Именно Маху этим занялся. Вскоре после открытия "Лотосов Мина" он поручил одному пловцу уладить проблему в тот момент, когда музыканты заиграют на полную мощь. Пловца снарядили коловоротом и долотом. Как только раздались удары кемкем и волшебные звуки минот, флейт и лютней, он принялся за работу. Хлопанье в ладоши и стук каблуков о палубу перекрыли шум инструментов. Проделав в барке дыру достаточных размеров, пловец мощными гребками отплыл от этого места и выбрался на берег.
Сначала вода медленно заполняла корпус барки, и пассажиры, бдительность которых приглушили выпивка и веселье, не заметили, что судно начало крениться. Но вдруг кувшины с вином покатились на правый борт, и танцовщики с танцовщицами потеряли равновесие. Отовсюду послышались крики, вся публика кинулась к сходням. Но было слишком поздно: потерявшая равновесие из-за того, что все пассажиры оказались с одного борта, барка быстро стала тонуть. Кроме тех, кто уже выбрался на берег, все остальные попадали в воду. А был уже месяц Атир, когда вода в реке достаточно холодная. Просто чудом было то, что никто не утонул. Человек тридцать-сорок неверных супругов и легкомысленных сыновей богатых родителей возвратились домой промокшими и раздосадованными.
В последующие недели дела заведения госпожи Несхатор пошли в гору.
Птапеседж смог ускользнуть только от рыб и крокодилов. На следующий день начальник тайной охраны приказал арестовать хозяина заведения за то, что его клиенты и работники подверглись риску утонуть, и помимо запрета использовать в будущем барку в качестве дома танцев на Птапеседжа был наложен очень большой штраф. Судебный процесс провели быстро, и хозяин заведения вынужден был подчиниться.
Шабака доложил Аю об этом случае, и тот был доволен тем, что Хоремхеб остался в неведении по поводу его разоблачения. Отныне информированные круги в столице знали, что Птапеседж обеспечил Хоремхеба супругой, и подтрунивали над уничтожением барки, прозвав ее "баркой Апопа". Не меньше были довольны таким исходом дела жены, так как они считали дома танцев причиной разрушения супружеской гармонии и погибели сыновей.
Птапеседж разгадал, почему произошло кораблекрушение, но барка была сильно повреждена во время этого злоключения, поэтому он не мог обнаружить, что именно привело к ее потоплению. Преисполненный ярости, он вернулся в Мемфис и выразил свое негодование Хоремхебу.
Полководец подозревал, что это дело рук людей Маху, но произошло это не без участия самого Ая. Однако он не был человеком, который быстро сдается.
- Почему ты мне не говорил, что в Фивах есть еще один дом танцев? Выкупи его, - заявил он Птапеседжу.
- На какие деньги? За этот год я почти разорился!
- Я тебе выделю средства.
Птапеседжу уже хватало неприятностей, поэтому у него не было большого желания оспаривать у Несхатор возможность управлять похотью фиванцев. После их взаимных выпадов он не стремился вновь встретиться с ней. Но, с другой стороны, его поддерживал не кто иной, как самый влиятельный вельможа Нижней Земли, самый известный человек в армии Двух Земель! Да и сам он жаждал реванша. Не желая являться к Несхатор собственной персоной, он направил к ней одного из своих людей. Это был его подручный, достаточно хитрый, чтобы суметь принять важный вид и сыграть роль влиятельной особы.
Мужские хитрости, разумеется, таят в себе угрозу, но тонкое чутье сводниц позволяет их нейтрализовать. После крушения "Лотосов Мина" Несхатор поняла, что смысл ее соперничества с Птапеседжем не ограничивается возможностью ублажать развратных фиванцев и развлекать Шабаку. До нее дошли слухи о связи Птапеседжа с грозным Хоремхебом. Она вежливо встретила засланного к ней человека, притворившегося заинтересованным в сделке. Он якобы хотел поскорее удалиться в свой загородный дом и предложил сногсшибательную сумму - пять тысяч золотых колец. Она никогда не могла даже подумать, что этот дом терпимости может столько стоить. Придерживаясь инструкций Шабаки, она попросила время для размышлений и предложила посланнику прийти на следующий день. Как только он ушел, она спешно отправила гонца к Шабаке.
Шабака тотчас же прибыл, все больше возбуждаясь от всех этих перипетий. Это была его особенность: за двадцать лет службы у Ая в нем развился необычайный талант интригана и заговорщика. Он выслушал Несхатор и сказал:
- Постарайся немного увеличить сумму, но прими предложение.
- Как?! - воскликнула она удивленно.
- Ты слышала, что я сказал. Продавай.
- И что после этого? Я окажусь не у дел?
Он покачал головой.
- Ненадолго, - ответил он загадочно.
Со времени крушения "Лотосов Мина" она старалась прислушиваться к советам своего собеседника: он был не только влиятельным человеком, но и хитрым как змея. Она заметила, что он едва сдерживает улыбку.
- Скажи только своему покупателю, что тебе необходимо две недели, прежде чем ты уступишь ему свое дело, и что ты хотела бы, чтобы он подобрал другое название этому заведению.
Она приняла все к сведению, сгорая от любопытства и одновременно пребывая в растерянности.
Шабака обсудил это дело с Аем.
- Не хватало только, чтобы Хоремхеб держал дом танцев вблизи дворца! - возмутился последний.
Шабака изложил ему свой план. Ай его выслушал, затем разразился смехом и попотчевал преданного сына Апопа, ценя его ловкость и коварство лиса. Они расстались в приподнятом настроении.
Как только сделка была заключена, Несхатор сообщила об этом нубийцу. Тотчас же появилась группа рабочих. Они, оставаясь незамеченными, вырыли под "Милым домом" огромную яму. Шабака посоветовал Несхатор вывесить на двери дощечку с надписью, поясняющей, что заведение закрыто в связи с его продажей, но скоро снова распахнет свои двери.
В назначенный день прибыл новый хозяин в сопровождении писца. Договор о продаже был подписан. Несхатор притворилась, что едва умеет читать и писать, но разобрала имя настоящего покупателя: как она и предполагала, это был Птапеседж. Она взяла обручи, на которые были нанизаны пять с половиной тысяч золотых колец, - она все же сумела поднять ставку, - изобразив очаровательную улыбку. В конце концов, это состояние отныне принадлежало ей, и даже Шабака не мог бы это оспорить.
Вечером следующего дня "Милый дом" снова был открыт, но уже под названием "Лотосы Мина". Мужчины безумствовали, пытаясь попасть в заведение. Любители ночных удовольствий, которых в Фивах было великое множество, вспомнили, что в заведении под этой вывеской также предлагали привлекательных юношей.
К полуночи клиенты уже горели желанием лицезреть танцовщиков.
В это время пол заведения, теперь висевший над котлованом, что был вырыт рабочими Шабаки, провалился.
На сей раз были жертвы.
Как и в случае с крушением барки на реке, стражники явились незамедлительно. Они арестовали хозяина заведения, коим оказался Птапеседж, и посадили его в яму, но другую.
По городу распространили слухи, что в результате землетрясения прошлого года в земле образовались пустоты, а хозяин публичного заведения Птапеседж должен был убедиться в безопасности этого места. Несколько дней спустя заведение под названием "Милый дом" было открыто в другом месте, на другой улице. Госпожа Несхатор наконец утешилась после всех несчастий, выпавших на ее долю. Ей досталось пять с половиной тысяч золотых колец и новое заведение, которое обошлось ей всего лишь в пятьсот колец.
Рассказ об этих перипетиях вызвал у Ая злорадный смех. Когда в Мемфисе Хоремхеб узнал о таком исходе дела, он пришел в ярость.
Иногда сильные мира сего используют в своих целях подставных лиц, но так как в этом случае были задействованы сводники, ему пришлось смириться с невозможностью отомстить.
Вот такие методы использовали властители в начале правления царя Ая.
Может быть, и великие боги позволяли себе подобное. В конце концов, Сет также использовал хитрости для того, чтобы заткнуть рот Осирису.
4
ПРЕНЕБРЕЖИТЕЛЬНЫЕ ДЕВЫ
Сначала Анкесенатон не узнала пожилую женщину, о визите которой сообщил распорядитель церемоний. Неужели это действительно Мутнехмет? Они не виделись со времени последних похорон, но тогда румяна и приличия не давали проявиться человеческой сути. И вот открылась печальная реальность. От былой красоты, ставшей трофеем знаменитого полководца Хоремхеба, не уступающей красоте Нефертити, сестры Мутнехмет, мало что осталось. И только роскошные украшения свидетельствовали о былом великолепии этой женщины.
Посетительница протянула для приветствия обе руки, и Анкесенамон ответила тем же. Тетя и племянница обнялись, а затем расплакались. Женщины изливали душу в объятиях друг друга. Неужели независимо от того, царица женщина или булочница, ее судьбой рано или поздно становится одиночество? Вдова и отвергнутая, они теперь были одинокими.
Но одиночество не было единственной причиной их слез, потеря близких и необходимость смириться с неизбежным лишь усугубляли печаль.
Придворные дамы, не желая мешать, удалились. Лев, только что расправившись со своей едой, которую ему доставил смотритель Зверинца, лежал, изнемогая от удовольствия. Он соизволил открыть один глаз и взглянуть на посетительницу, но тут же его закрыл.
- Где твои сестры? - спросила Мутнехмет.
Царица велела позвать Нефернеферуру и Нефернеруатон-Ташери. Излияния чувств возобновились.
Первая супруга Хоремхеба прибыла на корабле в сопровождении одной только горничной. Анкесенамон велела приготовить для них покои. Слуги отнесли наверх дорожный сундук гостьи.
- Мне необходимо было вас повидать, - серьезно сказала Мутнехмет, когда все четверо устроились на террасе. - Династия в опасности.
"Если она решилась на эту поездку ради того, чтобы меня об этом известить…" - подумала Анкесенамон.
- Ай стареет, - продолжила Мутнехмет. - Исчезни он сегодня, и вас уничтожили бы! Я это знаю, поскольку Хоремхеб часто заявляет о том, что с него достаточно этих манекенов, свидетельствующих о вырождении царской семьи: Сменхкары, Тутанхамона и даже вас! Что плевать он будет на Царский совет, когда захватит власть, и что он не собирается жениться на одной из вас, чтобы узаконить свою власть.
У Нефернеферуры и Нефернеруатон-Ташери округлились глаза. Они поняли, что могут быть отданы на съедение крокодилам, поэтому ничего не могли сказать, настолько сильно они испугались. Их нежные лица исказились от страха, ярко накрашенные кошенилью губы открылись, девушки стали истерично трясти перед собой благоухающими ручками.
- Но он не сможет этого сделать! - пронзительно вскрикнула Нефернеферура. - Страна этого не допустит! Жрецы…
Мутнехмет пожала плечами и прервала поток сетований:
- Те, кто попытается ему противостоять, будут преданы мечу. Вот и все. Вы знаете довод лучше?
Воцарилась напряженная тишина. Медленно пережевывая кусочек фиги, Анкесенамон раздумывала о том, что услышанное от Ая соответствовало тому, что говорила Мутнехмет.
- Из-за того, что я возмущалась этими речами, он оставил меня, - снова заговорила Мутнехмет. - Единственной защитой для вас будут дети и мужья, достаточно сильные, чтобы противостоять Хоремхебу. Надо, чтобы вы вышли замуж, причем срочно.
- Выйти замуж? Но за кого? - возразила оскорбленная Нефернеруатон-Ташери.
- При дворе достаточно мужчин, - заметила ее тетушка.
- Уж не о простолюдинах ли идет речь? - воскликнула пренебрежительно Нефернеферура.
- Именно о них. Иначе смерть, - заявила Мутнехмет угрожающим тоном.
Обе царевны конвульсивно дернулись, как марабу в момент заглатывания рыбы. Было очевидно, что они еще не задумывались о замужестве.
- Вы мне не верите? - настаивала Мутнехмет, призывая Анкесенамон подтвердить ее правоту.
- Я тебе верю, - сказала та.
Обе девицы посмотрели на свою сестру недоверчиво: как, она тоже придерживается этого мнения?
- Проблема состоит в том, чтобы найти сильного человека, - продолжила Анкесенамон.
- Я об этом думала, - отозвалась Мутнехмет. - На примете есть несколько достойных мужей. Прежде всего командующий Нахтмин. Хорошо то, что он военный, к тому же он человек опытный и с характером. Впрочем, именно за это Хоремхеб его ненавидит.
Напуганные царевны слушали, как их сестра и тетя обсуждают их будущее. От одного имени Нахтмина их бросило в холод: военный! Быть супругой военного!
- Мне нездоровится, - простонала Нефернеферура. - Простите… Пойду прилягу… - сказала она, поднимаясь.
- Ты останешься здесь, - заявила Анкесенамон категорично, хотя она редко демонстрировала власть по отношению к сестрам.
Озадаченная непривычным тоном старшей сестры, царевна снова села.
- Никогда не выйду замуж за военного, - процедила она сквозь зубы. - Я уверена, что он грязный и грубый тип!
- Речь больше не идет ни о твоих обонятельных предпочтениях, ни о твоей изнеженности кувшинки! - закричала Мутнехмет возмущенно. - Речь идет о том, чтобы ты осталась в живых! О сохранении нашей династии!
- Наплевать на династию! - заявила Нефернеферура тем же тоном.
Не сдержавшись, Анкесенамон влепила ей пощечину. Та завыла.
- Замолчи! - грозно приказала ей Анкесенамон. - Я тебя отучу кощунствовать! Тебе наплевать на династию, дрянная девчонка? Если бы мать это услышала, она бы отстегала тебя до крови, маленькая дурочка! Теперь слушай меня внимательно, Нефернеферура, и ты тоже, Нефернеруатон. Это царица говорит: вы выйдете замуж, и одна и другая, за кого я велю. Вы меня поняли? Если понадобится, вас повезут в храм связанными!
- Ты - палач! - закричала Нефернеферура. - У тебя нет права распоряжаться моим телом!
- Пусть лучше я буду распоряжаться твоим телом, нежели бальзамировщик!
- Я убегу!
- Никуда ты не убежишь. С этого момента я запрещаю тебе покидать дворец. А теперь возвращайтесь в свои покои, я вас больше видеть не желаю!
Сопящие от раздражения, девушки направились к двери, волоча ноги. У Мутнехмет был удрученный вид.
- Что ты хочешь! - раздосадованно сказала Анкесенамон. - Со времени смерти нашего отца над ними не было никакой власти. Они все делали по своему разумению.
- Но они… они еще никогда не испытывали влечения к мужчине?
- Нет. Они даже не знают, чем с ним заниматься.
У Мутнехмет вырвался короткий смешок.
- Их обеих непросто будет выдать замуж, - заметила она.
- Ну, придется мужьям брать их силой! - воскликнула Анкесенамон. - Хотя ты права, Нахтмин был бы хорошей партией. Жаль, что я сама не могу стать его супругой.
Мутнехмет бросила на нее удивленный взгляд.
- Допустим, одна из них выйдет замуж за Нахтмина, - сказала она. - Тогда надо подыскать подходящую партию для другой. Еще есть Маху. Я также думаю о бывшем Первом советнике Сменхкары, Тхуту. Опытный человек.
- Он теперь не у власти.
- Почему?
- Мне не известно.
- А ты еще не беременна?
- Было бы неплохо, если бы так случилось.
Распорядитель церемоний известил о том, что кушать подано. Племянница и ее тетя поднялись.
Сытый лев блаженно спал.
5
ВЕЧЕР ВО ВРЕМЯ БУРИ У ПОЛКОВОДЦА ХОРЕМХЕБА
Пасмурное небо и тяжелые времена предвещали вспышку гнева всевышних, что редко бывало в Двух Землях даже в конце сезона дождей. Может быть, несвоевременное проявление чувств Апопа препятствовало перемещению Ра на Запад.
Гром грянул в тот момент, когда Хоремхеб вместе с преданным ему Хнумосом, начальником армейской разведки, прибыли в резиденцию военачальника, расположенную вблизи Мемфиса. Слуги торопливо поставили рядом с лошадьми табуреты, и всадники спешились. Вдруг по листве смоковниц забарабанил дождь. Оба мужчины поспешили войти в дом, а слуги повели лошадей в конюшню. Совсем близко молния расколола небо, и в следующее мгновение ужасный грохот наполнил ночь.
На этот раз уж точно Ра или Амон вступили в рукопашный бой с неутомимым Апопом, Глубинным Змеем.
- Где госпожа? - спросил Хоремхеб у дворецкого, который, с трудом поборов страх, отвел взгляд от неба.
- В своих покоях, высокочтимый господин.
Хоремхеб проследовал через внутренний дворик к той части дома, которая была отведена для его новой супруги. Он нашел ее укутанной в одеяло и забившейся в угол, с округлившимися от страха глазами. Вместе с ней в комнате были служанка и двое рабов, тоже напуганные.
- Да будет твой вечер счастливым, моя маленькая госпожа! - сказал он бодро. - Как твое самочувствие?
Она бросилась в его объятия. Прогремел гром, сопровождая молнию, которая словно целилась в этот дом. Женщина вскрикнула. Он погладил ее по голове.
- Это пустяки, маленькая госпожа. Буря.
- Молния поразит дом!
- Нет. Это ребячество! Ты уже поужинала?
И в этот момент следующая вспышка молнии залила все вокруг устрашающим мертвенно-бледным светом, так что даже храбрый полководец вздрогнул. Его жена завыла еще пронзительнее, и крики бедствия зазвучали во всех уголках жилища. От удара молнии прямо перед домом загорелась смоковница.
Прошло четверть часа.
- Ну хватит! - наконец сказал Хоремхеб. - Уйми свои волнения, я голоден.
Он оставил заплаканную жену, вышел и уже на другой стороне внутреннего дворика разглядел дворецкого, еще больше оцепеневшего от страха.
- Ужин готов?
- Да, высокочтимый господин! - прокричал несчастный, исчезая в глубине строения для прислуги, безусловно ожидая самого плохого, как и все остальные.
Хоремхеб присоединился к Хнумосу, находившемуся в том же зале, где он его оставил. Спасаясь от дождя, мошки тучами носились между лампами и полом, усеянном их мертвыми собратьями.
- Принесите нам вина! - прогремел Хоремхеб. - Ивритского!
Мужчины сидели друг напротив друга за столом, наскоро уставленным блюдами и кубками. Там же были горки хлебцев и кувшин вина.
- Вот люди! - сказал Хоремхеб, делая глоток вина. - В бурю они, можно сказать, уподобляются крысам, которые удирают от шакала!
Смешок Хнумоса напоминал хрюканье.
- Поверь мне, жителей этой страны необходимо загнать в казармы. Это позволило бы сделать из нее великую державу. Ничто так не придает силы человеку, как военная власть.
- Возрождение Двух Земель - дело даже не завтрашнего дня, - с сожалением произнес Хоремхеб. - Во всяком случае, вряд ли это произойдет при этом старом хрыче Ае. В этом доме, в конце концов, найдется что-нибудь поесть? - возмущенно крикнул он. - Я голоден!
- Да, господин, - с дрожью в голосе проговорил дворецкий. - Жареная баранина. Сейчас принесут.
Слуга поспешно поставил на стол блюдо с огурцами и еще одно с луком-пореем, сдобренным маслом.
- Ты считаешь, что солдат питается огурцами и луком? Где обещанная баранина? - гневно возмущался Хоремхеб.
Прибежали двое слуг с большим блюдом, на котором благоухал бараний окорок.
- Ну наконец подали то, что называется едой. Нарезай! - приказал полководец дворецкому. - И накладывай!
- Слушаюсь, высокочтимый господин.
И он отрезал от окорока четыре огромных куска, два из которых положил на блюдо своего господина, а два - гостю.
- А вино? Кувшин пуст.
Слуги поспешили принести еще вина.
- Да, Ай не сможет подстегнуть людей! - заметил Хнумос. - А он еще крепок, старый шакал, и вряд ли скоро подохнет.