- Приближенный к Нахтмину командир сообщил мне, что Хнумос заявил о своей ненависти к нерадивым фиванским военным, из-за которых армия царства терпела поражения, покрывая себя позором. Он хотел уничтожить конюшни, которые были предметом гордости военных, считал, что те не заслуживали таких лошадей.
Хоремхеб перевел дух. Хнумос держал язык за зубами даже перед лицом смерти. Оставалось узнать, попались ли на эту удочку Ай, Маху, Нахтмин и другие. Они прекрасно знали, что, как бывший начальник армейской разведки Нижней Земли, Хнумос прекрасно мог отличить лошадей царя от тех, что принадлежали армии. Они догадались об истинных мотивах этого заговора. Нахтмин прямо заявил: "Я догадываюсь об истинных причинах этого преступления".
- Нахтмин был очень разгневан, - снова заговорил Мерикей, не отрывая взгляда от своего начальника. - Странно, какая муха укусила Хнумоса?
Неужели Мерикей сомневался в правдивости своего казненного товарища? Это было вполне возможно, так как многие военные в Мемфисе подозревали о существовании противоречий между полководцем и царем. И Хнумос поступил неосторожно, рассказав, что едет в Фивы по заданию своего начальника.
Хоремхеб покачал головой.
- Мне тоже не известно, что подтолкнуло Хнумоса на это. Но в результате мы потеряли превосходного командира.
Это была единственная заупокойная речь в честь командира Хнумоса. Они не раз пировали вместе, опустошили много кувшинов вина и волочились за многими девушками, но теперь Хнумос был мертв. Как заметил Тхуту, защита сильных мира сего - дело бесполезное и рискованное.
9
ЦАРИЦА ПОДЫСКИВАЕТ ЦАРЯ
Когда страсти, вызванные пожаром, улеглись, причина его стала явной, подобно пятнам плесени, которые проступают на стенах, похожие на раздавленных страшилищ. Избавиться от них можно, только заново отштукатурив стену, а для укрепления династии необходимо было царское потомство.
Неожиданно для себя Анкесенамон проявила заботу о династии. Она сделала все что могла, стараясь забеременеть. Теперь она понимала, что даже ребенка мужского пола будет недостаточно, чтобы защитить династию от посягательств Хоремхеба, - тот попытается захватить трон сразу же после смерти Ая. Надо было выдать замуж своих сестер, царевен.
И мужьями должны стать сильные мужчины.
Стремление найти наиболее подходящих кандидатов занимало ее полностью, первый раз в жизни Анкесенамон не волновал ее внешний вид, душевное состояние, разговоры о румянах и слабительных средствах, размышления относительно гардероба и сплетен придворных дам.
Нужен был такой человек, который одними только своими достоинствами, не обладая царской властью, смог бы противостоять сильным мира сего, и чьего единственного взгляда было бы достаточно, чтобы подчинить себе верхушку знати и верховных жрецов.
Она попросила Ая о встрече. Беседовали они в царском кабинете, Анкесенамон попала туда впервые после смерти Тутанхамона. Пришлось подавить тяжелые воспоминания. Ай ничего там не изменил, только статую покойного царя заменил на свою. Можно было подумать, что с минуты на минуту появится Тутанхамон, хрупкий, с серьезным выражением лица, и сядет в одно из находившихся в кабинете роскошных кресел.
В кабинете был Шабака. Он низко поклонился царице, придвинул ей кресло и по едва заметному знаку своего хозяина удалился.
Она села и расправила складки платья.
- Даже если у меня родится мальчик, этого не достаточно, чтобы защитить трон, когда тебя не станет, - сказала она сразу же.
Он поднял брови, затем улыбнулся.
- Кто из твоих сыновей способен стать твоим преемником? - спросила она.
- Трудно сказать, - задумчиво произнес Ай.
Такой искренний ответ удивил Анкесенамон.
- У меня два сына, Себамон и Сагор, двадцати шести и двадцати лет, - продолжил Ай. - Образованные и разумные юноши. Но я не подвергал их испытаниям. Был чересчур поглощен делами царства в последние годы. В любом случае, невозможно ягненка превратить в шакала.
"Странное сравнение", - подумала она. Стало быть, все мужчины должны быть шакалами? Ай смолк, как будто вдруг какая-то мысль пронзила его мозг. Она помнила обоих молодых людей, Себамона и Сагора. Они ведь были ее дядьями и присутствовали на похоронах и Эхнатона, и Нефертити. Два воплощения красоты, равной красоте их знаменитой сестры, но, как ни странно, от их красоты было мало проку. Они были красивы сами по себе, как если бы смыслом их существования было обольщение. Вероятно, чрезмерная красота не идет человеку на пользу, превращая его в хищную птицу желаний. Вовсе не такой красотой обладал Пасар. В его облике ощущалась душевная чистота и сила воли.
- Порой мне интересно, - снова заговорил Ай, - почему мужские достоинства в моем роду передаются только женщинам. Тиу, моя сестра. Нефертити, твоя мать. Мутнехмет. - Он вздохнул и потер подбородок. - Да, действительно, их мать была выдающейся женщиной. - Он посмотрел на свою внучку. - И ты, - добавил он с улыбкой.
Она была уверена, что у ее дедушки было еще много детей. Ей это стало известно от матери и из сплетен кормилиц еще в Ахетатоне: у Ая был гарем наложниц в Ахмиме. Впрочем, из них добрый десяток последовал за ним в Фивы, заняв целый этаж во дворце. Следовательно, у него должно быть по меньшей мере два десятка сыновей и дочерей. Почему же он упомянул только о двоих своих детях?
- Итак, - произнес Ай, - мы говорили о Себамоне и Сагоре. Разумеется, они женаты, но это препятствие преодолимо. Ты имеешь в виду себя или своих сестер?
Буквально на мгновение она задумалась.
- Первое место среди сильных мужчин этого царства по праву принадлежит Нахтмину, - стала рассуждать она. - Он из твоего клана и предан тебе.
Ай снова улыбался.
- Я молил Тота вернуть тебе мудрость, - сказал он. - Он внял моей просьбе.
- Мутнехмет также придерживается этого мнения, - добавила Анкесенамон. - Было бы неплохо, если бы Нахтмин сочетался браком с Нефернеферурой.
- Я об этом думал. Он женат, и у него четверо детей, но это препятствие преодолимо. Он может отвергнуть свою милую супругу, сделать ее наложницей. Однако характер твоей сестры может этому воспрепятствовать.
- Я ей все растолкую, - решительно заявила Анкесенамон.
- Ладно. Таким образом, нам остается обсудить это с Нахтмином.
- Причем срочно.
- Я это понимаю.
- Остается найти мужа для Нефернеруатон.
- Мне кажется, что с нею будет еще больше проблем.
- Я уже сказала, что это мое дело. Если придется, брошу их связанными на брачное ложе.
Ай едва удержался, чтобы не засмеяться.
- Надеюсь, нам не придется прибегать к таким крайностям!
Он придвинул круглый эбеновый столик, инкрустированный золотом, на котором возвышалась чаша с засахаренными финиками, начиненными миндалем. Жестом он предложил своей внучке угощаться, затем сам взял финик. У нее голова шла кругом от всего того, что произошло менее чем за два месяца.
- Сагор, - сказал он, - сделал бы лучшего преемника, чем его старший брат. Я его считаю более решительным и более дальновидным.
- А Маху?
Ай снова заулыбался: царица со знанием дела рассматривала все возможные партии.
- От него бы получился превосходный преемник, но он моего возраста, и я опасаюсь, что его здоровье оставляет желать лучшего. Кто-то помоложе должен заниматься защитой трона, пока Хоремхеб не присоединится к своим предкам. В действительности оба они мужчины опытные и с характером, но, как ты уже говорила, не первой молодости. Более того, это люди, отравленные ядом власти, как и наш драгоценный Тхуту, который выращивает нынче лук-порей и салат-латук!
- А Майя?
При упоминании этого имени лицо Ая перестало выражать добродушие.
- Мне он вовсе не кажется подходящей кандидатурой, - заявил он недовольно.
Он покусывал нижнюю губу. Для Анкесенамон его реакция была неожиданной.
- Я не уверен в этом человеке, - сказал он.
Она ждала объяснений.
- Майя тайно общается с Хоремхебом.
- Что они обсуждают?
- Мне это не известно. Они обмениваются устными посланиями посредством доверенных лиц, иногда Майя отправляется с визитом в Мемфис. Очевидно то, что не мы одни озабочены будущим династии. Я старею. Многие люди, как и Майя, задумываются над тем, что случится после моей смерти. Некоторые строят далеко идущие планы, поддерживая Хоремхеба, так как у нас нет потомства. Майя позволил себе бестактность: он сообщил о своих предпочтениях Гуе, наместнику царя в стране Куш, а тот мне об этом сообщил. Я не могу предъявить претензии Майе, потому что тогда он открыто станет на сторону Хоремхеба. Я предпочитаю вести за ним наблюдение. Во всяком случае, он не может быть подходящей партией ни для одной из твоих сестер.
"Снова интриги и интриганы, - подумала Анкесенамон. - В конечном счете, без этого не обходится наша жизнь". Она взяла еще один финик, вспоминая о встрече с Тхуту. Верно, этот человек уже ни на что не был годен. Ситуация становилась абсурдной: не было подходящей партии для царевны Мисра, прекрасной, как лотос в полдень и роза ночью! "И глупой, как паук", - добавила она мысленно. На самом деле речь шла о будущем царе, а не о подходящей партии для царевны.
- Должен тебе сказать, что лучшим моим преемником был бы Шабака.
Это заявление вызвало удивление у Анкесенамон. Она воспринимала нубийца как некое домашнее животное в человечьем обличье.
- Шабака?
- Он сведущ в делах царства так же, как я. У него характер хищника и ловкость змеи. Он - мой духовный сын.
- Ты видел когда-нибудь нубийца на троне?
Всех чернокожих она считала рабами.
Ай расхохотался.
- Он не намного чернее, чем твоя покойная прабабка Тиу, моя сестра.
Она казалась озадаченной.
- Мне надо над этим подумать. Давай начнем с того, что поговорим с Нахтмином.
Он охотно согласился.
- Я организую с ним встречу.
Анкесенамон встала. Она считала, что, без сомнения, Нахтмин недолго будет раздумывать, принять ли ему корону Двух Земель, гораздо труднее будет убедить в необходимости этого Нефернеферуру.
Она нашла Шабаку в приемной - он ожидал окончания беседы. Он снова с почтительностью поклонился царице и казался удивленным тем, что она задержала на нем свой взгляд. Это длилось мгновение, но все осознали важность этого момента. Как известно, судьбы целого народа иногда зависят от пустяка. Она направилась к выходу. Впереди шел Уадх Менех, а за ней - носители опахал.
Глядя на шедшую через Большой зал Анкесенамон, Нахтмин был удивлен: она смеялась, но смех вряд ли был позволителен в этом месте.
Анкесенамон ощутила его взгляд, хотя Нахтмин находился в двадцати шагах от нее. Она была восхитительно одета, парик украшала диадема из электрума и бирюзы, на груди - в несколько рядов жемчуг и бирюза, на запястьях - браслеты, на ногах - золотые сандалии. Ее платье из заложенного в складки льна, вышитое золотыми нитями, было схвачено в талии широким поясом, обшитым маленькими жемчужинами, что подчеркивало стройность фигуры. Молодая царица больше напоминала божественное видение, нежели земное создание.
Нахтмин был изумлен. Он видел царицу во время многочисленных церемоний, но сейчас она была особенно красива. Тонким вкусом и обольстительностью она превосходила даже свою мать, несравненную Нефертити.
По мере ее приближения четче вырисовывались нежный овал ее лица, небольшой подбородок, маленький карминный рот, глаза, подведенные сурьмой до висков.
Ай оценил эту сцену: царица не пожалела усилий, чтобы соблазнить полководца. Ай сдержал улыбку.
Даже Главный распорядитель церемоний Уадх Менех и слуги были обескуражены ее видом.
Она улыбнулась царю и произнесла:
- Пусть твой вечер будет наполнен удовольствием и радостью, мой царь.
- Твоя красота, моя царица, достойна Исис, и меня переполняют чувства, подобные тем, что испытывает Ра, когда Моат играет на лютне, чтобы очаровывать его.
Нахтмин не успел прийти в себя от вида Анкесенамон, как испытал новое потрясение. Не вникая в личную жизнь царской четы, он, тем не менее, знал о неприязни, испытываемой Анкесенамон к Аю, что было темой бесконечных сплетен во дворце. Не веря тому, что видели его глаза, он начал сомневаться и в том, что слышали его уши.
Анкесенамон повернулась к Нахтмину. Красивый мужчина. Массивная голова, тонкие черты лица, волевой подбородок.
- Свет славы полководца падает и на нас, - сказала она. - Добро пожаловать.
Он низко поклонился и поцеловал протянутую ему руку.
Она села и подала знак гостю сделать то же самое.
Ай также сел.
Помимо дворецкого, смотрителя блюд, виночерпия и пробующего пищу, еще человек двадцать слуг замерли в десяти шагах в ожидании малейшего знака своих хозяев. Анкесенамон едва приподняла руку.
- Виночерпий!
Тот подбежал.
- Подай мне сок граната пополам с вином, - велела она.
- Я тоже отведаю этот напиток, - подхватил Ай.
Полководцу ничего не оставалось, как выбрать то же самое.
Анкесенамон вновь повернулась к полководцу. Обменялись очередными официальными пожеланиями благословения богов, славы царству, здоровья и наслаждения царственной паре. Постепенно Нахтмин стал понимать, что обольстительные улыбки царицы, ее благосклонность, елейные речи, демонстрация уважения, пышность обстановки преследовали какую-то цель. Хозяева явно намеревались просить его об одолжении. Вряд ли он ошибался: готовилась сделка.
Наконец все расселись за столом. Три кресла, два из которых были роскошно украшены, стояли вокруг большого круглого подноса, установленного на подставке и покрытого пурпурной тканью, расшитой золотом. Нахтмин не знал, как себя вести. Прославленный полководец, он, даже будучи кузеном Ая, привык за ужином с сильными мира сего сидеть на корточках перед подносом с угощением. Он был озадачен и еще больше насторожился.
Слуги расставили перед гостями алебастровые блюда, ложки и кубки из голубого сирийского стекла, украшенные золотой сеткой. Все наблюдали за пробующим пищу. Тот стоял рядом и брал с огромного керамического блюда, которое поднесли двое слуг, по куску от каждого кушанья, чтобы затем заявить о том, что он удовлетворен их качеством. После этого дворецкий, в свою очередь, сообщил их величествам, что они могут приступить к трапезе. Тогда слуги поставили блюдо посреди стола. На нем были разложены жареные тушки молодых голубей, начиненные зерном и миндалем, обвязанные виноградными листьями. Тушки были обложены кусочками жаркого. Нахтмин наблюдал за тем, как царь, а затем и царица отведали кушанье, и только потом взял тушку птицы с блюда. Тогда виночерпий принес большой серебряный сосуд с прямой ручкой, сверкающий в свете лампы, и наполнил кубок, который ему протянул слуга; он попробовал вино, поднял глаза, поцокал языком и заявил, что напиток достоин живых богов. Слуги наполнили кубки. Затем все слуги отошли на десять шагов.
- Нахтмин, - заговорил Ай, снимая виноградные листки, в которые была завернута тушка птицы, - твое присутствие здесь в этот вечер - знак судьбы. Я попрошу Анубиса, хозяина снов и видений, о том, чтобы он помог тебе представить, как ты однажды будешь сидеть на моем месте рядом с божественной супругой и - а я этого страстно желаю - обретешь сына, который впитает твою мудрость и приумножит твои могущество и славу.
Полководец оценил изысканный вкус блюда и понял суть разыгрываемого фарса. Он был потрясен и, посмотрев на царя, затем на царицу, увидел две улыбающиеся маски.
- Как мне следует понимать эти речи? - спросил он.
- Когда я отправлюсь в свое вечное жилище, - начал пояснять Ай, - стране потребуется правитель с чистым сердцем и сильной рукой. Ты ведь с этим согласен? Мне хорошо известна острота твоего разума, чтобы предположить, что ты не видел себя в этом качестве. Итак, мы с царицей убеждены, что нет никого, кроме тебя, кто лучше бы подходил на роль правителя.
Держа кусок мяса в руке, Нахтмин смог отреагировать на эти слова только частым морганием.
- Твое величество, это честь для меня. Но разве я могу претендовать на это высшее звание?
- Да - заключив брачный союз с царевной, - ответила Анкесенамон.
Нахтмин стал осмысливать услышанное. Он наклонился вперед. Подбежал слуга и подал ему кусок полотна для того, чтобы он мог вытереть руки - хорошо, что Нахтмин вовремя вспомнил об этом редком обычае. Он перевел взгляд с царя на царицу.
- Твое величество, я - твой слуга. Разве могу я претендовать на эту неслыханную честь?
Ай, улыбаясь, покачал головой.
- Надеюсь, это не испортит тебе аппетит, - сказал он.
Он взял себе еще одну тушку голубя. То же самое сделала Анкесенамон, затем Нахтмин.
- Твоей супругой могла бы стать моя сестра Нефернеферура, - промолвила Анкесенамон.
- Меня смущает…
- Я тебя официально признаю своим сыном, - добавил Ай.
- Мне казалось, что такая благодать возможна только в загробном мире. Но вот меня не только позвали за стол богов, но еще и предложили воссоединиться с ними.
Он часто общался с влиятельными людьми и знал, как польстить правителям. Анкесенамон грациозно качнула головой, подставив пальцы под струю ароматизированной воды, которую слуга лил в чашу. Потом она отпила немного вина и стала есть лук-порей в масле.
- Ты знаешь, какая опасность угрожает трону, если со мной что-нибудь случится, - вновь заговорил Ай.
- Хоремхеб, - бросил Нахтмин.
- Вот уже многие годы он стремится захватить власть и стать единоличным правителем страны. Хочу надеяться, что когда ты взойдешь на трон, Маху, Пентью, Гуя и Усермон еще будут пребывать в этом мире. Все они люди опытные и преданные.
При имени Пентью Анкесенамон едва заметно вздрогнула. Она заметила, что Ай не назвал Майю.
- Хоремхеб - враг решительный, - подчеркнул Ай. - Он даже пытался, как ты знаешь, помешать мне возглавить процессию во время погребения царя. Тебе нужно будет заручиться поддержкой жрецов, чтобы заставить его относиться к себе уважительно.
- Но его поддерживает Нефертеп, - сказал Нахтмин.
- Я скоро объясню Нефертепу, что он ошибся, выбрав союзником Хоремхеба, ведь тот, придя к власти, ограничит влияние жрецов.
- Этот преступник спланировал поджог конюшен, - добавила Анкесенамон. - Он готов совершить любое злодеяние.
Нахтмин посерьезнел.
- Мы подвергли Хнумоса пыткам, чтобы вырвать у него признание, - сказал он.
- Он знал, что в любом случае его ждет смерть, - заметил Ай.
- Но мы даже пообещали ему помилование.
- Нет, - возразил Ай, - армия Нижней Земли не позволила бы, чтобы выдающийся военачальник был обвинен по доносу младшего командира. Мы обязаны были не допустить несвоевременное проявление силы. Казнь Хнумоса стала пушечным выстрелом. Хоремхеб был, таким образом, предупрежден о том, что мы не простим ему ни одной выходки.
- Тем не менее его поддерживает армия Нижней Земли.
- Как я понимаю, ты продолжишь чистку его окружения. Маху тебе в этом поможет.
Полководец кивнул.
- Она уже проводится.
- Время не терпит, - сказал Ай.