- А я благодарна Энн за то, что она избавила нас от этого ужасного разговора! - внезапно прервал тишину веселый голос. - В конце концов, господа, - шутливо сказала Мерси, - есть вещи, недопустимые на званом обеде. Помните, чему вас учили?
Молодая женщина озорно улыбнулась и приняла нарочито чопорную позу. Затем, убедившись, что все смотрят на нее, нараспев начала повторять то, что не раз приходилось слышать бостонским мальчишкам от матерей:
- Никогда не садитесь за стол без приглашения. - Поучительное покачивание изящным пальчиком. - Да еще не прочитав молитвы. Ничего не просите; ждите, пока вам предложат. Не разговаривайте. Хлеб не кусайте - ломайте. Соль берите только чистым ножом. - Она подняла нож. - Не макайте еду в солонку. - Она изобразила сердитый взгляд. - Нож держите наклонно, кладите его справа от тарелки, лезвием на тарелку.
Мерси Рид Морган любила повеселиться. Она была падка до развлечений и в обществе просто расцветала. Мерси была на три года моложе близнецов. Впервые Джейкоб и Исав увидели ее на балу. Вечные соперники, они тотчас начали сражаться за ее благосклонность. Поначалу никому и в голову не приходило, во что это выльется.
Хотя Энн отказывала невестке в уме, сегодня ее шутки пришлись как нельзя кстати. Хэнкок определенно получал удовольствие от этой лекции по этикету. Он усмехался, разглаживая складки на своих черных атласных панталонах и оправляя белые шелковые чулки. Доктор Купер вел себя более сдержанно, а Сэм Адамс почти не обращал на молодую женщину внимания. По его глазам было видно, что он все еще находится под впечатлением давешней потасовки. Джаред и близнецы улыбались. Им никогда не приедались остроты Мерси. Выражение лица Исава встревожило Энн. Взгляд сына указывал на то, что он до сих пор без ума от Мерси. Джейкоб и Мерси были женаты уже десять лет, но Энн не раз замечала, как Исав поедает глазами жену брата. Только бы Джейкоб ничего не заметил, иначе ссоры не избежать.
А Мерси между тем продолжала свою лекцию:
- Не пяльте глаза на обедающих! - Она опустила голову и метнула кокетливый взор на гостей. Встретившись с ней взглядом, Хэнкок расхохотался и зааплодировал. - Не наедайтесь до отвала. - Мерси удовлетворенно похлопала себя по талии. - Не пойте! Не хмыкайте! Не ерзайте! Не плюйте на пол… ну разве что в углу…
Тут рассмеялся даже Адамс.
Мерси была довольна тем, что на нее обратили внимание.
- Не ешьте слишком быстро и жадно! Не чавкайте, не щелкайте языком, не втягивайте в себя с шумом суп, не сопите. Не обнюхивайте кушанье, не подносите его к носу. Если еда вызывает у вас отвращение, не бросайте ее под стол! - Мерси подняла скатерть и швырнула воображаемый кусок на пол. Закончив представление, она сложила изящные руки на коленях, как и приличествовало истинной леди; лицо молодой женщины приняло ангельское выражение.
Восторженные аплодисменты Джона Хэнкока вынудили и других гостей вежливо похлопать. Мерси отблагодарила их легким кивком. Это тоже было частью представления.
Затем доктор Купер затронул далекую от политики тему.
- У Энн и Джареда великолепная коллекция китайского фарфора, - обратился он к Хэнкоку и Адамсу. - Взять, к примеру, эти тарелки.
Адамс и Хэнкок, сдвинув в сторону телятину и овощи, покорно принялись разглядывать свои тарелки. Бирюзовый и красно-черный эмалевый узор был нанесен на белые тарелки поверх глазури. В центре тарелок над голубой волной поднимались черные пагоды. По краям были изображены четыре маленькие пагоды, разделенные четырьмя красными завитками с надписями. Хотя фарфор сменил оловянную посуду почти на всех столах Бостона, столовый сервиз Морганов был одним из самых изысканных в городе.
- Прекрасно, - изрек Адамс.
А вот на богача Хэнкока тарелки, судя по всему, не произвели особого впечатления. И тогда доктор Купер обратился к хозяйке дома:
- Энн! - сказал он взволнованным голосом. - Покажите им вазу… ну ту, яйцо дрозда.
Энн вопрошающе глянула на мужа. Тот кивнул.
Спустя минуту женщина вернулась с большой - почти два фута высотой - фарфоровой вазой, с узким, как у бутылки, горлышком. Начав плавно расширяться от горлышка, ваза сужалась у самого дна.
- Такую посуду делают только в одной провинции Китая, - пояснил Джаред. - Это любимая вещь Энн.
Если тарелки оставили Хэнкока равнодушным, то ваза его просто очаровала. Она была покрыта глазурью, переливающейся голубым и бледно-лиловым цветом, и очень напоминала…
- Яйцо дрозда, - широко улыбнулся доктор Купер, - как я и говорил.
- Можно? - Хэнкок поднялся со своего места и протянул к вазе руки.
Энн бережно передала ему свое сокровище. Несколько мгновений Хэнкок, наслаждаясь игрой цвета, осторожно поворачивал вазу. Энн с удовольствием наблюдала за гостем.
Тем временем Сэм Адамс наклонился к доктору Куперу и что-то прошептал. Купер кивнул.
- Дорогая миссис Морган, - сказал он, поднимаясь, - вы, как всегда, были на высоте. Мы с удовольствием провели бы в вашем обществе не один час, но моих друзей ждут срочные дела, - а затем, обращаясь Джареду, добавил: - Не могли бы мы перейти в ваш кабинет?
Хэнкок вернул вазу хозяйке. Восхищенный взгляд ценителя сменился твердым взглядом делового человека. Мужчины поднялись из-за стола и проследовали за Джаредом в его кабинет; в комнате остались только Мерси и Энн.
Мгновение спустя молодая женщина криво улыбнулась свекрови и выскользнула из столовой.
Бережно держа в руках фарфоровую вазу, Энн Морган замерла перед столом, на котором стояли тарелки с недоеденным ужином. На дне хрустальных бокалов темнело рубиновое вино. Энн понимала, что так называемые срочные дела - всего лишь уловка, которая позволит мужчинам продолжить спор. Словно бы в подтверждение этого из кабинета просочились гневные голоса. Женщина прижала "яйцо дрозда" к груди. Покой оказался иллюзией, причем куда более хрупкой, чем эта ваза. Энн знала: что бы она ни делала, лавина обрушится на ее дом и унесет с собой Джареда и сыновей.
Энн с ужасом думала о страшных последствиях того, что неотвратимо надвигалось на ее семью. Она пыталась сохранить самообладание, не поддаваться страхам, внушала себе, что надежда еще жива. Но это не помогало. Страх такого рода глух к доводам рассудка. Она чувствовала себя маленькой девочкой, которая твердо знает, что под кроватью затаилось чудовище. И чем дольше она стояла в столовой, тем больше ее душил ужас. От бессилия пред ним Энн заплакала. Она не знала, как и когда это случится; но чувствовала, что сегодня члены ее семьи в последний раз собрались за этим столом. Не знающая пощады лавина унесет с собой чью-то жизнь. И быть может, не одну.
Энн тряхнула головой. И громко сказала себе, что это всего лишь дурные предчувствия.
Глава 2
Кабинет Джареда Моргана был во многом похож на кабинеты других бостонских торговцев. Вдоль стен тянулись резные деревянные полки. За их стеклянными дверцами строгими шеренгами выстроились книги; у окна стоял небольшой письменный стол, заваленный бумагами; диван и несколько мягких стульев были выдвинуты на середину комнаты; единственным источником света служила люстра с восемью свечами. На маленьком столике красного дерева лежали две фамильные реликвии - Библия и шахматная доска с расставленными на ней фигурами. Шахматы когда-то принадлежали капитану Деверо, под началом которого Джаред плавал на пиратской шхуне "Голубка". После того как "Голубка" затонула, Джаред не чаял их увидеть вновь, однако спустя годы знакомый моряк Джеймс Мэйджи подарил ему спасенные во время кораблекрушения шахматы Деверо. Даже теперь - по прошествии сорока лет - стоило Джареду взять в руки эти, слегка траченные водой фигуры, и его охватывала тоска по прошлому.
Своей уникальностью кабинет Джареда был обязан прежде всего китайскому колориту. На стенах - зеленоватые обои с нарисованными на них ветвями деревьев и побегами бамбука. Повсюду - фарфоровые кубки, вазы и, конечно, статуэтки: на столе поднялся на дыбы дракон, каминную доску охраняли два китайских воина.
Пока английские колонисты выясняли отношения друг с другом и с метрополией, со стены на них надменно взирал китайский император Цяньлун. Во время разговора Джаред невольно взглянул на портрет, подарок знакомого торговца. Императора запечатлели сидящим. На нем была длинная красная мантия, просторные рукава которой полностью скрывали руки повелителя Поднебесной, удобно покоившиеся на круглом брюшке. Длинные усы императора волнами спускались ему на грудь. Маленькая бородка напоминала сосульку; глаза - узкие щелки - вместе с тонюсенькими черными бровями почти врезались в переносицу. Это был нынешний правитель Китая, четвертый император династии Цинь.
"Интересно, что бы сотворил Цяньлун со своими подданными, встань они на путь заговора?" - спросил сам себя Джаред, косясь на высокомерного китайца.
- Решительно не согласен! - горячился меж тем Адамс. - Парламент сбросил с себя маску. Они хотят нас поработить! - Он стоял против Исава и грозил молодому человеку указательным пальцем.
Силы спорящих были неравны. Исав в одиночку выступал против четырех революционеров, отстаивая позицию лоялистов. Джаред пытался сохранять нейтралитет, хотя делать это ему с каждой минутой было все труднее.
То, чему он сейчас являлся свидетелем, больше напоминало политическое хулиганство, а не спор. Хэнкок, Купер и Джейкоб по очереди нападали на Исава. И вот пришел черед самого сильного оппонента - Адамса. Джаред не разделял убеждений Исава, но гордился сыном - как-никак выпускник Оксфорда. Сэм Адамс был опытным спорщиком и одним из влиятельнейших политиков города. Он возглавил бостонских вигов, выступивших за независимость колоний. В умении подогревать толпу Адамс - истинный политикан и застрельщик - не знал равных. Его инструментами были острый ум и не менее острый язык.
Глядя на Сэмюэла Адамса, никто бы не догадался, что этот человек обладает огромным политическим авторитетом. Он был неприметен, скорее приземист, нежели высок ростом, дурно одет.
Кое-кто в Бостоне и Англии высказывался о его внешности еще резче. Поговаривали, будто один американский художник, близко знакомый с Адамсом, заметил как-то, что если бы он захотел написать портрет дьявола, пригласил бы позировать Сэма Адамса. Политические враги Адамса охотно повторяли этот анекдот.
Сподвижники Адамса расположились прямо за его спиной. Хэнкок горбился на стуле, постукивая по губам пальцами, сложенными домиком. Купер разместился на диване, с которого только что поднялся Адамс. Джейкоб подался вперед, сидя на самом краешке стула; он был готов броситься на защиту своего кумира в любую минуту - хотя Джаред сомневался, что такому опытному политику понадобится помощь.
- В течение одиннадцати лет парламент безобразно с нами обходился! - кипятился Адамс. - Я считаю, что в жилах лондонских тиранов течет черная зависть и злоба. Ни для кого не секрет, что все слои этого старого, загнившего общества разъедает невиданная коррупция! И она контрастирует с высоким гражданским достоинством, которое наглядно продемонстрировали колонии. Парламент открыто заявил, что он рассматривает американские колонии только как источник доходов. Осваивая бескрайние земли ради наживы англичан, мы превращаемся в рабов! Лично я больше не намерен это терпеть! Мы свободные люди! И я не позволю этой коррумпированной нации увлечь нас за собой в бездну!
Доктор Купер в знак согласия энергично стукнул рукой по подлокотнику дивана.
- Слушайте! Слушайте! - с жаром выкрикнул он. Хэнкок торжественно кивнул. Джейкоб победоносно улыбался.
Однако Исав не желал уступать более опытным спорщикам. С детства он имел обо всем на свете свое собственное суждение. Он обстоятельно изучал проблему, делал выводы, а потом действовал в соответствии с ними, не обращая внимания на поступки окружающих и не заботясь ни о чьем мнении на свой счет. Это сослужило ему добрую службу в юности: он сумел избежать многих неприятных ситуаций, в которые то и дело попадали его друзья и брат. Но в последнее время Джаред начал опасаться, как бы самоуверенность Исава не сыграла с ним злую шутку - как подданный Британии он может потерпеть крах. Толпой руководит страсть. Индивидуализм нынче не в моде. Плохо придется тому, кто не присоединится вовремя к большинству.
Готовясь сразиться с Адамсом, Исав расправил плечи. Он был полнее брата - все-таки большую часть жизни он провел, согнувшись над счетными книгами, в то время как Джейкоб трудился в доках. У близнецов были густые каштановые волосы, кустистые брови, широкие носы и раздвоенные подбородки. Бороды и усов они не носили. Но если Исав предпочитал наряжаться в шелка и любил осыпанные пудрой парики, то его брат чувствовал себя уютнее в кожаных штанах. Волосы Джейкоб собирал в пучок и перехватывал их бантом. Взгляд Исава отличался мягкостью и мечтательностью, а вот у Джейкоба глаза были дерзкими и горячими. Правда, сейчас глаза горели как раз у Исава - он возражал против того, как Адамс толковал действия парламента.
- Сэр, неужели вы считаете Англию беспомощной морщинистой каргой, которую может безнаказанно оскорбить любой невежда? Нет, она полная сил молодая женщина, у нее достанет духа и сил наказать своих строптивых детей. Я недавно вернулся из метрополии и могу с полной ответственностью заявить: предпринятые вами шаги были напрасными - Британия не устрашилась. В Америку скоро прибудут английские военные корабли и войска. Судя по всему, британский лев намерен восстановить контроль над колониями.
Принимая боевую позу, Исав выставил ногу вперед.
- Только подумайте, сэр, - продолжил он, - правильно ли будет рисковать такими ценными приобретениями, как право собственности, свобода и жизнь, единственно ради войны? К тому же самой страшной войны - гражданской? Войны, в основе которой лежит мятеж? И даже не попытаться разрешить противоречия мирным путем? И не попросить единственную силу, способную сделать это, исправить несправедливость? Когда между независимыми государствами возникают разногласия, они для начала пытаются договориться, обмениваются послами, привлекают посредников - никто не кидается в драку очертя голову. Я скорее бы пошел на множество уступок своему родителю - а он их, безусловно, заслуживает, - нежели вызывал бы его на дуэль! Мы же готовы ввязаться в потасовку с государством, нашим родителем, не предлагая никаких условий соглашения, мы даже не соизволим подумать о компромиссе. А как вы, сэр, используете свое перо и способности? Вы предлагает меры, ведущие - и вам это очень хорошо известно! - к ускорению сего скорбного события. Да простит вас Господь. Да дарует Он вам раскаяние и вразумит вас!
После этих слов Джейкоб вскочил на ноги, требуя, чтобы Исав принес Адамсу извинения. Гостям пришлось немало потрудиться, дабы не допустить новой стычки между братьями.
Джаред лишь покачал головой и вздохнул. До чего же нелепо: его сыновья - политические противники, а он сам так и не определился с выбором. Он выходил не один час по кабинету, провел не одну бессонную ночь, пытаясь разобраться в сложившейся ситуации. Конечно, ему не нравились действия парламента - тот, казалось, делал все, чтобы разрушить британскую колониальную систему. К этому Джаред, как и большинство его сограждан, не мог относиться равнодушно. Будучи коммерсантом, он страдал вдвойне: с него брали налог как с потребителя и на него накладывали множество запретов как на поставщика. Тем не менее вооруженное восстание против собственной родины… Нет, это немыслимо! Он был англичанин и гордился этим. Поездив по миру и повидав немало мест - Карибы, Африку, Индию, Китай, - он начал испытывать еще большую гордость за свою страну. Старый капитан не сомневался: британская система управления - лучшая в мире и посягать на нее, участвовать в заговоре против собственного правительства… Нет, это не укладывалось у него в голове!
Хорошо, но до каких пор он может защищать правительство, издающее законы, которые подвергают сомнению само существование колоний? Все бостонские торговцы сходились, по крайней мере, в одном: надо что-то делать! Но что? Нужно ли брать в руки оружие и идти за Адамсом? Хотя Джаред достаточно разозлился, чтобы так и поступить, его разум не позволял чувствам взять над собою власть. Колониям не победить. У Британии лучшая в мире армия, а у колонистов аморфная милиция, сформированная из оборванных добровольцев. Разве они возьмут верх над "красными мундирами"? Только в порядке чуда. А если они все-таки вступят в схватку с англичанами и проиграют? Какие законы примет парламент против мятежных колоний? Джареду и думать об этом не хотелось.
Сама идея вооруженного восстания казалась фантастичной, почти смехотворной. Общеизвестно - колонии просто не способны ладить между собой. Если убрать стабилизирующие силы Британии, начнется полнейшая анархия! Колонии захотят сформировать собственные правительства, и тогда Америка будет напоминать Европу: на ее территории возникнут постоянно воюющие и враждующие между собой государства.
А кто возглавит Бостон? Сэм Адамс? Вряд ли. Такие, как он, годятся лишь на то, чтобы устраивать беспорядки и подстрекать к революции. Воспользовавшись своим ораторским даром, Адамс заложил бомбы во всех колониях и сейчас готовился привести их в действие. И как не допустить взрыва, если фитили уже подожжены? А когда подойдет время, смогут ли Адамс и его друзья обуздать революцию, которой сами же и способствовали? Сумеют ли создать стабильное правительство и обеспечить долговременный мир? Джаред с сомнением покачал головой.
Старый капитан считал вооруженное сопротивление шагом недальновидным. Ломать - не строить. Страх перед хаосом - вот что удерживало его от того, чтобы взять в руки оружие.
Джаред очнулся от своих раздумий и вновь сосредоточился на разговоре. В этот момент Исав - он по-прежнему обращался к Адамсу - грозил пальцем брату.
- Сами-то вы понимаете, за что боретесь? За насилие! Позвольте откровенно заявить: ваши едкие высказывания о действиях парламента находят отклик только у портовых грузчиков, думающие люди за вами не пойдут!
Джареда до такой степени поразила правота Исава, что он чуть было не вскочил со стула, но Адамс остановил его жестом. Все знали, что Адамсу в основном удавалось вербовать в свои ряды малообразованных рабочих - такие люди, как Джейкоб, среди его сторонников встречались редко.
Если Исав, выпускник Гарварда и Оксфорда, унаследовал от деда любовь к знаниям, то Джейкоб предпочитал проводить время в тавернах, в обществе портовых грузчиков. Разность характеров сыновей в какой-то мере была Джареду на руку. Когда мальчики выросли, он смог найти им обоим место в своей компании, да так, что они не пересекались в работе. Джейкоб трудился в доках. А Исав помогал Присцилле вести счетные книги и документацию.