* * *
– Ваше Величество!
Конь Эдуарда плясал под седлом. Вырвавшись из горнила схватки, молодой король отер меч от чужой крови. Тотчас к нему подскакал оруженосец, принимая у правителя щит и шлем.
– Мой король! – вестовой осадил взмыленного коня и покачнулся в седле. Доспехи его были сильно посечены, но выглядел мужчина счастливым. – От герцога Глостера. Победа!
– Вижу, – Эдуард всмотрелся вдаль. – Что с моим братом. Он невредим?
– Да, мой король.
Эдуард вновь вернулся к обозреванию окрестностей. Конечно, он не мог видеть Ричарда, но…
Небольшая группа всадников привлекла внимание короля. Довольно примечательные одежды и знамя. Слишком примечательные. Эдуард сощурился и поднял руку, подзывая своих людей.
– Клянусь небом, это сам граф Уорвик! – воскликнул он. – Отрядите несколько рыцарей. Пусть скачут наперерез. Не дайте им скрыться!
С десяток всадников сорвались с места. Конь короля переступил передними ногами, но остался на месте.
Отряд быстро настигал Невилла. С графом было всего пятеро телохранителей, и он не мог оказать должного сопротивления. Создатель королей принял бы за лучшее сдачу на милость победителя. Однако, в отличие от вероломного зятя, герцога Кларенса, на прощение не рассчитывал. К тому же в сердце Уорвика тлела небольшая надежда. Ведь у Маргариты Анжуйской еще оставались в Англии преданные силы. Пусть она и отдала их часть для барнетской битвы. Пусть она наверняка придет в ярость. Пусть, в конце концов, попробует аннулировать брак ее сына с Анной. Королева не может не понимать: на сегодняшний момент Кингмэйкер – единственный предводитель, способный возглавить ланкастерские войска.
Граф обернулся. Его преследовал отряд из десятка всадников. Они безудержно понукали коней, но были еще далеко. Йоркисты, наверняка посланные Эдуардом, дабы покончить с кузеном, бывшим соратником и опекуном королевских братьев, раз и навсегда. Уорвик пригнулся к гриве и пришпорил жеребца. Тот заржал и поднажал так, что вырвался вперед на полтора корпуса. Сил у серого шестилетки южных кровей еще много.
Из небольшой рощицы впереди высыпали люди, но Уорвик продолжил мчаться вперед, почти не обращая внимания на очередной незнамо кому подчиняющийся отряд. Возможно, это союзники? Не может же сегодня все оказаться против него!
Скакавший слева от него Бернард вдруг вздрогнул и резко подался назад, словно натолкнулся на сук невидимого дерева. Вскрикнул и нелепо взмахнул руками соратник справа, имя которого Уорвик то ли забыл, то ли так и не удосужился узнать. А потом настала и его очередь. Путь преградил невесть откуда взявшийся всадник на коне неопределенной масти – то ли гнедом, то ли огненно-рыжем. Неожиданно заблиставшее солнце озарило жеребца ярким сиянием, и каждая шерстинка огромного животного словно вспыхнула под напором дневного светила. И это было очень красиво. И это был конец. Потому что незнакомец поднял боевой топор.
Невилл натянул повод. Оставшиеся в живых соратники промчались мимо, ощерившись мечами. Только разве могли они противостоять мощи неизвестного? Уорвик тоже потянул из ножен свой меч. Показалось или серый споткнулся? Очень плохая примета – как сказал бы Глостер. Мальчик всегда хмурился, говоря заведомые глупости… благоглупости, как называл их граф.
Почему в последние мгновения своей жизни он думал о мальчишке? Уорвик и сам не мог бы ответить на этот вопрос. Очень юный. Очень талантливый. Очень наивный. И потому – очень глупый. Ричард жил в каком-то придуманном уютном и маленьком мирке, в котором не существовало никого справедливее, сильнее и возвышеннее обожаемого старшего брата. В нем царили справедливость и честность. И верность, которую неспособен поколебать никто и ничто.
Пробовал ли Уорвик раскрыть юноше глаза? Еще как! Но все его усилия оказались напрасны. Правда, иногда Невилл смотрел на Ричарда и радовался его непоколебимости и незыблемости убеждений. Когда тот находился рядом с Анной. Потому что только в придуманном мирке есть место настоящей и чистой любви с первого взгляда и до последнего вздоха.
Дочь смотрелась рядом с Диконом не в пример лучше, нежели с принцем Уэльским. Все же, вопреки собственной убежденности и расчетливости, Уорвик был любящим отцом. Он хотел бы попросить у Анны прощения. Но, конечно, теперь не сделает этого – рыцарь уже занес свое страшное оружие, слишком легко отбив первый удар графа.
Посланцы короля застали Уорвика мертвым. Они не успели совсем немного. Граф погиб в бою, как и подобает рыцарю. Многочисленные грехи, запятнавшие душу, он смыл собственной кровью. Теперь никто из ныне живущих не смел вспомнить его дурным словом или проклинать за прошлые обиды.
– Покойся с миром, – прошептал король, понизив голос до шепота, и склонил голову.
Глава 7
Маргарита была вне себя! Мало того что она заложила Людовику XI все английские владения во Франции. Мало она унижалась перед ним, стараясь выпросить поддержку. Мало положила сил лишь бы собрать войско, способное разгромить Йорков раз и навсегда. Она отдала часть этого войска – причем большую! – графу Уорвику. А тот умудрился проиграть мальчишкам, которых сам же наставлял в воинском деле!
В обязанности Невилла вменялось вызволить из заточения ее мужа. Генрих VI, в каком бы состоянии ни находился, вдохновил бы ланкастерцев на новые победы. Но разгром при Барнете не дал сбыться этим планам. Более того, поставил под вопрос успех всей кампании!
– Если бы Уорвик не сложил голову в сражении, его стоило казнить! – ответила королева на невысказанный вопрос сына. Подумала немного и добавила: – А может, и повесить.
И принялась писать письма: своей подруге Анне Бошан, теперь уже вдове Уорвика, Людовику и паре верных сторонников на континенте.
По нелепой случайности она высадилась в Англии в день сражения – 14 апреля 1471 года. Безрадостные вести достаточно скоро достигли ее. Но отчаиваться женщина себе не позволила. У нее остался сын, и низвергнутая королева собиралась сражаться за его судьбу.
Маргарита собрала остатки ланкастерских сил и поручила командование Эдмунду Бофору, герцогу Сомерсету. Верный сподвижник и опытный военачальник, он встретил ее возле Керн-Абби. Оттуда они отправились в Эксетер, производить дополнительный набор войск.
Все это время за ними следили йоркистские прознатчики. Прискакавший на взмыленной лошади вестник доложил о том, что узурпатор во главе армии покинул Лондон. Эдуард направлялся к ним навстречу.
Бофор предложил держаться принятого плана: пройти маршем через Таутон и Бат в Бристоль, а оттуда – через Глостер в Уэльс за подмогой. Анжуйская согласилась.
* * *
– Скорее всего, здесь, – Эдуард ткнул пальцем в сторону моста. Он хмурился, но это не значило ровным счетом ничего.
Брат уставал, находясь в седле подолгу. Длительные переходы давались ему с видимым трудом, хотя слышать об этом король не желал. От постоянных наставлений Ричарда отмахивался и толстел день ото дня.
– Там не пройдут, – заверил Дик. – Мост хлипкий. Второй год собираются подновить, да руки не доходят.
– Тогда они пойдут в обход, – сказал король и подал знак слуге накрывать на стол.
– Да, они пойдут в обход, – подтвердил Ричард, в свою очередь переводя взгляд на слугу и прищуриваясь.
Тот понял его правильно, и хотя бы сегодня трапеза Его Величества оказалась не столь сытна, как обычно.
– Если все пойдет так же, – заметил король, осушая первый кубок, – поползет слух о желании герцога Глостера уморить своего брата-короля голодом. Ты точно хочешь моей смерти? Ведь тогда на трон взойдет Эдвард, а он совсем ребенок. Его захотят сместить, начнется новый виток войны. Кларенс приложит руку. Кстати, после смерти Уорвика он является первейшим наследником огромного состояния тестя. Скорее бы ты нашел свою Анну, честное слово, когда вассалы становятся богаче королей, это не приводит ни к чему хорошему.
– Найду, – уверенно пообещал Глостер. – Без нее я не смыслю жизни. А я желаю счастья, уж поверь.
– О да! – рассмеялся Эдуард. – Рождение очередного бастарда произошло суть лишь по томлению сердечному.
Ричард фыркнул:
– Мой король, мне напомнить о ваших похождениях?
– Не стоит! – еще сильнее развеселился Эдуард.
– Что касается слухов, – Ричард посерьезнел, – то они мне безразличны. Я сделаю ради тебя все, что бы кто ни говорил.
Эдуард некоторое время смотрел на него очень внимательно.
– Знаю, – наконец промолвил он. – И хочу поставить тебя в известность. Случись моя кончина, я оставлю тебя… Именно тебя и никого другого воспитателем моих сыновей… И регентом, – добавил он, помолчав. – Ни Кларенс, ни Елизавета со своей родней. Ни новый Уорвик, если таковой появится. Ты!
Ричард отвел взгляд. И очень удачно наткнулся на карту.
– Итак, они пойдут в обход, – произнес он и потянулся ко второму кубку, который до того не удостаивал внимания. – Таутон, Бат и, наконец, Бристоль, – принялся перечислять Дик. – Они рвутся в Уэльс, больше некуда. Там находится граф Пемброк, скорее всего, он поддержит Ланкастеров. А пройти они намереваются через Глостер.
– Твоя вотчина, – заметил Эдуард.
Ричард отпил вина, смакуя каждый глоток. "Кровь земли", как называли его на континенте. Пить его быстро казалось сродни преступлению.
– Я уже послал гонца с распоряжением закрыть ворота Глостера. Ланкастерцы не войдут в город, не переправятся через реку Северн по глостерскому мосту и не пройдут в Уэльс. Я ручаюсь. Если желаешь, то головой.
– Не желаю! – тотчас ответил Эдуард. – Но странно. Ты столь уверен в коменданте… А ведь Анжуйская – бывшая королева Англии. Страну лихорадит и…
– Комендант Глостера закроет ворота и продержится до подхода наших сил, – уверенно повторил Дик и приподнял бровь. – Кто бы ни был правителем Англии, Ланкастер или Йорк, король не может отдавать приказы вассалам своих вассалов. Комендант Глостера, к слову, тоже Ричард, подчиняется лично мне и никому более. Он выполнит приказ или погибнет в бою.
* * *
Маргарита злилась и безуспешно пыталась сдерживать душившие ее эмоции. Бофор мрачнел день ото дня. Ворота Глостера оставались закрытыми, и ни угрозы, ни обещания привилегий и наград не сломили волю его коменданта.
– Осаждать город мы не в силах, – произнес герцог Сомерсет. – У нас не хватает людей для этого, – он смотрел прямо перед собой, прекрасно зная мысли своей визави по этому поводу. – Ждать не можем тоже. Эдуард с братьями скоро будут здесь.
– Братьями… – прошипела Маргарита. – Этих щенков следовало придушить еще в Ладлоу или позже – в Ковентри! Сколько проблем удалось бы избежать… Но злостью дела не решить. Что вы предлагаете?
– Промедление подобно смерти, – Бофор, казалось, не слышал ее слов, а будущий план действий проговаривал лишь для себя, заведомо смиряясь с нелегким положением, если не с будущим фиаско. – Мы рискуем оказаться запертыми между городскими стенами и армией Йорка. Комендант слишком верен хозяину. Как пес, – добавил герцог, и Маргарита поняла, что не так уж Сомерсет и спокоен. Лишь желает казаться таковым. Ради нее? Это было бы забавным.
– Я согласна с вами, Эдмонд, – королева позволила себе улыбнуться. Так или иначе, но она должна возвратить трон. Для этого хороши любые средства. И женское умение вызывать желание у мужчин, несомненно, входило в перечень таковых.
– Люди измучены долгим переходом, – продолжал Бофор. – Мы пройдем вдоль Северна к следующей переправе у Тьюксбери.
– Как скажете, Эдмонд, – прошептала Маргарита, поднимаясь.
– Может случиться так… – он сглотнул, как показалось Анжуйской, нервно и нетерпеливо. – Армия Йорков подойдет слишком близко, – Сомерсет тоже встал и шагнул к ней, подавая руку. Маргарите его поведение больше не казалось обычной учтивостью. – Переправляться через Северн в подобной ситуации слишком рискованно Я не вижу для нас иного выхода, как закрепиться на позициях и дать сражение.
Маргарита царственным жестом вложила пальцы в руку своему командующему:
– И вы выиграете его, Эдмонд?
– Я приложу все усилия, моя королева, – герцог неожиданно смутился и опустил взгляд. – Численность обеих армий равна.
"Но Йорк умудрился разбить Уорвика. А армия графа вдвое превышала силы Эдуарда", – домыслила за него Маргарита. Что ж, иной раз следует вселять уверенность в своих командующих. От этого зависит боевой настрой армии, а значит, и победа.
– Эдмонд, – повторила королева, обвивая руками его шею, не позволяя отстраниться, и первая потянулась к губам Бофора, даря тому поцелуй.
* * *
Утром 4 мая 1471 года обе армии приготовились к бою. Правый фланг Ланкастеров и общее командование взял на себя герцог Сомерсет. Маргарита вняла просьбе сына и позволила принцу Уэльскому встать в центре – рядом с лордом Уэнлоком, который головой отвечал за его безопасность. Граф Девон командовал левым флангом.
Перед ними находилось небольшое естественное препятствие из изгородей и канав, Бофор полагал его способным затруднить продвижение Йорков. В общем-то он оказался прав.
– Коням тут не разогнаться, – с досадой заметил Эдуард.
– Им тоже мешает маневрировать, – ответил Ричард. – Даже сильнее, чем нам. Смотри, здесь и здесь, – в подтверждение своих слов он указал на карту.
– Предположим, – согласился король. – Ричард Глостер – залог победы, так говорят простые воины. И не мне спорить с народной молвой.
– Они действительно утверждают это?
Король в удивлении поднял брови. Он давно не видел младшего брата настолько смущенным. Дик отвел взгляд, и щеки его подернулись румянцем.
"Словно девица на выданье", – подумал Эдуард то ли с раздражением, то ли с теплотой.
– Я вместе с герцогом Кларенсом займу центр, – сказал король.
– Сегодня сбудется твоя мечта, Дикон, – усмехнулся Джордж. – Сыновья Йорка, движимые единым порывом, сотрут с лица земли Ланкастеров.
Он говорил будто бы и дружелюбно, но казалось, уста герцога Кларенса сочатся ядом.
– Где ты станешь на этот раз, Дикон? – поинтересовался король.
Ричард тряхнул головой, стараясь избавиться от неуместных сейчас мыслей и чувств:
– Я возьму на себя авангард на левом фланге, если вы не возражаете, Ваше Величество.
Возражений конечно же не нашлось.
– Мне весьма приглянулась эта небольшая рощица слева от расположения войск, – хитро улыбнулся Дик.
– В таком случае, – прозвучал холодно-спокойный голос лорда Гастингса. – Я возьму на себя правый фланг.
Король согласно склонил голову:
– Да будет так.
– Нынче вам идти в бой, а мне дожидаться в засаде, Уильям, – заметил Ричард, выходя из шатра вместе с лордом. После Барнета они начали обращаться друг к другу по именам. Иной раз пролитая кровь роднит сильнее выпитого вина.
– Вы, несомненно, удивите нас и на этот раз, Ричард?
– Прежде всего я надеюсь удивить ланкастерцев, – Дик весело рассмеялся.
– Вам восемнадцать, и вы не мните развлечения лучше ратного, – вздохнул лорд Гастингс.
– Вы ошибаетесь, – Дик мгновенно посерьезнел. – Я терял слишком многих, чтобы развлекаться подобным образом. Но война много честнее и чище дворцовых интриг, несмотря на грязь, кровь и смерть. В битве всегда ясно, кто враги, а кто друзья.
– Но предательства и измены на войне нередки, Ричард.
– Несомненно, – Глостер вскинул голову и заговорил убежденно, как никогда. – Но в таком случае остаются личная доблесть, честь, верность и возможность отдать жизнь за то, во что веришь.
Глава 8
– Френсис! – Дик осадил Серри и спрыгнул на землю еще до того, как жеребец остановился.
Ловелл вышел из шатра и буквально поймал друга за плечи.
– Ты останешься здесь, – Ричард оглянулся, словно впервые рассматривая виднеющееся вдали поле боя. – Когда Сомерсет двинется на вас… а он двинется обязательно, ведь именно он воюет на правом фланге Ланкастеров. Ваша задача – окружить его, захватить и удерживать как можно дольше!
– А… – виконт открыл рот, но сказать не успел.
– Людей должно хватить, – перебил его Дик. – Мы немного превосходим его числом.
– А ты? – наконец сформулировал Ловелл.
Ричард обернулся к нему и улыбнулся озорно и лукаво:
– А я… Мне очень нравится эта рощица слева. Вуденд-Хилл парк, не так ли? Она небольшая и красивая.
Френсис кивнул. Роща, действительно, была неплоха. Ровные, в меру раскидистые деревья, словно подстриженные умелым садовником. Уже полностью зеленеющие. Листва, однако, сохранила тот девственный яркий и нежный цвет, присущий по весне только проклюнувшимся почкам.
– Так вот, – продолжил Дик, позволяя соратнику насладиться зрелищем. – Я возьму двести всадников и скроюсь в ней. Твоя главная задача – не позволить Сомерсету занять свое место в строю. Но, если он станет прорываться к рощице, выпусти его, лорд Ловелл, – он ткнул Френсиса кулаком в плечо и рассмеялся: – Всегда обожал засадную охоту!
Ричард источал азарт предвкушения схватки и заражал своей легкостью и весельем. Не улыбнуться в ответ Ловелл просто не мог. Несомненно, Глостер во время атаки будет в первой линии. Но скользкий червячок страха, притаившийся под сердцем Френсиса, не шевелился более. Звезда молодого герцога только всходила. Она обязательно достигнет вершины!
– А здорово будет оставить Ланкастеров без командующего! – выкрикнул Ричард, вновь взлетая в седло гнедого Серри.
Огромный жеребец, выделяющийся силой и статью на фоне иных боевых коней, зазмеил шею и громоподобно заржал. Вторя ему, раздался крик сигнальной трубы и несколько команд.
– Герцог в седле! – выкрикнул Рэтклифф. – По коням!
Гнедой попытался вскинуться на дыбы, но натянувшая повод рука его остановила. Ричард обращался с конем, которого многие начали называть не иначе как зверем, с легкостью, доступной не многим лучшим наездникам. Дик держал повод левой рукой, даже когда правая оставалась свободной. Это порождало нелепые слухи, в которых сам герцог не видел ничего дурного. Ловелл не раз слышал россказни о том, что Серри – дьявол во плоти.
– Постарайся выйти из схватки невредимым, Френсис!
– И ты, Дикон!
– Живи! – Глостер сжал коленями бока жеребца, и тот, издав еще одно громоподобное ржание, прыгнул в галоп. Всадникам осталось незамедлительно срываться с места и догонять своего предводителя. Вот только кто же сумеет догнать ветер?