<1916>
На память Мише Мурашёву
Сегодня синели лужи
И легкий шептал ветерок.
Знай, никому не нужен
Неба зеленый песок.Жили и были мы в яви,
Всюду везде одни.
Ты, как весну по дубраве,
Пьешь свои белые дни.Любишь ты, любишь, знаю,
Нежные души ласкать,
Но не допустит нас к раю
Наша земная печать.Вечная даль перед нами,
Путь наш задумчив и прост.
Даст нам приют за холмами
Грязью покрытый погост.15 марта 1916
"Дорогой дружище Миша…"
Дорогой дружище Миша,
Ты как вихрь, а я как замять,
Сбереги под тихой крышей
Обо мне любовь и память.15 марта 1916
Нищий с паперти
Глаза – как выцветший лопух,
В руках зажатые монеты.
Когда-то славный был пастух,
Теперь поет про многи лета.
А вон старушка из угла,
Что слезы льет перед иконой,
Она любовь его была
И пьяный сок в меже зеленой.
На свитках лет сухая пыль.
Былого нет в заре куканьшей.
И лишь обгрызанный костыль
В его руках звенит, как раньше.
Она чужда ему теперь,
Забыла звонкую жалейку.
И как пойдет, спеша, за дверь,
Подаст в ладонь ему копейку.
Он не посмотрит ей в глаза,
При встрече глаз больнее станет,
Но, покрестясь на образа,
Рабу по имени помянет.<1916>
"Месяц рогом облако бодает…"
Месяц рогом облако бодает,
В голубой купается пыли.
В эту ночь никто не отгадает,
Отчего кричали журавли.
В эту ночь к зелёному затону
Прибегла она из тростника.
Золотые космы по хитону
Разметала белая рука.
Прибегла, в ручей взглянула прыткий,
Опустилась с болью на пенёк.
И в глазах завяли маргаритки,
Как болотный гаснет огонёк.
На рассвете с вьющимся туманом
Уплыла и скрылася вдали…
И кивал ей месяц за курганом,
В голубой купаяся пыли.<1916>
"Еще не высох дождь вчерашний…"
Еще не высох дождь вчерашний -
В траве зеленая вода!
Тоскуют брошенные пашни,
И вянет, вянет лебеда.Брожу по улицам и лужам,
Осенний день пуглив и дик.
И в каждом встретившемся муже
Хочу постичь твой милый лик.Ты все загадочней и краше
Глядишь в неясные края.
О, для тебя лишь счастье наше
И дружба верная моя.И если смерть по Божьей воле
Смежит глаза твои рукой,
Клянусь, что тенью в чистом поле
Пойду за смертью и тобой.<1916>
"В зеленой церкви за горой…"
В зеленой церкви за горой,
Где вербы четки уронили,
Я поминаю просфорой
Младой весны младые были.А ты, склонившаяся ниц,
Передо мной стоишь незримо,
Шелка опущенных ресниц
Колышут крылья херувима.Не омрачен твой белый рок
Твоей застывшею порою,
Все тот же розовый платок
Затянут смуглою рукою.
Все тот же вздох упруго жмет
Твои надломленные плечи
О том, кто за морем живет
И кто от родины далече.И все тягуче память дня
Перед пристойным ликом жизни.
О, помолись и за меня,
За бесприютного в отчизне.Июнь 1916 Константиново
"Даль подернулась туманом…"
Даль подернулась туманом,
Чешет тучи лунный гребень.
Красный вечер за куканом
Расстелил кудрявый бредень.Под окном от скользких вётел
Перепёльи звоны ветра.
Тихий сумрак, ангел теплый,
Напоен нездешним светом.Сон избы легко и ровно
Хлебным духом сеет притчи.
На сухой соломе в дровнях
Слаще мёда пот мужичий.Чей-то мягкий лих за лесом,
Пахнет вишнями и мохом…
Друг, товарищ и ровесник,
Помолись коровьим вздохам.Июнь 1916
"Слушай, поганое сердце…"
Слушай, поганое сердце,
Сердце собачье мое.
Я на тебя, как на вора,
Спрятал в руках лезвие.Рано ли, поздно всажу я
В ребра холодную сталь.
Нет, не могу я стремиться
В вечную сгнившую даль.Пусть поглупее болтают,
Что их загрызла мета;
Если и есть что на свете -
Это одна пустота.3 июля 1916
"В глазах пески зелёные…"
В глазах пески зелёные
И облака.
По кружеву краплёному
Скользит рука.То близкая, то дальняя,
И так всегда.
Судьба её печальная -
Моя беда.9 июля 1916
"Небо сметаной обмазано,…"
Небо сметаной обмазано,
Месяц как сырный кусок.
Только не с пищею связано
Сердце, больной уголок.Хочется есть, да не этого,
Что так шуршит на зубу.
Жду я веселого, светлого,
Как молодую судьбу.Жгуче желания множат
Душу больную мою,
Но и на гроб мне положат
С квасом крутую кутью.9 июля 1916
Исус младенец
Собрала Пречистая
Журавлей с синицами
В храме:"Пойте, веселитеся
И за всех молитеся
С нами!"Молятся с поклонами
За судьбу греховную,
За нашу;А маленький Боженька,
Подобравши ноженьки,
Ест кашу.Подошла синица,
Бедовая птица,Попросила:
"Я Тебе, Боженька,
Притомив ноженьки,
Молилась".Журавль и скажи враз:
"Тебе и кормить нас,
Коль создал".А Боженька наш
Поделил им кашу
И отдал.В золоченой хате
Смотрит Божья Мати
В небо.А сыночек маленький
Просит на завалинке
Хлеба.Позвала Пречистая
Журавлей с синицами,
Сказала:"Приносите, птицы,
Хлеба и пшеницы
Не мало".Замешкались птицы -
Журавли, синицы -
Дождь прочат.А Боженька в хате
Все теребит Мати,
Есть хочет.Вышла Богородица
В поле, за околицу,
Кличет.Только ветер по полю,
Словно кони, топает,
Свищет.Боженька, маленький,
Плакал на завалинке
От горя.Плакал, обливаясь…
Прилетал тут аист
Белоперый.Взял он осторожненько
Красным клювом Боженьку,
Умчался.И Господь на елочке,
В аистовом гнездышке,
Качался.Ворочалась к хате
Пречистая Мати -
Сына нету.Собрала котомку
И пошла сторонкой
По свету.Шла, несла не мало,
Наконец сыскала
В лесочке:На спине катается
У Белого аиста
Сыночек.Позвала Пречистая
Журавлей с синицами,
Сказала:"На вечное время
Собирайте семя
Не мало.А Белому аисту,
Что с Богом катается
Меж веток,Носить на завалинки
Синеглазых маленьких
Деток".<1916>
"В багровом зареве закат шипуч и пенен…"
В багровом зареве закат шипуч и пенен,
Березки белые горят в своих венцах.
Приветствует мой стих младых царевен
И кротость юную в их ласковых сердцах.Где тени бледные и горестные муки,
Они тому, кто шел страдать за нас,
Протягивают царственные руки,
Благословляя их к грядущей жизни час.На ложе белом, в ярком блеске света,
Рыдает тот, чью жизнь хотят вернуть…
И вздрагивают стены лазарета
От жалости, что им сжимает грудь.Все ближе тянет их рукой неодолимой
Туда, где скорбь кладет печать на лбу.
О, помолись, святая Магдалина,
За их судьбу.<1916>
"Без шапки, с лыковой котомкой…"
Без шапки, с лыковой котомкой,
Стирая пот свой, как елей,
Бреду дубравною сторонкой
Под тихий шелест тополей.
Иду, застегнутый веревкой,Сажусь под копны на лужок.
На мне дырявая поддевка,
А поводырь мой – подожок.Пою я стих о светлом рае,
Довольный мыслью, что живу,
И крохи сочные бросаю
Лесным камашкам на траву.По лопуху промяты стежки,
Вдали озерный купорос,
Цепляюсь в клейкие сережки
Обвисших до земли берез.И по кустам межи соседней,
Под возглашенья гулких сов,
Внимаю, словно за обедней,
Молебну птичьих голосов.<1916>
"День ушел, убавилась черта…"
День ушел, убавилась черта,
Я опять подвинулся к уходу.
Легким взмахом белого перста
Тайны лет я разрезаю воду.В голубой струе моей судьбы
Накипи холодной бьется пена,
И кладет печать немого плена
Складку новую у сморщенной губы.С каждым днем я становлюсь чужим
И себе, и жизнь кому велела.
Где-то в поле чистом, у межи,
Оторвал я тень свою от тела.Неодетая она ушла,
Взяв мои изогнутые плечи.
Где-нибудь она теперь далече
И другого нежно обняла.Может быть, склоняяся к нему,
Про меня она совсем забыла
И, вперившись в призрачную тьму,
Складки губ и рта переменила.Но живет по звуку прежних лет,
Что, как эхо, бродит за горами.
Я целую синими губами
Черной тенью тиснутый портрет
<1916>
"Синее небо, цветная дуга…"
Синее небо, цветная дуга,
Тихо степные бегут берега,
Тянется дым, у малиновых сел
Свадьба ворон облегла частокол.Снова я вижу знакомый обрыв
С красною глиной и сучьями ив,
Грезит над озером рыжий овес,
Пахнет ромашкой и медом от ос.Край мой! Любимая Русь и Мордва!
Притчею мглы ты, как прежде, жива.
Нежно под трепетом ангельских крыл
Звонят кресты безымянных могил.Многих ты, родина, ликом своим
Жгла и томила по шахтам сырым.
Много мечтает их, сильных и злых,
Выкусить ягоды персей твоих.Только я верю: не выжить тому,
Кто разлюбил твой острог и тюрьму…
Вечная правда и гомон лесов
Радуют душу под звон кандалов.<1916>
"Пушистый звон и руга…"
Пушистый звон и руга,
И камень под крестом.
Стегает злая вьюга
Расщелканным кнутом.Шаманит лес-кудесник
Про черную судьбу.
Лежишь ты, мой ровесник,
В нетесаном гробу.Пусть снова финский ножик
Кровавит свой клинок,
Тебя не потревожит
Ни пеший, ни ездок.И только с перелесиц
Сквозь облачный тулуп
Слезу обронит месяц
На мой завьялый труп.<1916–1917>
"Холодней, чем у сколотой проруби…"
Холодней, чем у сколотой проруби,
Поджидаешь ты томного дня.
Проклевали глаза твои – голуби
Непрощённым укором меня.<1916>
"Снег, словно мед ноздреватый…"
Снег, словно мед ноздреватый,
Лег под прямой частокол.
Лижет теленок горбатый
Вечера красный подол.Тихо. От хлебного духа
Снится кому-то апрель.
Кашляет бабка-старуха,
Грудью склонясь на кудель.Рыжеволосый внучонок
Щупает в книжке листы.
Стан его гибок и тонок,
Руки белей бересты.Выпала бабке удача,
Только одно невдомек:
Плохо решает задачи
Выпитый ветром умок.С глазу ль, с немилого ль взора
Часто она под удой
Поит его с наговором
Преполовенской водой.И за глухие поклоны
С лика упавших седин
Пишет им числа с иконы
Божий слуга – Дамаскин.<1917>
"Есть светлая радость под сенью кустов…"
Есть светлая радость под сенью кустов
Поплакать о прошлом родных берегов
И, первую проседь лаская на лбу,
С приятною болью пенять на судьбу.
Ни друга, ни думы о бабьих губах
Не зреет в ее тихомудрых словах,
Но есть в ней, как вера, живая мечта
К незримому свету приблизить уста.
Мы любим в ней вечер, над речкой овес, -
И отроков резвых с медынью волос.
Стряхая с бровей своих призрачный дым,
Нам сладко о тайнах рассказывать им.
Есть нежная кротость, присев на порог,
Молиться закату и лику дорог.
В обсыпанных рощах, на сжатых полях
Грустит наша дума об отрочьих днях.
За отчею сказкой, за звоном стропил
Несет ее шорох неведомых крыл…
Но крепко в равнинах ковыльных лугов
Покоится правда родительских снов.<1917>
"Небо ли такое белое…"
Небо ли такое белое
Или солью выцвела вода?
Ты поешь, и песня оголтелая
Бреговые вяжет повода.Синим жерновом развеяны и смолоты
Водяные зерна на муку.
Голубой простор и золото
Опоясали твою тоску.Не встревожен ласкою угрюмою
Загорелый взмах твоей руки.
Все равно – Архангельском иль Умбою
Проплывать тебе на Соловки.Все равно под стоптанною палубой
Видишь ты погорбившийся скит.
Подпевает тебе жалоба
Об изгибах тамошних ракит.Так и хочется под песню свеситься
Над водою, спихивая день…
Но спокойно светит вместо месяца
Отразившийся на облаке тюлень.1917
О родина!
О родина, о новый
С златою крышей кров,
Труби, мычи коровой,
Реви телком громов.Брожу по синим селам,
Такая благодать.
Отчаянный, веселый,
Но весь в тебя я, мать.В училище разгула
Крепил я плоть и ум.
С березового гула
Растет твой вешний шум.Люблю твои пороки,
И пьянство, и разбой,
И утром на востоке
Терять себя звездой.И всю тебя, как знаю,
Хочу измять и взять,
И горько проклинаю
За то, что ты мне мать.<1917>
"Заметает пурга…"
Заметает пурга
Белый путь,
Хочет в мягких снегах
Потонуть.Ветер резвый уснул
На пути;
Ни проехать в лесу,
Ни пройти.Забежала коляда
На село,
В руки белые взяла
Помело.Гей вы, нелюди-люди,
Народ,
Выходите с дороги
Вперед!Испугалась пурга
На снегах,
Побежала скорей
На луга.Ветер тоже спросонок
Вскочил
Да и шапку с кудрей
Уронил.Утром ворон к березыньке
Стук…
И повесил ту шапку
На сук.<1917>
"Не пора ль перед новым Посе́мьем…"
Не пора ль перед новым Посе́мьем
Отплеснуться вам, слова, от Каялы.
Подымайтесь малиновым граем,
Сполыхните сухояловый омеж,
Скряньте настно белесые обжи,
Оборатуйте кодолом Карну.
Что шумит, что звенит за курганом,
Что от нудыша мутит осоку?
Распевает в лесу лунь-птица,
Причитает над тихим Доном.
Не заря оседлала вечер
Аксамитником алым, расшитым,
Не туман во степи белеет
Над сукроем холмов сохатых -
Оторочилось синее небо,
Осклобляет облако зубы.
Как сидит под ольхой дорога,
Натирает зелёные скулы,
Чешет пуп человеческим шагом…<1917>
Сельский часослов
Вл. Чернявскому
<1>
О солнце, солнце,
Золотое, опущенное в мир ведро,
Зачерпни мою душу!
Вынь из кладезя мук
Страны моей.Каждый день,
Ухватившись за цепь лучей твоих,
Карабкаюсь я в небо.
Каждый вечер
Срываюсь и падаю в пасть заката.Тяжко и горько мне…
Кровью поют уста…
Снеги, белые снеги -
Покров моей родины -
Рвут на части.На кресте висит
Ее тело,
Голени дорог и холмов
Перебиты…Волком воет от запада
Ветер…
Ночь, как ворон,
Точит клюв на глаза-озёра.
И доскою надкрестною
Прибита к горе заря:
ИСУС НАЗАРЯНИН
ЦАРЬ ИУДЕЙСКИЙ.
2
О месяц, месяц!
Рыжая шапка моего деда,
Закинутая озорным внуком на сук облака,
Спади на землю…
Прикрой глаза мои!
Где ты…
Где моя родина?
Лыками содрала твои дороги
Буря,
Синим языком вылизал снег твой -
Твою белую шерсть -
Ветер…И лежишь ты, как овца,
Дрыгая ногами в небо,
Путая небо с яслями,
Путая звезды
С овсом золотистым.О, путай, путай!
Путай все, что видишь…
Не отрекусь принять тебя даже
с солнцем,Похожим на свинью…
Не испугаюсь просунутого пятачка его
В частокол
Души моей.
Тайна твоя велика есть.
Гибель твоя миру купель
Предвечная.
3
О красная вечерняя заря!
Прости мне крик мой.
Прости, что спутал я твою Медведицу
С черпаком водовоза.Пастухи пустыни -
Что мы знаем?..Только ведь приходское училище
Я кончил,
Только знаю Библию да сказки,
Только знаю, что поет овес при ветре…
Да еще
По праздникам
Играть в гармошку.Но постиг я…
Верю, что погибнуть лучше,
Чем остаться
С содранною
Кожей.Гибни, край мой!
Гибни, Русь моя,
Начертательница
Третьего
Завета.
4
О звезды, звезды,
Восковые тонкие свечи,
Капающие красным воскомНа молитвенник зари,
Склонитесь ниже!Нагните пламя свое,
Чтобы мог я,
Привстав на цыпочки,
Погасить его.Он не понял, кто зажег вас,
О какой я пропел вам
Смерти.
Радуйся,
Земля!Деве твоей Руси
Новое возвестил я
Рождение.
Сына тебе
Родит она…Имя ему -
Израмистил.
Пой и шуми, Волга!
В синие ясли твои опрокинет она
Младенца.Не говорите мне,
Что это
В полном круге
Будет всходить
Луна…Это он!
Это он
Из чрева Неба
Будет высовывать
Голову…<1918>
"И небо и земля все те же…"
И небо и земля все те же,
Все в те же воды я гляжусь,
Но вздох твой ледовитый реже,
Ложноклассическая Русь.Не огражу мой тихий кров
От радости над умираньем,
Но жаль мне, жаль отдать страданью
Езекиильский глас ветров.Шуми, шуми, реви сильней,
Свирепствуй, океан мятежный,
И в солнца золотые мрежи
Сгоняй сребристых окуней.<1918>
"Не стану никакую…"
Не стану никакую
Я девушку ласкать.
Ах, лишь одну люблю я,
Забыв любовь земную,
На небе Божью Мать.В себе я мыслить волен,
В душе поет весна.
Ах, часто в келье темной
Я звал Ее с иконы
К себе на ложе сна.