- Как ты собираешься уложить все это в две корзины? - спросил Джондалар, глядя на кучу таинственных узлов и свертков. - Ты уверена, что это все нужно? Что в этом свертке?
- Летняя одежда. Если будет совсем мало места, я ее оставлю, но мне понадобится одежда на следующее лето. Рада, что не нужно упаковывать зимние вещи.
- Хм! - пробормотал он, неспособный понять ее доводов. Он осмотрел кучу и увидел знакомый сверток. Она носила его с собой с самого отъезда, но он до сих пор не знал, что в нем. - А что это?
- Джондалар, от тебя никакой помощи. Почему бы тебе не взять запасы пищи, которые Каролио дала нам, и не посмотреть, найдется ли для них место в твоих сумках?
* * *
- Спокойнее, Удалец. Спокойнее, - сказал Джондалар, подтягивая повод и похлопывая жеребца по щекам и по шее. - Похоже, он понимает, что мы готовы, и тоже рвется вперед.
- Уверен, что Эйла скоро подойдет, - сказал Маркено. - Они с Толи так подружились… Толи даже плакала ночью, желая, чтобы вы остались. По правде говоря, и мне жаль, что ты уезжаешь. Мы искали, говорили с некоторыми парами, но не нашли никого, кто бы мог разделить с нами жизнь, пока вы не приехали. Ты уверен, что не передумаешь?
- Маркено, ты не знаешь, насколько тяжелым было для меня это решение. Неизвестно, что я там найду, когда вернусь. Моя сестра выросла и, возможно, не помнит меня. Не знаю, чем занимается мой старший брат и где он. Надеюсь лишь, что и мать, и Даланар, ее друг, живы. Моя двоюродная сестра, дочь его второго очага, должно быть, стала матерью. Впрочем, я даже не знаю, есть ли у нее вообще друг. Если и есть, то, возможно, мне он не знаком. Я действительно ни о ком и ни о чем там не знаю. А здесь мне каждый близок. Но я должен идти.
Маркено кивнул. Уинни тихо заржала, и они оглянулись. Рошарио, Эйла и Толи с Шамио на руках выходили из дома. Малышка изо всех сил пыталась дотянуться до Волка.
- Что делать с Шамио, когда не будет Волка? - сказал Маркено. - Она не хочет разлучаться с ним ни на миг. Она и спала бы рядом с ним, если бы я разрешил.
- Может быть, тебе удастся подобрать волчонка, - сказал Карлоно, присоединяясь к ним. Он только что поднялся с пристани.
- Не думал об этом. Это будет нелегко, но я попытаюсь добыть щенка. По крайней мере пообещаю ей.
- Если решишь сделать это, - сказал Джондалар, - бери совсем маленького. Волк еще сосал молоко, когда умерла его мать.
- А как же Эйла выкормила его без матери?
- Сам удивляюсь. Она говорила, что ребенок ест все то же, что и мать, но пища должна быть мягче и мельче. Она варила бульон, опускала туда кусок кожи и давала ему сосать. Резала на мелкие кусочки мясо. Он ест все, что едим мы, но любит охотиться и сам. Он даже помогает нам, так было с тем лосем, мясо которого мы привезли сюда.
- Как вы заставляете его делать то, что вам нужно? - спросил Маркено.
- Эйла тратит на это много времени. Она показывает ему, повторяя раз за разом, пока он не сделает правильно. Удивительно, как многому он может научиться, и к тому же ему приятно порадовать ее.
- Это видно. Ты думаешь, тут все так просто? В конце концов, она - Шамуд, - сказал Карлоно. - А может ли обыкновенный человек заставить животных делать то, что от них хотят?
- Я езжу верхом на Удальце, а я не Шамуд.
- Не уверен в этом, - рассмеялся Маркено. - Я видел тебя в окружении женщин. Думаю, ты мог бы любую заставить делать то, что ты хочешь.
Джондалар покраснел. Об этом он как-то не задумывался. Подоспевшая Эйла удивилась его румянцу, но тут к ним подошел Доландо.
- Я провожу вас немного, чтобы показать вам тропу и лучший путь через горы, - сказал он.
- Спасибо. Это может нам здорово помочь.
- Я тоже пойду, - подхватил Маркено.
- И мне хочется пойти, - сказал Дарвало. Эйла увидела, что на нем рубашка Джондалара.
- Тогда и я с вами, - сказала Ракарио.
Дарвало, нахмурившись, бросил на нее взгляд, думая, что она решила увязаться за ними из-за Джондалара, но она смотрела на самого Дарвало и обожающе улыбалась. Эйла заметила, как обиженное выражение на его лице сменилось задумчивостью. Дарвало вдруг покраснел.
Почти все собрались на поляне, чтобы попрощаться с гостями, и еще несколько человек решили их проводить.
- Я не пойду с вами, - сказала Рошарио, посмотрев на Джондалара и Эйлу, - но я желаю вам доброго пути.
- Спасибо, Рошарио, - сказал Джондалар и обнял женщину. - Нам нужны твои добрые пожелания.
- Мне нужно поблагодарить тебя, Джондалар, за то, что ты привел Эйлу. Даже не хочу думать, что случилось бы со мной, если бы не она. - Она дотронулась до Эйлы. Эйла взяла руку женщины, затем другую и крепко сжала их, радуясь, что и у Рошарио крепкое пожатие. Они обнялись.
Несколько человек попрощались с ними, но остальные решили проводить их немного.
- Ты идешь, Толи? - спросил Маркено.
- Нет. - В ее глазах сверкнули слезы. - Не хочу. Слова прощания не станут легче на тропе. - Она подошла к высокому мужчине. - Мне трудно быть доброй к тебе сейчас, Джондалар. Я так тебя любила всегда и еще больше полюбила, когда ты привел Эйлу. Мне так хотелось, чтобы вы остались, но ты не можешь. И хотя мне понятно, почему ты не можешь, от этого у меня на душе не становится лучше.
- Извини, что причинил тебе боль, Толи. Хочется сделать что-то, чтобы тебе стало получше.
- Ты не сделаешь этого, - сказала она.
Это было так похоже на нее: говорить то, что думаешь. И это ему нравилось в ней.
- Не сердись на меня. Если бы я остался, то ничего бы не желал так сильно, как создать союз с тобой и Маркено. Ты не представляешь, как я был горд, когда ты сделала нам это предложение, и как тяжело мне покидать вас сейчас, но что-то тянет меня туда. Если честно, я даже не знаю, что это, но я должен идти, Толи. - Во взгляде его синих глаз смешивались горе, просьба о прощении и понимание и заботливость.
- Джондалар, не стоит говорить такие вещи и смотреть на меня так. Мне еще больше хочется, чтобы вы остались. Лишь обними меня.
Он наклонился и обнял молодую женщину, чувствуя, как тело ее сотрясается от сдерживаемых рыданий. Она отстранилась и взглянула на высокую блондинку рядом с ним.
- О, Эйла, не хочу, чтобы ты уезжала! - выдохнула она, и они бросились друг другу в объятия.
- Я не хочу уезжать! Я хочу, чтобы мы остались. Не знаю точно причины, но Джондалару нужно ехать, а я должна быть с ним, - рыдая, сказала Эйла. Внезапно Толи отскочила в сторону, подхватила Шамио и побежала к селению.
Волк рванулся было за ними, но Эйла приказала:
- Сидеть, Волк! Рядом!
- Вуффи! Я хочу моего Вуффи! - кричала девочка, протягивая руки к лохматому хищнику.
Волк взвизгнул и посмотрел на Эйлу.
- Рядом, Волк! Мы уходим.
Глава 20
Стоя на открытой площадке, Эйла и Джондалар с пронзительным чувством утраты и одиночества наблюдали, как возвращаются обратно по тропе Доландо, Маркено, Карлоно и Дарвало. Другие провожающие отстали понемногу еще по дороге сюда. Дойдя до поворота тропы, четверо мужчин обернулись и помахали руками. Эйла ответила, показав им внешнюю сторону ладони, говоря тем самым, что вернется, но вдруг ее ошеломила мысль, что она уже больше никогда не увидит никого из Шарамудои. За короткое время она хорошо узнала и полюбила их… Они дали ей кров, просили остаться, с ними она могла бы жить счастливо.
Это расставание напомнило им уход из племени Мамутои в начале лета. Они тоже доброжелательно встретили ее, многие из них понравились ей. Она могла быть счастливой среди них, но, когда она уходила, ее волновало прежде всего то, что уходит она с человеком, которого любит. Тем более что еще не утихла боль от смерти Ранека. Пребывание здесь не было ничем омрачено. И потому уход был более трудным. Она любила Джондалара и не сомневалась в том, что хочет быть с ним, но дружелюбие и благожелательное отношение Шарамудои делали расставание непереносимо тяжелым.
Дорога полна прощаний. Она рассталась с сыном, когда уходила из Клана… А если бы она осталась здесь? Когда-нибудь она, возможно, смогла бы на лодке племени Рамудои добраться до дельты реки Великой Матери… Затем обойти полуостров и поискать новую пещеру ее сына, но что толку думать об этом.
Пути назад не было, не было и надежд на это. Жизнь повела ее по одной дороге, а сына - по другой. Иза говорила: "Найди свои народ, найди друга". Эйлу приняли люди ее расы, и она нашла человека, который полюбил ее. Но, получая, она теряла. Сын был одной из утрат. Необходимо принять это как свершившийся факт.
Джондалар, глядя на исчезающих за поворотом мужчин, тоже чувствовал, что утратил что-то важное. Это были друзья, с которыми он прожил несколько лет и которых хорошо знал. Хотя их не связывали кровные узы, но он считал их ближайшими родственниками. Это была семья, с которой ему больше не суждено встретиться, и это печалило его.
Когда последний мужчина скрылся из виду, Волк сел на задние лапы, задрал морду и издал мощный горловой вой, нарушивший покой солнечного утра. Люди вновь появились на тропе и помахали руками, отвечая на волчье прощание. Внезапно раздался ответный вой. Маркено поглядел в ту сторону, а затем они повернулись и стали спускаться по тропе.
Эйла и Джондалар посмотрели на горы с вершинами, покрытыми сверкающим зеленовато-голубым льдом. Горы, где они сейчас находились, были не такими высокими, как хребет на западе, но сформировались в то же время.
Внизу узкая лесистая полоса разделяла долины, все еще обогреваемые убывающим летним теплом. Кроны дубов, буков, грабов и кленов уже приобрели красно-желтую окраску. Выше склоны гор покрывал хвойный лес. Далее шли альпийские луга. А еще выше - ледник. Жара, обжигавшая южные равнины, уже давно спала, наступало время холодов.
В лесной пересеченной местности Эйле и Джондалару больше приходилось идти пешком. Тем более что к волокуше была привязана лодка. Они взбирались по крутым склонам, по каменистым осыпям, переваливали через хребты и спускались вдоль русла высохших потоков. Пониже, среди широколиственного леса, им мешала идти густая поросль молодых деревьев, кустов и шиповника. Колючки цеплялись за волосы, рвали одежду. Трудно приходилось лошадям, поросшим длинной шерстью, - животные были приспособлены для жизни на открытых холодных пространствах; от колючек страдал даже Волк.
Всем стало легче, когда наконец поднялись к вечнозеленым лесам, где благодаря постоянной тени подлеска почти не было, хотя на более крутых открытых склонах кустарник еще попадался.
В первую ночь они остановились на маленькой площадке среди гор. К вечеру второго дня они дошли до верхней окраины леса. Там не было ни густого кустарника, ни деревьев, которые надо было огибать. Путники поставили шатер на лугу возле быстрого холодного ручья. Сняв груз, они пустили лошадей пастись. Хотя те и привыкли к грубой траве равнин, сочная альпийская растительность пришлась им весьма по душе.
На лугу паслось небольшое стадо оленей. Самцы деловито терлись рогами о редкие деревья, чтобы освободиться от мягкой кожицы.
- Скоро у них будет время Наслаждения, - сказал Джондалар, раскладывая костер. - Они готовятся к сражениям за самок.
- Это им доставляет Наслаждение?
- Никогда об этом не думал, но все возможно.
- Ты любишь сражаться с другими мужчинами?
Джондалар нахмурился, поскольку вопрос требовал серьезного размышления.
- Я участвовал… у нас были драки по тому или иному поводу, но я не сказал бы, что это мне нравилось. Конечно, бывают серьезные причины. Но лучше мериться силой другими способами.
- Мужчины Клана не сражаются друг с другом. Это запрещено. Но у них есть соревнования. У женщин тоже есть, но другие.
- И чем они отличаются? Подумав, Эйла ответила:
- Мужчины соревнуются в том, что они умеют делать, а женщины - в повседневной жизни, даже в воспитании детей, хотя это такое неуловимое соревнование… каждая считает себя победительницей.
Вдали, на горе, Джондалар заметил семейство муфлонов с огромными рогами, которые, закругляясь, доходили почти до головы.
- Вот настоящие бойцы. Когда они разбегаются и бьют друг друга рогами, то звук напоминает удар грома.
- Когда самцы бьются рогами, ты думаешь, они сражаются по-настоящему? Или это у них соревнование? - спросила Эйла.
- Не знаю. Они могут поранить друг друга, но это бывает редко. Обычно один отступает, когда видит, что другой сильнее. Иногда они крутятся один возле другого и совсем не дерутся. Возможно, это больше соревнование, чем сражение. - Он улыбнулся. - Ты задаешь интересные вопросы, женщина.
Прохладный бриз сменился холодным ветром, солнце нырнуло за гребень гор. Ранее, днем, падал снег, который быстро растаял на солнце, но в тенистых местах он сохранился. Все говорило о том, что ночь будет холодной и возможен снегопад.
Волк исчез, как только они поставили шатер. Когда же он не вернулся к вечеру, Эйла стала волноваться.
- Не стоит ли мне посвистеть и позвать его? - спросила она, когда они устраивались на ночь.
- Он не впервые уходит на собственную охоту. Ты привыкла, чтобы он был всегда рядом. Он вернется.
- Надеюсь, что утром он будет здесь. - Эйла встала и огляделась вокруг, пытаясь что-то рассмотреть в темноте, окружающей их костер.
- Зверь сам знает дорогу. Вернется и уляжется. - Он подложил еще дров в костер, и в небо взлетели искры. - Посмотри на небо. На эти звезды. Ты видела когда-нибудь столько звезд?
Эйла взглянула вверх, и ее охватило ощущение чуда.
- Да уж! В самом деле много! Может быть, потому, что мы подошли к ним ближе и можем видеть даже самые маленькие… А возможно, они просто находятся дальше? Как ты думаешь, звезды продолжаются и продолжаются?
- Не думал об этом. Кто знает? И кто может узнать об этом?
- А твои мудрецы?
- Может быть, и знают, но не уверен, что скажут. Есть вещи, которые положено знать только Тем, Кто Служит Матери. Ты задаешь странные вопросы, Эйла. - Он почувствовал внутренний озноб. - Мне что-то становится холодно, к тому же нам нужно рано вставать и идти дальше. Доландо говорил, что дожди могут начаться в любое время. А здесь, наверху, это обозначает снегопад. Мне хотелось бы спуститься вниз перед этим.
- Я пойду проверю Уинни и Удальца. Может быть, Волк с ними?
Эйла все же тревожилась за Волка; уже засыпая, она услышала звуки, которые, возможно, говорили о том, что животное вернулось.
Было темно, слишком темно, чтобы разглядеть что-то за множеством звезд, устремлявшихся из огня к небу, но она пыталась вглядеться. Затем две желтые звезды, два огонька, сблизились. Это были глаза, глаза Волка, который смотрел на нее. Потом он повернулся и направился куда-то; она знала - он хочет, чтобы она пошла за ним, но как только она двинулась следом, путь ей преградил огромный медведь.
В страхе она отпрыгнула назад. Медведь встал на задние лапы и заревел. Взглянув на него, она увидела, что это не настоящий медведь. Это Креб, Мог-ур, одетый в медвежью шкуру.
Где-то вдалеке ее звал сын. За спиной огромного колдуна она увидела Волка, но это не был Волк. Это был дух Волка, тотем Дарка, и он хотел, чтобы она пошла за ним. Затем дух Волка обернулся ее сыном, и это был Дарк, манивший ее к себе. Он еще раз позвал ее, но, когда она попыталась идти за ним, Креб снова остановил ее. Он указал на что-то позади.
Она повернулась и увидела тропу, ведущую к небольшой пещере. Затем заметила нависающий светлый выступ скалы, наверху был странный камень, который, казалось, завис над скалой в момент падения. Когда она вновь повернулась, Креб и Дарк скрылись.
- Креб! Дарк! Где вы? - крикнула Эйла и села.
- Тебе опять снилось что-то, - поднимаясь, сказал Джондалар.
- Они скрылись. Почему он не разрешил мне идти с ними? - прорыдала Эйла.
- Кто скрылся?
- Дарк. А Креб не разрешил мне идти за ним. Он преградил мне путь. Почему он не разрешил мне идти с ним? - спросила она, плача в его объятиях.
- Это был просто сон, Эйла. Просто сон. Может быть, он и означает что-то, но это был сон.
- Ты прав. Знаю, что прав, но это было так реально…
- Ты думала о своем сыне?
- Да, я думала о том, что никогда больше не увижу его.
- Наверное, поэтому ты и увидела его во сне. Зеландонии всегда говорила, что если видишь подобный сон, то надо вспомнить все предшествующее, и когда-нибудь ты поймешь его. - Джондалар попытался рассмотреть ее лицо в темноте. - А сейчас спи.
Вскоре они снова уснули. Утром небо заволокло тучами, и Джондалар рвался в путь, но Волк все еще не вернулся. Эйла периодически звала его свистом. Они уже уложили шатер и вещи, но его не было.
- Эйла, нам нужно идти. Он догонит нас, как всегда.
- Я не пойду, пока не узнаю, где он. Ты можешь идти или подождать здесь. Я пойду его искать.
- Как ты будешь его искать? Он может быть где угодно.
- Что, если он пошел обратно вниз? Он очень полюбил Шамио. Может быть, нам стоит вернуться обратно и поискать его?
- Мы не пойдем назад! Тем более что мы так много прошли.
- Я вернусь, если нужно. Я не двинусь дальше, пока не найду Волка. - И она пошла назад. Джондалар лишь покачал головой. Было ясно, что она приняла твердое решение. Они были бы уже далеко, если бы не это животное. Он подумал, что лучше бы зверь остался там.
Эйла на ходу все время свистом звала Волка, и внезапно, уже в лесу, на другой стороне поляны, он бросился к ней. Как всегда, он начал прыгать, пытаясь лизнуть ее.
- Волк! Вот и ты! Где ты был? - Эйла потерлась лицом о его морду и слегка куснула его, радуясь его возвращению. - Я очень волновалась. Нельзя убегать так!
- Ну что, теперь мы можем отправляться в дорогу? - спросил Джондалар. - Пол-утра потеряно.
- По крайней мере он вернулся и нам не надо повторять весь путь обратно, - сказала Эйла, усаживаясь на Уинни. - Куда идти? Я готова.
Молча они пересекли луг и доехали до горного гребня. Двигаясь вдоль него, они въехали на крутой склон, усыпанный гравием и булыжниками. Выглядело все это очень ненадежно, и Джондалар попытался найти иной проход. Если бы они были одни, то перелезли бы через скалы в другом месте, но для лошадей единственной возможностью было подняться по скользкому скалистому склону.
- Эйла, как ты думаешь, лошади смогут подняться здесь? Другого выхода я не вижу, или надо спуститься вниз и искать окольный путь.
- Ты же сказал, что не хочешь возвращаться, особенно из-за животных.
- Я не хочу, но если нужно, то придется вернуться. Если ты думаешь, что это слишком опасно для лошадей, мы не будем и пытаться.
- А если бы это было опасно для Волка, ты бы его оставил?
Для Джондалара лошади были полезными животными, и хотя Волк ему нравился, он действительно не собирался из-за него задерживать продвижение. Эйла явно была не согласна с ним: он ощущал, как между ними нарастает отчуждение, возникшее еще, может быть, и потому, что она стремилась остаться в племени Шарамудои. Ему не хотелось причинять ей новую боль.