Радостный крик вырвался у него из груди: он наконец догадался, что зажимный винт, зацепившись за спираль, не смог удержать пружинку и остановил ведущее колесико.
Он подтянул винт.
Зажав в левой руке колесико, а в правой - пилочку, он еще раз засунул голову в часовой корпус.
Он был увлечен своим делом, погрузившись в созерцание механизма, когда дверь распахнулась и лакей объявил:
- Король!
Однако Людовик ничего не слыхал, кроме мелодичного "тик-так", рождавшегося под его рукой подобно биению сердца, возвращенного к жизни искусным врачом.
Король огляделся по сторонам; он не сразу заметил дофина, по пояс скрывшегося в часах.
Король с улыбкой подошел к внуку и хлопнул его по плечу.
- Какого черта ты тут делаешь? - спросил он.
Людовик поспешно выпрямился, постаравшись, однако, не толкнуть при этом изящную вещь, которую он взялся исправить.
- Сир! Как ваше величество могли заметить, я развлекался в ожидании вашего прихода, - краснея, отвечал молодой человек, устыдившись того, что был застигнут врасплох.
- Да, да, расправлялся с моими часами, - милое развлечение!
- Напротив, сир, я их чинил. Ведущее колесо остановилось, ему мешал вот этот винт. Я подтянул винт, и теперь часы идут.
- Ты испортишь себе зрение. Я бы и головы не повернул в сторону этого осиного гнезда за все золото мира!
- Вы не правы, сир, и потом, я в этом деле понимаю: я сам обычно разбираю, чищу и собираю восхитительные часы, которые ваше величество подарили мне в день моего четырнадцатилетия.
- Ну хорошо. А теперь поскорее оставь свою механику. Ты ведь хотел со мной поговорить, не так ли?
- Я, сир? - краснея, переспросил молодой человек.
- Ну да, ты просил сказать, что ждешь меня?
- Это правда, сир, - опустив глаза, отвечал дофин.
- Ну и что же ты от меня хотел? Отвечай! Если тебе нечего мне сказать, я поеду в Марли.
Людовик XV уже искал, по своему обыкновению, повод, чтобы избежать разговора.
Дофин положил пилочку и колесико на кресло. Это было свидетельством того, что ему необходимо было сообщить королю нечто весьма важное, раз он решил прервать свое интересное занятие.
- Не нужно ли тебе денег? - с живостью спросил король. - Если дело только в этом - подожди, я тебе пришлю.
И Людовик XV сделал шаг по направлению к двери.
- О нет, сир! - отвечал Людовик-младший. - Я еще не израсходовал тысячу экю из своего месячного пенсиона.
- Какая бережливость! - вскричал король. - До чего хорошее воспитание дал ему господин де Ла Вогийон! Я даже думаю, что он сумел ему привить все те добродетели, которых лишен я.
Молодой человек сделал над собой видимое усилие.
- Сир! Далеко ли еще госпожа дофина? - спросил он.
- Разве тебе это известно не лучше, чем мне?
- Мне? - в замешательстве повторил дофин.
- Разумеется. Вчера нам читали путевой бюллетень: в прошлый понедельник она была в Нанси; сейчас она находится приблизительно в сорока пяти льё от Парижа.
- Не считает ли ваше величество, что принцесса едет чересчур медленно?
- Да нет же! - возразил Людовик XV. - Напротив, я полагаю, что для женщины, да еще если принять во внимание устраиваемые в ее честь празднества и приемы, она едет быстро: за каждые два дня она в среднем проезжает по десять льё.
- Сир! Этого недостаточно, - робко заметил дофин.
Людовик XV не переставал удивляться нетерпению дофина, которого он в нем не подозревал.
- Ах, вот как! - насмешливо воскликнул он. - Так тебе не терпится?
Краска бросилась дофину в лицо.
- Уверяю вас, сир, - пролепетал он, - что совсем по другой причине, чем может показаться вашему величеству.
- Тем хуже. Я бы предпочел, чтобы причина была та самая. Какого черта! Тебе шестнадцать лет; говорят, принцесса хороша собой; твое нетерпение было бы вполне объяснимо. Хорошо, не волнуйся: приедет твоя дофина!
- Сир! Нельзя ли сократить время торжественных церемоний в пути? - продолжал дофин.
- Это невозможно. Она и так уже, не останавливаясь, миновала несколько городов, в которых ей следовало бы остановиться.
- Ну, так она никогда не приедет. Кроме того, сир, есть еще одно обстоятельство… - робко заметил дофин.
- Что такое? Говори!
- Я полагаю, что дофине плохо служат, сир.
- То есть как? Какую службу ты имеешь в виду?
- Службу передвижения.
- Да что ты! Посуди сам: я отправил тридцать тысяч лошадей, тридцать карет, шестьдесят фургонов, не помню сколько фур - да если все это разложить в одну линию, она протянулась бы от Парижа до Страсбура. И ты полагаешь, что, несмотря на все это, ей служат плохо?
- Сир! Несмотря на щедрость вашего величества, я почти уверен в том, что говорю; возможно, я не очень ясно выразился: следовало бы сказать, что эта служба плохо налажена.
Король поднял голову и пристально посмотрел на дофина. Он начинал догадываться, что в словах его королевского высочества скрывалось нечто весьма важное.
- Тридцать тысяч лошадей, - повторил король, - тридцать карет, шестьдесят фургонов, два полка охраны… Позволь тебя спросить, господин профессор: видел ли ты когда-нибудь, чтобы дофина въезжала во Францию с такими почестями?
- Признаюсь, сир, что все было предусмотрено и выполнено по-королевски, как умеет лишь ваше величество; однако вы, ваше величество, должно быть, не отдали приказания, чтобы все эти лошади, экипажи и прочее имущество находились в распоряжении госпожи дофины и ее свиты…
Король в третий раз взглянул на Людовика. В сердце его закралось смутное подозрение; едва уловимое воспоминание забрезжило в его голове; в то же время ему почудилось в словах дофина нечто близкое тому неприятному, что он совсем недавно пытался изгнать из своего сердца.
- Что за вопрос! - воскликнул король. - Вполне естественно, что все это предназначено для госпожи дофины, вот почему я тебе сказал, что она скоро будет здесь. Почему ты так на меня смотришь? Подожди-ка, - прибавил он жестко, даже угрожающе, - уж не издеваешься ли ты надо мной? Зачем ты изучаешь мое лицо, словно это пружины из твоих дурацких часов?
Дофин, открывший было рот, внезапно замолчал, услышав это замечание.
- Ну что ж! - с живостью воскликнул король. - Мне кажется, тебе больше нечего сказать, а? Ты доволен, не правда ли? Твоя дофина скоро будет здесь, ее прекрасно встречают, ты богат, как Крёз, у тебя своя отдельная казна; все хорошо. Раз ничто тебя больше не беспокоит, доставь мне удовольствие: собери мои часы.
Дофин не пошевелился.
- Знаешь, - со смехом продолжал Людовик XV, - я хочу тебя назначить главным дворцовым часовщиком, разумеется платным.
Дофин опустил голову, оробев под взглядом короля. Он взял с кресла пилочку и колесико.
Тем временем Людовик XV неслышно направился к выходу.
"Что он разумел, говоря, что ей плохо служат? - подумал король, оглянувшись на дофина. - Хорошо, что и на этот раз удалось избежать сцены: видно, он чем-то недоволен".
В самом деле, обычно спокойный дофин нетерпеливо постукивал ногой.
- Плохо дело, - усмехаясь, прошептал король, - пора бежать.
Однако, распахнув дверь, он нос к носу столкнулся с г-ном де Шуазёлем. Министр низко поклонился.
XXVI
ДВОР КОРОЛЯ ПЕТО
Людовик XV невольно отступил при виде нового действующего лица, неожиданно появившегося на сцене и помешавшего королю удалиться.
"Признаться, я совсем о нем позабыл, - подумал он. - Ну что же, входи, входи, сейчас ты за все заплатишь".
- А, вот и вы! - воскликнул он. - Вам известно, что я вас вызывал?
- Да, сир, - холодно отвечал министр, - я как раз одевался, чтобы явиться к вашему величеству, когда мне передали ваше приказание.
- Отлично! Мне необходимо обсудить с вами очень важные дела, - насупившись, обратился Людовик XV к своему министру в надежде его смутить.
К несчастью для короля, г-н де Шуазёль был один из наименее пугливых людей в королевстве.
- Я тоже собирался поговорить с вами о важных делах, если это будет угодно вашему величеству, - с поклоном сказал он.
Министр и дофин, показавшийся из-за часов, переглянулись.
Король замер.
"А, прекрасно! - подумал он. - И этот туда же! Я окружен с трех сторон. Да, теперь не ускользнуть".
- Вам должно быть известно, - заторопился король, желая нанести удар первым, - что бедного виконта Жана едва не убили.
- Другими словами, ударом шпаги он был ранен в предплечье. Я как раз собирался поговорить об этом с вашим величеством.
- Да, да, понимаю: вы хотели избежать огласки.
- Я стремился опередить тех, кто может ложно истолковать это дело, ваше величество.
- Так вы с этим делом знакомы? - многозначительно спросил король.
- Как нельзя лучше.
- Мне об этом уже говорили в другом месте, - заметил король.
Господин де Шуазёль был по-прежнему невозмутим.
Дофин продолжал завинчивать медную гайку, однако, опустив голову, он внимательно следил за разговором, стараясь не пропустить ни слова.
- А теперь я вам расскажу, как было дело, - сказал король.
- Ваше величество! Уверены ли вы в том, что хорошо осведомлены? - спросил г-н де Шуазёль.
- О, не беспокойтесь…
- В таком случае, мы вас слушаем, сир.
- Кто это мы? - спросил король.
- Монсеньер дофин и я.
- Монсеньер дофин? - переспросил король, переводя взгляд с почтительно склонившегося Шуазёля на внимательно слушавшего Людовика Огюста. - А какое отношение имеет дофин к этой стычке?
- Она непосредственно касается монсеньера, - продолжал г-н де Шуазёль, отвесив поклон юному принцу, - потому что в этом деле замешана дофина.
- Ее высочество дофина замешана в этом деле? - дрогнув, переспросил король.
- Вот именно. А вы разве не знали? В таком случае вы, ваше величество, плохо осведомлены.
- Ее высочество дофина и Жан Дюбарри? Это становится интересно! - произнес король. - Ну-ну, объясните же скорее, господин де Шуазёль! Главное, ничего не скрывайте. Так это дофина нанесла Дюбарри удар шпагой?
- Сир! Не ее высочество дофина, а офицер из ее охраны, - невозмутимо отвечал г-н де Шуазёль.
- Ах, вот как! - вновь став серьезным, сказал король. - И вы знаете этого офицера, господин де Шуазёль?
- Нет, сир, зато вам его имя должно быть известно, если ваше величество помнит своих верных слуг. Его отец участвовал в осаде Филипсбурга, в битве при Фонтенуа, при взятии Маона. Его зовут Таверне-Мезон-Руж.
Казалось, дофин, чтобы лучше запомнить это имя, впитывает его, как воздух зала.
- Мезон-Руж? - спросил Людовик XV. - Да, мне знакомо это имя. Зачем же он обнажил шпагу против Жана, которого я люблю? Вероятно, именно потому, что я его люблю… Нелепая ревность, пробуждающееся недовольство, - да это начало бунта!
- Сир! Ваше величество соблаговолит выслушать меня? - обратился к нему г-н де Шуазёль.
Людовик XV понял, что у него нет иного способа отделаться, кроме как разбушеваться.
- Говорят вам, сударь, что я усматриваю в этом деле начало заговора, который может лишить меня спокойствия, это подготовленная травля членов моей семьи.
- Ах, сир, неужели отважный молодой человек заслуживает этого упрека только потому, что защищал дофину, невестку вашего величества? - воскликнул г-н де Шуазёль.
Дофин выпрямился и скрестил руки на груди.
- Должен признаться, - заметил он, - что я очень благодарен молодому человеку, рисковавшему своей жизнью ради принцессы, которая через две недели должна стать моей супругой.
- Рисковал жизнью, рисковал жизнью! - проворчал король. - А с какой стати?
- Дело в том, - вмешался г-н де Шуазёль, - что господин виконт Жан Дюбарри, который очень торопился, вообразил, что может себе позволить забрать лошадей, предназначенных для ее высочества дофины, с почтовой станции, куда ее высочество вот-вот должна была прибыть. И все это, вероятно, ему понадобилось только ради того, чтобы ехать еще быстрее.
Король закусил губу и побледнел: его вновь охватило уже знакомое ему беспокойство.
- Это все не так. Я знаком с этим делом, а вы недостаточно осведомлены, герцог, - пробормотал Людовик XV, надеясь выиграть время.
- Нет, сир, я прекрасно осведомлен, и то, что я имел честь доложить вашему величеству, - чистая правда. Да, виконт Жан Дюбарри нанес оскорбление ее высочеству, захватив предназначенных ей лошадей, и пытался силой их увести, избив хозяина почтовой станции. Прибывший в это самое время на станцию господин шевалье Филипп де Таверне, посланный ее высочеством, сначала предупредил его…
- Хо-хо! - недоверчиво воскликнул король.
- Повторяю: сначала предупредил его, сир…
- Да, я готов это подтвердить, - заметил дофин.
- Вы тоже осведомлены? - не скрывая удивления, спросил король.
- Во всех подробностях, сир.
Обрадованный г-н де Шуазёль поклонился.
- Не угодно ли вашему высочеству продолжать? - спросил он. - Его величество, вероятно, скорее поверит своему августейшему внуку, нежели мне.
- Да, сир, - подхватил дофин. (Нельзя было сказать, что его высочество испытывал признательность по отношению к министру, на которую тот вправе был рассчитывать, столь горячо защищая эрцгерцогиню.) - Да, сир, я об этом знал и пришел сообщить вашему величеству, что Дюбарри не только оскорбил ее высочество дофину тем, что пытался захватить ее лошадей, он, кроме того, оказал грубое сопротивление офицеру моего полка, выполнявшему свой долг и уличившему Дюбарри в несоблюдении приличий.
Король покачал головой.
- Необходимо узнать все подробности, - сказал он.
- Я их знаю, сир, - мягко возразил дофин, - для меня в этом деле нет никаких сомнений: господин Дюбарри обнажил шпагу.
- Первым? - спросил Людовик XV, довольный тем, что у него появилась возможность отыграться.
Покраснев, дофин взглянул на г-на де Шуазёля. Заметив, что дофин оказался в затруднительном положении, министр поспешил ему на помощь.
- Сир! - сказал он. - Шпаги скрестили два человека, один из которых оскорбил дофину, а другой защищал ее.
- Да, но кто напал первым? - настаивал король. - Я знаю Жана: он кроток, как агнец.
- Нападавшим, насколько я понимаю, следует считать того, кто был не прав, - с обычной сдержанностью заметил дофин.
- Это тонкое дело, - заметил Людовик XV. - Нападавший - тот, кто не прав… кто не прав… А что, если офицер вел себя вызывающе?
- Вызывающе! - вскричал г-н де Шуазёль. - Разве можно назвать вызывающим отношение к человеку, который силой уводит лошадей, предназначенных для дофины?
Дофин ничего не сказал, однако заметно побледнел.
Людовик XV взглянул на враждебно настроенных по отношению к нему собеседников.
- Я хотел сказать, что он был, возможно, вспыльчив, - овладев собой, прибавил король.
- Кстати сказать, - продолжал г-н де Шуазёль; пользуясь тем, что король был вынужден отступить, в атаку теперь бросился он, - вашему величеству хорошо известно, что верный слуга не бывает не прав.
- Послушайте! Как вы узнали о том, что произошло? - не сводя глаз с г-на де Шуазёля, обратился король к дофину; неожиданный вопрос так смутил молодого человека, что, несмотря на попытки овладеть собой, его замешательство бросалось в глаза.
- Из письма, сир, - отвечал дофин.
- От кого было это письмо?
- От человека, который проявляет к ее высочеству дофине интерес и, очевидно, находит странным, когда ее оскорбляют.
- Вот как! - вскричал король. - Опять тайная переписка, заговоры! Снова попытки договориться за моей спиной, и все это затем, чтобы меня мучить, как во времена госпожи де Помпадур!
- Да нет же, сир! - возразил г-н де Шуазёль. - Все довольно просто: имело место косвенное преступление оскорбления высочества. Виновный понесет заслуженное наказание, только и всего.
При слове "наказание" Людовик XV представил себе, как будет бушевать графиня, как будет уязвлена Шон; он представил себе, как будет нарушен семейный покой, к которому он безуспешно стремился всю жизнь. Он уже видел, как разгорается междоусобная война; он уже видел заламывание рук, красные, припухшие от слез глаза графини.
- Наказание! - вскричал он. - Я еще не выслушал обе стороны, не решил, на чьей стороне правда… Заточение по королевскому повелению… Да это государственный переворот! Хорошенькое дельце вы мне предлагаете, господин герцог!
- Сир! Кто станет уважать ее высочество дофину, если мы не подвергнем суровому наказанию первого же наглеца, осмелившегося ее оскорбить?
- Я согласен с герцогом, - заметил дофин. - Да ведь это скандал, сир!
- Строгое наказание! Скандал! - проговорил король. - Ах, черт побери! Да если мы станем строго наказывать за каждый скандал, у меня не хватит времени подписывать приказы об арестах. Слава Богу, я и так их довольно подписываю!
- В данном случае это необходимо, сир, - заметил г-н де Шуазёль.
- Сир! Умоляю ваше величество… - проговорил дофин.
- Как! Вы считаете, что он недостаточно наказан, получив удар шпагой?
- Нет, сир, потому что он мог ранить господина де Таверне.
- В таком случае, чего же вы требуете, сударь?
- Смертной казни.
- Но так сурово не наказали даже господина де Монтгомери за то, что он убил короля Генриха Второго, - возразил Людовик XV.
- Он случайно убил короля, сир, а господин Жан Дюбарри преднамеренно оскорбил дофину.
- Вы, сударь, тоже требуете головы Жана? - обратился Людовик XV к дофину.
- Нет, сир, я противник смертной казни, как известно вашему величеству, - тихо произнес дофин, - поэтому я ограничусь просьбой об его изгнании.
Король вздрогнул.
- Изгнание в наказание за ссору на постоялом дворе? Людовик! Вы слишком строги, несмотря на свои филантропические идеи. Правда, вы прежде всего математик, а…
- Соблаговолите закончить, ваше величество!
- А математик готов хоть целым светом пожертвовать в угоду своим цифрам.
- Сир! - возразил дофин. - Я ничего не имею против господина Дюбарри лично.
- Так кого же вы хотите наказать?
- Обидчика ее высочества дофины.
- Образцовый супруг! - насмешливо воскликнул король. - К счастью, меня не так-то легко одурачить. Я понимаю, на кого вы нападаете, я вижу, к чему вы меня пытаетесь склонить, раздувая это дело.
- Сир! - подхватил г-н де Шуазёль. - Не думайте, что мы в самом деле что-нибудь преувеличиваем. И потом, этой наглостью возмущено все общество.