Наиболее сильная сторона деятельности Гердера – постановка им проблемы народности литературы. Изучая "великий ход времени и народов", по мысли Гердера, необходимо прежде всего обращать внимание на язык и литературу, а в них – на народное творчество, где время отобрало и сохранило наиболее значительные и наиболее древние памятники.
Интерес Гердера к народной поэзии возник также под воздействием Руссо. Гердер не разделял односторонне отрицательного отношения Руссо к цивилизации, но сочувствовал его идее естественности человеческих стремлений, роли народных масс в истории. Этим в значительной степени объясняется огромное внимание, уделяемое Гердером народной поэзии.
Гердер противопоставляет нормативность классицизма живому творчеству народа.
Гердер впервые ясно и решительно указывает, во-первых, на великую историческую важность, какую представляет изучение народной поэзии для определения древнейших эпох народной жизни и народного характера; во-вторых, – на значение народной поэзии, которая может служить "освежающим" элементом современной поэзии.
Гердер называет поэзию первобытных народов "архивом народа". Для народов – это "их теогония и космогония, деяния их отцов и события их истории, отпечаток их сердца, картина их домашней жизни".
Ученый рассматривал и Библию как собрание национальных песен, как памятник живой народной поэзии, а не как Божественную книгу.
Идея исторического развития, опирающаяся на национальную специфику, по Гердеру, охватывает не только литературоведение, но и науки о языке, историю и религию. Гердер положил основание новым принципам литературоведения, языкознания, философии, отвергнув идею божественного происхождения науки и рассматривая ее как выражение содержания и формы народной поэзии.
Ярким выразителем идеи народности в искусстве во второй половине XIX в. явился французский ученый И. Тэн. Из трех факторов искусства – "раса", "среда" (географическая, климатическая обстановка), "момент" (исторические условия), – рассматриваемых им в работе "Философия искусства" (1869), фактор "расы" (национальные особенности) является у него ведущим.
Основным условием возникновения национального искусства Тэн считал "среду", а главным признаком среды – "народность" ("племя") с его врожденными способностями. Уже вкусы ранних эпох развития народов он считал естественными и всеобщими. Так, причиной расцвета итальянской живописи эпохи Возрождения, по Тэну, были "поразительные" художественные способности всех слоев народа. Французский национальный тип отражает "потребность в отчетливых и логически связанных между собой идеях", "гибкость и быстроту ума".
Расцвет национального искусства ставится Тэном в центр исторических периодов, между бурными потрясениями, характеризующими становление нации и периодами ее упадка. Век, народ, школа – таков путь возникновения и развития искусства, по Тэну. При этом школа может быть национальной (итальянской, греческой, французской, фламандской) или же определяется именем гениального художника (Рубенс, Рембрандт). Национальный характер создается "национальным гением" и выражает особенности расы (китайцев, арийцев, семитов), у которой по строению языка и роду мифов можно провидеть будущую форму религии, философии, общества и искусства. Иногда встречаются такие типы характеров, которые выражают черты, общие почти всем нациям, всем "группам человечества". Таковы герои произведений Шекспира и Гомера, Дон Кихот и Робинзон Крузо. Эти произведения "выходят за обычные пределы", "живут без конца", являются вечными.
"Незыблемая национальная основа", создающая "национальных гениев", восходит у Тэна к случайным признакам субъективного плана. Например, испанскому национальному характеру присущи экзальтация и любовь к острым ощущениям. Искусство, по Тэну, порождается народом, массой как совокупностью индивидуумов с определенным "состоянием умов", в которых "образы" не "искажены идеями".
Талант, воспитание, подготовка, труд и "случай" могут привести художника к созданию национального характера. Национальный характер (как, например, Робинзон или Дон Кихот) несет в себе общечеловеческие черты "вечного" типа: в Робинзоне показан "человек, вырванный из цивилизованного общества", в Дон Кихоте – "идеалист высшего порядка".
В великом художественном произведении литературы воспроизводятся черты исторического периода, коренные особенности "племени", черты человека "вообще" и "те основные психологические факторы, которые являются последними причинами человеческих усилий".
Тэн утверждает, что особенности психологии народов позволяют переносить типы искусства от одной нации к другой (например, итальянское искусство во Францию).
Глава 2
Теория народности в России
Уже после Французской революции, в 1795 г., Екатерина I писала, что французов "Руссо заставит ходить на четвереньках". Дело в том, что Руссо, выражая интересы мелкой буржуазии и в значительной мере – широких народных масс, выступил противником абсолютизма со своеобразных позиций: он, отрицая современную ему цивилизацию, призывал назад, в прошлое, и видел "здоровое" зерно в первоначальных шагах человека, в древности, в жизни простого народа. Это был первый шаг и в становлении идеи народности культуры.
Итак, идея народности получила первоначальный толчок в этой противоречивой теории Руссо, которая явилась реакцией на устаревшие философско-эстетические системы классицизма, против рассудочности метафизического материализма. Руссо – предшественник нового направления в философии и литературе. Он оказал влияние на Лессинга, Гёте, Шиллера, Герцена, Новикова, Радищева, Карамзина, русских романтиков.
В России процесс формирования теории народности литературы сопровождался введением и обоснованием основных литературоведческих понятий и стремлением к осмыслению художественной литературы под углом зрения системы взаимосвязанных явлений.
При этом влияние Руссо и Гердера (с его своеобразной "философско-исторической" теорией) на отечественное литературоведение несомненно, но не абсолютно.
Становление теории народности в России связано с периодом неосознанных стихийных тенденций, когда преобладала литературоведческая практика, которая наметилась в трудах литераторов XVIII в. и характеризовалась интересом к древнему периоду поэзии и к народному творчеству. Это был период собирания и издания материалов народного творчества – песен, былин, пословиц, поговорок. Здесь должны быть названы имена Новикова, Чулкова, Прача и др.
Стремление к систематизированному изучению художественной литературы, отчетливо обозначившееся в трудах русских литераторов XVIII в., явилось преддверием научного литературоведения в России. Системность предполагает рассмотрение литературных фактов под углом зрения либо одного (ведущего) научного принципа, либо совокупности принципов (различной степени сложности, зависящей от количества уровней, глубины анализа и широты обобщения). При этом возможны и различные степени обоснованности и упорядоченности явлений литературы. С самого начала литературная наука развивалась, подобно другим наукам, от элементарного к сложному, от фактов и явлений к их связям и взаимосвязям, от изучения связей к доказательству их закономерности. И наконец на определенном этапе развития литературоведческой науки обнаружилась тенденция к приданию выводам характера непреложных законов.
Роль и удельный вес науки о литературе в системе других наук усиливается по мере развития самой художественной литературы как объекта литературоведческих исследований.
Уровень развития и состояние художественной литературы, в свою очередь, определялись формами, условиями и обстоятельствами исторического развития российской действительности – предмета изображения литературы и предмета изучения литературоведческой науки.
Начало систематическому, научному литературоведческому знанию положил в России XVIII век.
Новиков осваивал наследие западноевропейской философии самостоятельно. Литературная деятельность Руссо (его роман "Юлия, или Новая Элоиза") положила начало сентиментализму Карамзина. Новиков взял из Руссо идеи народности и просвещения, а Карамзин воспринял идеалистическую сентиментальность.
Таким образом, народно-историческая традиция открывалась в XVIII в. трудами Н.И. Новикова, воспринявшего одну из сторон этой традиции, восходящую к Руссо.
Сама по себе "чувствительность" не обязательно совмещается с идеей народности литературы. У Руссо она дополняется чувством любви к природе, стихийным отрицанием цивилизации.
Хотя и в ином плане, но также близким по своим взглядам к Новикову был Радищев, испытавший влияние французской философии, в том числе Руссо. При этом не отмечается влияния на Радищева той из сторон философии Руссо, в которой выразился его интерес к древности. Радищев, как Фонвизин и ряд других русских писателей XVIII в., испытывал интерес к положению народа. Влияние же Руссо на Радищева не было исключительным. В 1860-е годы в числе студентов Лейпцигского университета Радищев ознакомился с французскими философами Вольтером, Гельвецием, Руссо, Рейналем, Мабли.
Известно, что основанное в 1801 г. В.А. Жуковским (при участии А.Ф. Мерзлякова, А.Ф. Воейкова, братьев Андрея и Александра Тургеневых) "Дружеское литературное общество" напоминало "Дружеское ученое общество" И.В. Лопухина и Н.И. Новикова и что, приехав в 1802 г. в Мишенское, В.А. Жуковский привез туда издания Шиллера, Гердера, Лессинга, а также идеи нового литературного направления.
В первой половине XIX в. можно отметить влияние Гердера в работах целого ряда русских ученых.
В России к середине XIX в. у таких представителей академического литературоведения, как А.Н. Пыпин, новая наука получает название "науки народоведения". Для Пыпина уже ясно, что русская литература, так долго находившаяся в формах неоклассицизма, может расцвести лишь на путях национального развития, при котором "определится и ее общечеловеческий смысл и значение".
В составлении теории народности литературы в России первым этапом был интерес к изучению памятников народной старины, отмеченный, напомним, деятельностью Новикова, Чулкова, Прача.
Второй этап – издание памятников старины и народной поэзии.
В 1840 – 1860-х годах, по словам Пыпина, трудами таких "партизан народной поэзии", как Ф. Буслаев и А. Афанасьев, характеризуется третий этап развития теории народности литературы. У Буслаева это работа "О преподавании отечественного языка" (1844), у Афанасьева – "Поэтические воззрения славян на природу" (1866-1869).
Таким образом, обе научные школы в России – академическая ("народоведческая") и философско-эстетическая (гегельянско-шеллингианская) – соотносятся с учением Гердера и определяются также условиями национального развития, особенностями "народного самосознания".
Общность философских источников двух научных школ сближает и исторические результаты их развития: с одной стороны, просветительский демократизм академического направления, с другой – радикальный демократизм Белинского и Добролюбова.
В конце 1820-х – начале 1830-х годов в России усиливается влияние философии Фихте, Канта, Шеллинга, Гегеля.
Немецкая идеалистическая школа Канта, Фихте, Шеллинга, Гегеля взяла у Гердера "идеальную" сторону его учения, которая в России явилась основой натуральной школы Белинского, внесшей свой вклад в изучение "народности" со стороны ее социально-эстетического значения.
В то же время немецкая идеалистическая философия искусства Канта, Шеллинга, Гегеля, выдвигая, в противовес нормативной эстетике классицизма, идеи свободы творчества, тем самым наследовала соответствующие идеи Руссо и Гердера.
Отказ Белинского в 1840-х годах от гегелевской идеи свободы творчества не просто приблизил его концепцию народности литературы к академической теории "народоведения", а вложил в эту теорию иной социально-политический смысл.
Значительный вклад в теорию народности внес представитель революционно-демократической критики, соратник Н.Г. Чернышевского по журналу "Современник" Н.А. Добролюбов. Его статьи "Рассказы из народного русского быта", "Черты для характеристики русского простонародья" и особенно – "О степени участия народности в развитии русской литературы" (1858) заложили основы социально-политической концепции народности литературы. В последней из названных выше статей в острой форме дается пересмотр предшествовавшей концепции народности русской литературы. Добролюбов отвергает сам факт существования народности в русской литературе XVIII – первой половины XIX в., включая творчество Пушкина, так как эта литература не отражала насущных "стремлений" русского народа. Тремя годами ранее в статье "Очерки гоголевского периода русской литературы" Чернышевский выразил сомнение в достаточно полном соответствии идеям революционной демократии творчества Гоголя.
Добролюбов почти не касался вопроса о философско-исторических предпосылках теории народности.
Однако в плеяде революционных демократов именно Добролюбов профессионально-тематически чаще всего соприкасался с вопросами, близко интересовавшими ученых "народоведческой" школы: он писал работы и рецензии по вопросам народного творчества, древней русской литературы и особенно русской литературы XVIII в.
Академик А.Н. Пыпин заложил основы академически-просветительской концепции народности в русской литературе. В своих работах ("История русской литературы", "История русской этнографии" и др.) он анализирует творчество русских литераторов с точки зрения вклада, вносимого ими в разработанную Пыпиным и его соратниками программу, известную под именем "народоведение". Программа предусматривала изучение забытых памятников древнерусской литературы, памятников народного творчества; изучение славянских литератур; сочувственное изображение положения народа. Пыпин и его соратник Н.С. Тихонравов опирались при этом на работы Гердера, Я. Гримма, Тэна. В отличие от Гегеля и Белинского, их не очень интересовал уровень эстетического мастерства писателя: основным критерием оценки выступали у них уровень народности и историзма. Это были профессионалы науки о народе.
Впервые в истории отечественного литературоведения возникает целое направление, посвященное одной идее – идее служения литературы народу. Эта "народоведческая" наука была по-своему уникальной.
Пыпин буквально мобилизовал все смежные с литературой науки (историю, этнографию, археологию, языкознание), раскрывая с их помощью проблему народа, пропагандируя идею улучшения жизни простых людей. Практически это выражалось в стремлении поднять уровень народного "самосознания" посредством просветительства. Наибольшими возможностями в этом плане, по мнению Пыпина, располагала художественная литература, которую он ставил в центр своего внимания.
Проблема народности литературы раскрывается Пыпиным на широком историческом фоне. В его методе исследования принимается в расчет огромное количество внешних по отношению к литературе факторов, влиявших так или иначе на жизнь народа.
Пыпин подчиняет юридические, этнографические, бытовые, археологические источники единой цели – уяснению всех обстоятельств народной жизни. Принцип народности обеспечивает цельность его методу, связывает воедино самые различные факты истории национальной культуры и литературы.
С постоянством и настойчивостью наблюдал Пыпин преломление принципа народности литературы не только в исторических, но и в социальных условиях, всякий раз связывая литературные явления с конкретными обстоятельствами, его породившими.
Предпринятый Пыпиным с позиции народности социально-исторический анализ творчества русских писателей положил начало новому, многоаспектному методу рассмотрения литературных явлений в рамках развивающихся различных направлений европейской и русской общественно-научной мысли.
До настоящего времени сохраняет свое значение анализ Пыпиным творчества Новикова, Грибоедова, Пушкина, Белинского, Некрасова, Салтыкова-Щедрина, представляет интерес оценка им романтизма, славянофильства, масонства, народничества.
Просветительский демократизм Пыпина и других представителей культурно-исторической школы был обусловлен их академической методологией. Целенаправленная многолетняя деятельность ученых культурно-исторической школы была прогрессивной для своего времени.
Яркие работы представителей культурно-исторической школы контрастировали с радикальными идеями революционных демократов.
Культурно-демократическая, "народоведческая", социально-историческая и литературная концепции Пыпина оставались в рамках мировоззрения передовой русской интеллигенции, сохраняя свою специфику.
Патриотический и научный подвиг ученых "народоведческой школы" заключается также и в том, что благодаря их трудам открыты, исследованы, включены в научный обиход многочисленные дотоле не известные памятники русской национальной культуры.
Работы ученых этого направления усиливали не только теоретическую, но и фактическую, количественную сторону науки: описание и издание памятников старины, в том числе житий, апокрифов, повестей и сказаний, мифов, поэзии, иконографии, "животного" эпоса и т. д. В этой непосредственно фактической направленности была дополнительная сильная сторона работ ученых "народоведческой школы".
Подобное мировоззрение не могло не сказаться и на вопросе о целях литературы.
Пыпин не принимает главного в учении революционных демократов о народности – классового принципа. Указывая, что народная поэзия в Древней Руси была "предметом гонений и проклятий", Пыпин не соглашается с Добролюбовым в объяснении причин этих гонений, объявляя классовый подход к этому вопросу со стороны Добролюбова "огульным".
Соглашаясь с Добролюбовым в том, что искусство "слагается" по жизни, а не наоборот, т. е. разделяя материалистический взгляд революционных демократов на природу искусства, Пыпин считает литературные приговоры Добролюбова, как последователя Белинского и Чернышевского, слишком "суровыми". Он "защищает" от Добролюбова сатиру XVIII в., народность творчества Фонвизина, Грибоедова, Пушкина, Гоголя.
В основу анализа творчества писателя Пыпин также кладет принцип народности, ее характер и уровень.
Пыпин, в соответствии с разработанной им методологией анализа, определяет прежде всего время "истинно-научной постановки вопроса народности" и указывает, что это происходит в последние десятилетия, а вплоть до середины XIX в. научное изучение проблемы народности в России было, по его мнению, "слабым".
Пыпин определяет степень народности литературы:
1) "по основной точке зрения", т. е. по социальному содержанию проблемы народности. Запутанность терминов доходила до того, замечает Пыпин, что в формуле официальной народности 1830-х годов под словом "народность" подразумевались официальные правительственные установки, концепция, якобы объединявшая русское общество на принципах самодержавия, православия и народности;