Стояло ясное весеннее утро; ласково светило солнце. Далеко в болотах закричала гагара. Подъехав к изгороди, я положил "спенсер" на верхнюю перекладину и приготовился к стрельбе. И не зря приготовился к худшему, потому что первым из всадников оказался Сэм Барлоу.
Это был широкоплечий, плотный мужчина в расстегнутой на груди рубашке, в вырезе которой виднелась жесткая шерсть. О Барлоу говорили, что с ним лучше не связываться - опасный человек. Во время войны он партизанил, дрался с северянами, а потом стал изгоем. Под видом борьбы с Восстановлением он мародерствовал и убивал в Техасе, а также в Луизиане и Арканзасе. Многое, из того, что он натворил, люди приписывали Биккерстафу, Бобу Ли и другим. Сэм Барлоу был не только отважным, но и хитрым человеком: каким-то образом он узнавал, где в данный момент находятся армейские подразделения, и избегал этих районов. За ним ехала дюжина грязных, лохматых оборванцев, по которым давно плакала виселица.
Увидев меня футов за пятьдесят, Барлоу остановился, уставившись на меня так, словно не верил собственным глазам. Затем поднял руку, остановив свою банду, и подъехал ближе.
Он вынул изо рта окурок сигары, оскалив желтые зубы, и сказал:
- Привет! Ты здесь живешь?
Я незаметно переместил дуло карабина, направив его в грудь Сэму Барлоу. Карабин частично был скрыт кустами. По-моему, Барлоу его не заметил.
- Верно, я здесь живу.
- Я Сэм Барлоу.
Если он думал, что я затрясусь от страха, он ошибся. Мне встречались и более грозные противники.
- Я знаю, кто ты. Далековато забрался, не так ли?
Барлоу снова сунул окурок в зубы.
- Поеду еще дальше. Мне здесь нравится.
В этот миг он заметил карабин; губы его сжались. Он взглянул на меня настороженно.
- Ты кто? - спросил он.
- Это моя земля, Барлоу. Держись отсюда подальше.
Он явно разозлился. И, похоже, был не так уж умен, потому что собрался напасть, хотя и находился под прицелом "спенсера" 56-го калибра. Барлоу рассчитывал, что я промахнусь, и готов был поставить на кон собственную жизнь. Все это я прочитал в его глазах. Но тут подъехал еще один всадник:
- Сэм, это Каллен Бейкер.
Услыхав мое имя, он смутился. Может, слыхал об убийстве в Форт-Белнэпе, может, еще о чем-то, во всяком случае Барлоу передумал нападать и тем самым спас себе жизнь. Потому что я бы не промахнулся. Похоже, он это понял. Одно дело смять конем насмерть перепуганного фермера, другое - пойти против человека, знающего толк в стрельбе.
Однако Сэму не хотелось ударить в грязь лицом перед своей шайкой. Ведь единственный способ управлять таким отребьем - быть хитрым и жестоким.
- Мне нужен человек вроде тебя, Бейкер. Я слыхал о тебе.
- Убирайся подобру-поздорову, Барлоу. Если снова появишься в наших местах, тебе не поздоровится.
Барлоу хищно оскалился. Я взвел курок. В тишине громко прозвучал щелчок. Сэм Барлоу натянул поводья.
- Вон отсюда! И уведи своих подонков. На Юге для тебя достаточно места. И запомни: если что, размажу по седлу.
Сэм Барлоу не на шутку разозлился. Но я не собирался отступать, хотя и знал: он должен что-то предпринять, дабы не осрамиться окончательно перед своими дружками. Видно, давно ему не приказывали заткнуться и проваливать…
Я понимал: банда наверняка вернется. Сэм Барлоу не сможет забыть такое. Но прежде чем вернуться, он все как следует продумает. И все же лучше бы он здесь не появлялся, - тогда бы Кейти Торн ничего не угрожало… "Именно об этом ты и думал, - сказал я себе мысленно. - Ведь ты же знаешь, что делает с женщинами этот бандит".
Повернувшись, я увидел, что через поле, вытянувшись длинной цепью, ко мне подъезжают четверо всадников. Это были Мэтт Кирби, Биккерстаф, Билл Лонгли и Боб Ли.
- Сэм Барлоу убрался, - сообщил Кирби. - Убрался, даже не пикнув.
- Это ничего не значит, - ответил я. - Он был у меня на мушке, а 56-й калибр делает в животе приличную дыру.
- Они вернутся. - Боб Ли был неглупым парнем, он всегда заглядывал вперед.
- Тогда опередим их, - усмехнулся Билл Лонгли. - Догоним их, Боб. Прямо сейчас.
Все вопросительно смотрели на меня. Но я, взявшись за луку седла, подумал: "Поупражняйся-ка в стрельбе из револьвера, Каллен Бейкер. Ты должен научиться стрелять быстрее самого быстрого стрелка. В противном случае тебе крышка".
Глава 3
Револьвер носили в кобуре или за поясом. Специальный оружейный пояс - с кобурой на бедре - в обиход в те годы еще не вошел. Такие револьверы, как кольт-"драгун" и кольт-"уокер", были слишком тяжелы. Обычно их хранили в седельной кобуре, но для человека, которому требовалось без промедления пустить оружие в ход, это было не слишком удобно.
Много лет назад в Форт-Белнэпе я поменял несколько винтовок на револьвер. Винтовки были старые, заряжающиеся с дула, - в те времена их продавали индейцам. Я же свои выиграл в карты.
Тогда один солдат научил меня заряжать кольт-"драгун" так, как это делают в армии - на ходу или на скаку - и гонял меня до тех пор, пока я не научился это проделывать лучше любого кавалериста. Мне всегда легко давалась любая работа - наверное, потому что я с детства привык трудиться на ферме. Так что с оружием я управлялся не хуже других. Даже получше…
Но любое оружие бесполезно, если его не вытащить из кобуры и не выстрелить; следовательно, проблема в том, чтобы выхватить револьвер как можно быстрее и метко послать пулю в цель.
Последнее затруднений не представляло. Когда я торчал в Форт-Белнэпе, я много стрелял вместе с солдатами и доказал, что могу делать все, что делают они. Часто я выигрывал пари на меткость стрельбы из винтовки и револьвера, добывая таким образом деньги на пропитание.
Вернувшись вечером на остров после встречи с Сэмом Барлоу, я растянулся на траве неподалеку от костра и принялся обдумывать свое положение. Мне во что бы то ни стало нужно было решить одну проблему. Сразу замечу, что я не считал себя таким уж умником, однако настойчивости Мне не занимать. То есть я размышлял над какой-нибудь задачей, крутил ее и так, и эдак, рассматривал с разных точек зрения, Пока не вырисовывалось решение.
В конце концов - что значит решить задачу? Это значит выбрать несколько возможных решений и по одному отбрасывать неподходящие. Тогда и останется единственно верное.
Это похоже на работу золотоискателя. Зачерпываешь лоток идей и промываешь… Правда, иногда в лотке ничего не остается. Значит, так: револьвер должен быть за поясом - так легче до него добраться. Остается лишь выхватить его и выстрелить, причем цель может находиться с любой стороны.
Легче сказать, чем сделать. Поднявшись, я прошел по тропинке, на поляну, где меня никто не видел. Вытащив револьвер, прицелился. Слишком медленно…
А собственно зачем мне целиться? Когда я указываю на что-то пальцем, я же не целюсь, значит, и револьвер можно просто направить на противника. А если стреляешь из любого положения - тем лучше: получаешь преимущество - внезапность. Правда, нажимать на спусковой крючок надо осторожно, - если нажимать с силой, дуло собьется с цели. Но стрелять я буду с близкого расстояния. И метить в туловище, а не в голову.
Враг придет ко мне не в одиночку, я же почти наверняка буду один. Следовательно, если первый мой выстрел попадет в цель, у меня появится шанс выиграть схватку. Девять из десяти кулачных драк выигрываются первым ударом - так почему же не победить в вооруженной стычке первым же выстрелом?
Но вот проблема, как мгновенно выхватить оружие?..
Прямо на поляне я и приступил к тренировкам, снова и снова выхватывая револьвер и наводя его на разные цели. Мушка все время цеплялась: то за рубашку, то за пояс, значит, ее надо спилить… В ближнем бою достаточно и тоненькой линии, которая останется от мушки.
Моя задача - быстро выхватить оружие и тотчас же выстрелить. Главное - поразить противника первым выстрелом.
Какой смысл тратить патроны, если не можешь одним движением выхватить оружие? А значит, надо сразу же сосредоточиться на цели - дуло должно следовать за взглядом.
Я повторил упражнение раз пятьдесят, стараясь свести к минимуму лишние движения. Для начала попытался как можно быстрее и увереннее ухватиться за рукоятку - от этого многое зависело.
На рассвете следующего дня я направился в дальний конец острова, где тайком упражнялся часа три. Потом, отдохнув полчасика, вновь взялся за дело. Тренировался до самого вечера. Зная, что от успеха тренировок зависит моя жизнь, я не собирался тратить время попусту.
Довольно скоро стало ясно: если прижать локоть к бедру, рукоять лежит в руке куда удобнее, а наводить дуло на цель можно едва заметным движением корпуса.
Прежде никто не упражнялся в этом искусстве - быстро выхватить оружие; просто не было такой необходимости, ведь поединки происходили на тщательно отмеренном расстоянии, а противники стояли лицом к лицу с оружием в руках. Обычно споры решались на дуэлях; использовались револьверы, ножи или шпаги. Более того, единственным многозарядным револьвером, производившимся серийно, был кольт-"уокер", сконструированный Самюэлем Кольтом специально для техасских рейнджеров по заказу Уокера. Но, как и кольт-"драгун" он был слишком тяжелым.
Умение быстро выхватывать оружие являлось преимуществом лишь для того, кто в любую минуту ожидал нападения.
В тот день я трудился, покуда не натер мозоли на руке. Но я понимал, что нашел нечто новое, что тружусь не напрасно.
На следующий день я отправился в Фэрли. Одолжил у соседа, который знал отца, упряжку и начал пахать землю. Потом, переждав несколько дней, чтобы не угодить в засаду, снова вернулся. Каждый раз, приезжая в Фэрли, я, прежде чем приступить к работе, тщательно изучал окрестности.
На четвертый день взборонил поле и засеял его кукурузой. Большая часть еще остававшихся у меня денег ушла на закупку семян.
Иногда, сам того не желая, я думал о Кейти Торн, хотя прекрасно понимал: она - не для меня. Однако в памяти невольно всплывало ее лицо, вспоминался ужин при свечах и ощущение домашнего уюта - и главное: я знал, что существует женщина, которая обо мне беспокоится. Но как бы ни хотелось мне ее повидать, я держался подальше от Блекторна. Ни к чему себя напрасно мучить… Во-первых, я - нищий, во-вторых, есть люди, которые считают, что я едва ли доживу до осени. Правда, у меня на сей счет имелось собственное мнение. Мне вовсе не хотелось умирать, да еще от рук подонков, занимавшихся Восстановлением.
Сэм Барлоу больше не появлялся в наших краях, протянувшихся от озера Кэндо до границы штатов Оклахома и Арканзас. У Боба Ли с друзьями случилась стычка с солдатами, но они не пострадали, чего нельзя сказать о солдатах.
Закон о Восстановлении, за которым последовала отставка губернатора Трокмортона, был воспринят многими техасцами как новое объявление войны. Мешочники и северяне хлынули в наш штат за поживой, большинство из них не отличались честностью, а уж о принципах и речи не было. Иногда, правда, и среди них попадались порядочные люди; они, как правило, оседали в Техасе и становились достойными гражданами штата. Но таких было немного.
Та часть восточного Техаса, которую я считал своим домом, была покрыта густым сосновым лесом, некоторые из местных даже торговали древесиной, а там, где леса вырубили, появились фермы и ранчо, где выращивали урожаи и пасли скот. Тот, кто не видел лесов восточного Техаса, едва ли сумеет себе представить, что это такое - миллионы и миллионы акров непроходимых зарослей сосны, кизила, бузины, мирта, много и другой растительности: папоротников высотой с дерево, диких орхидей и повсюду огромные старые опунции с длинными колючками, местами стоявшие глухой стеной.
Во время конфликта в Шелбивилле в здешних лесах и болотах скрывались бойцы и беженцы. Скрывались и преступники из Начеса и Траммел-Трейсес. Эти места я знал вдоль и поперек, однако на то, чтобы узнать до конца все тайны края, не хватило бы и жизни.
Боб Ли с парнями меня не расспрашивали. В те времена не задавали много вопросов; считалось, что не стоит вмешиваться в чужие дела. Правда, иногда ребята надо мной подшучивали.
- Он завел себе девушку, - предположил Мэтт Кирби.
- Ухаживает за той вдовушкой, - отозвался Джек Инглиш. - Все возле нее вертятся, чем же он хуже?
- Иной раз она так посмотрит, что не по себе становится, - сказал Биккерстаф.
Они говорили о Лейси Петрейн. Ее обсуждали больше, чем любую другую женщину, называли "орлеанка" или "вдова", - как будто она была здесь единственной вдовой. Но когда такая женщина приезжает в нищий край с мешком денег - как же о ней не говорить?..
Чэнс Торн тоже не сидел на месте. Время от времени я слышал, что его видели то здесь, то там, в основном - к югу от наших мест. Что его могло там заинтересовать? Может, за кем-нибудь ухаживал? Но Чэнс Торн не из тех, кто станет утруждать себя ради женщины.
Так что же он нашел на юге?
Когда до меня наконец дошло, я даже вздрогнул от неожиданности. Боб Ли резко повернулся, решил, наверное, что я услыхал какой-то подозрительный звук.
- В чем дело, Каллен?
- Кое-что на ум пришло. - Я обхватил руками колени. - Билл, - взглянул я на Лонгли, - ты не мог бы мне помочь?
- С удовольствием.
- Постарайся выяснить, куда ездит Чэнс.
Лонгли задумался.
- Что, какая-нибудь идея?
- Пока только догадки. Скорее всего, он наведывается в Большой лес.
- Там орудует Сэм Барлоу. Чэнс туда не сунется, - возразил Биккерстаф.
- Может, и не сунется…
Боб Ли вытащил из костра горящую ветку, прикурил сигару.
- Думаешь, это он сообщает Сэму Барлоу о передвижении армейских частей? - Боб внимательно посмотрел на меня. - Просто ты его терпеть не можешь… Отсюда и твои догадки.
- Не исключено, - кивнул я. - Но все же мне кажется, я не ошибаюсь, Чэнс - очень рассудительный человек. Когда речь идет о деньгах… Семья Чэнса, конечно, не бедна, но и не так богата, как остальные Торны, которым он всегда завидовал. По-моему, он решил подзаработать.
Два дня спустя, когда я выпалывал сорняки на кукурузном поле, невдалеке послышался стук копыт. Я подошел к "спенсеру", который прислонил к ближайшему дереву, и тут же заметил красавца-коня, появившегося на дороге. Я невольно им залюбовался.
- Не туда смотрите, куда нужно, мистер Бейкер, - сказал грудной женский голос.
Я поднял глаза и увидел самую красивую женщину, какую мне когда-либо приходилось встречать. Я догадался, что это "орлеанка" Лейси Петрейн.
- У вас великолепный конь.
Выражение ее лица не изменилось.
- Да, прекрасный экземпляр. Как и вы, мистер Бейкер. - Она повела разговор без обиняков.
- Именно о таком коне я и мечтал, - задумчиво проговорил я.
- Я приехала поговорить о работе.
- Не могу вас нанять, - ответил я. - У меня - ни цента.
Она пропустила мою остроту мимо ушей.
- Мне нужен мужчина…
- Как и большинству женщин, - сказал я с самым невинным видом.
Она поджала губы.
- Мистер Бейкер, я, очевидно, напрасно трачу время. Мне известно о ваших неприятностях и я могу их уладить, потому что имею кое-какие связи. Если примете мое предложение, обещаю, что вас больше не станут беспокоить.
Она явно сердилась, однако от своего не отступалась. Может, одежонка моя неприглядна и изношена, и танцую я, точно медведь, но когда вижу такой огонек в глазах у женщины, то знаю, что у нее на уме.
- Мистер Бейкер, я покупаю землю, иногда вожу с собой наличные, поэтому мне нужен сопровождающий, которого уважали бы и который умеет обращаться с оружием. Когда неподалеку шныряет банда Сэма Барлоу, я не чувствую себя в безопасности.
- Вам лучше поговорить с полковником Белсером. Он с радостью выделит вам охрану, а то и сам вызовется сопровождать.
- Он предлагал свои услуги, но я не желаю иметь таких помощников. Видите ли, мистер Бейкер, я собираюсь здесь обосноваться и понимаю, что тем, кто поддерживал Восстановление, после ухода солдат придется туго.
- Надо бы передать ваши слова Чэнсу Торну.
Я перемахнул через изгородь и подошел к своей гостье. Лейси Петрейн сидела с хлыстом в руке и с револьвером в седельной кобуре. Я же восторженно рассматривал коня. Мне всегда нравились хорошие лошади, впрочем и женщин я ценил.
Зайдя с другой стороны, я протянул руку и похлопал коня по крупу. Лейси пристально смотрела на меня, и, надо отдать ей должное, она нисколько не смущалась. Похоже, считала, что может преодолеть любое препятствие.
- Если интересуетесь породистыми лошадьми, - сказала она, - идите работать ко мне. У меня есть несколько очень хороших.
- Как вы узнали, где меня найти?
- Мне вас описали, я проезжала мимо. Меня интересует собственность, мистер Бейкер, я ищу то, что можно купить.
- Я не продаюсь.
Вот тогда-то она по-настоящему разозлилась.
- Вы себе льстите, мистер Бейкер. Я беру назад свое предложение о работе.
Она уехала, пылая гневом. Я же, вернувшись к мотыге, вдруг почувствовал, что работать мне уже не хочется.
Я вел себя, как неотесанный деревенский парень, каковым собственно и являлся, вот только показывать этого не стоило. А она была самой привлекательной женщиной, какую я когда-либо видел. Такая женщина даст мужчине все, что он пожелает, и еще кое-что в придачу.
Спрятав мотыгу, я взобрался на мула и направился в болота. Отыскав укромное местечко, приступит к тренировкам. Упражнялся до полного изнеможения. Что ж, выхватывать револьвер стал быстрее, да и лишних движений почти не делал.
Встреча с Лейси Петрейн навела меня на мысли о Кейти Торн. Кейти была не такая яркая, как "орлеанка", но не менее красивая, гордая и грациозная… Надо найти предлог, чтобы повидаться с ней…
О Лейси Петрейн рассказывал Мэтт Кирби, который знал о ней больше остальных. На вид ей двадцать с небольшим, однако Мэтт считал, что ей, наверное, под тридцать. Ее отец владел плантацией возле Нового Орлеана, в роду Лейси были французы, испанцы и ирландцы. Когда она была еще девочкой, отец проиграл большую часть семейного состояния, и она переехала в Новый Орлеан. Когда ей исполнилось шестнадцать лет, отец умер от желтой лихорадки, и Лейси вышла замуж за профессионального картежника, ирландца по имени Теренс О'Доннелл.
Мэтт говорил, что это был джентльмен тридцати двух лет, красивый, умный, сноровистый и везучий - не в пример ее отцу.
Они уехали из Нового Орлеана в Атланту, а потом, по словам Мэтта, жили в Чарльстоне, Ричмонде и Нью-Йорке, поговаривали, что даже в Гаване. Но как-то ночью - дело было на речном пароходе - Теренс сдал не ту карту и не тому человеку и был убит на дуэли, оставив в наследство молодой вдове свои познания в карточной игре и четырнадцать тысяч долларов.