2
Какая радость! Вы приехали
Сюда, в мое уединенье.
Бубенчики, свирели эхо ли
Почуялись мне в отдаленье…И на крыльцо вдруг побежала я
Без шубки, в платье, как сидела, -
Бледнели вкруг сугробы талые,
А небо жидко золотело…И птицы зимние, как вешние,
Тревожно-робко щебетали,
И пели всё нежней и спешнее
Бубенчик иль свирель из далей.И вот Вы – здесь, такой же солнечный,
Прекрасный, о, прекрасней даже!
Вот – плед Ваш тигровый у горничной,
Вот – желтой кожи саквояжи.Но всё гляжу, очам не веря, я
На Вас, мой ангел смуглолицый, -
В окне ж, как райское преддверие,
Заря вечерняя златится,И сад лиловый мой всё дымнее,
Лимонный свет всё утомленней…
Ах, можно быть гостеприимнее,
Но быть нельзя меня влюбленней.Когда погаснет отблеск палевый,
Сведу в покой, Вас ожидавший,
А утром: "Хорошо ли спали Вы?" -
Спрошу, сама всю ночь не спавши.3
Помните ль, мой друг, вечер тот единственный,
Что нас сделал всех на свете ближе?
В предвесенний лес тихий и безлиственный
Мы согласные стремили лыжи.Как светлела высь бледно-резедовая
Сквозь узор ветвей прозрачно-серый!
Как мерцала нам ярко-бирюзовая
Восходящая звезда Венеры!Справа же от нас льдинкою отколотой
Полумесяц таял млечным светом.
Увидав его, мы взялись за золото,
Веря счастья радостным приметам.Милое лицо, словно месяц, молодо,
Мне под пышным шлемом улыбалось.
Ах, зачем, зачем браться нам за золото?
Разве счастье уж не угадалось?Вдруг Ваш поцелуй первый и пленительный
На губах своих я ощутила -
Выпила его, тонкий, прохладительный,
Тающею льдинкой проглотила.А потом в моей, в нашей! нашей! комнате
Поцелуи длились бесконечно…
О, мой верный друг! Это всё Вы помните.
Не забудете вовек, конечно.4
Нынче поутру, затаив испуг,
Встретились мы, словно новобрачные, -
Частый сердца стук, ласки уст и рук,
А глаза – прозрачные, прозрачные.Глядя из окна, пили молоко,
Налитое в кувшине глазуревом, -
И молчалось нам так легко, легко
Здесь – пред миром, белым и лазуревым…Разве не апрель? Разве лишь февраль?
Небеса и облачком не краплены,
Как ручей, звенит нашей кровли таль,
Снежный сад – как сад цветущий яблонный.Я прижалась к Вам и, ловя Ваш взгляд,
Видела, что Вы – такой же любящий,
Что разлуки нет, если так глядят -
Веряще, ласкающе, голубяще…И текла капель, как цветной хрусталь,
Как мгновенья жизни быстротечные…
Разве есть апрель? Разве есть февраль?
Есть одна любовь весенне-вечная.5
Странный, странный день, не правда ль, был вчера -
Сокровенным солнышком просвеченный.
Мы гуляли. Вы промолвили: "Пора!" -
И вернулись мы тропой намеченной.Снег искрился серебристо и бледно,
Небо меркло млечно и опалово,
На закате ж тлело облачко одно,
Словно остров розовый коралловый…Вдруг, как сине-ало-палевый атлас,
Близ него и там, где было дымнее,
Опрозраченная радуга взнеслась
В это время, в это время зимнее.Мы стояли, смущены, восхищены,
Перед ней – блаженств нездешних вестницей,
И, казалось нам, идем мы, влюблены,
Этой сине-ало-палевою лестницей.Прошептала я: "Не Бог ли то, мой друг,
Освятил союз наш райским знаменем?"
Вы молчали же, как вечный мой супруг,
Мне пожали руку с тихим пламенем…Странный день и незабвенный был вчера -
Явленною радугой отмеченный.
Мы живем, но ангел молвит нам: "Пора!" -
И уйдем той лестницей расцвеченной…6
Вас чересчур уже люблю я.
Кого я так любила ранее?
О, лепестковые поцелуи!
О, мотыльковые прикасания!
Всё, что у Вас в душе и теле,
Полно, на взгляд мой, тонкой прелести, -
Неловкость даже, с какой летели
С горы крутой Вы при снежном шелесте.
Я удивляюсь власти странной,
Что надо мною Вы имеете:
Всегда Вы – милый, всегда – желанный,
Всегда левкоем весенним веете.
Я ужасаюсь этой власти,
Которой сами Вы не знаете.
Всегда Вы – новый, невинный в страсти,
Всегда, как лебедь, с небес слетаете.
Владели мною только Музы
И строфы, ими мне напетые…
Но, как браслеты, мне ценны узы,
На руки Вами, мой друг, надетые.
И, может быть (как это ново!),
Когда бы мне предстали раньше Вы, -
Я променяла б венок лавровый
На Вами поданный – флер-д’оранжевый.7
Слышите ль шорох весенний Вы?
Внимаете ль строкам моим?
Сумрак лазурный, сиреневый
За окнами веет, как дым…Шелестом, хрустом и щебетом
Поют нам родные края.
Кудри Вам глажу я с трепетом,
Пою Вас с восторгами я.Вижу вдруг – детски уснули Вы,
Склонясь у коленей моих…
В сумрак вуалевый, тюлевый
Вас мой убаюкивал стих.Как я кажусь себе глупою!
И как я хочу не любить!
Томные гимны кому пою?
Тому, кто к ним глух, может быть.Но, возвестив об Евангелье,
К нам всенощной звон уж летит,
Луч, как на спящем архангеле,
На Вас, угасая, блестит -В локоне темном, извилистом,
Над нежною щек желтизной…
В мире ли мглистом и илистом
Вам место, о мой неземной?..Слышите пенье нездешнее,
Внимаете Вы небесам…
Что Вам все шорохи вешние,
Что песнь поэтессина – Вам!..8
Пролетают дни за днями,
Послезимние и предвешние…
Милый! Как же быть нам с Вами,
Чтоб бесстрастней стать и безгрешнее?В пост великий и в сочельник,
Кроясь в розовом уж орешнике,
Прячась в сизый можжевельник,
Мы целуемся… О, мы грешники!В храме служатся обедни,
В храме служатся повечерия,
Отчего же в миг последний
Не могу замкнуть своей двери я?Оттого, что Вы, любимый,
Тьмы не ищете, зла не знаете, -
Светлый – Вы, как серафимы,
И тогда, когда обнимаете.Веспер в небе серебрится, -
Вы к постели моей склоняетесь…
Голубеет в нем Денница, -
Вы уходите – и не каетесь…О, как ясно это утро!
О, как птицы поют в скворешнике!
Боже правый, Боже мудрый,
Неужели мы с милым – грешники?..9
Этот забуду ль апрель я?
Мы собрались в богомолье, -
Как голубые пастели,
Дальние склоны бледнели…Храмы, просфорни и кельи
В свежем зеленом приволье
Я в этот день посетила,
Также и Вы, о мой милый.Там, где под круглою сенью
Голубь серебряный реет,
Там, где таинственно льется
Струйка святого колодца, -Ангельской тонкою тенью,
Той, что сияет и мреет,
Дивноочитой, двукрылой,
Вы мне предстали, о милый.Вы с красотой просветленной,
С вашей улыбкой нетленной
Мнились благим Гавриилом
Иль огневым МихаиломМне, бесконечно-влюбленной,
Мне, до конца неизменной…
Как золотые иконы,
Гасли далекие склоны.10
О, как хорошо, что Вы – не поэт,
А только – возлюбленный мой,
Который будет чудесно воспет,
Сам будучи чудно-немой.Прекрасный образ, что тайной повит,
Досказывать словом зачем?
А пламенный взор Ваш и томный вид
Дают мне так много тем.Вот, стройный, резвитесь, кидая мяч, -
И Вы для меня – Гиацинт.
Мне чудится скорбный спартанский плач
И алый цветок – гиацинт…Вот, смуглый, замрете, на коврик сев, -
Вы – Сива, индусский божок.
Мерещится флейт мне страстный напев
И лотос – лазурный цветок…Вот, светлый, стоите в дверях моих -
И Вы уже – сам Гавриил.
Мне грезится нежный библейский стих
И крин белоснежный меж крыл…Пою я, ликуя, томясь, грустя,
Лишь Вас, только Вас изменя,
А Вы обижаетесь, как дитя:
"Ты любишь совсем не меня!"Неправда. Люблю я тебя, тебя.
Но верно ль себя ты постиг?
Быть может, я воспеваю, любя,
Твой скрытый, но истинный Лик…
ТРИНАДЦАТАЯ ВЕСНА
1
Весна! весна! Грознейшая из весен!
Вновь в сердце льешь мне голубое пламя ты…
И вновь ведешь под тень тех ольх и сосен,
Где было всё, что дорого для памяти…Двенадцать лет назад, в таком же мае,
В ручье лесном текучий жемчуг черпая,
Я повстречалась, юная, немая,
С моей подругой, с Музою, Эвтерпою.Вложила в пальцы мне она сиринксу,
В чело поцеловала загорелое, -
И, лежа на траве, подобно сфинксу,
Задумалась… И в первый раз запела я.И в роще этой же и в том же мае,
Костер сжигая, алый сверху дониза,
Я встретила, веселая и злая,
Любимца, друга, моего Адониса.Меня он обнял, ласковый и дикий, -
И вот в лицо, столь страшное и милое,
В кудрях черней, душистей ежевики,
Взглянула… И досель не разлюбила я.Пускай ронял венок он, мной надетый, -
Я вновь плету из роз и из сирени их,
И воскресает он, святой, воспетый,
Всегда, везде, во всех моих творениях…Пусть мне не только радость – муку нес он, -
Сменив сиринксу лирой семиструнною,
Весной тринадцатой, весной из весен
Пою я и люблю, как в пору юную.
2
Здесь, далече от города,
Под зарею вечернею
Я в раздумье брожу вплоть до утренней…
"Ты изведала горе, да!
Всех минувших безмернее, -
Шепчет явственно голос мне внутренний. -В край родной свой и в милого
Ты доселе так верила,
Их уста твои пламенно славили.
В год бунтарства бескрылого,
Зла без цели, без мерила
И они обманули, слукавили…Что ж! Не розой увенчана,
Но полынью отчизненной,
Ты давно с испытаньями свыкнулась.
Ты сильна, не как женщина…
Не тобой ли, непризнанной,
Лира новая дерзостно выгнулась…"Поднимаю я голову:
Розова неизменно высь,
Но звезда в ней уж вспыхнула синяя…
И от сердца тяжелого
Отлетает вдруг ненависть,
Прочь мгновенное мчится уныние…Да, клянусь, я сильна еще!
Я-то стала ль невернее?..
Нет. Лишь строже, светлей, целомудренней.
И звездой, мне сияющей -
Вот как эта – вечернею,
Будет та ж, что была мне и утренней.3
Бел плодовый мой сад…
Всё развилóсь:
Сливы, смородина…
Но над ним уж висят
Тучи угроз…
Ты ль это, родина?..Вспомни: с юных ведь лет
Шла я твоей
Дикою чащею, -
Каждый лист твой воспет
Лирой моей,
Сладкозвучащею.Ныне нет на ней струн.
Кто ж их порвал?
Уж не сама ли ты? -
Другом стал тебе лгун,
Недруг им стал.
Кровью всё залито…Но надежд потайных
Розовый цвет -
В сердце, о родина…
Столько гимнов златых,
Солнечных лет
Тщетно ль мной отдано?..4
Уж цвели лазурные гиацинты,
А березы были белы и голы…
Стосковался ль в городе быть один ты,
Иль вдали заслышал подруги голос? -Только с дуновением легким утра,
Словно на крылах, ты ко мне принесся -
И, обняв, о бледный! о буйнокудрый!
Целовал уста мои, грудь и косы…Я же уклонялась, дика, как дева
(Ибо за разлуку от ласк отвыкла),
От горящих губ твоих вправо, влево,
К сердцу ж близко-бьющемуся приникла…После обошли мы родное место,
Где для нас всё памятно и бесценно, -
И, казалось, шли то – жених с невестой,
Так мы были сдержаны и степенны.Но в цветочных запахах, в хвойном шуме
Вновь во мне воскресла, как встарь, Паниска, -
От весны и счастия обезумев,
Видела я лик твой, склоненный низко…И часы летели блаженно-быстро,
Словно Ор смеющихся хороводы,
И звенели вещих кукушек систры,
И любви и жизни суля нам годы.А душа моя вместе с ними пела,
Что навек мной избран из всех один ты…
Вкруг березы были, как портик белый,
Как венки священные – гиацинты…5
Часто, часто теперь я думаю,
Как на родине жить нам далее.
Не исполнить ли уж мечту мою -
И надолго умчать в Италию?Здесь жила, и творя и грезя, я…
А теперь лишь молчу от боли я…
Здесь нужна ль вообще поэзия?
А моя… а моя тем более.В самом деле, друг. Не пора ли нам
На земле холма флорентийского,
Разуверенным, опечаленным,
Отдохнуть от житья российского?Нет там тьмы, мятежей, насилия,
Небо, море – такие синие.
Золотеют на склонах лилии,
Завивают дома глицинии…Нам встречался бы скот с бубенчиком,
Кампанилла со звоном жалобным
И мадонна в цветах и с венчиком, -
На пути хорошо уж стало б нам.Поклонилась бы Ей, Младенцу я
И, забыв о былом загубленном,
Попросила б: "Прими, Флоренция,
Бедных русских – меня с возлюбленным".6
Желтый дотлел закат – тухнет и тучится,
В снежной черемухе иволга трелит…
Сердце! Зачем же так биться и мучиться?
Вот – он. Ничто уже нас не разделит.Рядом сидим мы здесь, на подоконнике,
Призрачен лик его, сумрачен локон,
Вянет в стальной руке ветка вероники…
О, человек этот! Словно сам рок он…Темная реет мысль, кружится, крадется:
Был ведь и с тою, другою, он тут же…
Боже, какая боль! Иль не изгладится
Это из памяти? Смерть бы уж лучше…Но, как всегда, без слов всё понимающий,
Смотрит в глаза он мне, гладит мне руки, -
В окнах же май стоит… Пламенный май еще.
Прочь же, зимы преждевременной муки!Белая брезжит ночь… Дышит черемуха…
Скорбная иволга больше не трелит…
Знай же и помни, друг: насмерть, без промаха,
Сердце измена вторая прострелит.7
На лугах блестят заводи весенние,
Словно зеркала, круглые, большие.
Около одной встала на колени я -
И, глядясь, смеюсь звонко, от души я…Вот он, дерзкий рот… Кос змеистых жгутики…
О, до этих пор недурна я, право!
А овал воды оплетают лютики
Желто-золотой тусклою оправой…Ты ж простерт в тени, там, где шаль разложена.
Строен и ленив силуэт лежачий…
Но мгновенье – и, нежный и встревоженный,
Ты бежишь ко мне, так как я уж плачу.И на ласки я с горечью ответила:
"Полно! ведь уж нам каждому по тридцать…
Молвить ли? Сейчас у себя заметила
Волос я седой… Вот он, серебрится".Ты ж, услышав то, что тебе сказала я,
Вырвал нить седин быстро и безбольно
И, прижавши к ней губы вечно-алые,
Спрятал на груди и шепнул, довольный:"Как я ждал его, этого волосика!
Будешь с этих пор лишь моей, моей ты".
И пошли мы вдаль солнечною просекой,
Слыша в вышине жаворонков флейты…Пой же, сердце, пой! Ныне ты уверено
В верности его, золотой, бесценной…
Вешняя вода! Зеркало Венерино!
Зеркало любви! Будь благословенно!..8. Утренняя песнь
Распустились ландыши – и звенят, звонят…
Маленькие белые их колокола
Я из постели уж слышу.
Пробудись, любимый мой! Я спускаюсь в сад.
Поспеши мне следовать, – я почти ушла…
Тише ступай только, тише…Тонок и таинственен тот цветочный звон,
Как наивный Angelus, что летит с церквей
В Умбрии древней и дальней.
К тишине молитвенной призывает он…
Вот и ты, улыбчивый, стал еще светлей,
Любящей, но и печальней…О, когда б тот благовест долетел, дошел
До моих сородичей, ко всему глухих, -
Сталь бы мечей затупела.
Погляди, любимый мой, на златистых пчел:
Как для общей утрени собирает их
Колокол маленький белый…9. Полуденная песнь
Вихрем майских бурь развилась сирень
В темно-розовый, ароматный клуб, -
И срезаю ее для свирели я…
Смерчи бед вокруг, смерти каждый день,
Мы ж, возлюбленный, средь весенних куп
Справим эллинов праздник Фаргелии.Мы уйдем туда, в удаленный дол,
Разведем огонь из пахучих хвой -
Из сосновой коры и валежника,
Мы прольем на грудь капли рос и смол,
И сплету венки я и свой, и твой
Из зеленой травы и подснежника.Пусть идет раздор! пусть бунтует чернь!
Пусть враждуют те, кто недобр и глуп! -
А у нас здесь – любовь и веселие…
О, кудрей твоих завитая чернь!
О, вино твоих незакрытых губ!
О, любовников праздник – Фаргелии!10. Вечерняя песнь
В небе розы сплелись
Палевых зорь,
Серые тени
Нá землю пали…Мы с тобою сошлись, -
Милый, не спорь! -
Для наслаждений
И для печалей…Горько пахнет вокруг
Бледный паслен,
Стон соловьиный
Незабываем…Лишь предстанет нам вдруг
Призрак измен,
Прошлого вины, -
Как мы страдаем.Золотой полумрак,
Плещет вода,
Месяц жемчужный
Клонится к голýбям…Но лишь сблизим вот так,
Милый, уста, -
Рая не нужно…
О, как мы любим!11. Гимн любви
Где сравненья найду,
Чтобы был ты воспет
Гимном – не прозой,
Жалкою прозой?Разве в росном саду,
Где раскрылись в рассвет
Ранние розы,
Разные розы.Нежный лик твой, о друг,
Я сравню только с ней,
Желтою розой,
Жалящей розой.Прядь же вьющихся вкруг
Благовонных кудрей -
С темною розой,
Ранящей розой…С чем же равен твой рот?
Лишь с сладчайшей из них -
Алою розой,
Жгущею розой.Вот мой гимн тебе, вот.
Голос замер, затих…
В сердце – занозы…
Роз тех занозы.12
Как всё, подверглась перемене я
За эти бурные года, -
И, кажется, дерзка я менее,
Но много тверже, чем тогда.Пегасом заменила точно я
Тебя, славянский буйный тур.
И не ищу звезду восточную,
Но – западный златой Арктур…Безумных маев уж одиннадцать,
О, нет! Двенадцать отцвело, -
Так как бровям темней не сдвинуться,
Улыбкам вспыхивать светло.Но всё же здесь, где полдни – зелены,
А полночь – оголублена,
Я снова радостна, как эллины,
Как эолийки, влюблена.Люблю – и в том лишь неизменна я -
Его, кто зрел со мной и рос…
И здесь нам – острова блаженные,
Элизиум среди берез.Да, мною ты любим не менее,
Ты, для кого и явь, и сны,
И цвет, и мрак, и тишь, и пение
Моей тринадцатой весны.