НОРА. И на всякие там портвейны да шампанское. Обидно, что все эти вкусные вещи непременно отзываются на спинном хребте.
РАНК. Ив особенности обидно, что они отзываются на злополучном хребте того, кто и не вкусил ни капельки от этих благ!
НОРА. Да, это всего обиднее.
РАНК (пытливо глядя на нее). Гм!..
НОРА (немного погодя). Вы чему улыбнулись?
РАНК. Нет, это вы усмехнулись.
НОРА. Нет, вы улыбнулись, доктор!
РАНК (вставая). А вы еще лукавее, чем я думал.
НОРА. Меня сегодня так и подмывает выкинуть что-нибудь такое…
РАНК. Заметно.
НОРА (кладет обе руки ему на плечи). Милый, милый доктор Ранк, не покидайте нас с Торвальдом.
РАНК. Ну, с этой потерей вы легко примиритесь. С глаз долой – и из сердца вон.
НОРА (испуганно смотрит на него). Вы думаете?
РАНК. Заведутся новые связи, и…
НОРА. У кого заведутся новые связи?
РАНК. И у вас, и у Хельмера, когда меня не станет. Да вы уже на пути к этому, кажется. На что понадобилась вам вчера вечером эта фру Линне?
НОРА. Ай-ай, да уж не ревнуете ли вы меня к бедняжке Кристине?
РАНК. Ну да. Она станет моей заместительницей здесь в доме. Когда мне придется отсутствовать, эта женщина, пожалуй…
НОРА. Тсс! Не так громко. Она там.
РАНК. И сегодня? Вот видите!
НОРА. Она пришла только помочь мне починить мой костюм. Господи, какой вы несносный. (Садится на диван.) Ну, будьте же умницей, доктор Ранк. Завтра вы увидите, как чудно я буду плясать, и можете воображать себе, что это я для вас одного, – ну, конечно, и для Торвальда, само собой. (Вынимает из картонки разные вещи.) Доктор Ранк, садитесь тут. Я вам покажу что-то.
РАНК (садится). Что такое?
НОРА. Вот! Глядите!
РАНК. Шелковые чулки.
НОРА. Телесного цвета. Разве не прелесть? Да, теперь темно, но завтра… Нет, нет, нет, вы увидите только до подъема. Впрочем, вам можно показать и повыше.
РАНК. Гм!..
НОРА. Что вы так критически смотрите? По-вашему, пожалуй, они не впору?
РАНК. Об этом судить не берусь за отсутствием сколько-нибудь обоснованного мнения.
НОРА (глядит на него с минуту). Фу, как вам не стыдно! (Слегка ударяет его по уху чулками.) Вот вам за это. (Снова убирает вещи.)
РАНК. А какие же еще сокровища предстояло мне увидеть?
НОРА. Ни крошечки больше не увидите. Вы несносный. (Напевая, роется в вещах.)
РАНК (после короткого молчания). Сидя с вами вот так, запросто, я не понимаю… не постигаю… что сталось бы со мной, если бы я не бывал в вашем доме.
НОРА (улыбаясь). Да, мне кажется, вы, в сущности, чувствуете себя у нас совсем недурно.
РАНК (тише, глядя в пространство). И волей-неволей покинуть все это…
НОРА. Глупости! Не покинете.
РАНК (по-прежнему). Уйти, не оставив даже сколько-нибудь благодарного воспоминания, хотя бы даже мимолетного сожаления… ничего, кроме пустого места, которое может быть занято первым встречным.
НОРА. А если бы я теперь обратилась к вам с просьбой? Нет…
РАНК. О чем?
НОРА. О большом доказательстве вашей дружбы…
РАНК. Ну-ну?
НОРА. Нет, видите, я хочу сказать – об огромном одолжении.
РАНК. Неужели вы в самом деле хоть раз доставили бы мне такое счастье?
НОРА. Ах, вы не знаете, в чем дело.
РАНК. Так скажите.
НОРА. Нет, не могу, доктор. Это уж слишком огромное одолжение – тут и совет, и помощь, и услуга…
РАНК. Чем больше, тем лучше. Но я не постигаю, что бы это могло быть. Говорите же! Разве я не пользуюсь вашим доверием?
НОРА. Как никто другой. Вы мой вернейший, лучший друг – я знаю, знаю. Оттого и хочу сказать вам. Ну, хорошо, доктор. Вы должны помочь мне предотвратить что-то. Вы знаете, как искренне, как бесконечно любит меня Торвальд. Он ни на минуту не задумался бы отдать за меня жизнь.
РАНК (наклоняясь к ней). Нора, вы думаете, он один-единственный?..
НОРА (слегка вздрогнув). Один…
РАНК. …кто с радостью отдал бы свою жизнь за вас?
НОРА (удрученно). Ну вот…
РАНК. Я дал себе клятву, что вы узнаете об этом прежде, чем меня не станет. Более удобного случая мне не дождаться. Да, Нора, теперь вы знаете. И знаете тоже, что мне вы можете довериться скорее, чем кому бы то ни было.
НОРА (встает, спокойным, ровным тоном). Пропустите меня.
РАНК (давая ей пройти, а сам продолжая сидеть). Нора…
НОРА (в дверях передней). Элене, принеси лампу. (Идет к печке.) Ах, милый доктор Ранк, это было, право, нехорошо с вашей стороны.
РАНК (вставая). Что я любил вас так же искренне, как другой? Это так дурно?
НОРА. Нет, но что вы говорите мне об этом. И ведь вовсе не нужно было.
РАНК. То есть? Или вы знали?.. Служанка входит с лампой, ставит ее на стол и уходит. Нора… фру Хельмер… я спрашиваю, вы знали что-нибудь?
НОРА. Ах, почему я знаю, что знала, чего не знала? Я, право, не могу сказать вам… И как это вас угораздило, доктор! Все было так хорошо.
РАНК. По крайней мере вы теперь можете быть уверены, что я весь в вашем распоряжении и душой и телом. Так говорите…
НОРА (глядит на него). После этого?
РАНК. Прошу вас, дайте же мне узнать, в чем дело.
НОРА. Ничего вы теперь не узнаете.
РАНК. Нет, нет. Не наказывайте меня так. Дайте мне сделать для вас все, что только в силах человеческих.
НОРА. Теперь вы ничего не можете сделать для меня. Впрочем, мне, пожалуй, и не надо никакой помощи. Увидите, что все это одни фантазии. Разумеется. Конечно. (Садится на качалку, смотрит на него и улыбается.) Да, скажу я вам, хороши вы! Вам не стыдно теперь, при лампе?
РАНК. Нет, собственно говоря. Но, пожалуй, мне сразу надо удалиться… навсегда?
НОРА. Совсем не надо. Естественно, вы будете приходить по-прежнему. Вы же знаете, Торвальд не может обойтись без вас.
РАНК. А вы?
НОРА. Ну, и мне всегда ужасно весело с вами, когда вы к нам приходите.
РАНК. Вот это-то и сбивало меня с толку. Вы для меня загадка. Не раз мне казалось, что вам почти так же приятно мое общество, как и общество Хельмера.
НОРА. Видите, некоторых людей любишь больше всего на свете, а с другими как-то больше всего хочется бывать.
РАНК. Пожалуй, в этом есть доля правды.
НОРА. Дома у себя я, разумеется, больше всех любила папу. Но мне всегда ужасно нравилось украдкой пробираться в комнату к прислуге. Там не поучали меня ни чуточку и там всегда велись такие веселые разговоры.
РАНК. Ага, так вот кого я заменял вам.
НОРА (вскакивая и подбегая к нему). Ах, милый, славный доктор Ранк, я совсем не то имела в виду. Но вы понимаете, что и с Торвальдом, как и с папой…
СЛУЖАНКА (входит из передней). Барыня… (Шепчет что-то и подает карточку.)
НОРА (бросая взгляд на карточку). А! (Сует ее в карман.)
РАНК. Какая-нибудь неприятность?
НОРА. Нет, нет, нисколько. Это просто… новый костюм мне…
РАНК. Как? Да ведь вот он лежит.
НОРА. Ах, это не тот. То другой. Я заказала… Но Торвальду не надо знать…
РАНК. Ага, вот она, великая тайна!
НОРА. Именно. Подите к нему. Он у себя. Задержите его пока.
РАНК. Будьте спокойны. Он от меня не уйдет. (Уходит в кабинет.)
НОРА (служанке). Так он ждет в кухне?
СЛУЖАНКА. Да, пришел с черного хода.
НОРА. Да ты разве не сказала ему, что тут посторонние?
СЛУЖАНКА. Говорила, да не помогло.
НОРА. Так он не хочет уходить?
СЛУЖАНКА. Не хочет, пока не поговорит с барыней.
НОРА. Так проведи его сюда, только тихонько, Элене. И никому не говори об этом. Это будет сюрприз мужу.
СЛУЖАНКА. Да, да, понимаю, понимаю… (Уходит.)
НОРА. Беда идет… Идет все-таки. Нет, нет, нет! Не будет этого, не может быть! (Идет и запирает дверь в кабинет на задвижку.)
Служанка открывает дверь из передней, пропускает в комнату Крогстада и затворяет за ним дверь. Он в дорожной шубе высоких сапогах и меховой шапке.
НОРА (идя к нему навстречу). Говорите потише – муж дома.
КРОГСТАД. И пусть его.
НОРА. Что вам нужно от меня?
КРОГСТАД. Узнать кое о чем.
НОРА. Так скорее. Что такое?
КРОГСТАД. Вам, конечно, известно, что меня уволили.
НОРА. Я не могла помешать этому, господин Крогстад. Я до последней крайности отстаивала вас, но все напрасно.
КРОГСТАД. Значит, ваш муж так мало любит вас? Знает, что я могу навлечь на вас, и все-таки отваживается?..
НОРА. Как вы можете думать, что он знает об этом?
КРОГСТАД. Нет, я, в сущности, и не думал. Не в характере моего милого Торвальда Хельмера было бы выказать столько мужества…
НОРА. Господин Крогстад, я требую уважения к моему мужу.
КРОГСТАД. Помилуйте, я с должным уважением. Но раз вы держите это дело под таким страшным секретом, я смею предполагать, что вы теперь лучше, нежели вчера, понимаете, что, собственно, вы совершили.
НОРА. Лучше, чем вы могли бы когда-нибудь объяснить мне.
КРОГСТАД. Еще бы, такой плохой законник, как я!..
НОРА. Что же вам нужно от меня?
КРОГСТАД. Я пришел только взглянуть, как у вас обстоят дела, фру Хельмер. Я весь день о вас думал. Ростовщик, крючкотвор, ну, словом, такой, как я, тоже, видите ли, не лишен того, что называется сердцем.
НОРА. Так и докажите это. Подумайте о моих маленьких детях.
КРОГСТАД. А вы с вашим мужем подумали о моих? Ну, да теперь все равно. Я хотел только сказать вам, что вам нет нужды слишком принимать к сердцу это дело. На первых порах я не стану возбуждать против вас судебного преследования.
НОРА. Не правда ли? О, я знала, знала.
КРОГСТАД. Все можно еще покончить миром. Незачем вмешивать сюда людей. Дело останется между нами троими.
НОРА. Муж мой никогда ничего не должен знать об этом.
КРОГСТАД. Как же вы помешаете этому? Или вы можете уплатить все сполна?
НОРА. Нет, сейчас, сразу – не могу.
КРОГСТАД. Или, быть может, у вас в виду какая-нибудь другая комбинация – вы достанете денег на днях?
НОРА. Никакой такой комбинации, которою бы я могла воспользоваться.
КРОГСТАД. Да она и не помогла бы вам все равно. Выложи вы мне хоть сейчас чистоганом какую угодно сумму – вам не получить от меня обратно вашей расписки.
НОРА. Так объясните же, что вы хотите с ней сделать.
КРОГСТАД. Только оставить ее у себя… сохранить. Никто посторонний и знать ничего не будет. Поэтому если бы вы теперь пришли к какому-нибудь отчаянному решению…
НОРА. Именно.
КРОГСТАД. Если бы задумали бросить дом и семью…
НОРА. Именно!
КРОГСТАД. Или додумались бы кое до чего еще похуже…
НОРА. Откуда вы знаете?
КРОГСТАД. Так оставьте эти затеи.
НОРА. Откуда вы знаете, что я додумалась до этого?
КРОГСТАД. Большинство из нас думает об этом – вначале. И я тоже в свое время… Да духу не хватило…
НОРА (упавшим голосом). И у меня.
КРОГСТАД (вздохнув с облегчением). Да, не так ли? И у вас, значит, тоже? Не хватает?
НОРА. Не хватает, не хватает.
КРОГСТАД. Оно и глупо было бы. Стоит только первой домашней буре пройти… У меня в кармане письмо к вашему мужу…
НОРА. И там все сказано?
КРОГСТАД. В самых мягких выражениях. Насколько возможно.
НОРА (быстро). Это письмо не должно дойти до мужа. Разорвите его. Я найду все-таки выход, добуду денег.
КРОГСТАД. Извините, сударыня, я, кажется, только что сказал вам…
НОРА. О, я не говорю о своем долге вам. Скажите мне, сколько вы хотите потребовать с мужа, и я добуду вам сама эти деньги.
КРОГСТАД. Я никаких денег не возьму с вашего мужа.
НОРА. Чего же вы требуете?
КРОГСТАД. Сейчас узнаете. Я хочу стать на ноги, сударыня, хочу подняться, и ваш муж должен помочь мне. В течение полутора лет я ни в чем таком бесчестном не был замечен, и все это время я бился, как рыба об лед, но был доволен, что могу своим трудом подняться опять – мало-помалу. Теперь меня выгнали, и я уж не удовлетворюсь тем, что меня попросту примут обратно – из милости. Я хочу подняться, говорю я вам. Хочу, чтобы меня приняли на службу в банк с повышением. Вашему мужу придется создать для меня особую должность…
НОРА. Никогда он этого не сделает!
КРОГСТАД. Сделает. Я его знаю. Он пикнуть не посмеет. А раз только я сяду там рядом с ним, – увидите: не пройдет и года – я буду правой рукой директора. Нильс Крогстад, а не Торвальд Хельмер будет править банком.
НОРА. Никогда вы этого не дождетесь!
КРОГСТАД. Может быть, вы…
НОРА. Теперь у меня хватит духу.
КРОГСТАД. Меня не испугаете. Такая нежная, избалованная дамочка, как вы…
НОРА. Увидите! Увидите!
КРОГСТАД. Под лед, может быть? В ледяную, черную глубину. А весной всплыть обезображенной, неузнаваемой, с вылезшими волосами…
НОРА. Вы меня не запугаете.
КРОГСТАД. А вы меня. Таких вещей не делают, фру Хельмер. Да и к чему бы это послужило? Он ведь все-таки будет у меня в руках.
НОРА. И после того? Когда меня уже…
КРОГСТАД. Вы забываете, что тогда я буду властен над вашей памятью. Нора, онемев, смотрит на него. Теперь вы предупреждены. Так не делайте никаких глупостей. Когда Хельмер получит мое письмо, я буду ждать от него весточки. И помните, ваш муж сам вынудил меня снова вступить на такой путь. Этого я никогда ему не прощу. До свидания, фру Хельмер. (Уходит через переднюю.)
НОРА (идет к двери в переднюю, приотворяет ее и прислушивается). Уходит. Не отдает письма. О нет, нет, это ведь было бы невозможно! Невозможно! (Открывает дверь все больше и больше.) Что это? Он стоит за дверями. Не спускается вниз. Раздумывает? Неужели он…
Слышно, как письмо падает в ящик, затем слышны шаги Крогстада, спускающегося с лестницы; постепенно шаги замирают внизу. Нора с подавленным криком бежит назад в комнату к столу перед диваном. Короткая пауза.
Письмо!… В ящике! (Робко крадется опять к дверям передней.) Лежит там… Торвальд, Торвальд… теперь нам нет спасения!
ФРУ ЛИННЕ (выходит с костюмом в руках из комнаты налево). Ну, больше уж я не знаю, что тут исправлять. Не примерить ли?
НОРА (тихо и хрипло). Кристина, поди сюда.
ФРУ ЛИННЕ (бросая платье на диван). Что с тобой? Ты сама не своя.
НОРА. Поди сюда. Видишь письмо? Там. Гляди сквозь стекло, в ящике для писем.
ФРУ ЛИННЕ. Ну-ну, вижу, вижу.
НОРА. От Крогстада…
ФРУ ЛИННЕ. Нора… ты заняла те деньги у Крогстада?
НОРА. Да. И теперь Торвальд все узнает.
ФРУ ЛИННЕ. Поверь мне, Нора, так будет всего лучше для вас обоих.
НОРА. Ты еще не все знаешь. Я подделала подпись…
ФРУ ЛИННЕ. Но, ради бога…
НОРА. Я хочу просить тебя лишь об одном, Кристина, чтобы ты была свидетельницей.
ФРУ ЛИННЕ. Какой свидетельницей? В чем?
НОРА. Если бы я потеряла рассудок, – а это легко может случиться…
ФРУ ЛИННЕ. Нора!
НОРА. Или если бы со мной случилось что-нибудь другое – такое, что помешало бы мне быть здесь…
ФРУ ЛИННЕ. Нора, Нора, ты себя не помнишь!
НОРА. Так если бы кто вздумал взять вину на себя, – ты понимаешь?..
ФРУ ЛИННЕ. Да, да, но как тебе в голову…
НОРА. Ты засвидетельствуешь, что это неправда, Кристина. Я вовсе еще не рехнулась. Я в полном разуме. И говорю тебе: никто другой ничего не знал об этом. Я одна все сделала. Помни!
ФРУ ЛИННЕ. Да, да. Но я все-таки не понимаю…
НОРА. Где же тебе понимать? Теперь готовится чудо.
ФРУ ЛИННЕ. Чудо?
НОРА. Да, чудо. Но оно ужасно, Кристина, не надо его ни за что на свете!
ФРУ ЛИННЕ. Я сейчас же пойду поговорю с Крогстадом.
НОРА. Не ходи к нему. Он тебя обидит.
ФРУ ЛИННЕ. Было время, когда он готов был сделать для меня все, что угодно.
НОРА. Он?
ФРУ ЛИННЕ. Где он живет?
НОРА. Почем я знаю?.. Ах, да! (Вынимает из кармана картонку.) Вот его карточка. Но письмо, письмо!..
ХЕЛЬМЕР (из кабинета, стуча в дверь). Нора!
НОРА (вскрикивает в страхе). А! Что такое? Что тебе?
ХЕЛЬМЕР. Ну, ну, не пугайся же так. Мы не войдем. Ты ведь заперла дверь. Примеряешь, что ли?
НОРА. Да, да, примеряю. Ах, я буду такая хорошенькая, Торвальд.
ФРУ ЛИННЕ (прочитав надпись на карточке). Он живет тут близехонько, за углом.
НОРА. Да. Но ничего из этого не выйдет. Нам нет спасения. Письмо ведь в ящике.
ФРУ ЛИННЕ. А ключ у мужа?
НОРА. Всегда.
ФРУ ЛИННЕ. Пусть Крогстад потребует свое письмо обратно нераспечатанным… Пусть найдет предлог…
НОРА. Но как раз в это время Торвальд всегда…
ФРУ ЛИННЕ. Задержи его. Побудь с ним пока. Я вернусь как можно скорее. (Быстро уходит через переднюю.)
НОРА (идет к дверям кабинета, отворяет и заглядывает в комнату). Торвальд!
ХЕЛЬМЕР (из другой комнаты). Ну, впустят ли наконец человека в его собственную гостиную? Идем, Ранк, посмотрим. (В дверях.) Но что же это значит?
НОРА. Что такое, милый?
ХЕЛЬМЕР. Я ожидал, со слов Ранка, великолепной сцены с переодеваньем…
РАНК (в дверях). Я так понял, но, видно, ошибся.
НОРА. Никто не увидит меня во всем блеске до завтрашнего вечера.
ХЕЛЬМЕР. Но, милая Нора, ты какая-то измученная. Зарепетировалась?
НОРА. Совсем еще не репетировала.
ХЕЛЬМЕР. Однако это необходимо…
НОРА. Совершенно необходимо, Торвальд. Но я ничего не могу поделать без тебя. Я все позабыла.
ХЕЛЬМЕР. Ну, мы живо освежим это в памяти.
НОРА. Да, уж ты непременно займись со мной, Торвальд. Обещаешь? Ах, я так боюсь. Такое большое общество… Пожертвуй мне весь нынешний вечер. Чтобы ни единого дела – пера в руки не брать! А? Так ведь, милый?
ХЕЛЬМЕР. Обещаю. Весь вечер всецело буду к твоим услугам, бедное мое, беспомощное созданьице… Гм! Да… Сначала только… (Идет к дверям в переднюю.)
НОРА. Зачем тебе туда?
ХЕЛЬМЕР. Только взглянуть, нет ли писем.
НОРА. Нет, нет, не надо, Торвальд!
ХЕЛЬМЕР. Что еще?
НОРА. Торвальд! Я прошу тебя! Там нет ничего.
ХЕЛЬМЕР. Дай же взглянуть! (Хочет идти.)
Нора бросается к пианино и начинает играть тарантеллу.
(Останавливается у двери.) Ага!
НОРА. Я не могу плясать завтра, если не прорепетирую с тобой.
ХЕЛЬМЕР (идет к ней). В самом деле ты так трусишь, милочка?