но тут один из молодых людей крикнул:
– Парни, не трогайте их! Я знаю этих людей,
они мои соседи. Это герр2 доктор, его имя Гарри
Шварц, а его жена была моей первой учительницей…
– Франц, ты что, защищаешь этих евреев?! -
грозно произнес главный из юных погромщиков, раз-
махивая железной палкой.
Молодой человек понимая, что ситуация выходит
из-под контроля, решил предпринять еще одну попыт-
ку, чтобы вразумить друзей:
– Мы, вообще-то, собирались просто побить ви-
трины, а не нападать на людей.
– Ты говорил, что хочешь стать одним из нас, па-
триотом своей родины, а теперь струсил, – сказал па-
рень постарше.
– Да, я патриот, но это насилие может плохо кон-
читься, здесь много полицейских! Мы же хотели толь-
ко витрины побить, попугать…
– Мы должны дать понять, что здесь им нет места
и что здесь их никто не защитит. Полиция, армия и за-
кон на нашей стороне.
2
Герр – господин. Принятое в Германии вежливое обраще-
ние к мужчине.
Понимая, что дело принимает совсем дурной обо-
рот, Гарри выйдя из-за прилавка и прикрывая собой
дочь и родителей, сказал:
– Не надо ругаться. Мы знаем Франца с детства,
и я в самом деле врач, а это моя дочь и родители. Дома
нас ждут жена и вторая дочка. Ребята, мы мирные люди
и очень спешим, позвольте нам, пожалуйста, уйти.
– Никуда вы отсюда не пойдете, – мрачно сказал
командир погромщиков. – Нам не нужны свидетели.
– Обещаю, мы ничего никому не расскажем. -
Гарри, прикрывая телом Монику и давая знак роди-
телям следовать за ним, начал медленно отступать
к двери.
– Евреям не место в Германии! Убирайтесь
с нашей земли! – выкрикнул какой-то подвыпивший
подросток.
– Не кричи на моего папу, понял? – сказала Мо-
ника, выйдя из-за спины отца.
– Не мешайся под ногами, еврейское отродье! -
рявкнул юнец и сильно толкнул ребенка.
Девочка ударилась головой о прилавок и упала
на пол. По виску потекла кровь. Чтобы понять, на-
сколько тяжела рана, Гарри бросился к ней. Обняв доч-
ку, он в слезах крепко прижал ее к себе.
– Что с ними делать будем? – спросил один
из погромщиков.
– "Что, что"… Кончать их надо, – последовал
ответ главаря.
Кто-то из толпы достал пистолет, к нему присое-
динились еще несколько человек, и пьяные подростки
хладнокровно расстреляли отца, затем – мать, а по-
том и самого Гарри, продолжавшего плакать над окро-
вавленным лицом своей дочери и не оказывавшего ни-
какого сопротивления…
Франц Шульц, удерживаемый другими подрост-
ками, ничем не мог им помочь.
В этот вечер Лея и празднично одетая и до ночи
просидевшая за накрытым столом в новом белом пла-
тье Хелен так и не дождались своих близких.
* * *
Джули смотрела на библиотеку и письменный стол
мистера Гоулда – и вспоминала… В ее голове возни-
кали все новые и новые образы, связанные с ним. Эти
воспоминания брали начало с той самой первой встре-
чи, состоявшейся около двадцати лет назад, и продол-
жались вплоть до триумфальной премьеры в среду,
а также вчерашнего вечера у нее в квартире. Актриса
понимала, что этот человек фактически заменил ей
отца и мать и опекал ее с самого начала, и только ми-
стеру Гоулду она обязана своей карьерой.
Спустя некоторое время Джули посмотрела
в окно. На улице уже начало темнеть. Она не хотела
допоздна засиживаться в доме мистера Гоулда и реши-
ла отправиться к себе. Захватив с собой несколько при-
глянувшихся книг и готовых сценариев для будущих
постановок, мисс Уотсон покинула дом.
По дороге она старалась поменьше размыш-
лять о произошедшем и пыталась отвлечься, думая
о своих картинах. День выдался тяжелым, и Джули
решила, что сегодня сразу ляжет спать, а уже завтра
днем как можно больше узнает в Интернете о худож-
нике и его семье.
Девятая глава
Суббота
В субботу Джули не хотелось сидеть дома в одиноче-
стве, и она отправилась в интернет-кафе, чтобы вы-
пить чашечку кофе с круассаном, а также, как и плани-
ровала, больше узнать о судьбе художника и его семьи.
Заказав капучино и расспросив официанта,
как подключиться к Интернету, Джули приступила
к поискам. Она была далеко не продвинутым пользо-
вателем, и это немало усложняло стоящую перед ней
задачу. Джули вводила слова и фразы в разных комби-
нациях и, когда поисковая система выдавала множе-
ство похожих страниц, приходила в замешательство.
Внимательно просматривая результаты своего запро-
са – "Гарри Шварц Майнц", на четвертой страни-
це она наконец-то нашла что-то подходящее: "Гарри
Шварц, 1898-1939, Майнц". Джули перешла на сайт,
принадлежащий одной из католических общин Майн-
ца, переключила с немецкой версии на английскую
и начала изучать материалы.
Заголовок титульной страницы сайта гласил:
"Этот сайт посвящается всем жертвам Холокоста, кото-
рые проживали в городе Майнц", а под ним в нижнем
левом углу написано более мелким шрифтом: "Люди
живы, пока жива память о них". Ниже шел следующий
текст:"Этот сайт посвящается всем жителем Майнца,
ставшим жертвами того страшного времени. Созда-
вая данный интернет-ресурс, мы видели его основную
цель в следующем – сделать все для того, чтобы со-
временное общество не забыло о тех ужасных собы-
тиях. Этот кошмар не должен повториться в будущем.
Мое имя – Франц Шульц, я – пастор из Майнца.
Вместе с сыном, снохой и внуком я создал этот сайт,
чтобы сохранить память о тех невинных людях, став-
ших жертвами нацистского режима.
Я родился в 1923 году и рос в светской семье. Мне
стыдно вспоминать о том, как в юности, в 1938-1939
годах, на волне тогдашнего псевдопатриотизма, я при-
нимал участие в ряде погромов еврейских магазинов.
В ходе одного из погромов на моих глазах расстреляли
семью стоматолога Гарри Шварца. После этого слу-
чая я долго не мог прийти в себя, а затем отправился
в мужской монастырь. Тогда я еще не осознавал мас-
штабов трагедии, но увиденное навечно запечатлелось
в моем сердце. Помню, вначале мне казалось, что на-
цисты поднимают дух германского народа, и я, еще
юный, всячески пытался защищать их идеалы. Но ро-
дители, которые не разделяли нацистской идеологии,
глядя, как людей убивают на улицах из-за националь-
ной принадлежности, говорили, что это одна из самых
позорных страниц в германской истории. Им тогда
было ужасно стыдно, что мы, немцы, народ со столь
высокой культурой, могли совершать такие преступле-
ния. То смутное время было похоже на всеобщее по-
мешательство: люди сами не понимали, что творили
и за какие идеалы сражались. Как известно из истории,
нацистская идеология обернулась большой трагедией
– как для всего мира, так и для германского народа.
Я, со своей стороны, после того трагического погрома
в 1939 году, дал обет, что до конца жизни стану де-
лать все, чтобы память об этих людях, жертвах погро-
мов в Майнце, сохранилась вечно, чтобы никто из них
не был забыт.
Еврейскую общину нашего города полностью
уничтожили нацисты в феврале 1943 года. После
Второй мировой войны многие священнослужители
и простые горожане всячески пытались возродить ев-
рейскую общину в Майнце, заново создать то много-
национальное общество, существовавшее в Германии
на протяжении веков. Однако похвастаться было не-
чем: так, в начале 1970-х годов еврейская община горо-
да насчитывала всего около ста человек. Но мы не опу-
скали рук, продолжая действовать и молиться, и мож-
но сказать, что в последние десятилетия нам удалось
добиться определенных успехов и восстановить ев-
рейскую общину в нашем городе. В 2010 году в Майн-
це возвели синагогу – на том самом месте, где ранее
стояла главная синагога города, сожженная нациста-
ми в ночь с 9 на 10 ноября 1938 года. На церемонии
открытия присутствовал президент Германии и дру-
гие высокопоставленные лица. И сегодня я рад сооб-
щить, что благодаря усилиям граждан Майнца сейчас
в нашем городе снова возрождается еврейская община,
которая сейчас насчитывает чуть более тысячи чело-
век. Также около синагоги функционирует современ-
ный еврейский культурный центр".
Ниже на этой же странице приведен список
жертв Холокоста города Майнца. Быстро пройдясь
по нему, среди сотни имен и фамилий Джули нашла
Гарри Шварца, годы жизни которого были 1898-1939.
К ее удивлению, этот человек был не профессиональ-
ным художником, а стоматологом, и вместе с женой
и дочерьми проживал в те годы в Майнце. Кликнув
мышью, Джули перешла на страницу, где вкратце
рассказывалось о Гарри Шварце и его семье. Он, его
отец, мать и дочь погибли от рук погромщиков, под-
стрекаемых нацистским режимом, в 1939 году. Из всей
семьи уцелела только Лея Шварц, жена Гарри, и одна
из дочерей-близняшек – Хелен. Лея в течение года
пыталась добиться справедливости и предать закону
тех, кто убил ее близких. Жила она очень бедно, и ей
пришлось продать даже свое обручальное кольцо, что-
бы не умереть с голоду. Когда она поняла, что все по-
пытки тщетны, а оставаться в стране с каждым днем
все опаснее, чтобы спасти дочь, она решила уехать
как можно дальше от Германии. С помощью своих дру-
зей, Клауса и Тильды Нольде, Лея с дочерью перебра-
лись из Германии в Румынию. В начале октября 1940
года от румынских берегов отошло судно "Пасифик",
направляющееся в Палестину. На борту корабля нахо-
дилось около двух тысяч еврейских беженцев, в том
числе Лея и Хелен. Дальнейшая их судьба неизвестна.
Джули было очень тяжело читать о том, что про-
изошло с художником и его близкими. Актриса никак
не могла предположить, что у автора так понравивших-
ся ей картин столь трагическая судьба. Женщина дала
себе обещание во что бы то ни стало узнать, что же
произошло с Леей Шварц и ее дочерью в Палестине.
Вспоминая слова мистера Гоулда, что эти картины по-
явились в ее жизни неспроста, Джули решила завтра
же вылететь в Израиль и встретиться с дочерью худож-
ника, если та еще жива. Причем сделать это следовало
до среды. В среду у Джули намечался очередной спек-
такль, и к этому времени она должна была вернуться
обратно в Виндзор.
Придя домой, Джули позвонила и заказала на за-
втрашний день билет в Тель-Авив, а затем до позднего
вечера писала израильским частным детективам. Она
надеялась, что эти люди помогут найти хоть какие-то
следы семьи Гарри Шварца. Ближе к полуночи некто
Хаим Левин, частный детектив из Тель-Авива с три-
дцатилетним стажем, ответил ей:
"Здравствуйте! Я не раз занимался подобными
вопросами по просьбам жителей бывшего СССР, жив-
ших за "железным занавесом" и потерявших связь
с близкими, которые, бежав из Европы во время Вто-
рой мировой войны, оказывались в Израиле".
Прочитав это сообщение, Джули, загоревшись на-
деждой, ответила:
"Здравствуйте. И насколько успешно?"
"В большинстве случаев – успешно. Ведь если
известны имя и фамилия человека, по картотекам того
времени, как правило, можно отыскать необходимую
информацию. Например, недавно ко мне обратилась
женщина с Украины, она искала тетю – младшую се-
стру своей матери. Как она сообщила, тетя последний
раз виделась с ее матерью в 1941 году, затем попала
в нацистский концлагерь в Польшу, а маме удалось
сбежать, и с тех пор о ней ничего не было известно.
После войны женщина искала хоть какую-то инфор-
мацию в украинских и белорусских архивах, но ничего
не нашла. Впоследствии выяснилось, что эта женщи-
на осталась жива. Через какое-то время после вой-
ны она перебралась в Израиль. Все это время бедная
женщина думала, что никто из родственников не пе-
режил нацистскую оккупацию на Украине, которые,
в свою очередь, полагали, что она погибла в концла-
гере. И вот семьдесят лет спустя дочь старшей сестры
нашла свою тетю, у которой взрослые дети и внуки
в Израиле. Я был свидетелем этой трогательной встре-
чи в аэропорту".
С изумлением прочтя эту историю, Джули
написала:
"Сможете ли вы и мне помочь? Ваши услуги бу-
дут оплачены сполна".
"Я постараюсь. Если они точно прибыли в Па-
лестину, то, думаю, можно будет найти информацию
о них".
"Я вылетаю завтра после полудня. В Тель-А-
виве в аэропорту Бен-Гурион буду в 22:00 по мест-
ному времени. Вы сможете подъехать в аэропорт?
Я предоставлю вам всю информацию о них и, разуме-
ется, оплачу все расходы".
"Думаю, смогу. Напишите мне ваши имя и фами-
лию, я буду ждать вас с табличкой в зале прилетов".
"Я забронировала номер в отеле Тель-Авива на на-
бережной. Пробуду там до вторника, в крайнем слу-
чае до утра среды, так как в среду вечером мне нужно
успеть на спектакль. Будем надеяться, что вам удастся
что-нибудь найти".
"Вы лучше напишите их имена, фамилии и все,
что знаете, прямо сейчас, чтобы мы не теряли время.
Возможно, уже завтра в аэропорту я предоставлю вам
всю информацию".
Поблагодарив детектива и отослав ему на почту
все известные сведения о Гарри Шварце и его семье,
Джули отправилась спать.
24 ноября 1940 года, вечер. Палестина, бухта горо-
да Хайфы, ужин для беженцев на борту корабля
"Патриа"
За одним из столов сидела группа беженцев из Герма-
нии – пять женщин и маленькая девочка с длинны-
ми светлыми волосами. В течение долгого странствия
от берегов Румынии к Палестине они успели подру-
житься и старались держаться вместе. Среди этих
женщин была и Лея, которая в основном сидела молча
и думала о чем-то своем. Рядом с ней сидела Хелен, она
ни на минуту не отходила от матери и категорически
отказывалась обедать с другими детьми за отдельным
столом. Лея пыталась объяснить дочери, что это ее но-
вые друзья, с ними надо общаться, с ними она потом
будет ходить в школу. Но, несмотря на долгие скучные
месяцы путешествия, Хелен не хотела никуда отхо-
дить от мамы.
После тех ужасных событий прошло более года,
и Лея, так и не добившись справедливого наказания
для погромщиков в Германии, села вместе с дочерью
на корабль в Румынии и отправилась в Палестину,
чтобы забыть об ужасе произошедшего и постараться
начать там новую жизнь. По прибытии беженцев бри-
танские солдаты, управляющие в то время Палести-
ной и всячески боровшиеся с незаконной иммиграци-
ей евреев, пересадили их на корабль "Патрия", чтобы
отправить на остров Маврикий.
– Долго нам еще торчать здесь? – положив вилку
на стол, возмущенно спросила Дина у сидящих за сто-
лом женщин.
Так же как и Лея, и другие беженцы из Германии,
Дина приплыла в Палестину вместе с семьей на кора-
бле "Пасифик".
– Нигде нам нет покоя. В Германии нацисты кри-
чали: "Убирайтесь с нашей земли на свою родину!"
– и что? Вначале целый месяц мы плыли сюда из Ру-
мынии в тесноте и ужасных условиях, но как толь-
ко корабль прибыл в Палестину, к берегам Хайфы,
британцы задержали его. – Посмотрев по сторонам
и убедившись, что рядом нет британских солдат, она
глотнула воды из стакана и продолжила: – А потом
арестовали и другие корабли, которые после нас при-
шли из Европы. Почти 20 дней нас содержали в Атли-
те3, а теперь пересадили на этот корабль и собираются
депортировать на Маврикий, – эмоционально доба-
вила вторая подруга, Сара.
– Поскорее бы они уже решили хоть что-то. Пусть
оставят нас здесь, в Палестине, или отправят на Мав-
рикий, – сказала Дина.
– Да, ты права. Уже нет сил терпеть все это и на-
ходиться столько времени на кораблях. И дети очень
устали, – присоединилась к беседе Лея.
– Мы должны были отплыть на Маврикий еще
вчера, но еврейские официальные организации всту-
пили в очередной раунд переговоров, чтобы убедить
британцев позволить нам остаться в Палестине. Бри-
танцы утверждают, что евреи, видите ли, превысили
установленный ими лимит в пятьдесят тысяч человек
в год. Лишь пятидесяти тысячам позволят остаться
в Палестине, а все прочие беженцы будут переправле-
ны на Маврикий, – сказала Мирьям.
– Получается, что если бы мы приплыли сюда
весной, летом или в начале осени, то нам разреши-
ли бы остаться, как и другим беженцам? – спросила
Дина.
– Да, но раз мы приплыли практически в конце
года, в начале ноября, и вдобавок ко всему количе-
ство беженцев из Европы резко возросло, они решили
3
Атлит – лагерь для незаконных иммигрантов около Хайфы.
принять жесткие меры, чтобы остановить поток неза-
конной иммиграции, – грустно сказала Мирьям.
– Девочки, не волнуйтесь. Скажу вам по секре-
ту: никуда мы отсюда не уедем, а останемся на нашей
родине, – после небольшой паузы, хитро улыбаясь,
тихим голосом сообщила Ханна.
Перед тем как произнести эти слова, она вни-
мательно оглянулась по сторонам, дабы убедиться,
что поблизости нет ни одного британца.
– Ты думаешь, что все еще может уладиться?
Полагаешь, что еврейские организации договорятся
с ними и нам разрешат остаться? – с сомнением спро-
сила Дина.
– Мы останемся здесь, – улыбнувшись еще
шире, прошептала Ханна.
– Хотелось бы разделить твой оптимизм, но в это