Галл счел за лучшее не спорить.
- Откуда ты все это знаешь?
- Я в детстве провел много лет рядом с великим мастером, Олинием Эзаром. - Тарквиний почтительно склонил голову.
Бренн, удовлетворенный ответом, тоже кивнул. Ультан тоже получил тайные знания друидов от своего предшественника. Что, если Тарквиний сможет пролить хоть какой-то свет на пророчество старика?
- Я хочу тоже научиться этому, - порывисто произнес Ромул.
- Все будет тебе открыто. - Этруск лег на палубу и вытянулся во весь рост. - Ты умеешь читать и писать?
Ромул замялся было, но потом честно сказал:
- Нет.
- Я тебя научу.
Ромула так и подмывало задавать новые и новые вопросы, но Тарквиний отвернулся и уставился в ночное небо. Ромул тоже раскинулся на одеяле, наслаждаясь прохладным ветерком, освежавшим кожу. Разговор с новым знакомым ошеломил его. Ни с кем из плывущих на "Ахиллесе" они прежде не встречались, и все же Тарквиний знал и о Фабиоле, и о том, к какому племени принадлежит галл. И о том, что случилось у входа в публичный дом. И в довершение мистической цепочки этруск, оказывается, умел читать и писать. Это был редкий талант.
Ромул решил, что умение владеть стилусом должно стать для него первым шагом к настоящей свободе. Его понемногу оставляли сомнения в том, что он верно поступает, покидая Италию. С такими друзьями, как Бренн и Тарквиний, вряд ли ему стоило многого опасаться.
Галл уже крепко спал и своим громким храпом не давал заснуть Ромулу.
- Тарквиний? - прошептал он. Его распирало желание поговорить еще.
- Что?
- Ты знаешь, откуда мы с Бренном родом. Знаешь наще прошлое. "Знаешь, как я убил Целия", - добавил он про себя и даже передернулся от этой мысли.
- Многое из этого.
- Так расскажи мне, что ты сам скрываешь. - Даже в непроглядной тьме Ромул чувствовал на себе пристальный взгляд этруска.
- Когда-нибудь. Но не сейчас.
Его продолжало терзать любопытство, но он понял, что ответ Тарквиния окончательный. Поэтому Ромул закрыл глаза и заснул.
Через несколько дней после начала плавания флот попал в жестокий шторм, который потопил дюжину трирем, а остальные разбросал на большое расстояние. Сотни легионеров и моряков пошли на дно, однако у "Ахиллеса" даже ни одна доска не треснула. Тарквиний ничего не сказал, но Бренн теперь взирал на нового друга с чувством, близким к благоговению. Ну, а Ромул, вдоволь наслушавшийся рассказов о мошенниках-предсказателях в храмах, был не столь доверчив. Как-никак стояла осень - время штормов.
Что послужило причиной непогоды, так и осталось неизвестным, но такое начало похода Красса не предсказывал ни один провидец. По судам поползли разговоры о том, что кампания будет несчастливой. Тарквиния же несчастье не обеспокоило, его равнодушие подняло дух Бренну. Но ничего такого, что взволновало бы суеверных солдат еще сильнее, не последовало, и Ромул выкинул из головы предсказания этруска.
Флот двигался дальше вдоль несчетного множества островов, рассыпанных вдоль побережья Греции. Суда не могли находиться в открытом море дольше двух, от силы трех дней, и потому поход проходил возле самых берегов. Несравненные навыки римлян в сухопутном военном деле не распространялись на судостроение. Триремы предназначались в основном для плавания вдоль береговой полосы территории, управляемой республикой, для поддержания там мира - Pax Romana.
Каждый вечер к заходу солнца суда флотилии бросали якоря, и измученные гребцы получали возможность отдохнуть. На берег посылались вооруженные отряды - наполнить бочки свежей водой из местных ручьев. Пища была именно такой, как предсказывал Бренн, - сухари да кислющее вино. Впрочем, мало кто из новичков жаловался. Они были рады уже тому, что едят дважды в день.
Много раз Ромулу на глаза попадались большие пространства побережья, сплошь усеянные сгоревшими обломками кораблей - останками разгромленных Помпеем киликийцев. Свирепые пираты десятилетиями грабили корабли, отчего торговля Рима несла колоссальные убытки. Десять лет назад Помпей, выступивший против них с огромным флотом и армией, после непродолжительной погони зажал их главные силы в угол и полностью разгромил. Эта победа принесла ему великую славу.
С тех пор в этих местах появились новые грабители, но никто из них не рискнул напасть на эскадру, многократно превосходящую их силами. Однажды Ромул и его товарищи увидели в горле небольшой бухточки, находящейся всего в нескольких сотнях шагов от своего судна, поджарые кораблики зловещего вида. С палуб на проходивший флот опасливо смотрели темнокожие люди.
Но у капитанов кораблей Красса был строгий приказ не задерживаться, и потому битва не состоялась.
- Подойдите, будем драться! - громко крикнул Бренн и взмахнул над головой мечом.
- Они подстерегают слабых, - сказал на это Тарквиний. - Но никак не флот, перевозящий много тысяч солдат.
- Очень уж давно мне не приходилось драться!
Этруск вновь повернулся к пиратам.
- Скоро ты будешь по горло сыт драками. - Услышав крик, Бассий решил, что начинается ссора, и поспешно подошел. - А сейчас уймись.
- Хорошо, командир. - Галл сразу поскучнел.
- Послушай, Бренн, - к этому времени Ромул хорошо уяснил, что ему совсем не трудно успокоить своего друга, - покажи мне тот прием, о котором рассказывал. Можно, старший центурион?
Бассий отлично понимал, что за время путешествия двое лучших его солдат успели заскучать.
- Только смотрите мне, чтобы никто не пострадал! - сурово бросил он. - Оберните клинки.
Друзья поспешили исполнить приказ. Сообразив, что намечается что-то интересное, остальные новобранцы поспешно собрались на палубе в кружок. Бренн и Ромул упражнялись каждое утро, и все успели понять, что они опытные бойцы. Сам Бассий уже сделал их своими помощниками, и они начали обучать самых нетерпеливых основным приемам боя.
Бренн низко пригнулся и скорчил страшную рожу.
- Дай-ка мне выгнать ветер из твоих парусов!
Ромул указал пальцем на живот галла:
- Ты здорово растолстел, пока валялся здесь.
Громко рассмеявшись, великан поднял меч, смертоносное острие которого было тщательно обмотано кожей.
Твердо стоя босыми ногами на горячих досках, Ромул медленно шагнул ему навстречу.
Наблюдая, как Бренн обучает своего юного подопечного, Тарквиний улыбался. Уже много лет он не доверял никому на свете, но эти два беглеца, несомненно, станут ему добрыми друзьями.
Много раз с момента встречи с ними он вспоминал слова Олиния: "Там твоими друзьями станут два гладиатора".
"Ты единственный раз ошибся, Олиний, - испытывая мутное чувство вины, беззвучно прошептал этруск. - Я встретил их на пути. Прежде чем попасть туда".
* * *
Преодолев сотни миль, отделяющие "каблук" Италии от Малой Азии, триремы Красса в конце концов вошли в просторную мелководную бухту в необитаемой местности, заполнив ее от края до края. Вдоль кромки воды тянулся песчаный пляж. Дальше от берега раскинулась негостеприимная голая местность цвета жженой охры. Воздух был неподвижен, солнце, висевшее высоко в ярко-голубом небе, обрушивало палящие лучи на загорелых легионеров. В кристально чистой воде под "Ахиллесом" Ромул отчетливо видел рыб, с интересом обследовавших сделанный из большого камня якорь.
Прежде всего на берегу был выставлен мощный кордон из легионеров, чтобы никто не смог помешать выгрузке внезапным нападением. И начался растянувшийся на два дня хорошо организованный хаос, который являла собой выгрузка армии и переноска на руках многих тонн снаряжения и продовольствия. Только мулы самостоятельно доплыли до берега, оглашая пространство негодующим ревом.
Наемникам Бассия пришлось идти к берегу пешком. Не умеющие плавать Ромул, Бренн и многие другие, ругаясь, брели по грудь в воде, а Тарквиний легко плыл рядом и смеялся над ними. Выйдя на песок, этруск собрал свои длинные волосы и стал их выжимать. В это время Ромул заметил у него на шее красное пятно треугольной формы.
Тарквиний быстро распустил волосы.
- Что это такое?
- Просто родинка.
- Какая необычная!
Словно не слыша его, Тарквиний нагнулся и принялся перебирать какие-то свои пожитки, которые он, перед тем как прыгнуть за борт с палубы "Ахиллеса", заботливо уложил в свиной пузырь.
Ромула распирало любопытство, но возможности пристать к этруску с расспросами не выдалось. Бассий уже принялся орать на своих людей, требуя, чтобы они поскорее построились в походный порядок.
Красс надзирал за высадкой с холма, возвышавшегося чуть поодаль от берега. Там возвели огромный шатер, где полководец обретался едва ли не в том же комфорте, к какому привык в Риме, тогда как солдаты внизу жарились под палящим солнцем. Устланный коврами, разделенный на комнаты кожаный шатер со столами и ложами должен был служить командным пунктом армии на протяжении всего похода. В личном обозе Красса имелось даже несколько проституток, которых его сын Публий взял с собой, чтобы скрасить жизнь высших офицеров.
На шесте, врытом в землю, неподвижно висел красный флаг - вексиллум. Его назначением было указывать каждому человеку в войске, где находится Красс. Вокруг шатра денно и нощно стояли на страже легионеры с пиками в руках, неподалеку ожидали приказаний рассыльные и трубачи.
Бассий возглавлял когорту - шесть центурий - нерегулярного войска. Из случайного сброда было сформировано десять когорт, которые должны были сражаться рядом с бывалыми воинами. Отряд старого центуриона включили в состав шестого легиона. Как только все его люди оказались на берегу, Бассий грозными криками погнал их на отведенные им места. Шестой легион ждал их, все регулярные когорты уже построились в четкие прямоугольники.
- Шевелитесь! - То, что все его четыреста новобранцев промокли до нитки, нисколько не волновало Бассия. Он и остальные центурионы старательно обучали их во время плавания, но этого было, конечно, недостаточно. - Клянусь Юпитером, настоящие воины умирают от смеха, глядя на нас!
Едва наемники заняли свои места, как взвыли трубы и шеренги двинулись вслед за регулярным войском. Четыре легиона высадились на этом месте несколько недель тому назад и возвели на некотором удалении от берега просторный временный лагерь. Шестой легион вскоре добрался до него. Просторный прямоугольный участок был огражден земляным валом высотой в человеческий рост. Насыпан он был из земли, выкопанной из глубоких рвов, окружавших все укрепление по периметру. На высоких сторожевых вышках, возведенных по углам, стояли часовые. Валы прорезали лишь ворота, сделанные посередине с каждой стороны. Ворота соединялись прямыми дорогами, которые делили лагерь на четыре равные части. В каждой из них расположилось по легиону; каждая центурия имела раз и навсегда отведенное для нее место, которому предстояло сохраняться неизменным на всем протяжении кампании.
Букцины прогремели еще какой-то приказ. И половина легиона живо рассыпалась в цепочку, оградив своих товарищей от окружающего мира.
- Пора потрудиться по-настоящему! - крикнул Бассий. - Сложите все свое снаряжение, кроме оружия и лопат.
Старший центурион хорошо знал, что нужно делать. Он развел воинов по линиям, обозначавшим границы будущего лагеря, и перекинулся несколькими словами с офицерами. Вскоре новички, ругаясь и обливаясь потом, принялись рыть глубокую канаву.
Ромулу еще не доводилось видеть такого впечатляющего зрелища: несколько сотен легионеров, дружно взмахивая лопатами и кирками, прокапывали ров и возводили вал. Было видно, что солдаты республики не только бойцы, но и труженики и строители.
К Ромулу понемногу начала возвращаться гордость за свою принадлежность к римской нации, он даже забыл на некоторое время, что мощь его соплеменников уничтожила народы, к которым принадлежали оба его друга. Трудно было не заразиться дисциплиной и точностью действий воинов армии Красса. Каждый человек, казалось, точно знал, что ему следует делать. Через три часа внутри нового земляного укрепления выстроилось ровными рядами множество палаток. Каждая центурия расположилась на своем участке, вокруг присвоенного ей флажка. Своих наемников Бассий разместил рядом с кавалеристами Публия.
Еще на борту "Ахиллеса" воинам раздали большие кожаные палатки, такие же, какие были в регулярных легионах, но до сего дня они не были нужны. Бассий, похоже, решил, что Ромул, Бренн и Тарквиний будут служить в одном контуберниуме, отряде из восьми человек, которые живут и питаются вместе. Друзья еще в дороге познакомились со своими сотоварищами - Варро, Геницем и Феликсом, суровыми земледельцами из Цизальпийской Галлии, которых римляне согнали с издавна обжитых мест, а также Иосифом и Аппием, приземистыми хитрыми египтянами, изгнанными за преступления, о подробностях которых они предпочитали не распространяться.
Едва они успели немного отдохнуть в палатке, как Бассий попросил у одного из трибунов разрешения заняться обучением своей когорты. Ветерану давно надоело бездельничать. Окруженный пятью другими центурионами, Бассий стоял, уперев руки в боки, и разглядывал потных наемников.
- Пора заняться с вами настоящей военной подготовкой. Хватит вам отсиживать задницы.
Большинство солдат совершенно не обрадовались этой перспективе, а вот Бренн потирал руки в радостном предвкушении.
- Стройся! Внимание!
Новички быстро построились и уставились вперед, как их учили.
- Подтянись! - Бассий прохаживался между шеренгами, тыкая в спины кончиком своей тросточки из виноградной лозы и заставляя новоиспеченных солдат вздергивать подбородки. - Даже если у тебя нет хребта, притворись, будто он есть!
В конце концов центурион решил, что все в порядке. Поручив нескольким человекам тащить здоровенные деревянные столбы, выделенные квартирмейстером, Бассий повел когорту из охваченного суматошной деятельностью лагеря на ровное поле, раскинувшееся перед ним.
Мысль у всех центурионов работала одинаково. На поле оказалось полно вольнонаемных воинов, которые бегали, прыгали и сражались друг с другом. Офицеры армии Красса понимали, что нужно поскорее привести людей в форму после нескольких недель праздности во время плавания. До выхода в поход у них оставалось два месяца, за этот короткий срок нужно было превратить землепашцев в сколько-нибудь обученных солдат.
- Похоже, нам снова придется колошматить палус!
- Да сжалятся над нами боги! - хохотнул Бренн. - Как будто нам это нужно! Хорошая пробежка - вот что было бы мне сейчас полезнее всего.
Как только столбы вбили в твердую, словно железо, сухую землю, Бассий и его сотоварищи принялись обучать новобранцев основным приемам обращения с оружием. Ромулу и его друзьям хватило пары ударов по палусу, чтобы доказать Бассию, что им эти упражнения не требуются. Теперь все трое стояли без дела и смотрели на галлов, которые неуклюже рубили столбы. У ветерана было заготовлено учебное снаряжение: деревянные мечи и сплетенные из прутьев щиты, вдвое тяжелее настоящих. И сейчас он до седьмого пота гонял своих воинов, используя те же методы, что практиковались в гладиаторской школе.
Впрочем, очень скоро Бассий вспомнил и о них.
- А вы чего здесь торчите? - рявкнул он. - Нечего болтаться без дела! Четыре круга вокруг лагеря. Бегом!
И они потрусили вдоль оборонительного рва, окружавшего лагерь. Галл широко улыбался. Ромул держался рядом с ним.
На бегу Бренн размахивал руками, разминая плечи.
- Именно этого мне и не хватало, - сказал он.
Тарквиний поначалу молчал, разглядывая легионы. Но потом Ромул услышал, как он бормочет себе под нос:
- До чего же Красс глуп. Столько пехоты!
- А что в этом плохого?
- Смотри. - Этруск жестом указал на многотысячные толпы легионеров, упражнявшихся под жарким солнцем. - Конницы считай что нету.
Бесчисленное множество солдат, двигавшихся в унисон, представляло собой величественное зрелище; впрочем, Ромул понял, что имел в виду Тарквиний, и задумчиво прищурился. В битвах древности, о которых много рассказывал ему Котта, всегда участвовало большое количество кавалеристов. В каждом войске они составляли его основу.
- Я пока видел только галлов, что возле наших палаток, да пару когорт иберов. От силы две тысячи. - Тарквиний потер лоб. - Этого очень мало.
Бренн принялся на бегу колотить воздух кулаками и жестом велел Ромулу повторять его движения.