семьей, особенно с молодой мамой.
Леди Глэдис поразила меня своей красотой: высокая, стройная, с прекрасными густыми каштановыми волосами и большими изумрудными глазами. При этом она оставалась простой и естественной. Мы были, как подруги.
Еще раз мне удалось побывать в доме сэра Роберта, когда после смерти доктора Шермана я осталась без работы. Денежных накоплений у меня не было, потому что большую часть своих заработков я отправляла в приюты на воспитание таких же сирот, какой когда-то была и я.
Не найдя подходящей работы, я обратилась к сэру Роберту с просьбой подыскать мне хорошее место. Старый джентльмен встретил меня удивительно тепло и с гордостью представил мне свою любимую внучку Ровену. Девочке на тот момент уже исполнилось девять лет. Она обещала стать такой же красавицей, как ее мама. А потом сэр Роберт сообщил мне, что его сын Артур и его невестка Глэдис находятся в Кейптауне, и год назад у них родился сын Роберт – долгожданный наследник. Я поздравила доброго старика с такой замечательной новостью, а потом изложила ему свою просьбу. Он предложил мне поехать на Большой остров в качестве ассистентки молодого доктора: "Я знаю, мисс Томпсон, вас как опытного и добросовестного работника, и мистеру Шелтону, как раз, нужен такой помощник".
И вот, доктор, мы с вами уже работаем вместе долгое время, и между нами царит полное согласие и взаимопонимание, – закончила рассказ сестра милосердия.
– Да, мисс Томпсон, я очень доволен вами. У вас золотые руки и доброе сердце. А теперь перед вами стоит важная задача – подготовить Бобби к встрече с родными. Вы единственный человек среди нас, который хорошо знаком с семьей Броквуд. Расскажите ему о дедушке, бабушке и сестренке, – попросил Шелтон.
– Конечно, доктор. Буду с радостью делать это каждый день. Я полюбила этого ребенка всем сердцем, с первого дня его появления среди нас. А сейчас, когда я узнала, чей он сын, моя любовь и нежность к Бобби стала еще сильней, – согласилась мисс Томпсон.
– Я в этом не сомневаюсь, – ответил с улыбкой Ник и отправился писать письмо лорду Броквуду.
Подробно описав все, что произошло с маленьким Бобби, Ник завершил письмо словами: "Дорогой сэр Роберт, этот ребенок стал мне так дорог, что я не могу никому доверить его отправление домой. Я должен сделать это сам лично, потому что путешествие долгое и слишком рискованное. Не хочу рисковать жизнью и здоровьем вашего маленького внука. Поэтому прошу прислать мне замену на время нашего путешествия в Англию. Искренне ваш, доктор Николас Шелтон".
Вечером Ник позвал Бобби к себе в кабинет, чтобы набросать его портрет цветными мелками. Это оказалось трудным делом. Маленький непоседа не мог спокойно позировать, вертелся, вскакивал, подбегал посмотреть что получается, хватал цветные мелки, пытаясь рисовать вместо доктора. Наконец, общими усилиями набросок был готов. По мнению Шелтона, он получился удачным.
Отправив ребенка гулять с мисс Луизой, доктор упаковал в пергаментную бумагу письмо, медальон и портрет ребенка. Все эти вещи он поместил в холщевый мешочек, крепко перевязал шнуром и запечатал своей именной печатью и сделал надпись: "Лорду Роберту Броквуду, в собственные руки".
Все было приготовлено к прибытию корабля, и можно было жить спокойно. Но какая-то смутная тревога за судьбу Бобби не покидала Ника с того самого дня, как стало известно о том, что мальчик – внук сэра Роберта.
Предчувствие беды не давало спать спокойно доктору Шелтону. Зная, как богат и влиятелен лорд Броквуд, преступники могли похитить малыша, чтобы получить за него огромный выкуп.
Луиза Томпсон и Калиоко разделяли опасения доктора, поэтому не спускали глаз с ребенка. Теперь даже пациенты казались доктору подозрительными. Он внимательно наблюдал за каждым больным, стараясь угадать злой умысел.
Глава 13. Садовник-француз
Из работников больницы самым подозрительным доктору казался садовник. Это был француз неопределенного возраста с маленькими бегающими глазками и неизменной слащавой улыбкой на лице.
Ксавье Курвель – так звали француза, начал работать садовником при больнице примерно полгода назад. Мсье Курвель объявил, что он и садовник, и брадобрей, и повар.
– Выбирайте, доктор Шелтон, в каком качестве я вам больше подхожу? – угодливо осклабился мужчина.
– Если не возражаете, мсье Курвель, то в данный момент я нуждаюсь в садовнике, – ответил Ник.
– Ну что ж, я готов! Просто обожаю цветы, особенно розы. А у вас в парке так много розовых кустов! – француз улыбнулся еще шире.
– Тогда приступайте к своим обязанностям хоть сегодня, мсье Курвель. Жить будете в садовом домике в глубине парка, как и прежний садовник, если, конечно, это вам подходит, – закончил разговор доктор Шелтон.
Нику сразу же не понравился этот человек.
"Скользкий тип! – думал он, – от такого можно ожидать чего угодно".
Но выбора не было – нужно было кому-то ухаживать за парком. Так француз и стал садовником.
Целыми днями он возился с растениями, приводил в порядок дорожки и клумбы. Розовые, кусты несколько лет назад привезенные из Англии, теперь цвели пышным цветом и благоухали, как никогда. Француз знал свое дело! В общем, упрекнуть нового работника было не в чем. Правда, в народе про мсье Курвеля ходили нехорошие слухи. Поговаривали, что он беглый каторжник, скрывающийся от правосудия и живущий под чужим именем. Некоторые рыбаки часто видели француза у маяка, где собирались самые отпетые личности и куда нередко захаживали пираты и контрабандисты. Эти слухи тревожили Ника, он часто замечал, гуляя с Бобби в парке, какие недобрые, хищные взгляды бросает садовник на ребенка.
"Этот человек что-то замышляет! – звучала постоянно мысль в голове доктора, – надо быть внимательнее".
Чтобы обезопасить мальчика, Шелтон велел ночной темнокожей сиделке Таме проводить ночи у кроватки Бобби. Приняв все меры предосторожности, Ник немного успокоился и решил, что теперь можно заняться сокровищами. Необходимо было пересчитать и рассортировать драгоценности, чтобы иметь представление об их количестве.
За четыре дня до прибытия корабля, Ник вместе с верным слугой Калиоко спустился в подвал. Был поздний вечер, вся больница уже спала. При свете свечей они приступили к разборке и описи сокровищ. Золотых монет было много. В основном, это были старинные испанские дублоны и английские флорины времен короля Эдуарда третьего. Решили их не пересчитывать, а просто взвесить. Отсчитав для Калиоко десять золотых флоринов, Ник тщательно завязал мешок с золотом, написал на нем вес и поставил именную печать.
Затем приступили к разборке драгоценных камней и украшений. Разрешив юноше выбрать для своей невесты Симаи какое-нибудь красивое изделие, доктор описал и пересчитал украшения: броши, колье, серьги, кольца, браслеты – поместил их в отдельный мешочек, запечатал и подписал. Драгоценные камни тоже разложили по мешочкам. Отдельно бриллианты, изумруды, сапфиры и рубины.
Была уже глубокая ночь, когда мужчины начали разбирать холодное оружие.
Шелтон, равнодушный к драгоценностям, не мог без трепета смотреть на все эти клинки, ножи и шпаги из дамасской стали.
"Ведь каждое из них имеет свою историю!" – думал он, с благоговением дотрагиваясь до блестящих стальных поверхностей. – Сколько жизней унес, например, этот кинжал! – воскликнул Ник, передавая Калиоко приглянувшийся ему клинок в серебряных ножнах. – Смотри, парень, будь осторожен в обращении с этим оружием. Постарайся не применять во зло.
– Что вы, масса Ник, я не собираюсь никого убивать. Это только для самообороны! – и юноша сразу же повесил кинжал себе на пояс. Пока пересчитывали и сортировали оружие, Калиоко чувствовал себя таким счастливым и богатым: один карман на его поясе был полон золотых момент, в другом лежало жемчужное ожерелье – подарок для любимой.
Юноша уже мысленно представлял себе, как оно будет красоваться на темно-шоколадной шейке Симаи. А еще, как много он может сделать для себя и своей семьи на это золото – построить новый дом, поехать на материк и купить там самую лучшую лодку для отца, а потом справить роскошную свадьбу и еще много останется.
– Спасибо вам, масса Ник! Вы так добры ко мне! – прочувствованно произнес Калиоко.
– Ты это заслужил, приятель. Своей преданностью и хорошей службой. Без тебя я не смог бы найти и привести сюда Бобби, – ответил доктор.
Мужчины уже заканчивали работу, когда вдруг услыхали чьи-то тяжелые шаги, в тишине они гулко звучали на ступенях, ведущих в подвал. Оба как по команде подскочили к входной двери, Калиоко быстро распахнул ее.
– Кто здесь и что вам нужно? – закричал Калиоко.
К их удивлению, у входа в подвал, со свечой в руке стоял сторож, дядюшка Ватука.
– Ах, это вы, доктор Шелтон и Калиоко? А я-то думал, что кто-то чужой проник в подвал и хотел уже поколотить вора, – удивленно спросил старик.
– Мы с Калиоко разбирали лекарственные травы, чтобы утром приготовить микстуры и отвары для больных, – ответил доктор.
– Да, мистер Шелтон, я все понимаю, но моя обязанность – сторожить больницу и охранять всех людей. Я хочу вам кое-что сказать: больно много чужаков стало шастать вокруг больницы, в последнее время, и днем, и ночью. Ходят, вынюхивают и высматривают, – зловещим шепотом начал старик.
– Ну-ка, Ватука, расскажи мне, кого ты заметил, – заинтересовался Ник, запирая дверь подвала на большой висячий замок.
– Я не знаю этих людей, – продолжал сторож, – но все они ходят к нашему садовнику, а сам он вчера весь день просил дать ему ключ от подвала, якобы там лежат нужные ему садовые инструменты.
– А ты что? – тревожно спросил Ник.
– Ватука не дурак! Знает, что там нет никаких инструментов. В подвале есть только продукты и запасы лекарств. Да и вы велели никому не давать ключ, – ответил старик.
– А сам-то ты заходил сюда? – поинтересовался Калиоко.
– Мне без надобности! Мое дело – не пускать никого, а не самому лазать по подвалам! – произнес сторож.
– Молодец! – похвалил Ник. – Но лучше отдай мне второй ключ. Пусть у меня оба хранятся – так будет безопаснее.
Сторож отдал доктору ключ, зажег от свечи факел и направился в густую тьму ночного парка.
– Этот садовник-француз что-то знает о сокровищах! – сказал Калиоко. – Его внимание привлекли мешки, которые мы привезли с острова дельфинов.
– А он видел, как мы заносили вещи в подвал? – спросил Ник.
– Да, этот Курвель везде успевает. Он стоял у входа в подвал и все видел. Наверное, негодяй пытается выяснить, что в мешках. Может быть, даже догадывается, что в них, потому что услышал звон монет, – ответил Калиоко.
– Думаю, что садовник очень опасен, – сделал вывод доктор. – Завтра утром пойдешь в гарнизон к капитану Вилсону и от моего имени попросишь прислать нам вооруженного гвардейца для охраны больницы. Вилсон славный малый, я думаю, не откажет нам в просьбе.
Утром следующего дня в больнице появился здоровенный гвардеец, вооруженный с головы до ног. Бобби с восторгом бегал вокруг него, восхищаясь новенькой формой и задавая массу вопросов. Вскоре мисс Луиза увела ребенка к себе, чтобы надеть на него собственноручно сшитую для него матроску – белую рубашку с большим синим воротником и синими же штанишками до колен. Ребенок был удивительно красив в этой одежде, и сам себе очень нравился, постоянно гляделся во все зеркала. Довольная мисс Томпсон после обеда увела Бобби гулять в парк.
Глава 14. Праздник Рыбы
Ник сидел у себя в кабинете, ожидая больных. Пациентов на прием почему-то не было, хотя обычно их набиралось немало. Неожиданно в кабинет вошел сияющий Калиоко.
– Доктор Шелтон, не ждите больных, сегодня никто не придет. У нас в деревне большой праздник. Все готовятся к нему. Будет хорошее угощение и танцы. Наш вождь Харуна просит вас с Бобби прийти к нам после захода солнца. Будет очень весело.
– Что за праздник, Калиоко? – удивился доктор.
– Как? Вы не помните, масса Ник? Сегодня Праздник Рыбы? – радостно возвестил юноша.
– Ах, да, Калиоко! Я совсем забыл, ведь ты говорил мне о нем недавно, – вспомнил Шелтон.
– Да, масса. Приходите обязательно. Наши люди очень уважают вас и любят дельфиненка Бобби. Все обидятся, если вы не придете, – сказал Калиоко.
– Спасибо, мы обязательно придем, – улыбнулся Ник, – мальчику сшили новый костюм, и он будет очень рад покрасоваться в нем перед людьми. Да и мне неплохо было бы отвлечься от всех проблем, отдохнуть, – мечтательно произнес Шелтон.
– Я зайду за вами вечером, – обрадовался юноша, – а сейчас мне нужно успеть сделать еще очень многое, – и Калиоко убежал.
Вечером, весело болтая, Калиоко, Ник и Бобби появились на поляне, где начинался праздник. В центре большой поляны горел огромный костер. Вокруг него на земле сидели жители деревни. В правом углу, рядом с креслом вождя поставили еще два кресла для почетных гостей. Доктора и Бобби приветствовали громкими и радостными криками.
Праздник Рыбы начался. Пожилые женщины угощали всех сидящих разнообразными рыбными блюдами: тут была и запеченная в банановых листьях на углях мелкая рыбешка, и отваренная в большом котле огромная рыбина, и очень вкусно приготовленные моллюски с кружочками бананов. Все эти яства запивали легким пальмовым вином. Перед доктором Шелтоном поставили большой глиняный кувшин с высоким горлом. Этот древнейший напиток считался целебным. Его разрешали пить даже детям, потому что он был сладковатым на вкус, ароматным и совсем не крепким.
Нику вино очень понравилось.
– Как его готовят? – спросил он у вождя Харуны.
– Мы его готовим из сока кокосовой пальмы, собираемого из надрезанного ствола дерева. Жидкость сливаем в большой чан и оставляем его там, пока он не перебродит. Потом готовое вино переливаем в глиняные сосуды, закупориваем и закапываем в землю, где напиток со временем набирает крепость и приобретает специфический вкус. Открываем кувшины только по большим праздникам и наслаждаемся его вкусом, – охотно рассказал вождь, польщенный вниманием к любимому напитку.