- Будем надеяться, сэр. Мне бы хотелось только узнать, почему этим негодяям вообще пришла в голову такая мысль - им-то самим эти ружья ни к чему, они ими и пользоваться не умеют. С какой целью им понадобилось их красть?
Тут отозвался светловолосый Каз:
- Не знаю, может быть, эта мысль и глупа, но мне кажется что я знаю, как объяснить эту кражу.
- И как же?
- Ещё до того, как вы здесь появились, у нас был разговор о вас. Мы говорили, конечно, и о ваших ружьях, и о том, что стоимость их так велика, что трудно её даже и назвать. Вполне возможно, что кто-то из этих жёлтых с косичками услышал это и ему пришло в голову, что можно украсть эти дорогие ружья, чтобы потом продать за высокую цену.
- Гм! Эта мысль отнюдь не глупа, мистер Тимпе. Вы попали, вероятно, в самое яблочко. Внутри здание разделено только тонкой перегородкой, через которую прекрасно слышно всё, что говорится по другую сторону. И если я не ошибаюсь, два китайца сидели возле самой перегородки и за столом, кроме них, никого не было.
- Точно так, - подтвердил инженер. - Это два бригадира, они руководят остальными китайцами и являются посредниками между администрацией и своими соплеменниками.
- Не означает ли это, что они порядочные люди? - спросил Олд Шеттерхенд.
- Ни в коем случае, сэр! Они шельмы все до одного. Не воруют только тогда, когда воровать нечего. Воровство они вовсе не считают ни грехом, ни чем-то постыдным и скорее почитают за доблесть то, что им удаётся перехитрить и обмануть другого, особенно если это белый. И то, что какой-то китаец выдвинулся на пост бригадира, совсем не значит, что он более порядочный человек, чем остальные, скорее наоборот: это свидетельствует лишь о его большей хитрости и изворотливости, и доверять такому не стоит. Нам нужно, наверное, допросить обоих как следует.
- Да. Но сначала всё же войдём в ваш дом, чтобы удостовериться в том, что оружие было украдено.
Инженер открыл дверь и зажёг лампу. При её свете можно было увидеть не только то, что оружие пропало, но и каким образом оно было украдено: в потолке было проделано отверстие, через которое воры и проникли внутрь.
Потом все вернулись в дом, где рабочие с нетерпением ждали их возвращения. Никто не спал, даже те, кто уже лёг, теперь сидели за столами, расспрашивая остальных о том, что произошло. Оба китайца сидели на своих прежних местах, но чувствовали себя неуверенно и на входящих смотрели тревожно и выжидательно. Олд Шеттерхенд решительно бросил им на ходу:
- Пойдёмте с нами за перегородку!
Оба послушно встали и пошли за ним. При этом один из них тихо шепнул другому:
- Шует пут тек!
Эти слова тем не менее уловило чуткое ухо охотника, и на его лице промелькнула довольная улыбка. Китаец говорил очень тихо, к тому же на родном языке и поэтому был абсолютно уверен, что если кто-то из бледнолицых его и услышал, то всё равно ничего не понял, поскольку здесь, в такой дали от Китая, в самом центре дикого материка, вряд ли нашёлся бы человек, знающий китайский язык. Он и не подозревал, что Олд Шеттерхенду во время его дальних и длительных путешествий довелось бывать и в Китае и он понимал язык этой страны.
Когда все оказались за перегородкой, охотник смерил китайцев грозным, пронизывающим насквозь взглядом, потом достал из-за пояса револьвер, взвёл курок и сказал:
- Вы находитесь в чужой стране. Вам известны её законы?
Оба нагло посмотрели на него, и один из них ответил:
- В этой стране много законов. О каких из них вы говорите, сэр?
- О тех, которые относятся к кражам.
- Нам известны эти законы.
- Тогда скажите, что полагается за кражу?
- Тюрьма.
- Да, но не здесь, не в этих краях. Того, кто здесь, - на Диком Западе, крадёт коня или оружие, либо расстреливаю, либо вешают. Вы знаете это?
- Мы об этом слышали, но к нам это не относится, так как мы никогда не посягали на чужую собственность, - ответил тот же китаец.
- Не лги!
- Что вы говорите, сэр? Я не лгу! Мы слышали, сэр что вы великий и знаменитый человек, но и мы не какие-то там простые рабочие, мы - бригадиры и не позволим, чтобы нас оскорбляли!
- Фи! Ты вскоре переменишь тон, мерзавец! Если вы во всём честно признаетесь, мы не будем поступать с вами слишком сурово, но если вы будете запираться, то поблажки не ждите. Вы украли три наших ружья!
Китаец изобразил на лице крайнее изумление и, качая головой, воскликнул:
- Мы украли ружья? Мы? И почему только вам пришла в голову такая странная мысль? Разве у вас украли ружья?
Он произнёс это по-детски невинным тоном. И тогда Олд Шеттерхенд размахнулся и с такой силой ударил его в лицо, что китаец отлетел к самой стойке и смог подняться на ноги лишь с большим трудом. Охотник, не обращая больше на него внимания, повернулся ко второму китайцу.
- Ты видел, как я поступаю, когда мне нагло лгут? Говори правду! Это вы украли наши ружья?
- Нет, - продолжал отрицать всё и второй китаец.
- Вы залезли в дом инженера?
- Нет!
- А когда вы потом хотели спрятать ружья, у вас отобрали их индейцы, так?
- Нет! - ответил китаец в третий раз, но уже не так уверенно, как прежде.
- Человек, я предупреждаю тебя ещё раз! Твой напарник велел тебе, правда, всё отрицать, но будет лучше для тебя, если ты честно признаешься.
- Когда это он велел мне, чтобы я всё отрицал, сэр?
- Перед тем, как вы поднялись со своих мест.
- Я ничего не знаю, сэр!
- Знаешь, ты ведь слышал, как он тебе тихо сказал: "Шует пут тек!"
- Да, он так сказал.
- Ну, и что означают по-китайски эти слова?
- Они означают: "Пойдём, идём!" Он так сказал, потому что должны были идти с вами, сэр!
- Слушай ты, хитрец! Ты хочешь меня обмануть? "Пойти" по-китайски будет "лай", "идти" - "кьйу", а "шует пут тек" означает "нельзя ни в чём признаваться". Ты и теперь будешь отрицать это?
Первый китаец всё это время по-прежнему стоял возле стойки, держась за разбитое лицо. Однако при этих словах он сделал предостерегающий жест рукой, но его напарник не заметил этого, испуганно попятился назад и, глядя широко раскрытыми глазами на охотника, ошеломлённо спросил:
- Как это? Вы… сэр… умеете… говорить по-китайски?
Олд Шеттерхенд воспользовался его замешательством и быстро задал вопрос.
- Кто был тот индеец, который вынудил вас отдать ему ружья?
И китаец невольно попал в ловушку, произнеся в ответ:
- Его звали Чёрный Мустанг, вождь команчей.
- Пут иен пут йий, пут иен пут йий, - воскликнул китаец, стоящий возле стойки. Эти полные тревоги слова означали: "Не говори ни слова, не говори ни слова!"
- Тьен на, агаи ын. - О небо, горе, горе! - простонал его напарник, поняв теперь, какую ошибку он совершил.
- Молчать! - рассмеялся Олд Шеттерхенд. - Вы ведь слышали, что ваш китайский язык вам не поможет. Ваша вина доказана и если вы дальше будете всё отрицать, то сегодня же будете расстреляны или повешены. Но если вы подробно расскажете нам, как это всё было, то мы даруем вам жизнь.
- Даруете жизнь? - спросил второй китаец, оказавшийся менее стойким, чем первый. - Какое же мы понесём наказание?
- Это целиком будет зависеть от правдивости ваших слов. И если вы ничего не скроете, то мы поступим с вами лучше, чем вы могли бы рассчитывать.
- Тогда я буду говорить, да, я расскажу всё, как было.
Китаец поглядел на своего товарища, тот утвердительно кивнул ему головой, потому что теперь и он понял, что запираться дальше уже нет смысла. Он даже набрался смелости и, по-прежнему держась за лицо, подошёл поближе к Олд Шеттерхенду, после чего оба китайца, где добровольно, а где и принуждаемые вопросами, рассказали, как обстояло дело. А потом один из них обратился к Олд Шеттерхенду:
- Теперь вам уже всё известно, сэр, нам нечего больше рассказать, и мы надеемся, что вы полностью освободите нас от наказания.
Тогда на него напустился инженер:
- Что ты несёшь, ворюга! Полностью освободить вас от наказания? И речи быть об этом не может! Но мы проявим к вам милость, и наказание будет мягче, чем полагается по закону: я прикажу отпустить вам только по сто плетей.
После такой угрозы оба китайца громко и жалобно запричитали. Виннету в ответ на это лишь презрительно бросил:
- Уф!
А Олд Шеттерхенд спросил апача:
- Какое наказание назначит мой краснокожий брат этим ворам?
Виннету на какое-то время задумался, глядя прямо перед собой, потом на его лице мелькнула усмешка.
- Такое, - ответил он и сделал руками движение, словно снимал скальп.
Белые сразу догадались, о чём идёт речь, и лица у всех стали серьёзными. Китайцы же не поняли значения этого жеста и вопросительно посмотрели на Олд Шеттерхенда.
- Встаньте на колени передо мной друг возле друга! - приказал тот.
Они послушно исполнили приказание.
- Снимите шапки!
Они сняли с головы свои плоские, без козырьков шапки. В следующую секунду в руке Олд Шеттерхенда блеснул нож, все присутствующие невольно вскрикнули, полагая, что белый охотник действительно намерен оскальпировать желтолицых. Но тот быстро протянул левую руку к голове первого китайца, правой взмахнул ножом - и в руке у него оказалась отрезанная косичка. Точно такую же процедуру и столь же молниеносно он проделал и со вторым китайцем.
Присутствующие облегчённо вздохнули, китайцы же, наоборот, от ужаса остолбенели. Ведь для Сына Неба нет большего позора, чем потерять косу, он предпочёл бы вместо этого отдать свою жизнь. Поэтому эти двое поначалу казались чуть ли на парализованными, потом быстро натянули шапки на свои остриженные головы, вскочили на ноги и с громкими рыданиями бросились прочь. Им вслед со всех сторон нёсся дружный смех.
Только Олд Шеттерхенд и Виннету не смеялись. Белый охотник произнёс совершенно серьёзным голосом:
- Хотя эта сцена и кажется вам смешной, но ничего смешного в ней нет, господа. Для этих китайцев, по их понятиям подобное наказание является куда более суровым, чем если бы их просто приговорили к многолетнему тюремному заключения.
- Что? Не может этого быть! - удивился инженер. - Но даже если так оно и есть на самом деле, то всё равно, у нас здесь действуют не китайские обычаи, а наши законы. Вы наказали их по своему усмотрению, но я это наказание сам дополню.
- Как?
- Я их выгоню, мне не нужны на службе такие ворюги!
- Вам не понадобится этого делать. У них нет уже косичек, в таком виде им нельзя показываться на глаза своим соотечественникам, так что этой же ночью они наверняка исчезнут.
- Ну что ж, хорошо, если так оно и будет. Нужно только проследить, чтобы вместе с ними у нас не пропало что-нибудь ещё. А эти две косички я возьму себе на память.
Он нагнулся и поднял их с пола, но Олд Шеттерхенд решительно отобрал их у него, сказав:
- Позвольте, сэр! Эти косички получит кое-кто другой.
- Да? Кто же?
- Токви Кава, великий и славный вождь команчей.
- Он? Почему?
- Потому, что таким образом он будет осмеян.
- Не понимаю.
- Это, однако, нетрудно понять. Виннету пришла в голову замечательная мысль, когда он дал мне знак, чтобы я отрезал у этих китайцев косички. Вы ведь убедились теперь, что Чёрный Мустанг намеревался напасть на Фирвуд-Кемп?
- Да.
- И как вы думаете, что он собирался тут захватить? Может, ваши деньги?
- Скорее всего, нет. Деньги наверняка собирался получить Ято Инда за свою измену, краснокожим же доллары не нужны, их скорее интересуют наше оружие и припасы.
- Правильно, но, кроме того, и косички китайцев.
- Вы так думаете?
- Да. Тот, кто знает индейцев так, как знаем их мы, прекрасно понимает, чего они хотят, о чём они думают. Такое большое количество скальпов с косичками в локоть длиною! Вот это добыча! Вот это слава! Но это им не удастся, потому что я всегда был человеком и всех своих братьев ценю одинаково, независимо от цвета их кожи. А в знак утешения я торжественно вручу Чёрному Мустангу эти две косички.
- Да, это мысль! Чёрный Мустанг наверняка будет вне себя от злости! Такое мог придумать только Олд Шеттерхенд!
- Вы ошибаетесь. Эта идея скорее принадлежит Виннету.
- Виннету? Но от него я не слышал ни единого слова.
- Но вы видели, как он дал мне знак.
- Неужели он при этом имел в виду Чёрного Мустанга?
- Конечно! Мы ведь привыкли прекрасно понимать друг друга без слов. Мой краснокожий брат подтвердит, что я правильно его понял?
Обращаясь с этим вопросом к Виннету, он тем временем свернул косички и спрятал их. Апач ответил:
- Мой брат Шеттерхенд понял меня правильно. Это будет величайшим унижением для вождя команчей, если он получит от нас одни только косички без скальпов.
- Возможно, возможно, - с сомнением в голосе произнёс инженер. - Но сделать это будет очень нелегко. Прежде чем вручить Чёрному Мустангу эти косички, нужно будет отбить нападение команчей и захватить его в плен. Судя по вашим словам, это настолько просто, как чтение по слогам для какого-нибудь профессора, меня же охватывает смертельный ужас при одной лишь мысли о нападении. Вот если бы у меня здесь было столько же белых рабочих, как у моего коллеги в Рокки-Граунд! У него свыше восьмидесяти человек, все вооружены до зубов. Китайцы на взрывных работах ему были абсолютно не нужны.
- Рокки-Граунд? - спросил Олд Шеттерхенд. - Это место и раньше называлось так же?
- Нет, это мы его так назвали.
- Оно находится далеко отсюда?
- Нет. По железной дороге туда можно добраться за пару часов.
- Гм! Я хорошо знаю эти окрестности, а Виннету знает их ещё лучше. Конечно, я не был здесь с тех пор, как вы начали прокладывать железную дорогу, и я понятия не имею, куда она ведёт. Вы не могли бы мне сказать, какое было раньше название у той местности? Мне было бы вполне достаточно, если бы вы вспомнили название какой-нибудь долины, горы или реки.
- Рокки-Граунд находится у подножия какой-то горы, у которой нет английского названия. Краснокожие называют её Уа-пеш. А что это означает, мы не знаем.
- Уф! Уа-пеш! - воскликнул Виннету так, словно словно инженера означали что-то очень важное. Но когда все посмотрели на него, ожидая, что он объяснит это, индеец лишь махнул рукой и добавил: - Пусть мой брат Шеттерхенд скажет вместо меня. Ему известно всё точно так же, как и мне.
Взгляды обратились к охотнику, тот кивнул головой, удовлетворённо улыбнулся и сказал, обращаясь к инженеру:
- Вы не знаете, что означает Уа-пеш? Точно то же, что и название, которое вы дали этой местности, - Рокки-Граунд, то есть Каменная долина, или Скалистая долина. Вы знаете, что мы собираемся отправиться в Ольдер-Спринг. Вы представляем себе, где находится это место?
- Нет. Я знаю только, что вы хотите быть там завтра вечером, значит, оно лежит отсюда на расстоянии одного дня пути, если ехать верхом.
- Вы правы, на расстоянии одного дня пути, если ехать верхом, потому что, когда едешь по долинам и по ущельям, делаешь множество поворотов. Зато железная дорога, как я понял, идёт по прямой линии, так что от вашего Рокки-Граунд до Ольдер-Спринга верхом добираться всего около трёх часов! Благодаря вашей информации мы получаем дополнительный козырь против команчей, такую карту им побить не удастся.
- Меня это очень радует. Но вы не могли бы растолковать нам всё поподробней?
- Я вас прошу сначала мне сказать, как вы поддерживаете связь с людьми из Рокки-Граунд?
- У нас имеется телеграфная связь, и мы можем в любую минуту послать туда телеграмму.
- Прекрасно! А железная дорога? Рельсы проложены уже до самого Фирвуд-Кемпа?
- Да, вот уже две недели. Мы находимся на самом конце построенного к этому времени участка железной дороги.
- А какого типа у вас вагоны?
- Конечно, здесь ещё нет пассажирских вагонов, есть только товарные, для строевого леса и других материалов.
- Сгодятся и такие! Здесь у вас есть эти вагоны?
- Целая дюжина.
- А паровоз?
- Нет, вечером он ушёл назад в Рокки-Граунд.
- А сейчас он уже там?
- Да.
- Тогда будьте любезны, телеграфируйте туда, чтобы отправили паровоз назад.
- Что? Как? Телеграфировать? - удивился инженер.
- Да. Я вам расскажу в двух словах, как дела обстояли до нашего прибытия и как они обстоят сейчас. Чёрный Мустанг хотел напасть на Фирвуд-Кемп и отправил сюда под чужим именем своего внука метиса, чтобы он всё как следует здесь разнюхал. Сегодня вечером они тайно встретились неподалёку отсюда, чтобы назначить дату нападения. Этот день, скорее всего, наступил бы ещё не так скоро, если бы мы не оказались здесь и не догадались, кем на самом деле является метис. Краснокожие наверняка не стали бы спешить, но сейчас они знают, что нам стали известны их намерения. Стало быть, они постараются напасть прежде, чем к их нападению успеют подготовиться, соорудив дополнительные укрепления и предприняв другие меры безопасности. Я даже уверен, что нападение было бы совершено уже сегодня, если бы для этого не было серьёзных препятствий…
- Препятствий? - прервал Олд Шеттерхенда инженер. - Я думаю, что как раз сегодня таких препятствий меньше всего. Если краснокожие появятся в эту минуту, то мы погибли!
- Да, если! Но они не появятся, потому что их здесь нет! Бьюсь об заклад, что Чёрный Мустанг был тут лишь с несколькими воинами, а основные силы находятся далеко отсюда. Кроме того, он ведь знает, что мы здесь. Метис сейчас помчался к нему и расскажет обо всём, что произошло. Поэтому вождь будет уверен, что эту ночь мы будем начеку. Он узнал, что мы с Виннету завтра отправляемся в Ольдер-Спринг. Захватить нас для него сейчас гораздо важнее, чем получить любую добычу, на которую он мог бы рассчитывать в этом посёлке. Так он как можно быстрее устремится в Ольдер-Спринг, чтобы нас там схватить. Он полагает, что ему это легко удастся, поскольку наше оружие находится у него в руках. Он также думает, что, когда захватит нас, всё пойдёт для него ещё легче, и тогда он поспешит сюда за скальпами китайцев. Тянуть с этим он не станет, в противном случае вы успеете подготовиться к отражению нападения. Так что нам не остаётся ничего другого, как попытаться опередить его. Я и Виннету должны быть в Ольдер-Спринге раньше, чем он, постараться пересчитать его воинов и выведать, как он собирается действовать.
- Но, сэр, - снова прервал его инженер. - Это же чрезвычайно опасно! Если он вас схватит, то вы погибли!