Они вышли за пределы лагеря, и темнота встретила их благословенной тишиной.
Рори почувствовал, что носильщики замедлили шаг.
– Отец, – наконец сказал вождь, – у нас много врагов. Они подкрадываются к лагерю. Только и поджидают, как бы украсть лошадей или снять скальпы!
– Я не пропущу врагов, – высокомерно ответил Рори. – Идите вперед.
И зная, что индейцы, как правило, разбивают лагерь около рек, добавил:
– Я чувствую, что недалеко бежит вода.
– Наш отец знает все, – с благоговением произнес вождь.
– Идем сюда, направо.
Рори свернул направо и вскоре услышал шум воды, а потом увидел в ней неясное отражение звезд. Он шел вдоль берега, пока не затих заглушенный расстоянием деревенский шум, и только тогда остановился.
Небольшая рощица спускалась к берегу ручья. Здесь было все: лес, вода, возможность укрыться от солнца, свежий воздух. Сам Рори мало что мог сделать, он лишь доверился настоящему целителю – природе.
– Мы остановимся здесь, – сказал он, топнув ногой. Для самого юноши этот церемониальный жест мог быть смешным, но апачи относились к нему очень серьезно и дважды передвигали носилки, пока не уверились, что поставили их именно там, где он топнул ногой! Рори улыбался в темноте.
Начинало светать. Потухли звезды, на фоне неба черной стеной вставали горы.
Скрестив ноги, Рори сидел у постели больного. Он попробовал пульс. Ритм стал еще более неровным. Рот открылся. Рори наклонился к мальчику и уловил слабое, еле заметное дыхание.
Это переселение, очевидно, отняло у больного последние силы. Постепенно занимался день, из темноты поднимались величественные горы, а Рори наблюдал за мальчиком.
Очень скоро у того начало прибывать сил. Однажды его начал бить озноб, но прошел, когда вокруг мальчика подоткнули одеяло.
– Отец, – прошептала мать, – это жестокая битва, правда?
– Очень жестокая, – искренне согласился Рори.
– И ты борешься за него, – мягко сказала она, – почти как мать, спасающая своего ребенка. Я тоже должна бороться. Если бы у меня было мудрое сердце шамана и искусство его прикосновения!
Рори почувствовал сильное смущение. Ему очень хотелось сказать женщине, что она сама может делать все так же, как и он, и даже лучше. Но он понимал, что его влияние на этих людей основано на их воображении, и не осмелился выдать свое невежество. Ради родителей и их сына он решил продолжать дерзкое мошенничество.
Когда окончательно рассвело и день начал терять краски, становясь ослепительно желтым, он сказал:
– А сейчас, Бешеный Бык, обратись к сыну и разбуди его.
Бешеный Бык резко заговорил по-испански. Страдалец открыл глаза и посмотрел наверх, прямо в зенит.
– Это зеленые и золотые охотничьи угодья! – пробормотал он. – Я уже умер!
– Ты не умер, – громко сказал Рори. – Смотри на меня. Я пришел спасти тебя. Я сижу у твоей правой руки. Я прогнал всех злых духов. Они долго были внутри тебя, и сейчас ты ослабел. Демоны хотят вернуться обратно, но, если тебе покажется, что они возвращаются, и сердце замрет от страха, сожми мою правую руку, и ты почувствуешь, как они уйдут через кончики твоих пальцев!
Мальчик с удивлением смотрел на Рори, и в его глазах затеплилась надежда.
– Как странно, – сказал он, – я верю! Верю всему, что ты говоришь!
– А теперь закрой глаза, – велел Рори. – Тебе надо спать. Слышишь? Отвечай, если слышишь меня!
– Я слышу тебя, – сказал мальчик.
– Скоро ты не будешь меня слышать. Ты провалишься в глубокий сон. Все страхи ушли. Ты в безопасности. Как будто погружаешься в бездну нежности и засыпаешь.
– Я погружаюсь, я засыпаю, – прошептал мальчик.
Его дыхание сразу же стало ровным, тело расслабилось, он крепко заснул. Рори поднял глаза и впервые подумал, что, может быть, ему удастся победить. Он удивлялся, как много в древней магии основано на простейшем здравом смысле, позволявшем творить чудеса. А перед собой он видел огромные ожидающие глаза вождя и его жены.
Вдруг женщина улыбнулась, слезы брызнули из глаз и ручьями заструились по ее лицу. В этот момент она была так похожа на мексиканку Марию!
– Ты победил! Ты победитель! – шепотом повторяла она.
Он поднял руку, призывая к тишине, и они замерли. Рори жестом показал, что они могут лечь, но родители предпочитали терпеливо сидеть рядом с ним всю длинную ночь.
Рори почти физически ощущал, как жизнь возвращается в тело мальчика.
Дважды Южный Ветер внезапно вздрагивал во сне и со стоном просыпался. Дважды он хватался за правую руку Рори, подчиняясь тому, что ему сказали. И дважды Рори крепко сжимал его руку. Это успокаивало больного, и он снова погружался в глубокий сон.
Родители все замечали. Рори знал, что они обменивались взглядами и перешептывались. Но его мало беспокоила их оценка его действий – он был слишком занят наблюдениями за мальчиком.
Целую неделю он ни в чем не был уверен. День и ночь Рори почти ни на минуту не оставлял больного. Он готовил ему еду. Варил бульон и со второго дня заправлял его просеянной молотой кукурузой. Потом добавил густой суп и так постепенно, день за днем, тщательно разработал диету для больного.
Прошло семь дней, пока Рори не поверил, что Южный Ветер пошел на поправку. На седьмую ночь дежурства мальчик, проснувшись, неожиданно приподнялся, и вот тогда-то у Рори появилась надежда на успех.
Он позвал мать мальчика.
– Иди сюда и посиди рядом с ним, – сказал он. – А я пойду посплю. Из него вышли все злые духи. Теперь ему требуется только время. Завтра мы, может быть, вернемся в деревню, но сейчас я должен отдохнуть.
Рори не собирался уходить далеко. Он просто вытянулся на земле, раскинул руки и мгновенно провалился в глубокий сон без всяких сновидений. Накопленная за неделю усталость навалилась на него, но здоровый сон начал понемногу смывать ее, как бегущая вода смывает песок.
Глава 12
Уже месяц Рори Мичел жил с индейцами, и это время оказалось самым беззаботным в его яркой биографии. Он радовался свободной жизни и почти не испытывал огорчений. Он уговорил вождя выстроить для Южного Ветра отдельное жилище достаточно далеко от главного лагеря. Два или три молодых воина постоянно должны были охранять это место. Они следили издалека, чтобы все видеть и не позволить врагам подойти слишком близко. Рори Мичел мог целыми днями охотиться, участвовать в скачках с апачами или бегать с ними наперегонки, легко побеждая самых быстрых кривоногих индейцев. А иногда с энтузиазмом играл в кости.
Сегодня он мог стать богачом, владеющим несметным количеством лошадей и одежды, а завтра – нищим, которому главный вождь Бешеный Бык снова оказывал поддержку. Бешеный Бык всегда возвращал его долги в течение суток, поэтому между лагерем и стоящим отдельно домом вождя было непрерывное движение: взад и вперед перевозились выигрыши и потери белого юноши.
Рори нравилась эта жизнь. Кроме того, они жили далеко от орущего водоворота большого лагеря, их окружали чистый воздух, тишина и терпкий аромат сосновых деревьев.
Но в каком-то смысле он оказался неумолимым тираном, до сих пор не разрешая дочерям вождя жить в новом доме. Бешеный Бык и его жена могли находиться здесь и радоваться выздоровлению сына, но Рори Мичел решил, что трех апачей для него вполне достаточно и новых не нужно.
Кроме того, так было лучше и для больного мальчика, хотя теперь его уже трудно было назвать больным. На седьмой день у него уже появились силы и он смог сидеть в одеялах. Еще через неделю он уже ходил, а вскоре начал упражняться с оружием. Конечно, он не мог справиться с боевым луком, но работал с детским, тренируя мышцы рук и плеч. В эти короткие две недели он превратился из истощенного скелета в прекрасного юношу. Его мать принадлежала племени навахо, самому красивому из индейских племен, и от нее он унаследовал высокий рост и правильные черты лица. Этот пятнадцатилетний подросток был прямой, как струна, гибкий, как длинный кнут, крепкий, как хорошо выделанная сыромятная плеть.
Через три недели после прихода белого шамана Южный Ветер на пони скакал по холмам с бешеной скоростью. Мальчик требовал, чтобы они вернулись в деревню, где он мог бы участвовать в развлечениях молодежи, встречаться с ними, хвастаясь и рассказывая небылицы.
Рори Мичел не соглашался. Он заявил, что еще не пришло то время, когда Южный Ветер может не опасаясь вернуться в лагерь, потому что там злые духи имеют больше шансов напасть на него. Но Южный Ветер продолжал умолять своего спасителя.
Так, однажды он сказал:
– Ты сильный, отец, и можешь одним пальцем усмирить демонов. Смотри, что сделал со мной! Я почти умирал. До сих пор чувствую боль сзади, где мои ребра выпирали через кожу. Ты вырвал меня у злых духов и через три недели посадил на коня. Значит, можешь прогнать их отовсюду. А жить в лагере с остальным народом гораздо веселее!
Рори покачал головой.
– Южный Ветер, ты не знаешь злых духов и их силы, – заявил он. – Они понимают, что я силен здесь, на этом месте, и поэтому не приближаются сюда. Они ведь приходили сюда в первые несколько дней и пытались наброситься на тебя. Но после того, как я искалечил пару дюжин – они даже стонали! – после этого, Южный Ветер, они стали обходить это место так же, как койоты обходят стороной логова горных львов и медведей гризли. Они не потревожат нас здесь. Ты сам должен понимать разницу. Я чувствую себя лучше здесь.
– Я чувствую себя так, – воскликнул юноша, – как будто могу прыгнуть с обрыва скалы и полететь, как ястреб! Могу в три взмаха рук долететь до той черной горы и ударить ее пятками! А потом за те же три взмаха вернуться обратно! Я могу догнать орлов, выдергивая у них из хвостов перья, и они будут кричать от страха, падая камнем вниз и улетая домой в свои гнезда! Вот так, отец, я чувствую себя!
Южный Ветер сидел скрестив ноги, но сейчас вскочил, с криком схватил четырнадцатифутовое боевое копье и мощно метнул его высоко вверх, не переставая вопить, пока оно не опустилось. Рори Мичел продолжал попыхивать трубкой, притворившись, что не заметил, как что-то пролетело у него над головой.
Копье опустилось, пойманное опытной рукой мальчика.
– Смотри, отец! – кричал он. – Я смог бы голыми руками снять скальп у демона. Только покажи мне эти мерзкие создания!
Рори Мичел улыбнулся.
– Закрой глаза, – сказал он. – Покрутись вокруг себя десять раз как можно быстрее, а потом смотри, и ты увидишь духов!
– Неужели?
– Попробуй.
Мальчик послушался. Он закрыл глаза, стремительно закрутился, как волчок, потом остановился и посмотрел вокруг себя. Вернее сказать, он хотел остановиться, но от головокружения спотыкался. Мальчик закричал:
– Отец, я вижу горных духов! Они уносят с собой горы, и горы улетают с ветром, как дым!
– Сядь! – приказал Рори.
Мальчик сел, держась за голову руками, а потом сказал:
– Ты опять одурачил меня, отец. Но я не против, потому что рядом никого не было! Хотя на какое-то мгновение я испугался. Забыл, что это просто головокружение. Я ожидал увидеть духов, и поэтому мне показалось, что духи растворяют горы, как грязь в воде. Ты никогда не бываешь серьезным! В том, что ты делаешь или говоришь, всегда чувствуется улыбка. Но скажи мне, отец, как долго ты еще будешь в моем племени?
– Может быть, всегда, – ответил Рори. – Я счастлив здесь.
– Пока в лагере есть мясо, оно твое, – торжественно произнес мальчик. – Но ты не останешься здесь надолго.
– Почему?
– Моя мать рассказывала мне о белых людях. Она видела их. Они жили с апачами и с навахо, но никогда не оставались надолго. Только две вещи могут удержать их.
– И какие же?
– Не скажу, ты рассердишься.
– Я никогда не смогу рассердиться на тебя, Южный Ветер, – искренно сказал Рори Мичел. – Что это за вещи, которые могут удержать белого человека среди индейцев?
– Жена или золото, – ответил мальчик.
Рори кивнул.
– Я не ищу себе жену, – сказал он.
– Почему бы нет? – спросил Южный Ветер. – Я тоже скоро женюсь. А ты старше меня и гораздо мудрее. Почему же не иметь жену, которая будет готовить тебе еду, шить одежду, спать с тобой, ухаживать за домом, скрести шкуры, делая из них хорошую мягкую кожу? Жена стоит очень мало и работает всю жизнь. Она всегда послушна, если принадлежит шаману или великому вождю. А ты и то и другое!
– Ты привел веские доводы, – без улыбки сказал Рори, думая о коренастых, большеротых девушках-апачах. – Но мое время еще не пришло. Я спросил судьбу, и мне было сказано, что я не должен жениться.
С точки зрения Южного Ветра, на это нечего было возразить. Он покачал головой.
– У нашего племени нет много золота, – вздохнул он. – Но я надеюсь, что ты останешься. Так сказал мой отец!
– А что он сказал тебе, Южный Ветер?
– Когда ты увидел красный глаз, то так посмотрел на него, будто встретил старого друга.
Рори пристально взглянул на мальчика.
– На него стоило посмотреть, – сказал он. – Ты согласен со мной, Южный Ветер?
– Любой мужчина был бы счастлив иметь его, – ответил апач. – Но даже Большой Конь не может часто носить его. Камень очень сильный.
– Что это значит? – спросил Рори.
Мальчик ответил очень серьезно:
– Он обжигает. Ты же видел в нем огонь? Это не холодное пламя. Оно горит и изнутри. Большой Конь говорит, что красный глаз сжигает кровь и даже кости. Он произносит очень сильные заклинания, прежде чем надеть его, и все равно каждый раз боится за свою жизнь.
– Правда? Не думаю, что я боялся бы за свою.
– Да, ты, может, и не боялся бы, – согласился мальчик. – Ты знаешь всех духов и, возможно, знаешь и того, который живет в красном камне. Мой отец сказал, что когда-нибудь ты сможешь иметь его и поэтому станешь главным шаманом вместо Большого Коня. Он, конечно, сильный шаман, но ты сильнее.
– А что, владелец красного глаза всегда шаман племени? – спросил Рори.
– Да, конечно.
– И давно камень у вас?
– Он всегда принадлежал апачам, – ответил мальчик. – Однажды с небес раздался гром и он упал среди моего народа. Человек, поймавший его руками, стал великим шаманом племени. Когда он состарился, то передал камень другому шаману. И так было всегда. Ты знаешь, на что мы надеемся, отец?
– На что же? – переспросил Рори.
– Ну, мы надеемся, что ты не покинешь племя, пока не получишь красный глаз. А когда он будет у тебя, ты, конечно, станешь нашим шаманом. – Южный Ветер покачался на пятках и рассмеялся. – Подумай об этом, отец! Может быть, это удержит тебя здесь до конца дней?
– Я уже думал об этом достаточно долго, – пробормотал в ответ Рори, стиснул зубы и мрачно задумался.
Глава 13
В словах Южного Ветра было много правды. Во всяком случае, после того, как Рори убедился, что Южный Ветер на пути к выздоровлению, именно влечение к великому рубину держало Рори в лагере апачей. Камень горел в его сознании день и ночь. У него даже руки чесались – так хотелось держать рубин на ладони и смотреть, как при движении внутри его переливается красный огонь. Он мечтал посмотреть на камень при свечах, у костра и при невыносимо слепящем солнце.
Вот почему он так помрачнел, узнав, что племя считало камень своей коллективной собственностью. Что будут делать апачи, если их камень заберут? Он даже прищурил глаза, думая об этом. Однако Рори твердо решил завладеть драгоценностью. Если бы он мог выиграть рубин у великого шамана, то камень был бы его. По крайней мере, так ему казалось. Что касается права племени на драгоценность, то это можно не принимать в расчет. Скорее всего нравственные муки не были самыми тяжелыми для Рори. Поэтому он и решил заполучить рубин. У него не только чесались руки, но даже в душе что-то зудело.
В тот же день, оставив Южного Ветра, он отправился верхом в лагерь и нашел вигвам Большого Коня. Вышла жена шамана и, широко улыбаясь, приветствовала гостя. Отодвинув полог, она пригласила его войти. Оказавшись внутри, Рори вместо любезного приветствия встретил расписанное черными, красными и зелеными полосами каменное лицо Большого Коня, выполнявшего глупый и высокопарный обряд. С очень важным видом шаман курил трубку и предложил гостю другую. Рори затянулся и почти подавился грязным дымом, после чего перешел к делу.
– Большой Конь, – сказал он, – молодые люди говорят, что ты обладаешь способностью читать мысли игроков в кости. Это правда?
При упоминании об игре выражение лица шамана мгновенно изменилось. Он нахмурился, но глаза засветились от предвкушения удовольствия.
Он не любил белого человека; у него не было причин его любить. Но оставалась правда, что тот – никуда не денешься – спас жизнь сына Бешеного Быка. Большой Конь чувствовал, что излечение произошло не только за счет святых дел. Он сам, чтобы вылечить парня, сделал все, что было во власти человека. А когда речь шла о работе, Большой Конь не был шарлатаном.
Он был уверен, что не раз наполнял небо облаками, из которых проливались дожди. Был убежден, что знает, как лечить многие болезни; знает, какие заклинания делают воинов из племени апачей неуязвимыми; знает заговоры, которые могут и на самом деле приносить удачу отправляющимся в поход.
Поэтому шаман не очень завидовал успеху белого человека. Он, скорее, испытывал праведный гнев, ведь незнакомец бросил вызов великим богам!
Однако услышав магическое слово "кости", он забыл все, затаив свою ненависть к Рори.
– Сердца людей стареют, брат, – сказал Большой Конь.
– В каком смысле? – спросил юноша.
– Когда я был молодым, – ответил шаман, – молодежь и вожди любили играть со мной. Но сейчас прошло уже десять лет с тех пор, как я в последний раз бросал кости. Они говорят, что кости понимают мои желания и приходят ко мне так, как я хочу. Не сомневаюсь, брат, что твой дар сильнее моего. Ты умеешь выбрасывать кости по своему желанию?
Говоря это, он даже склонил голову набок, и Рори с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться в лицо разрисованному мошеннику.
Наивный вызов, равносильный признанию в шулерстве!
– Предположим, я схожу домой и принесу мои кости, – предложил юноша. – Тогда мы сможем играть, и каждый будет бросать собственные кости, не так ли?
Шаман выслушал его, нахмурив брови, и покачал головой.
– Два набора костей – это две игры, а я могу играть только один раз, – двусмысленно заявил шаман. – Вот мои кости. Вот доска, куда их можно бросать, вот чашка, чтобы трясти их. Неплохо, брат? Что еще надо, кроме ставок?
Он поднял деревянную чашку, о которой говорил, бросил туда три кости и, прикрыв ладонью, громко застучал ими.
– Один бросок? – спросил Рори, прищурившись на хозяина. На шее и лбу Большого Коня от напряжения вздулись вены.
– Один бросок! – воскликнул он.
– Вот, – сказал Рори, вытаскивая из кармана длинные бусы.
Это была замечательная нить. Тускло мерцали отполированные красные, синие и желтые бусины. Жена шамана даже вскрикнула от восторга. Большой Конь взглянул на нее и важно кивнул, сказав: